Честно говоря, когда Рик это услышал, у него чуть не наступила полная импотенция.
Это был не стон, не крик, даже не плач — Морти взревел, оскалив зубы, как загнанный в ловушку хищник, и, прогибаясь в спине, сотряс весь дом своим рыком, и вместе с зарядом спермы из него брызнула во все стороны кровь — а потом он обмяк, лишившись чувств.
И неудивительно, ведь все до единого бугры прорвались одновременно.
Разворошенная постель была просто усеяна бурыми пятнами.
Вытащив, Санчез довел сам себя до оргазма рукой и, некоторое время просто глядя в пространство, пытался собраться с мыслями.
А когда собрался — понял, что в гробу видал такие мысли.
— Вот и все, — прошептал он, целуя мальчика в макушку. — Справились…
Но тот его не слышал.
Хоть сил и не осталось никаких, так просто оставлять Морти было нельзя.
Обработав и смазав раны, Рик, насколько это позволил свежий, пока еще хрупкий и нуждающийся в уходе гребень, накрыл парня одеялом.
А потом, медленно сползая на пол, закрыл лицо руками.
Совсем скоро ему предстояло столкнуться с тем, чего он больше всего в этой жизни боялся и ненавидел.
С последствиями своих поступков…
====== Часть 7 ======
Морти проснулся от того, что ему что-то щекотало нос.
Оглушительно чихнув, он открыл глаза и увидел, что раздражителем был пух из разорванной подушки.
Что случилось?
Ему было не по себе. Все тело одолевала ужасная слабость, сильно хотелось спать, а спина болела так, как будто под кожу напихали мельчайших осколков стекла…
Увидев следы крови на постельном белье, Морти почувствовал тошноту.
Держась за голову, он попытался сесть — и вскрикнул от неожиданности, застигнутый врасплох новой болью.
В памяти тут же начали проноситься обрывки воспоминаний, которые были настолько абсурдными, что парень в первые секунды в них просто не поверил — но…
Застонав, он обреченно лег снова.
В заднем проходе неприятно тянуло, и садиться еще раз желания не возникло.
Все, чего хотелось Морти — так это уснуть.
Уснуть и не думать о том, что…
Услышав шаги, он напрягся, но Рик выглядел настолько спокойно, уверенно и… обычно, что в какой-то момент Морти с облегчением подумал, что, скорее всего, у него были лишь галлюцинации.
Но тело настойчиво говорило об обратном.
— Очнулся, пес? — шумно отпив из фляги, дед окинул его с ног до головы цепким взглядом. — Это х-эээ-рошо… Ох, и задал ты мне задачу! Я раньше принимал прорезывания, но настолько тяжелое увидел вп-эээ-рвые…
В его ровном тоне Морти не услышал ничего, что напоминало бы о произошедшем, поэтому, немного осмелев, он спросил, сможет ли завтра пойти в школу, и услышал в ответ:
— С луны свалился, что ли? Я уже позвонил в твою ёбаную школу и, бл-эээ-дь, сказал, что у тебя грипп…
“…сука, люблю тебя…”
Эта фраза прозвучала в голове так отчетливо, что юноша, вздрогнув, не смог сдержать испуганного возгласа.
Рик, кажется, интерпретировал это по-своему.
— Если хочешь, могу дать обезболивающих, только, блядь, не здесь!
— А г-где?
— Встать можешь?
Неловко прикрывшись одеялом, он попытался слезть с кровати, но ноги подкосились, и он чуть не упал.
— Ясссно, — покачав головой, старик подхватил его на руки — легко и просто, будто прожитые годы не отняли у него и грамма сил — и куда-то понес.
Морти даже побоялся спрашивать, куда.
Эта комната выглядела странно — пыточный инвентарь, разложенный повсюду, кандалы на стене, и… больничная койка.
Здесь было чисто, пусто и тихо, как и положено в больнице, но Морти от этого хотелось выть.
Он не мог оставаться наедине со своими мыслями, а все его мысли свелись к одной: у меня был секс с моим дедушкой.
Рик никак не комментировал произошедшее, как будто ничего и не было, но легче от этого не становилось!
