====== Пролог. ======
Холодная беспросветная мгла, словно злорадствуя, заглядывала в окна квартиры на первом этаже старого особняка. Зимний ветер, несущий ледяную пыль дождя, проникал в щели и жалобно завывал в трубе погасшего камина. Еще одна ночь, полная страха и тревоги, вступала в свои права.
В старом кресле возле детской кроватки сидела молодая женщина, по щекам которой беззвучно стекали слезы. Ее лицо было совсем бледным, светло-пепельные волосы растрепались и потускнели, а под глазами залегли глубокие тени.
Доктор ушел всего час назад, но Марии, а именно так звали несчастную женщину, казалось, что прошла уже целая вечность. Однако слова человека, на которого молодая мать возлагала последнюю надежду, все еще звучали в ее ушах: «Это испанка, мадам. Ваш мальчик слишком мал, уже ничего нельзя сделать. Мне очень жаль…»
Мария вновь спрятала лицо в ладони, ей не хватало духа заглянуть в маленькую кроватку,
из которой уже четверть часа не доносилось ни звука. Увидеть своего маленького Фредди холодным, застывшим без движения, безжизненным телом было невыносимо жутко, а потому женщина продолжала убеждать себя, что сын просто спит.
«Господи! За что ты так со мной?!» — мысленно обратилась она к тому, веру в кого практически потеряла.
Более года назад трагически погиб ее любимый Фредерик, с которым они так и не успели обвенчаться, а теперь у нее хотят отнять последнее, что осталось от их любви, последнее, что дарило смысл ее жизни.
Но вдруг из детской кроватки донесся едва слышный вздох, а затем ребенок негромко захныкал.
— Фредди! – Мария вскочила на ноги и склонилась над кроваткой. Ее малыш был все еще жив, его опухшие, блестящие от слез глазки, уже не смотрели на мать бессмысленно, как всего несколько часов назад. Жар, наконец, спал.
Не помня себя от радости, женщина кинулась растапливать камин.
«Нужно скорее подогреть молока» — промелькнуло у нее в голове, — «Возможно, доктор все же ошибся… Такое ведь иногда случается?»
На улице за окном особенно неистово завыл ветер, заставляя поежиться, и не успела Мария зажечь камин, как вдруг услышала негромкий стук в дверь.
— Кто там? – встревожено спросила женщина, все еще держа в руках корзину с дровами.
— Мэри, это я… открой, пожалуйста! – послышался из-за двери до боли знакомый голос.
Мария вздрогнула, выронив тяжелую корзину. Поленья с грохотом рассыпались по полу.
Ее сердце начало бешено колотиться, ладони намокли от пота, по спине прошла холодная дрожь. Первым желанием женщины было схватить на руки ребенка, убежать, спрятаться, но она успела лишь сделать несколько шагов к кроватке до того, как запертая изнутри дверь отрылась сама собой.
Мария резко обернулась на звук и застыла в немом оцепенении. В дверях, в своем привычном светлом плаще, намокшем от дождя, стоял Фредерик Абберлайн.
— Мэри… — тихо произнес он, протягивая к ней руку. — Я так скучал по тебе все это время… Прости… прости, что оставил тебя…
Женщина по инерции сделала шаг назад, но ужас, охвативший ее в первую секунду, уже немного утих, зато к глазам подступили слезы.
— Ты призрак? – дрогнувшим голосом спросила она.
— Нет… — на бледных губах Абберлайна появилась успокаивающая улыбка, — Я пришел в ответ на твои молитвы. Пришел, чтобы спасти мое дитя!
— Значит… ты пришел оттуда? – не уверенно уточнила Мария.
— Да. Я явился к тебе из иного мира… — подтвердил Абберлайн, — но у нас мало времени, позволь мне взглянуть на ребенка!
— Конечно, он там… — изумленная женщина указала рукой на кроватку. И загадочный гость быстро направился к ней, словно боялся опоздать.
Осторожно подняв малыша на руки, Абберлайн улыбнулся, внимательно его разглядывая:
— Красивый и ладный мальчик — наконец удовлетворенно заключил он. — Я успел вовремя и смогу излечить его тело. Но ты должна сказать мне, на все ли ты готова ради этого?
