Если бы он сейчас оказался в воде вместе с Морти, то закончилось бы все… известно чем.
Что за херня!
Дожил ведь нормально до седых волос, забил давно на всякие там “чувства”, любил только науку, удовлетворяя физиологические потребности с кем попало — и на тебе, получи юного, закомплексованного, психически нестабильного соулмейта, на которого сможешь только облизываться, но с которым никогда не вступишь в нормальные отношения, потому что он твой внук…
И при этом всем нельзя даже виду подать, что с тобой что-то не так!
— М… Морти! Я думаю, хватит. Вы-эээ-ходи!
На самом деле, ракушек было еще недостаточно, просто Рик больше не мог выносить эту пытку.
— Побудь здесь, пёс, а я, эээ… пойду отолью.
Кивнув, Морти сел на песок, положив рядом торбу с раковинами, вытянул ноги и закрыл глаза, подставляя лицо солнцу.
Пляж со всех сторон окружали густые джунгли — и, отойдя подальше от берега, Рик от души ударил самого себя по лицу.
В глазах даже заплясали звездочки, но так ему было и надо — заслужил.
В шестьдесят с лишним лет было бы неплохо уметь себя контролировать. Не говоря уже о том, чтобы не представлять во все красках, как…
Вылив на ладонь немного содержимого фляжки, Рик быстро умылся — и плевать, что он теперь вонял, как с перепоя, это хоть немного привело его в чувство.
Надо было немедленно собраться.
Лететь домой, как ни в чем ни бывало.
И пусть Морти все равно будет рядом, на расстоянии вытянутой руки, в замкнутом пространстве, и пахнуть от него будет морем и свежестью, и будет такое сильное желание окунуться в этот запах с головой — плевать.
Он выдержит. Выдерживал и не такое!
Обратно возвращался Рик с нарочито непринужденным видом, насвистывая и засунув руки в карманы.
— Эй, Морти…
Но Морти не было.
Влажное пятно на песке там, где он сидел, и мешок с устрицами рядом были, а сам парень куда-то ушел.
— Эй, Морти! — сложив ладони рупором у губ, крикнул Санчез. — Мы л-эээ-тим домой!
Ответом был только шум прибоя.
— С-слушай, пидор, я дважды повторять не буду! А ну, быстро иди сюда!
В небе пронзительно завопила местная чайка — зеленая, полтора метра в длину.
Рик нервно засмеялся, оглядываясь по сторонам.
— Ха-ха, уржаться можно, у тебя чувство юмора, прямо как у твоего папаши! Где ты, говнюк? Я т-эээ-бе зад надеру, если сейчас же не выйдешь! Не, оставлю тебя здесь, а сам полечу в “Блитц энд Читс”! И ебись здесь, как хочешь, слышал, Морти?! Морти?..
И тут он заметил на песке странные следы — как будто от ножек стула, такие же глубокие, маленькие и круглые, их было много, очень много, словно их оставила неведомая тварь с десятком ног, и тянулись эти дыры чуть ли не по всему побережью…
— Морти!!!
====== Часть 5 ======
Когда кажется, что все идет хорошо, в дело обязательно вступает закон подлости.
Морти так радовался безопасному приключению, что, наверное, мог бы собирать этих устриц хоть каждый день, но…
Странное шуршание и треск деревьев заставили его выйти из состояния беспечной расслабленности, но уже через несколько секунд, когда все вдруг затихло, Морти выдохнул.
Подумав, что это Рик опять, в который раз, решил разыграть его, юноша ну совсем не был готов к тому, что случилось после.
На берег, быстро перебирая необычно тонкими для такого массивного тела длинными ногами, вышло… черт знает что.
Тело этого существа было похоже на паучье, только покрытое блестящим черным мехом, у него была необычайно длинная шея, голая и сизая, будто у ощипанной индюшки, и где-то наверху болталась крошечная гипсово-белая голова, почти как у человека — редкие темные волосы на деформированном затылке, нос картошкой, толстый широкий рот с двумя постоянно двигающимися жвалами в уголках…
Глаз у твари было три, и все они смотрели на Морти — но в них не было жизни. Один только неутолимый голод.
— Рик…
Он хотел закричать — но в горле будто застыл ком, и получился лишь шепот.
Тварь ударила по песку рядом с ним — лапа у нее была заострена на конце.
