Он поцеловал её. Поцелуй был долгим, неспешным, его горячие губы аккуратно касались её. Губы девушки были прохладными и податливыми. От неё пахло вишней, и её вкус был как у вишни, такой же терпкий, такой же приторный, с чуть-чуть заметной кислинкой.
Гермиону обдавало то холодом, то жаром, колени у неё слабели, а ноги подкашивались. Геллерт слегка отклонил её назад, его обжигающие губы коснулись нежной шеи, прокладывая дорожку поцелуев ниже…
Гермиона резко вынырнула из тумана желания и отстранилась, посмотрела на молодого мужчину. Геллерт смотрел на неё затуманенным взглядом, с расширенными зрачками.
— Геллерт… Не стоит… Мы совершаем ошибку… Я не принадлежу этому времени… я не могу…
Геллерт опустил руки и отвернулся. Гермиона подхватила миску, полную вишень, и скрылась в доме.
Утро этого дня встретило молодую княжну солнечными лучами и весёлым пением птиц. Регулус ещё спал, когда она аккуратно выбралась из постели и скрылась в ванной комнате. Погода стояла прекрасная, и девушка решила пройтись, предупредив домовика, она вышла на улицу.
Страна Туманного Альбиона всегда манила Марию, но она выросла на юге России среди Кавказских гор (слабое здоровье матери можно было поправить только на Кислых водах). Поэтому девушка любила ветер, любила высоту, любила горы и море, просторные степи.
Регулус понимал её любовь, и они решили, что после свадьбы переедут в Россию.
На сегодня у неё были особые планы, она хотела навестить братца и старых друзей.
Долохова в гостинице не оказалось, зато встретился Геллерт, который был мрачнее тучи. В таком настроении она видела его впервые за все годы их дружбы. Когда же она спросила, что с ним случилось, парень резко ответил, что не её дело, и что она вообще не имеет представления ни о его обычном настроении, ни о нём самом. Почувствовав неладное, княжна спросила о Гермионе и убедилась в причине его плохого настроения, это и стало поводом для визита к тётушке Батильде.
Батильда Бэгшот обняла её и расцеловала, Гермиона вежливо поздоровалась и углубилась в чтение книги.
— Гермиона, прости меня, но Геллерту сейчас очень тяжело. Только представь, две девушки, которых он любил отвергли его, — тихо начала княжна.
— Я его не отвергала… Я просто не вижу нашего общего будущего…
— Он думает, что он тебе противен…
— Мерлин! Я же ему всё объяснила, мне самой очень тяжело и больно. Как он этого не понимает?!
— Ты любишь его, он любит тебя… Чего ты боишься?
— Я не боюсь. Это не может быть любовь, мы знаем друг друга всего лишь семь дней. Разве могут возникнуть столь сильные чувства за такое короткое время?
— Могли, всякое бывает…
— Я всё равно скорее всего уеду, и мы больше не встретимся с ним…
— Если что-то когда-то происходит, значит так ему должно быть… Не стоит забывать о проведении и судьбе…
— Я боюсь… Я ужасная трусиха, — Гермиона прикрыла глаза рукой
— Sie liebten sich beide, doch keiner Wollt’es dem andern gestehn*… Это глупо. По-моему, лучше попробовать и обжечься, чем всю жизнь потом себя жалеть, — сказала Мария.
— Может быть ты и права, мне очень сложно сейчас во всём разобраться… Может быть это просто мимолётное увлечение…
— Ты сейчас меня или себя в этом убеждаешь? Знаешь, если не попробуешь, не поймёшь…
— А если это всё будет ошибкой?
— Ошибка, так ошибка… Я же сказала не узнаешь, если не попробуешь.
— Глупо всё это.
— Глупо, — кивнула княжна: — Но знаешь, всегда есть выбор, как там у Гумилёва:
«Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лет,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.
Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.
А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.
Не спасёшься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право —
Самому выбирать свою смерть.»
— Красивые стихи… Правда, немного другая тематика, но смысл про выбор я уловила.
— Да, мне тоже очень нравятся, жаль с Николаем Гумилёвым я ни разу не встретилась…
— У тебя ещё всё впереди, — улыбнулась гриффиндорка.