А может, это все-таки были галлюцинации? Морти все бы за это отдал!
Но, собственная память, будто издеваясь, подкидывала все новые и новые подробности, и ему начинало казаться, что он сам просил об этом…
Да быть не может!
Хотелось плакать, но слезы почему-то не шли.
Услышав шум открывающегося портала, парень не нашел ничего умнее, чем быстро отвернуться к стене и притвориться спящим.
— Эй, Морти!
Горячая рука опустилась на плечо.
— Мооортиии…
Почувствовав тряску, он изобразил недовольное сонное бормотание, и, кажется, достаточно убедительно.
— Да и хуй с тобой.
Тело внезапно обдало прохладой, и стоило больших усилий не показать никакой реакции на это.
Скинув с него одеяло, Санчез сказал в пустоту:
— Мне ведь не нужно твое полное уч-эээ-стие, чтобы поухаживать за твоим гребнем, правда?.. Лежи и не просыпайся, авось, меньше будешь меня раздражать…
Это было обидно.
Но еще хуже оказалось переносить его прикосновения — прикосновения человека, который… который…
Который, уходя, на прощание поцеловал его в затылок.
— Спишь? Вот и спи, мелкий кусок дерьма… спи…
Восстановление шло полным ходом.
В первое время регенерация Морти находилась на самом дне, то есть, на уровне человеческой, но, слава богу, долго это не продлилось.
Рик упорно искал себе занятие все эти долгие дни, но ходить в приключения одному было не в кайф, а новые изобретения быстро надоедали.
От нечего делать он экспериментировал с лекарствами, которые давал мелкому, проводил процедуры, в которых не было особой нужды, и ждал, ждал…
А чего он ждал?
Это безумие перешло уже все возможные рамки.
Морти почти не разговаривал с ним, отделываясь общими фразами, и это просто пиздец как злило.
К счастью, паршивец не знал о лошадиных дозах транквилизаторов, которые Рик подмешивал в стаканы с питательной кровью.
Чисто теоретически это было сделано для того, чтобы подопытный набирался сил и меньше шевелился, травмируя гребень — но кого Рик обманывал? Он делал это для того, чтобы позволить себе непозволимое.
Коснуться чуть дольше, чем нужно, поцеловать, погладить…
После того, как он распробовал запретный плод, остановиться уже не было сил.
Слушая тихое сопение — единственное, что только разгоняло молчание в палате — Санчез вновь и вновь прокручивал в голове те сладкие минуты, когда он наконец получил то, о чем мог только мечтать, когда Морти был полностью под его контролем, смертоносное очарование во плоти, дедушкин маленький монстр, невинный, но при этом источающий животную притягательность…
И, конечно же, ему так хотелось повторить!
Искушающий внутренний голос шептал ученому, что Морти даже не проснется, что все будет в порядке, но те остатки совести, что он еще не успел пропить, говорили: он уже один раз воспользовался ситуацией, и больше этого делать нельзя!
Конечно, у него был прибор для стирания памяти, который сгладил бы все острые углы, да только как потом объяснишь пацану, откуда и почему у него появился гребень?
Рик сам себя загнал в угол.
Жалел ли он о том, что сделал? Определенно.
Если бы у него была возможность вернуться в прошлое, поступил бы он так снова? Да, да и еще раз да!
Пару раз он, совсем охренев, дрочил прямо у койки спящего Морти, сидя на полу и зажимая рот ладонью, чтобы не закричать — а потом перед тем, как уйти, едва заметно целовал внука в губы.
Тот не вел и бровью — препараты действовали, как надо.
Человек от таких доз давно уже если не откинул бы копыта, то серьезно заболел, Морти же просыпался через несколько часов, как ни в чем ни бывало.
Жалоб на боль в спине становилось все меньше, разрывы благополучно затягивались, и “выписка” уже была не за горами, и, конечно же, держать в себе главный вопрос мелкому становилось все труднее…
— Рик, п-почему мы переспали?!
Выпалив это, парнишка отвернулся, весь залившись краской и нервно комкая в пальцах пододеяльник.
— Переспали?..
С нарочито холодным видом Санчез достал фляжку.