Он внимательно вглядывался в бледное лицо женщины:
— Разумеется! – не задумываясь, ответила Мария. — Я готова сделать что угодно, лишь бы он жил!
— Ты уверена в этом? Даже если пришлось бы пожертвовать душой ради того, чтобы мой мальчик жил? – словно с трудом сдерживая слезы, проговорил Абберлейн, глядя ей прямо в глаза. — И мы навсегда смогли бы быть вместе, навсегда…
Женщина почувствовала, что по ее щекам уже катятся горячие капли.
— О, Фредерик, да. Я готова… — прошептала она.
— Отлично! – в голосе таинственного гостя вдруг появились нотки торжества. — Так тому и быть… Контракт заключен!
Сказав это, он склонился к уже обмявшему в его руках малышу, словно хотел поцеловать того в губы. Мария вздрогнула, ее грудь внезапно что-то обожгло. Она на миг отвела взгляд от сына, коснувшись саднящего места. Из-под сорочки виднелся небольшой красноватый круг с пятиконечной звездой внутри.
Потрясенная женщина вновь подняла взгляд на Абберлайна. В этот самый миг из его губ выходил странный черный дымок.
====== Часть 1 “Безжалостный дворецкий” ======
Просторная зала особняка была освещена сотнями свечей, стены щедро украшены лепниной и позолотой, а наборный паркет буквально сиял зеркальной чистотой.
Однако убранство дома лорда Алестера Чембера, известного в высшем свете под прозвищем виконт Друитт, всегда казалось юному графу Фантомхайв чересчур вычурным, впрочем, как и сам хозяин.
В интерьерах Сиэль ценил сдержанные тона, позволяющие острее выделить наиболее важные детали, будь то золотые рамы шедевров живописи или изысканные настенные светильники. Разумеется, собственное чувство стиля последний из рода Фантомхайв считал безупречным, а потому всегда испытывал легкое презрение к тем, кто не разделял его точку зрения на сей счет. Как, впрочем, и на любой другой.
Сейчас, изящно вальсируя с юной Жюли Рембо — дочерью владельца одной из крупнейших шоколадных фабрик во Франции, Сиэль не забывал любезно улыбаться, хотя в душе мальчика все больше нарастало раздражение.
Во-первых, юный граф никогда не понимал людей с глупыми предрассудками. Например, таких, как этот заплывший жиром Рембо, не способный допустить, что пригласивший его в Лондон глава компании «Фантом» может оказаться слегка моложе, чем он ожидал. Какая, в сущности, разница, сколько лет твоему партнеру по бизнесу, если он предлагает чрезвычайно выгодную для вас обоих сделку?
Открыть филиал кондитерской фабрики во Франции казалось графу блестящей идеей, но теперь сделка грозила сорваться из-за такой глупой мелочи, как возраст. Сиэль был убежден, что его умственные способности в разы превосходят интеллект любого тринадцатилетнего подростка, да и столь недальновидного идиота, как этот жирный французишка, без сомнения тоже.
Однако о переговорах можно было бы забыть, если бы не вмешательство Себастьяна, предложившего выдать себя за управляющего компанией «Фантом» и прибывшего сегодня на бал вместе со своим господином.
Но хотя граф и понимал, что это разумный выход из ситуации, его все же раздражало подобное положение вещей. Ведь сейчас он, владелец крупнейшей компании по производству сладостей и игрушек, был вынужден развлекать эту постоянно краснеющую и жеманную девчонку, в то время как его дворецкий САМ вел беседу с будущим партнером хозяина и договаривался о деловой встрече. Конечно, это задевало самолюбие Сиэля, однако, не являлось единственной причиной его недовольства. Вторая причина сейчас стояла возле мраморной колонны и без всякого стеснения наблюдала за танцующей юной парой на протяжении всего вальса.
Как только музыка стихла, давая возможность выровняться дыханию и утихнуть боли в боку, которая последнее время все чаще беспокоила Сиэля, к ним тотчас подошел, наблюдавший за танцем виконт Друитт.
Было бы невозможно передать словами, какое раздражение этот человек вызывал у юного графа, как только оказывался ближе чем в метре от него. Воспоминания об унизительном маскараде двухлетней давности мгновенно всплывали в памяти, вызывая желание заколоть лорда Чембера тупой рапирой. Но, к сожалению, вместо этого оставалось лишь стоять в ожидании начала очередного спектакля этого ненормального.