— Также как и у тебя, — подмигнула княжна.
Гермиона притихла, потом поднялась:
— У меня осталось одно не доделано дело, до встречи!
Грейнджер выбежала из дома, бросилась к приближающейся по тропинке фигуре и обняла её. Мужчина подхватил девушку и поцеловал.
— Чтож, а они все дружно сомневались, что я слизеринка… — княжна отошла от окна и аппарировать в Принц-мэнор, прямо в тёплые и крепкие объятия любимого.
Комментарий к Вишнёвый сад
*Они любили друг друга, но ни один не желал признаться в этом другому.
Гейне (нем.)
========== Парадокс ==========
Тем, кто хочет видеть,
Он даёт достаточно света.
Тем, кто видеть не хочет,
Он даёт достаточно тьмы…
(Блез Паскаль)
Пришли и стали тени ночи
На страже у моих дверей!
Смелей глядит мне прямо в очи
Глубокий мрак её очей…
(Я. П. Полонский)
Гермиона первый раз за всё время со дня Финальной Битвы чувствовала себя легко и спокойно, даже серое утро и густой туман не могли испортить ей настроение. Она любила и была любима. Вчера, благодаря княжне Лиговской, она всё для себя решила и во всём разобралась. Но, всё равно, страх не покидал её. Она боялась будущего, боялась настоящего…
Что будет, когда придёт пора возвращаться? Как и когда она сможет вернуться?
За завтраком Батильда Бэгшот восхищалась Гермионой и Геллерта («Какая красивая пара») и несколько раз намекнула, что очень хочет поняньчить их детей. Гермиона смущалась и краснела, а Геллерт довольно улыбался, всё было замечательно, но чувство тревоги не покидало девушку.
Ближе к полудню заявился Альбус и сообщил, что нашёл способ вернуть Гермиону в своё время. Сердце Грейнджер замерло…
Дзинь! Дзинь! Чашка с горячим кофе выскользнула из её дрожащих пальцев им со звоном разбилась…
«Домой?!» — спрашивает разум.
«Домой! Домой!» — в ответ, отбивает чечётку сердце.
— Но артефакт нужно сейчас запустить, а сработает он, примерно, через неделю, — добавил Дамблдор.
— Ты же говорил, что не нашёл ещё способ вернуть её?!! — встал с кресла Геллерт.
Альбус повернулся к другу:
— Я нашёл его только вчера… Что тебя так это взволновало?
— Ровным счётом — ничего! — Грин-де-Вальд вышел, хлопнув дверью.
В комнате остались мадам Бэгшот, Альбус и Гермиона. Будущий директор поднялся и прошёлся по комнате:
— Я не знаю, что происходит между вами, но советую решить все проблемы за эту неделю… Я сегодня завожу часы… У вас неделя…
— Неделя… А если я захочу остаться здесь?
— Оставайся… Я думаю, что ты и так изменила ход истории… Ладно, я пока не буду настраивать артефакт, а вы пока разберитесь в своих чувствах.
Дамблдор совершенно не удивился, узнав, что между его другом и «гостьей из будущего» что-то есть. Молодой человек даже, в некотором роде, был рад за друга… НО! если она уйдёт, Геллерт опять начнёт искать способы захватить власть в мире. Ради общего блага… А общего ли?
Когда-то, Геллерт загорелся идеей найти легендарные Дары Смерти. Идея эта была совершенно избитая (многие чистокровные волшебники искали их, потому что считали, что Дары существуют и что соединённые вновь, они позволят человеку стать повелителем Смерти). Ослеплённый обещанной властью, Геллерт решил заполучить их во чтобы то ни стало. Он проникся идеей господства волшебников над маглами и считал, что, как «наивысшие» существа, они должны безраздельно над ними господствовать. Его даже отчислили из Дурмстранга, но он не прекращал поиски. Вовремя появившаяся девушка смогла отвлечь его от этих идей, заставить немного приоритеты. У Геллерта есть тяга к власти, как там говорил Ницше: «Сама жизнь ценится мною, как инстинкт роста, устойчивости, накопления сил, власти: где недостает воли к власти, там упадок. Я утверждаю, что всем высшим ценностям человечества недостает этой воли, что под самыми святыми именами господствуют ценности упадка, нигилистические ценности».