— Так было надо. Это все, что тебе нужно знать.
— Н-надо?..
Выражение растерянности и обескураженности на лице Морти было весьма забавным, да только старику было не до смеха.
— Ну да, — шумно выпив, Рик скривился. — А ты что, думал, я тебя… Да за кого ты меня прин-эээ-маешь? В зеркало на себя посмотри, чучело!
В красных глазах тут же начали закипать слезы, как будто парню стало обидно, что родной дед не счел его достаточно привлекательным для себя…
Фыркнув, Рик възерошил его волосы и сказал уже мягче:
— Этого всего лишь тр-эээ-бовала твоя физиология, пес… Просто химическая реакция, нужда тела, и только идиоты окружают ее тайным смыслом, моралью и прочими розовыми соплями! Считай, это просто был массаж простаты, ладно?..
Та фразочка про массаж простаты долго не шла у Морти из головы.
Он искренне хотел поверить, что так оно и было. Просто медицинская процедура, и не больше…
Он пытался поверить. Ради своего же собственного блага.
Восстанавливая те события в голове, Морти чувствовал себя странно.
Для него это не было медицинской процедурой, как для Рика — это был его полноценный первый раз, обернувшийся полной путаницей в себе, горечью, стыдом, растерянностью и…
И ощущением, как будто это происходило прямо сейчас, большого тяжелого тела, навалившегося сверху, жадных поцелуев, рук, грубо ласкающих обнаженное тело, и хриплого голоса, будто в бреду шепчущего его имя.
Об этом не хотелось помнить, это хотелось выдавить из головы, как огромный прыщ с лица, но Морти, как бы ни старался, не мог перестать думать об этом.
Как-то утром Рик ввалился к нему в палату чернее тучи и, швырнув в лицо открытку, пробурчал лишь, что ее принесла “та рыжая”, и в этом, как казалось юноше, было его спасение.
О, Джессика…
При мыслях о ее милом личике, и стройных ножках, и пышной груди стало намного легче.
Дежурную открытку от одноклассников с пожеланием скорейшего выздоровления он хранил, как зеницу ока, и ему казалось, что она немного пахнет Джессикой.
Наконец, гребень зажил.
Стоя перед зеркалом раздетый по пояс, Морти долго разглядывал его, пытаясь привыкнуть.
Не получалось.
Он реагировал на сигналы мозга, слабо шевелясь, и при желании его можно было даже спрятать.
Складываясь, гребень неведомым образом превращался просто в темную полоску вдоль позвоночника, но, поскольку начиналась она от шеи, в футболке ее было не скрыть.
На помощь пришел свитер.
Обычный канареечно-желтый свитер с высоким горлом, с длинными рукавами, позволяющими закрыть еще и чешую на руках, что существенно упрощало грим — но, с другой стороны, для теплой погоды он годился мало…
Решив плюнуть на это до поры до времени, Морти оделся и пошел в школу, еще не зная, что домой вернется нескоро.
Стоило только переступить порог класса, как его больно стукнули по спине, якобы “дружески”, и следом он услышал приглашение на вечеринку.
Это было странно, Морти не пользовался особой популярностью и не понимал, чем заслужил такую честь, но, услышав, что будут все его одноклассники, включая Джессику, не колебался больше ни секунды.
Дом уже трясся от музыки, и веселье разгорелось, как лесной пожар, хотя все еще только началось.
В кладовке кто-то охал и стонал.
На голову Морти приземлился лифчик, кто-то в суматохе пощупал его за задницу, в руке непонятно как оказалась бутылка пива, и вдруг сквозь грохот музыки и чужой смех он услышал пиликанье телефона.
Три пропущенных вызова от Рика.
Кто-то толкнул его, и Морти чуть не упал.
А мобильный разрывался и разрывался, будто поводок, натягиваемый рукой хозяина, и…
Нажав на кнопку отбоя, парень спрятал мобильный в карман и несмело шагнул в толпу танцующих людей.
Сегодня он собирался хорошенько оттянуться.
====== Часть 8 ======
Морти не умел пить. Вот совсем.
Но кому и когда это мешало?
