— Я быстро, — выдавил из себя он и ломанулся в купальню, не тратя время на одевание, зная, что банально не сдержится.
Нырнув с разбегу с самую холодную чашу, Брок застонал, сжал член у основания.
— Блядство какое-то, — тряхнул головой он, отстукивая зубами.
Брок, конечно, любил секс и мог заниматься им часами, втрахивая в жёсткий соломенный матрас крутобёдрых девиц, но чтобы лечь с мужиком и тем более подставиться самому, и речи быть не могло. Он бы раньше зубы в глотку вбил даже за совсем невинную шутку в данном ключе.
Баки был доволен произведенным эффектом. Очень доволен. Его любили, его хотели, и он любил и хотел, и это было также прекрасно, как и раньше.
Пока Брок плескался, Баки все же поднялся с кровати, вычистил ее простым заклинанием, и пошел доставать завтрак. Он давно не был в столице, хотя, что для дракона давно, он не был в столице всего-то лет пять, но там могло многое измениться.
Подумав, что Брок захочет часто бывать среди людей, Баки решил, что нужно купить дом, где и создать портал в пещеру. А вот чтобы переноситься домой из любой точки мира, это надо было просить Стива. И не Броку, а ему самому.
Собирались быстро, стараясь не касаться друг друга, даже особо не поднимать глаз. Брока бы возмутила собственная неожиданная ебливость, он бы мог попытаться начать грешить на какие-то странные драконьи чары, если бы не было так хорошо, если бы для Баки он сам, ещё до «пещеры» и «дракона», он готов был вывернуться наизнанку.
— Полетели? — шало улыбнулся Брок и потянул Баки к выходу из пещеры.
Баки вытащил из-за одного из больших камней, которые были кое-где раскиданы, здоровенные седло и поставил перед Броком.
— Вот. Надо его закрепить у меня на спине перед крыльями, — объяснил он. — Оно не тяжёлое. Или ты снова хотел полетать у меня в лапе?
Брок даже замялся. Он никогда не воспринимал Баки-дракона, как ездовое животное, хотя и помнил, как прошлые воплощения закрепляли это самое седло меж гребней. И сейчас, глядя на него, Броку было немного не по себе, будто он делает что-то непозволительное, обидное по отношению к Баки.
— А тебе самому как лучше? — на всякий случай спросил он, покосившись на седло.
— Не скажу, что я от него в восторге, — честно признался Баки. — Но и отвращения оно у меня не вызывает. Тем более, в нем тепло, удобно и даже спать можно. Брок, я хочу, чтобы было удобно тебе, потому что я его почти не чувствую.
Баки не совсем понимал, почему Брока так смутило седло. Он уже привык к тому, что летать в лапе его человеку неудобно, тем более сидеть там скрючившись несколько часов подряд. Это первый их полет был сиюминутным и неподготовленным, сейчас Баки хотел, чтобы Броку тоже было удобно и комфортно лететь. Тем более, что его седло не сильно угнетало. Он просто его не очень любил.
— Тяжело объяснить, что ты для меня значишь, и тут… седло. Я помню, как другие летали, и в то же время не могу представить себе этого на добровольных началах, — признался Брок, обнял Баки. — Словно святотатство какое-то.
— А когда я тебя держу в лапе, — Баки обнял ладонями лицо Брока, поцеловав, — я постоянно боюсь тебя выронить. Мы можем поискать свиток телепортации, если ты не хочешь на мне кататься. У меня должен быть один или два.
— Я хочу, но седло — это неправильно всё-таки, ты же не конь, а целый дракон. Может, без седла удержусь?
Брок и сам не понимал, чего упирается. Его прошлым воплощением нравилось летать на Баки, чувствовать лицом, грудью упругие удары ветра, он и сам хотел так же.
— Брок, — Баки стал очень серьезным, — если ты свалишься у меня со спины, я могу тебя не поймать. В лапе сидеть неудобно, даже если ты туда подушку притащишь или тюфяк. В седле тепло, удобно, и я точно знаю, что оттуда ты не выпадешь. Если тебе не нравится, что я зову эту штуку седлом, представь себе, что это такой большой заплечный мешок, в котором я несу тебя.
Снова покосившись на седло, Брок сдался, подхватил его, едва не уронив на ногу. Он и забыл, насколько эта штуковина была увесистой.