Но в тоже время Грин-де-Вальд — охотник. Такому, как он, человеку может казаться, что его мечты недостижимы, и, тогда, они превращаются в заветные грезы в цели, которые он постарается достигнуть несмотря ни на что… Гермиона правильно поступила, когда быстро разобралась в своих чувствах и смогла ответить на чувства Грин-де-Вальда, иначе она бы стала для него всего лишь добычей… Конечно желанной, но всего лишь добычей…
***
Гермиона постучала в закрытую дверь и, недождавшись ответа, вошла. У стола, лицом к окну стоял Грин-де-Вальд. Когда девушка открыла дверь он обернулся, но тут же отвернулся. Откашлялся:
— Тебе что-то надо?
— Поговорить… О нас…
— О нас? Нет никаких нас, наверное это было ошибкой…
Гермиона сглотнула подступивший к горлу комок:
— Не было?!
— Не было и нет.
— Почему ты постоянно лжёшь?! Причём лжёшь сам себе! Тебе не надоело? — руки девушки дрожали, но она держалась изо всех сил.
— Ты вообще из другого времени, ты не можешь ни осуждать меня, ни судить о моих поступках, — резко бросил парень.
— Моё время не сильно отличается от твоего! Просто, что пойми, безобидной лжи не бывает, она сама по себе противна и претит человеческой природе! Она разлагает душу и убивает в ней свет! Как ты можешь день и ночь убеждать и внушать себе всякий бред?!
— Сразу видно, что ты — гриффиндорка… Ты слишком наивна… На самом деле наше представление о мире — ложь… Мы все видим лишь то, что хотим видеть. Мы видим мир в искажённой нами самими форме. Никто не видит всё таким, каким оно является на самом деле, отсюда и разочарование, ненависть и зависть. Все эти отрицательные эмоции — результат восприятия всего, что нас окружает: мира, других людей, — он говорил резко и зло.
— Совсем недавно ты говорил совершенно другие вещи! С чего это так резко поменялась твоя точка зрения?! — подошла к нему девушка
— Это не важно… Совершенно тебя не касается.
— Теперь я понимаю, почему ты одинок…
— Я вовсе не одинок. Я не интересовался твоим мнением по данному вопросу, так что оставь его при себе.
— Нет, ты опять врёшь! Ты очень одинок.
— Они сами отвергли меня! У меня есть друзья, которых мне вполне хватает…
— Твои друзья на это никак не влияют. Ты переоцениваешь свою значимость, ты привык к обилию внимания… Может быть, тебя однажды предали, и, теперь, ты ходишь в гордом одиночестве и любуешься сам собой. Ты сам выстроил эту стену вокруг себя! Ты окружил себя гордостью и язвительностью, превратился в гордого и честолюбивого человека…
Геллерт стоял у письменного стола и барабанил по нему пальцами, вся его фигура была очень напряжена.
— А может, когда ты говорил, что любишь меня, ты также врал?! — бросила девушка.
Он повернул голову в её сторону:
— Не говори глупостей…
— Я просто тебе уже не верю…
— Я тогда не врал, впрочем, делай и думай, что хочешь, мне всё равно!
Мужчина повернулся вокруг своей оси и исчез, оставив девушку одну.
Гермиона опустилась в кресло и закрыла глаза, ей надо было подумать и сделать выбор.
В разлуке есть высокое значенье:
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон, а сон — одно мгновенье,
И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен наконец проснуться человек…
(Федор Тютчев)
========== Мы выбираем, нас выбирают… ==========
Если тебя неудача постигла,
Если не в силах развеять тоску,
Осенью мягкой, осенью тихой
Выйди скорей к моему роднику…
… Если глаза затуманились влагой,
Из родника поплещи на глаза.
Можешь поплакать, спокойно поплакать,
Кто разберёт, где вода, где слеза?
Видишь, вон там журавли пролетели,
У горизонта растаял их крик?
…Если ты болен, прикован к постели,
Пусть тебе снится целебный родник.
(и. Роман 1975г.)
