Северус убрал волосы с лица, подумал, что нужно заправить обратно вылезшую из брюк рубашку, но махнул рукой, ведь все равно его никто не видит. Может стоило послушать Люциуса и купить себе ленту для волос, а еще забыть о привычке валяться на кровати в одежде и о многом другом… Нет, сначала он окончательно избавится от старой жизни, а потом начнет наращивать новую кожу: другие манеры, другой внешний вид, другие вещи вокруг, другой дом. А этот пусть забудется, как страшный сон. На секунду острое, как жало, воспоминание, вернуло его в ловушку бесконечно повторяющегося сна. Ощущение было пугающе-отчетливым, как если бы с момента пробуждения прошло лишь несколько секунд. Оно напомнило ему об одной частой подлянке - от кошмаров так просто не избавиться. Они возвращаются, когда ты меньше всего этого ждешь.
В темноте время тянулось медленно. Короткое забытье, больше похожее на отключку после сильного удара по затылку, не принесло отдыха, только оставило после себя противный вкус во рту и застывшие комочки в уголках глаз. Зато страх, испытанный во сне, зарядил его бодростью двух порций тонизирующей настойки, так что он не боялся снова отрубиться. Северус несколько раз сглотнул - ощущение, что он наелся паутины никуда не делось. Стакан воды мог бы поправить дело, но за ним нужно было идти на кухню. А он боялся, что если дернется туда раньше времени, то все испортит.
Снейп вспомнил другой вечер: он точно так же сидел в темноте и ждал. Уже тогда он понял, что демоны, сидящие в голове, плохая компания для загнанного в угол одиночки. Колдун и сейчас не обманывался на свой счет, он не был смельчаком, о чем впрочем не жалел. Не хватало еще попасть в Гриффиндор и делить с ублюдками-мародерами общую спальню. Он больше не завидовал их показной браваде, выходкам вроде “кто залезет на Астрономическую башню по отвесной стене” или “кто пролетит над школой на необъезженной гиппогрифе”. Стоило раз понять, что жизнь одна и оборвать ее не сложнее, чем лепесток у сраной ромашки, как желание испытывать почем зря судьбу прошло.
“Просто не дергайся и сиди тихо! - приказал он себе, а потом отстранено подумал. - Иногда хочется быть бешеной собакой, которая мчит по прямой, забыв о самосохранении”. Он постарался сосредоточиться на красной коробке, но видимо еще не так сильно рехнулся, чтобы отправить весь мир по боку. Северус устало прислонился к стене, сложил по-турецки ноги и, чуть помедлив, набросил на колени плед. За окном свистела вьюга, стекло в раме едва слышно дребезжало, внутри дома что-то скрипело в ответ. Он подумал о ветре, который забрался в щели и теперь не может отыскать путь наружу, и о матери, застрявшей в убогом мире маглов, о своих беспомощных попытках вырваться из сна, об отце - завалился ли урод спать или таскается по дому с остекленевшим взглядом, и снова о себе… О себе и о Малфое.
***
В прошлый раз ожидание давалось легче. Предвкушение мести помогало скоротать время. Он поджидал Мародеров, втиснувшись на подоконник узкого окна. Светила полная луна и каменные стены, а также ступени ведущие в башню, казались посеребренными, пол походил на зебру - белые полосы тусклого света из окна чередовались с тенями и так до черного проема арки. При желании, Северус мог различить крупные детали гербов на щитах и барельефах, но в некоторых частях коридора тень лежала настолько густо, что можно было подумать: она кого-то прячет. Снейп поерзал, а потом спрыгнул и прошелся по коридору, разминая затекшее тело. Теней он не боялся - укрытый чарами незаметности, он был невидимкой и для людей, и для призраков. Даже слизеринцы отдавали должное его дотошности и вниманию к деталям. Северус никогда не хватался за самый легкий и очевидный вариант. Другой бы на его месте использовал зелье невидимости или простенькое заклинание отвлечения внимания, но он зарылся в кипу старых книг и вытащил оттуда чары, которые не использовались последние сто лет. Ритуал был сложным, зато теперь его нельзя было засечь ни при помощи магического зеркала (говорили, у Поттера есть такое), ни при помощи поисковых чар. Филч мог пройти мимо, задев его полой мантии и не заметить. У заклинания имелся только один минус - оно не убирало запах. Снейп решил, что это не критично.
Мародеры не спешили на свидание. Впрочем, Северус их понимал - прошел час после отбоя, а гриффиндорцы все тянулись в свою башню то по одному, то целыми группами. Факультет долбанных полуночников. Скрипнула дверь и послышался топот шагов, еще один припозднившийся. Кем бы он не был, но чары невидимости у него получились хреновые. В лунном свете четко высветился мерцающий силуэт и Северус с трудом подавил желание дернуть “призрака” за капюшон мантии. Ведь есть же идиоты, которые так и напрашиваются на то, чтобы с ними сыграли глупую шутку. Но дело было важнее, и он дал парню спокойно подняться в башню. Снова стало тихо.