— Ах! Как же прекрасна юность – цветущая весна жизни! – всплеснув руками в белых перчатках и не в меру крупных, сверкающих перстнях, воскликнул Чембер. – Я так завидую вам, мои нежные голубки! Вы словно Ромео и Джульетта! Если бы только можно было повернуть время вспять! Я все бы отдал за то, чтобы вновь стать столь же чистым и невинным, как вы! Так хоть позвольте заключить вас в братские объятья!
«Только не это!» — стараясь избежать поцелуев впавшего в исступление лорда, подумал Сиэль, и бросил полный надежды взгляд туда, где стоял Себастьян, однако, вместо того, чтобы придти на помощь своему господину, демон лишь изобразил на лице подобие сочувствия, причем явно сдерживая насмешливую ухмылку, и продолжил беседу с французским фабрикантом.
«Вырядился, как денди, ведет за меня переговоры, да еще и издевается!» — мысленно негодовал граф, все еще пытаясь освободиться от объятий виконта.
В этот момент Сиэль в очередной раз за вечер пожалел, что бедняжка Элизабет простудилась и не смогла прийти на бал. С ее натиском даже охваченный приступом умиления Чембер ни за что бы не справился. Тем временем вновь зазвучала музыка, виконт Друитт в последний раз всхлипнул и, наконец, распрямившись, прекратил тискать своих юных гостей. Но не успел граф Фантомхайв вздохнуть с облегчением, как Жюли кокетливо ему улыбнулась и, взяв за руку, потянула за собой, обрекая уже уставшего мальчика на очередную пытку танцем.
Бал был в самом разгаре: разодетые и надушенные дамы кокетливо ворковали со столь же разодетыми и надушенными кавалерами. Банты, кружева, даже корсеты, все это уже не было отличительной чертой только женского образа. Казалось еще немного и мужчины начнут носить юбки наравне с представительницами прекрасного пола.
Изнеженная и болезненно утонченная аристократия неумолимо вырождалась. За свою долгую жизнь Себастьян Михаэлис не раз наблюдал взлеты и падения культур, сначала в Риме, затем в Византии, во Франции, а теперь и здесь – в Англии просвещенного девятнадцатого столетия.
Изменить или остановить естественный ход истории не под силу даже ангелам или демонам. Рано или поздно все вновь возвращается на круги своя, и власть грубой силы сменяет превосходство изнеженной, беспомощной знати. Чтобы в последствии самой занять ее место.
Так было уже не раз и произойдет снова. Золотой век Британской империи подходит к концу.
Но все же сейчас Себастьяна больше интересовал сегодняшний день, нежели общие вехи истории человечества. Наблюдать за смертными, находясь непосредственно внутри их общества, изучать новые веянья моды, нравов и философии было довольно любопытно для скучающего веками демона. А то, как легко можно манипулировать этими примитивными созданиями, не могло его не забавлять. Вот и полный, страдающий одышкой господин Рембо моментально поддался уловкам «молодого управляющего», согласившись на переговоры, и был готов уже подписать с ним любое соглашение, будь то деловая сделка или контракт на собственную душу.
Беседуя с будущим партнером компании «Фантом», Себастьян время от времени поглядывал на своего юного подопечного. Граф Сиэль Фантомхайв легко вальсировал с хорошенькой дочкой французского фабриканта и напоминал при этом принца эльфов из сказки Андерсена. Такой же хрупкий, изящный в изысканном темно-голубом костюме с синим шейным бантом под цвет глаз. Казалось, ему не хватает только пары прозрачных крылышек.
Себастьян насмешливо улыбнулся, заметив, что мальчик сердится. До чего же он был забавен в своей твердой уверенности в собственном превосходстве! Конечно, ума и интеллекта у юного графа было не отнять, но, по сути, он ничем не отличался от других людей, среди которых наверняка есть не менее умные, храбрые и достойные. Причем для всего этого им совершенно не обязательно обладать графским титулом и не уметь завязывать себе шнурки, считая сие действие ниже своего достоинства.