***
— Знаешь, чего я больше всего боюсь?
— Чего?
— Жить… Я боюсь умереть, но больше всего боюсь жить…
— Но ты же живёшь.
— Нет, не живу — существую…
Человек всегда стоит перед выбором, на всех этапах своей жизни он старается проанализировать ситуацию и выбирать более подходящий вариант…
Выбор делать всегда сложно, особенно — когда не имеешь представления о последствиях. Когда приходится выбирать из неизвестного.
Гермиона не знала, что изменилось в будущем, и какое оно, она не знала что произойдет, если она останется здесь, а посоветоваться не с кем…
Там, в будущем у неё были друзья, пусть они и не общались последний год, но они прошли вместе всю войну, преодолели кучу препятствий, поэтому она просто не может всех их вычеркнуть из своей жизни и забыть.
Но, а вдруг её неосторожные действия там всё изменили? И в этом времени был Геллерт… Она сама не поняла, как так быстро влюбилась в Тёмного Лорда… А станет ли он вообще Тёмным Лордом?
Надо выбирать… Но что выбрать?!
Альбус скоро запустит артефакт, у неё мало времени, а она даже не имеет представления что делать…
Тёплое майское утро наполняло всё вокруг нежным весенним дыханием.
В саду у Дамблдоров неспешно прогуливались две девушки, та что постарше спокойно шагала по мокрой от росы траве, та что помладше шла, низко опустив голову, её плечи переводческих вздрагивали. Они дошли до беседки и сели на скамейку.
Младшая вытерла набежавшие слёзы:
— Я не знаю что теперь мне делать…
— Любовь или долг… Прямо как в романе… — задумалась Мария.
— Настоящая любовь затмевает собой все доводы совести и рассудка, человек придаётся минутному порыву, что довольно глупо. Поэтому, если возникают сомнения, предпочесть любовь или долг, следует выбирать долг в любой ситуации, — заметила Гермиона.
— Гермиона, что за самовнушение?! Может хватит, неужели ты была там счастлива?
— Там? То есть, ты всё знаешь?
— Конечно… Благодаря тебе я сейчас счастлива, ты немного изменила историю…
— А откуда ты знаешь, что было бы?
Княжна усмехнулась, поправила выбившуюся прядку:
— Магические способности русских немного, но отличаются от ваших… У нас большую роль играет язычество, многие обряды до сих пор сохранились. Когда-то на Руси многих ведуний с детства посвящали Навьям — миру мертвых, после этого посвящения они могли многое, например: видеть в воде прошлое, настоящее и грядущее, самые сильные могли управлять стихиями, общаться с умершими, чувствовать изменения в будущем, ну или просто его знать. Это очень страшный дар, он сохраняется во всех потомках этих ведуний, но в ком-то проявляется больше, в ком-то меньше…
— То есть, тебе он передался по наследству? — заинтересовалась гриффиндорка.
— Нет, у меня всё намного хуже… У меня был сумасшедший дядя, который провёл полный обряд посвящения… Давай не будем об этом?
— Хорошо, не будем.
— Ты поступаешь глупо, потому что если возникает ЛЮБОВЬ, то вместе с ней появляется и ДОЛГ… Мы несём ответственность за тех, кого приручили… Поэтому, я думаю, что люди сами строят себе ловушки, придумывают сложные ситуации, а потом стенают, что им нужно сделать правильный выбор… Намного проще слушать своё сердце.
Гермиона тяжело вздохнула и закрыла лицо руками:
— Тебе не надо было выбирать… Ты любишь тебя любят, у тебя здесь рядом друзья, родители, а у меня всё и все там. Я не принадлежу этому времени, не знаю как себя вести…
— Я тебе тут помочь не могу, ты должна сама выбрать свою судьбу. Я в любом случае постараюсь тебе помочь. Единственное, что я знаю точно, так это то, что Гелт тебя любит. Ему будет больно, если ты уйдёшь…
— Я думала, что он вообще не может никого любить…
Мария поморщилась:
— Твои выводы поспешны. Мне пора, Регулус, наверное, уже заждался. Хорошо подумай прежде чем выберешь…
Она резко встала и стремительно направилась к выходу из поместья.