— Седло, мешок, — проворчал он, подтаскивая его к выходу из пещеры. — Одно и то же.
Броку нравилось видеть как меняется его Баки. Вот на абсолютно гладкой площадке стоял, раскинув руки, человек, неяркая вспышка, заставляющая моргнуть, отвести на мгновение взгляд, — и тонкая гибкая фигура пропадала, уступая место величественно выгнувшему шею и расправившему массивные крылья ящеру.
Как седло крепится, Брок помнил прекрасно, как и то, что никогда не испытывал особого восторга от процесса осёдлавания.
Когда были закреплены все ремни и пряжки, Баки встряхнулся, чтобы проверить, насколько крепко установлено седло, и помог Броку забраться к себе на спину, распахнув крыло.
Как только Брок устроился, Баки прыгнул с карниза, с бешеной скоростью устремляясь вниз. Ветер заревел в ушах, швыряя в них пригоршни снега, земля стремительно приближалась, и когда казалось, что они сейчас разобьются, он резко расправил крылья, планируя. А потом взмахнул ими, снова набирая высоту, и полетел, проносясь над островами лесов, пятнами полей, человеческими муравейниками городов и деревень. Только вперёд.
Брок орал от восторга, расправив руки, он и сам летел, набирая скорость, взрезал тугой ветер, властвовал над небесами, сожалея, что сам не может встать на крыло, закружиться с Баки в вечном, как мир, танце любви.
Кровь кипела в жилах. Брок чувствовал Баки как самого себя, всю его силу, мощь, магию, полностью срастаясь с ним в одно целое идеальное существо, множа в себе его возможности.
Что может быть более полным единением, чем покорение одной стихии, Баки не знал, даже секс, хоть и возносил на вершины блаженства, не давал такого ощущения единства, как полет. Как Брок сейчас чувствовал его, Баки чувствовал Брока: полно, жарко, неотделимо от себя.
Они летели над миром, который отступал, не тревожил их своей суетой, но всему приходит конец, и Баки, завидев вдалеке алые шпили замка, пошел на снижение и приземлился на поляне в лесу, довольно далеко от города.
“Постоялый двор в паре часов пути. Там можно взять лошадей”, — пояснил Баки остановку. — “Ближе я подлететь не могу, и так кто-то обязательно заметил”.
— Не беда, — шало улыбнулся Брок, сполз с седла на землю и тут же всем собой вжался в Баки, давая почувствовать дрожь своего тела. — Боги, Бак, ты не представляешь какой ты!
Брока вело как пьяного. И, как пьяному, ему было море по колено. Пешком до таверны? До города? Через всё королевство? Да как нечего делать, если Баки будет рядом!
В лесу еще стояла поздняя весна, хотя в городах уже во всю парило лето. Баки обернулся человеком, снял с пояса волшебный кошель и засунул в него седло, натянув кошель на него. Забрал у Брока теплый плащ, сунув туда же, и поцеловал.
— Пойдем, — выдохнул он, с трудом отстраняясь от Брока.
Баки было волнительно, он не любил города, большие скопления народу и людей в целом, но Брока одного отпускать не хотел. Хотя других отпускал, но спустя много лет после того, как находил. А тут, только-только обретя своего человека, он не хотел чтобы тот шел наемничать. От этого потряхивало тоже.
Выглядели они оба как знатные вельможи. Баки настоял. Вернее, другой одежды у дракона просто не водилось, можно было еще как какой-нибудь король нарядиться.
— Только давай не пойдем ходить по ярмарке, ну, если только немного, а подождем Стива в трактире, в котором мы с ним обычно останавливались, — предложил Баки. — И… если ты хочешь часто бывать в городе, давай купим тебе дом.
— Дом — это хорошо, — согласился Брок, переплетая пальцы с пальцами Баки и не думая выпускать его ладони. — Но давай ещё в Гильдию заглянем? Интересно, кто там сейчас верховодит.
За проведённый рядом с Баки год Брок не то чтобы смирился со своим положением и тем, с кем он живет. Не с чем было смиряться. Он любил Баки и совершенно не думал это скрывать от кого-либо, готовый постоять за себя и свои чувства.