А уж до чего смешно наблюдать, как маленький Фантомхайв строит из себя солидного хозяина дома, как отдает распоряжения с некоторой ленцой и снисходительностью, словно показывая всем своим видом, что у него есть гораздо более важные и достойные графа дела, как, например, очередное задание королевы.
А ведь на самом деле Сиэль всего лишь слабый, изнеженный маленький мальчик, не способный и шага сделать без своего темного дворецкого. И в глубине души граф наверняка это отлично понимает, но ни за что, ни при каких обстоятельствах не признается в том даже самому себе.
Гордый маленький король, для которого и трон, и корона также велики, как и его перстень с синим бриллиантом. Но все же, каким бы смешным ни казался порой этот мальчик, для Себастьяна он был не просто одним из миллионов смертных. По какой-то необъяснимой причине Сиэль Фантомхайв стал бесстрастному демону самым дорогим созданием в любом из миров. А потому Себастьян готов был простить мальчику его гонор, высокомерие, снобизм и полную беспомощность в бытовой сфере.
Конечно, демону ничего не стоило сделать так, чтобы маленький граф оказался вынужден в корне пересмотреть свои жизненные позиции. Для этого было достаточно забрать у мальчика все то, что сам же Себастьян для него и создал. Заставить Сиэля самому противостоять невзгодам и унижению. И лишь приглядывать со стороны, чтобы граф не погиб от холода, голода или тяжелой работы. Демон мог поставить любой эксперимент над душой, принадлежащей ему по праву, целиком и полностью. Но он не хотел.
Себастьяну казалось, что обидеть маленького графа все равно что пнуть ногой красивого, но беззащитного котенка, который шипит на тебя, пытаясь доказать что он большой, сильный и опасный зверь. Такое зрелище может вызвать лишь снисходительную улыбку, но никак не желание втоптать хрупкое, но гордое существо в грязь.
Вот и сейчас, поймав на себе гневный взгляд своего «господина», демон с трудом сдержал насмешливую улыбку, постаравшись изобразить на лице искреннее сожаление.
Хотя поведение лорда Чембера начинало ему не нравится, слишком уж слабо верилось в невинность его объятий и поцелуев.
«Еще одна подобная выходка и придется отучить чересчур эмоционального поклонника красоты распускать руки…» — не отвлекаясь от разговора, мысленно отметил Себастьян.
Наконец беседа с французским партнером была завершена. Рембо остался очень доволен, его полные щеки раскраснелись, а с губ не сходила дружеская улыбка. Фабрикант настолько проникся симпатией к «молодому управляющему» компании «Фантом», что даже намекнул ему на возможную помолвку со своей дочерью, хотя девочке едва ли исполнилось более четырнадцати лет. Так или иначе, но эту сделку можно было уже смело считать заключенной.
А разве могло быть иначе, если за дело взялся мастер контрактов с двухтысячелетним стажем?
Себастьян медленно прошелся по залу и остановился у стены, рядом с колонной. Отсюда открывался хороший обзор, в то время как самого демона танцующие гости заметили бы не сразу. Наблюдая за тем, как его несчастный «господин» явно из последних сил вальсирует с неутомимой француженкой, Михаэлис даже вздохнул и покачал головой.
«Ох, бедный, бедный граф! Опять селезенка начнет болеть… — огорченно подумал он, — Надо бы выделить больше времени для занятий фехтованием и верховой ездой… Так ведь его не заставишь!»
В ту же секунду Себастьян даже вздрогнул от неожиданности, так как внезапно почувствовал близкое присутствие другого демона.
Он обернулся, стараясь заметить нежданного коллегу, и вскоре выделил из пестрой толпы гостей знакомую физиономию.
Стройный юноша с завитыми пепельными локонами до плеч и крайне смазливой, почти девичьей внешностью, с подобострастной улыбкой, обнажавшей идеальные белые зубы, шел прямо к нему через весь зал.
Михаэлис невольно поморщился. Он хорошо знал Леонарда Колье, молодого демона, которому не исполнилось еще и двухсот лет. Но, несмотря на столь мизерный стаж, Колье уже успел достигнуть пятого ранга, и все благодаря тому, что являлся ставленником и фаворитом самого Азазеля.