На мертвенном лице появилась усмешка, и изо рта потекли слюни.
Раздался оглушительный плевок, и не успел Морти даже понять, что случилось, как омерзительно пахнущая масса влетела в него на полной скорости, забив глаза и нос, и, пытаясь счистить ее с лица, он лишь застрял в этой гадости еще и руками.
Мир вокруг был закрыт плотной пеленой, и Морти не видел, куда бежит.
Споткнувшись, он растянулся на песке, и что-то подняло его в воздух за ногу.
Последним, что Морти услышал перед тем, как потерять сознание, был пронзительный скрипучий смех.
Очнулся он от звука капель, ударяющихся о камни.
Морти уже мог дышать свободно, но… почему-то не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Оказалось, что он весь, с головы до ног, был покрыт той дрянью, похожей по виду на использованную жвачку, а по твердости на застывший цемент, и висел он в пещере, прилепленный к ее стене, и рядом… рядом были его товарищи по несчастью, только уже мертвые.
Одни давно превратились в скелеты, вокруг других, недоеденных, летали мушки. Все эти незнакомые звери стали добычей чудовища, и он — следующий!
Морти ёрзал в своем коконе, пытаясь высвободиться, но все было бесполезно.
— Господи, — прошептал он, и слезы градом скатились по его щекам на землю. — Господи, спаси…
— А ты никого не забыл, хуйло малолетнее?!
Голос Рика эхом отдался от стен пещеры, и пусть Морти был рад видеть его, как никогда, шуршание и вздохи, раздавшиеся сразу вслед за этим, внушали некоторые опасения.
— Р-рик, я думаю, т-тебе надо было быть ти…ше. Ох, ёб твою мать…
Вытянув свою шею, чудовище смотрело на них, высунувшись из-за угла.
— Чего… надо? — прохрипело оно, снова истекая слюной. — Мой… ужин… завтра… ужин…
— Упс!
Рик ловко увернулся, и солидный плевок “цемента” пролетел мимо него, упав на пол бесформенной массой.
— Да я по пьяни в грюмфлюмитов с двадцати метров лучше попадаю, ты… ай, блядь!!!
Несколько фиолетовых шипов, каждый в длину сантиметров по десять, не меньше, вонзились Рику прямо в бедро.
— Рик!!!
— Не визжи, пёс, только тебя еще не хватало… Не отвл-эээ-кай…
Ученый резко побледнел.
По его штанине стекала кровь.
Но при всем этом он ухмылялся.
Тварь занесла вверх лапу, готовясь пронзить Рика насквозь — и именно в этот момент он, выхватив бластер из-за пазухи, выстрелил.
Всего один раз.
Этого хватило, чтобы голова монстра, подлетев в воздух на пару секунд, упала и покатилась по земле, точно гнилая тыква.
— Тьфу, — сильно хромая, Рик подошел к кокону Морти и снова прицелился. — Я думал, будет труднее!
Застывшая гадость никак не желала поддаваться.
— Может, ты с-сначала… перевяжешься?
Рик никак не ответил на это предложение, продолжая долбить по кокону камнем, и по его скулам ходили желваки — он сжимал зубы, чтобы не издавать ни звука.
Оказалось достаточно отколоть всего один маленький кусочек, чтобы все остальное поддалось — и вот, Морти уже смог пошевелить затекшими конечностями. А Рик — с чувством выполненного долга упасть на спину.
— С… сука, больно…
По вискам деда ручейками сбегал пот.
Достав фляжку, он сначала приложился к ней, а потом вдруг начал поливать ее содержимым раны, шипя и страшно матерясь.
— Ой, бляяя… Морти, помоги… Достань из меня… это…
— Я?
— Нет, блядь, я! — от злости к Санчезу даже вернулась нормальная речь. — А кто еще, еблан? Иди сюда!
Когда Морти опустился на колени рядом с Риком, тот немедленно схватил его за руку, переплетая пальцы.
— Вот так… Просто возьми и дерни, так резко, как только сможешь… Давай, Морти…
Шип оказался гладким, теплым и мокрым — мальчика передернуло от прикосновения к нему.
Три, два, один — сосчитал он, и…
От страшного крика своды пещеры содрогнулись.
Рик сжал его руку так сильно, что чуть не сломал кости, но окровавленный шип уже был извлечен из тела.