Они шли по хорошо утоптанному тракту, не обращая внимания на спешащих мимо оборачивающихся им вслед всадников. Брок рассказывал, что уже бывал здесь, смеясь, вспоминал подробности того похода, подчинявшихся ему бойцов.
Баки шел, слушали и улыбался, просто радуясь тому, что его человек рядом, что не нужно бояться, что люди снова ополчатся на него, особенно за то, чего он не делал, не будут пытаться убить. Брок защитит его.
Это было странно — до сих пор бояться людей, ведь он уже не был юным несмышленым дракончиком, который тянулся к людям, потому что они были ему интересны. Сейчас, чтобы навредить ему хоть как-то заметно, нужны были бы силы армии целого государства, и то не факт, что получилось бы.
До постоялого двора они добрались довольно быстро. Тот был забит, так как многие еще ехали в город, а здесь было неплохое место, чтобы передохнуть, и всего полдня конного пути до столицы. Перед дверью Баки замялся, не решаясь ее открыть, слыша, что в зале сидит толпа народу. Он посмотрел на Брока, прося его вести дальше.
Крепче сжав ладонь своего дракона, Брок толкнул дверь в полутёмный зал постоялого двора, окинул быстрым взглядом присутствующих, сразу по-звериному оскалившись замершему за ближайшим столиком детине, и повёл Баки к стойке.
— Садись, — светло улыбнулся он, ободряюще сжал плечо своего дракона и повернулся к хозяину, непомерно толстому неприятному мужику с чёрными поросячьими глазками на одутловатом от пьянства лице. — Уважаемый, нам бы лошадей нанять или дилижанс до столицы.
— Откуда вы такие безлошадные? — удивился хозяин, протирая тряпкой видавшие лучшие времена кружки.
— А за поговорить тебе тоже деньги платят или только за сведения? — оскалился Брок, зазвенев серебряной монетой по гладкой столешнице, тут же исчезнувшей под массивной ладонью.
— Якоб как раз собирает пассажиров и вот-вот двинется по тракту на ярмарку, — неприятно улыбнулся, обнажив кривые зубы, хозяин постоялого двора. — Если поторопитесь, успеете его перехватить.
Брок бросил на стойку ещё одну монету и потянул Баки за собой на выход, подальше от этого сброда.
Раньше это место было более приятным, но за те годы, что Баки здесь не бывал, что-то изменилось. Наверное, прежний хозяин умер или продал свое дело. Сейчас это было уже совершенно не важно. Баки внезапно отчетливо понял, что с тех пор, больше пятисот лет назад, когда ему люди оторвали лапу, желая вообще убить, он напрямую общался только с семьями своих людей и ними самими. В остальном у него всегда был посредник, все, что мог выдать человеку Баки, было агрессией, за этим у него не вставало никогда.
Среди людей было не сказать чтобы именно страшно, хотя они Баки определенно пугали, но очень неприятно, и ехать в компании кого-то еще ему не улыбалось.
— Брок, — позвал Баки. — Может, пешком пойдем? К вечеру как раз придем.
Тот даже спрашивать ничего не стал и повёл своего дракона в сторону леса, чтобы идти вдоль тракта, но особенно не бросаться в глаза. Брок чувствовал Баки, ощущал его напряжение, переходящее в какой-то застарелый ужас, засевший так глубоко, что даже то, что сам Баки являлся огромным ящером, способным одним движением хвоста разметать весь постоялый двор по брёвнышкам, не помогало ему утихнуть. Где-то в голове крутилось воспоминание, одно из первых у того воплощения, чьего лица и вспомнить не получалось, хоть он и был Броком. Но ухватить за хвост, размотать нить событий не выходило. Он лишь знал — Баки боится людей и не без оснований.
— Всё будет так, как пожелаешь, — притянув Баки к себе, серьёзно сказал Брок. — Я уберегу тебя от всего.
Грозный и страшный дракон, Баки в человеческом облике чувствовал себя неуютно и совершенно беззащитно, хотя был и воином, и магом. Мог быть. Он мог за себя постоять, но вот общаться с людьми так нормально и не научился, поэтому и дергался.
— Давай пешком, — вздохнул Баки. — Я… боюсь, когда много людей. Глупо, наверное, большой дракон, а боится маленьких людей. Но они меня чуть не убили, когда я был молод, и я перестал приходить к людям. Нужно было, наверное, но как вышло.