Голова кружилась, и свитер пропах пивом — он умудрился облиться, но, само собой, переодеваться не стал, и всё высохло прямо на теле.
По сравнению с тем, во что по мере опьянения превратились окружающие, Морти еще выглядел вполне прилично.
Он помнил, как танцевал с Джессикой, млея от ее близости и, заикаясь, выдавая одну за другой идиотские шутки, на что она хихикала каждый раз — видать, тоже успела порядком нализаться…
Помнил, как с урчанием запустил зубы в горячую пиццу, и все вокруг, сочтя это донельзя забавным, покатились со смеху.
Все же остальное было подернуто хмельным туманом…
Когда парень проснулся, ему было хреново, как никогда в жизни.
Вокруг вповалку лежали тела храпящих одноклассников — и какое счастье, что они не увидели когтей и зубов, что непроизвольно вылезли во время пьяного сна!
Глаза жгло, как будто в них насыпали песка — он слишком долго носил линзы — и в желудке медленно переворачивался дикобраз.
Зажав ладонью рот, Морти побежал в туалет, где его от души вырвало, но это еще было не самое плохое.
Руки, да и почти все тело, чесалось по-страшному.
Задрав свитер, он увидел россыпь красных пятен на животе — аллергию.
Всего лишь забыл избавиться от той пиццы, да и не только от нее, вовремя, и вот что получилось…
И это еще повезло, что его организм уже был достаточно крепок, чтобы не вышло как тогда, с вафлями в семь лет!
Увидев свое отражение в зеркале, юноша брезгливо отвернулся.
Мало того, что никакая косметика в мире не смогла бы скрыть это кислое похмельное выражение лица, так еще и неубиваемый тональник начал потихоньку сдавать позиции, и сквозь него неясными тенями уже проглядывали и чешуя, и следы сыпи.
Неважно.
Глубоко вдохнув и выдохнув, Морти начал приводить себя в порядок.
Прополоскал рот, подновил грим, закапал капли в глаза, спрятал атрибуты хищника и, чувствуя непонятно откуда взявшуюся легкую тревогу, вышел из ванной.
На полу стояла недопитая бутылка.
Плюхнувшись обратно на диван, где он и провел всю ночь, юный бистиконец приложился к горлышку, и спасительная прохлада невольно заставила кожу покрыться мурашками.
С перепоя ничего лучше и придумать было нельзя.
Вечеринка обещала продлиться несколько дней. А это значило, что Морти еще только предстояло испытать всю палитру развлечений нормальных подростков!
Усмехнувшись своим фантазиям, парень полез в карман за телефоном, чтобы посмотреть время, но, когда он увидел число пропущенных вызовов и сообщений, его глаза полезли на лоб.
“Рик!” — пронеслась в голове паническая мысль, и Морти с раскаянием понял, что в принципе забыл о существовании деда, пока веселился и пил.
Внезапно онемевшим пальцем он нажал на иконку последнего СМС, и то сразу же крикнуло на него большими буквами: “Сука, возьми уже трубку, педрила! Убью нахуй!!!”
Поморщившись, как будто Рик сейчас наорал на него по-настоящему, Морти растерянно оглянулся по сторонам, как будто искал спасения у мебели, разбросанных упаковок от еды или, быть может, спящих приятелей, и тут мобильник у него в руке, словно издеваясь, зазвонил.
Ужас обуял мальчика, и первым его порывом было бросить ни в чем не повинный телефон об стену.
Но, справившись с этим иррациональным желанием, он сглотнул и попытался успокоиться.
“Ему ведь нужна минута, чтобы выследить мое положение, правда?.. Мне вполне хватит, чтобы объясниться… Давай, Морти, не будь сучкой…”
Сработало ли это самовнушение, или алкоголь, быстро ударивший по мозгам, придал храбрости, но он снял трубку, и…
— Мооортиии!!!
В голосе на той стороне провода не было слышно ничего, кроме ярости берсерка на поле боя, и, конечно же, от такого просто не могли не подкоситься колени, но, переборов себя, парень относительно спокойно ответил:
— Рик, я… — во рту пересохло, и он глотнул еще выпивки. — Я н-на вечеринке, и…