Старик тяжело дышал, и лицо его было совсем серым, но, поймав взгляд Морти, он через силу улыбнулся:
— Нормально, продолжай…
Шипов было всего пять, и после каждого Морти переживал микроинфаркт.
Когда он выдернул последний, Рик уже не кричал — он был без сознания.
И только тогда Морти позволил себе всхлипнуть.
Всхлипнуть — и тут же зареветь.
Пачкая халат Рика его же кровью, он плакал и плакал, обнимая холодное тело деда, пытался услышать пульс, прикладываясь ухом к его груди — но ничего не слышал, ничего, ничего!
Он остался совсем один! Он…
— Дебил!
На голову обрушился тяжелый подзатыльник.
— Вообще-то сердце находится не справа, долбоёба ты кусок, — стряхнув его с себя, Рик сел, вытянув больную ногу. — Ну что? Думал, я сдох? И не над-эээ-йся, — фыркнув, он, не глядя, притянул Морти к себе, обнимая его за плечи. — Называется, сгоняли за ракушками, да?
— Да уж…
Морти трясло, как под током, и он сам не знал, почему — то ли от холода, ведь на нем были одни трусы, то ли от пережитого, ведь одна только мысль о том, что он мог потерять Рика, была…
С этим человеком было нелегко уживаться. Трудно терпеть его пьянство, цинизм и бесчувственность.
Рядом с ним Морти часто чувствовал себя испуганным, рассерженным, опозоренным и даже травмированным… но никогда — пустым.
Шуршание бумаги, скрип ручек, бубнеж учителя — все это слилось для Морти в один нескончаемый гул, будто в пчелином улье.
Он так редко бывал в школе в последнее время, что даже от этого отвык.
Да уж, жизнь Морти круто изменилась с тех пор, как в его доме поселился дедушка…
Сегодня Рик появился на пороге комнаты — хорошо еще, что утром, а не как всегда — уже немного навеселе и хотел было увести парня в очередное приключение прямо в пижаме, но не тут-то было.
Морти, наверное, встал не с той ноги, ведь такая обыденная ситуация завела его с полуоборота, и он, пожалуй, даже в слишком жесткой манере объявил Рику, что не собирается никуда с ним идти.
— У… у м-меня есть своя жизнь, и я… я не хочу заниматься только твоими дурацкими приключениями!..
Он ждал ответного удара. Ждал, что Рик, не стесняясь в выражениях, проедется по нему, его личным качествам и особенно — умственным способностям, а потом просто скрутит болевым приемом и затащит в портал силой, но…
— Ладно.
Пожав плечами, Рик вышел из его комнаты.
— Как скажешь… — сказал ученый напоследок с таким печальным вздохом, что Морти почувствовал себя виноватым — и чувствовал до сих пор.
Хотя, с чего бы? Это Рику пора начать думать не только о себе!
Чертов старый эгоист, не дает ему нормально жить, вечно тащит в странные, опасные, абсурдные места и заставляет переживать травмирующие ситуации — и хоть бы спасибо сказал!
Так нет же, подкалывает, обзывает, критикует, унижает, а то и вовсе поднимает на Морти руку!
Это было безумно обидно, ведь в глубине души мальчику хотелось только одного.
Одобрения.
Иначе зачем он делал и делает все это, зачем проносил контрабандные семена в прямой кишке, почему старается как может, изо всех сил, хотя и получается далеко не каждый раз…
Не желая признаваться в этом даже самому себе, Морти хотел, чтобы Рик им гордился. Не мама, не папа, не кто-либо еще — Рик.
И, когда эти редкие моменты случались, его сердце наполняла вера в то, что все-таки он жертвует своей психикой и нормальной подростковой жизнью не впустую.
Раньше уроки не казались ему настолько длинными.
Голденфольд за что-то орал на учеников, выпучив глаза, но Морти это уже не волновало, ведь, падая лицом в тетрадь, он надеялся снова увидеть тот хороший сон, в котором Джессика показала ему грудь.
Цифры проносились перед глазами, пока Морти падал куда-то, падал, падал…
— Эй, пёс.
Знакомый хриплый голос шептал ему прямо на ухо, и он чувствовал запах выпивки.
— Пёёёс… — странно томным голосом позвал Рик снова. — Иди сюда…
Длинные руки обвились вокруг Морти, и он, закрыв глаза, позволял деду целовать себя в шею.