Брок нахмурился, чесанул затылок. Вот чего больше всего он не хотел для Баки — это вот такого вот ощущения беспомощности, страха снова оказаться у черты. Воспоминания совсем не помогали. Остальные воплощения будто бы и не знали ничего обо всём этом, кроме того, первого, упорно молчавшего.
— Давай тогда вообще не пойдём, или я сам встречусь со Стивом.
— Пойдем, — возразил Баки. — Один ты Стива не найдешь, а я не хочу сидеть в лесу, насиделся, пока тебя искал. Придем к вечеру, пыльные, конечно, но у меня есть одежда еще. Мы придем поздним вечером, народу будет совсем немного.
Баки не хотел из-за своих страхов лишать Брока общества людей, раз он нуждался в обществе. А он сможет потерпеть, если к нему не будут лезть.
Ничего не ответив, Брок только покачал головой и повёл Баки вперёд. У них обоих был приличный багаж неприятных воспоминаний, который приходилось тянуть изо дня в день, уступая и идя на компромиссы, лишь бы дорогому тебе существу было хорошо. И Брок, по всей видимости, не справлялся.
— Бак, если совсем невмоготу станет, говори, и уйдём, ну его, это наёмничество, если тебе так хуёво. Займусь, не знаю, клинописью или ещё чем.
— А ты разве ничего не боишься? — спросил Баки, чтобы хоть как-то объяснить, что хоть ему и страшно, но это не значит, что он не может находиться среди людей. Тем более, раз он не один, Брок с ним.
— Огня, я боюсь огня, — признался Брок, ступая несколько шагов впереди, повёл плечами, на краткий миг снова почувствовав жаркое голодное дыхание первородного пламени, способного плавить и кости, уничтожившего всё и всех, кто был дорог Броку, почти стерев с лица земли и его самого.
Брок боялся огня, но раз за разом совал руки в костёр, в камин, чтобы пересилить себя, чтобы не закрываться даже от свечного пламени, хоть и не особо преуспел в этом деле.
А ещё Брок боялся драконов.
— Но ты же лежишь перед камином рядом со мной, — Баки сократил расстояние между ними и взял за руку, чуть сжав. — Вот и я не оставлю тебя одного только потому, что мне страшно. Просто не пойду с тобой гулять по городу и на ярмарку. И дом ты себе выберешь сам.
Тогда, давно даже для него самого, когда Баки был молод и только нашел своего человека, он не боялся людей. И вышел к ним, когда его человека, Аирна, не было рядом, и даже не понял, что произошло. В него полетели камни, веревки, крылья запутались в скинутой сверху сети. Люди вокруг кричали, что он убийца, что надо его убить, а он еще не умел говорить с толпой, ему было страшно, он рычал и выдирался из пут, как только мог, обрывал веревки, но сеть не давала взлететь, скрыться от людей, которые настолько осмелели, что пытались нападать на него кто с чем.
Невозможно толпе селян пленить, да вообще как-то повредить, взрослому дракону, но Баки был еще молод, шкура была еще тонка, он еще не умел дышать холодом, чтобы замораживать уже на подходе к нему. Он ревел и вырывался, звал Аирна, даже загрыз нескольких подошедших к нему слишком близко.
Аирн пришел, когда люди уже стали рвать Баки на части, втыкать колья в нежное брюхо, рвать перепонки крыльев и даже оторвали левую переднюю лапу. Аирн пришел не один. Где он взял этого мага, Стива, который и разогнал селян, обезумевших от жажды расправы, Баки так и не понял.
Они вдвоем утащили Баки, полубезумного от страха и боли, и Стив телепортировал их в пещеру. Только благодаря Стиву Баки удалось вылечить, и он же сделал ему алмазную лапу.
После этого случая Баки не появлялся среди людей, пока Аирн не умер, и не пришло время найти ребенка, который будет с ним дальше идти по жизни. Найти реинкарнацию своего человека.
Дальше они шли молча, рука об руку, иногда сталкиваясь плечами. Броку говорить не хотелось, он в голове перебирал бусины-воспоминания своих прошлых жизней, не особенно заботясь тем, что же будет с ним дальше. Баки был рядом, а остальное — лишь частности.