— Ха-ха, знаешь… з-знаешь, Рик, это... это немного странно…
— А будет еще стр-эээ-ннее…
Морти увидел, как в сторону летит белый халат, приготовился к еще более странным вещам и… проснулся.
— А?! — вскочив, он от неожиданности опрокинул парту, и все в классе оглянулись на него.
— Морти, что с тобой такое? Вернись! Вернись сейчас же!
Но он, проигнорировав мистера Голденфольда, вылетел из класса.
Выводы были неутешительными — на трусах расплылось характерное пятно, а это значило, что он кончил во сне… во сне, в котором его целовал родной дедушка!
И как это понимать?
Тот сон был таким ярким и реальным, что, казалось, Морти до сих пор чувствовал на себе прикосновения.
Его трясло мелкой дрожью, а щеки горели…
— Боже, боже… — бормотал мальчик, плеская себе на лицо холодной водой. — Я, наверное, заболел!
Ни о какой учебе, само собой, и речи больше не было, тем более, что Морти требовалось сменить белье.
Успокоившись, как ему показалось, достаточно, парень поплелся в класс за вещами, но открывшаяся в стене дыра нарушила его планы.
Рик, услышав испуганный вопль, что издал при виде него Морти, в удивлении вскинул бровь, но потом, видимо, приняв это за очередной подростковый закидон, перешел сразу к делу.
— Привет, Морти, помнишь, как час и двенадцать минут назад ты сказал мне, что хочешь пойти в школу, а не в приключение? Т-эээ-к вот…
И, не успел Морти и слова сказать, как ученый схватил его под мышки и, закинув на плечо, словно мешок с картошкой, открыл новый портал.
— Так вот, Морти, я только что вспо-ооо-мнил, что вообще-то меня не ебет!
====== Часть 6 ======
Никогда еще Рик Санчез не был так близок к провалу.
Тем вечером, когда он, как всегда, сидел в гараже и работал над очередным изобретением, к нему подошел Морти с вопросом.
О соулмейтах.
Вдоль позвоночника толпами побежали ледяные мурашки, но Рик, не дрогнув и мускулом, повернулся к внуку с видом короля, готового милостиво выслушать чернь, прежде чем отправить на кол.
— Я… я спрашивал у папы, — шаркая носком по бетонному полу, Морти смущенно мялся на пороге, — но из его объяснения так ничего и не понял…
— Неудивительно, — фыркнул ученый, прикладываясь к фляжке.
-… так что я п-подумал, м-может, ты знаешь?..
Рик с все тем же надменным видом кивнул, давая знак продолжать, но Морти, судя по его лицу, уже не был рад тому, что затеял этот разговор.
— Я не совсем понимаю, как… к-как это вообще работает? Ты просто встречаешь соулмейта — и все? Ты сразу понимаешь, что это твой соулмейт, или тебе нужно время на осознание? И… сразу после первого секса появляются какие-то узоры на коже, правда? И…
Эту пламенную речь Рик прервал издевательским смехом.
— Ради всего святого, Морти, — демонстративно вернувшись к работе, сказал он, — н-эээ-ужели ты веришь в эту чушь? Может, ты еще и в Иисуса веришь, еблан? Не отвлекай меня с такой хренотенью!
Краем уха Рик услышал обиженное пыхтение и приготовился к тому, что сейчас малолетняя истеричка начнет выносить ему мозг.
— Ну, х-хорошо!
Хоть он и не видел выражение лица Морти, но мог его представить весьма точно, а то и вовсе зарисовать — получилось бы очень близко к правде!
— З-знаешь, Рик, ты мог… ты мог бы и-изобрести какое-нибудь безумное устройство для поиска соулмейтов, и тогда…
Предложение было весьма интересным, вот только Рик не собирался рыть себе могилу собственными же руками — на эту работу нашлось бы более чем достаточно претендентов.
Поэтому он только отмахнулся.
— Ч-чтоб ты знал, Морти, у м-эээ-ня и без того полно дел, и я точно не стал бы тратить свои силы на такую слащавую херню… Ид-эээ-альная вторая половина, хм?.. Правой рукой обойдешься, пидорас! Ну, вали отсюда уже, вали, я занят! — и он кинул в пацана гаечным ключом.