Снейп еще раз прошелся по коридору, пересчитал гербы, вернулся назад, стараясь не наступать на стыки между плитами пола. Глупая детская игра ненадолго развлекла его, но потом пришлось снова вернуться к подоконнику и ждать. Он перебирал рецепты зелий, единственно для того, чтобы не начать снова по косточкам разбирать свой план. Был у Северуса один недостаток - тяга к перепроверкам. Ему никак не получилось убедить себя, что все пройдет нормально, стоило побороть одно сомнение тут же возникало другое и так без конца. Вдруг мародеры не придут, вдруг его все-таки заметят или он их потеряет… Вот опять началось, накатила неуверенность, а затем и страх. Что он затеял, в который раз спросил себя Снейп. Слизеринцы не ввязываются в те битвы, которые не могут выиграть. У Поттера с Блэком были деньги и родня в попечительском совете, они с первого курса ходили у Дамблдора в любимчиках. А у него что? Пока ничего, кроме смутных догадок. Уже давно Снейп заметил, что в полнолуние его враги ведут себя странно: нервничают, постоянно перешептываются и будто боятся чего-то. Полная луна всегда была тесно связана с темной магией. Вдруг гриффиндорцы по глупости, известное дело они слишком тупы, чтобы стать настоящими злыми магами, ввязались в мрачный и лучше всего кровавый ритуал. Северус не раз думал проследить за врагами, найти доказательства их грязных делишек. Железобетонные доказательства, от которых ни Дамблдор, ни другие профессора не смогли бы отмахнуться. Тогда им хочешь не хочешь, а пришлось бы выгнать своих любимчиков из школы. Вот только не хватало решимости. Ему проще было стерпеть унижение, чем пойти на открытый конфликт. И в тот раз он бы снова смирился с тем, что стал посмешищем для всей школы, если бы не страх остаться одному.
Будь его воля, Снейп бы свел счеты с гриффиндорцами при помощи зелий, тихо, незаметно, оставаясь в тени. Но унижение было публичным, а значит месть должна быть такой же. Пусть все узнают, кому неуязвимые мародеры обязаны своим поражением. Никто не отберет у него право похвастать перед Малфоем своей победой. “Главное, чтобы Люциус не догадался, что все это ради него”, - колдун горько усмехнулся. Он легко мог представить, как скривится лицо любовника, когда тот поймет, что связался не с гордым самоуверенным чертом, а с жалким неудачником, который саламандру готов сожрать, лишь бы не выглядеть слабаком в его глазах.
Потом Снейпа снова затянуло в бесконечный круговорот “если”. А что, если заклятие слежения не сработает? Нет, он сам составил эти чары, вложил в них максимум силы, а потом использовал на Сириусе Блэке. Тот даже не вздрогнул, когда тонкая, едва заметная магическая паутина опустилась ему на голову и запуталась в черных небрежно зачесанных набок волосах. К магии он был так же чувствителен, как полено. И все прекрасно работало, днем Северус почувствовал приближение гриффиндорца, задолго до того, как за спиной раздался крик:
- Эй, Нюниус! Как думаешь, твой нос больше трольего хрена? Я бы поставил, что наш Севви сделает тролля, - уже тише продолжил мародер и пихнул Поттера в бок.
Снейп спокойно отвернулся и пошел дальше. За его спиной Лили Эванс, добродетельная фея Гриффиндора, бойко отчитывала Блэка, а тот деланно возмущался:
- В чем дело? Я ему хотел комплимент сделать.
Северусу не нужно было оглядываться, чтобы узнать, в какой именно из многочисленных боковых коридоров свернула компания гриффиндорцев, при желании он мог пойти следом “держась” за невидимый магический след, как за прочную путеводную нить. Но действуют ли до сих пор чары? Вдруг Блэку стукнуло в голову провести очищающий ритуал. При этой мысли Снейп усмехнулся, да как же, придурок наверняка и не слышал о таких ритуалах. Все у него получится и завтра вечером здесь не будет ни Поттера ни Блэка. Хогвартс без мародеров - звучало как рай. Он позволил себе немного посмаковать эту мысль, впрочем не сильно увлекаясь, чтобы не сглазить.
Зельевар спустил с подоконника ноги, собираясь снова пройтись по коридору. Хорошо бы мимо пробежал еще один гриффиндорец, тогда бы Северус точно не удержался и подставил бы ему подножку. Какое никакое, а развлечение. Но все красно-золотые львы разбрелись по своим спальням и дружно вдавили хари в подушки.
Послышался звук шагов, но не со стороны арки, кто-то спускался по лестнице. Северус застыл, мышцы напряглись, сердце забилось часто, торопливо и громко. Первой его реакцией было задержать дыхание, второй соскочить с подоконника и спрятаться в тени. Но колдун вспомнил, что он и так невидимка. Шаги приближались, послышались голоса, несколько человек приглушенно переругивались. Снейп осторожно соскользнул с подоконника, чувствуя себя беспомощным и глупым из-за того, что ему некуда было деть руки. Секунды тянулись медленно, будто кто-то собрал про запас вагон времени и не нашел лучшего случая, чем опустошить его прямо сейчас.
Первым в коридор вышел Поттер, повертел головой и круглые стекла очков блеснули в лунном свете. Северуса он не заметил, хотя тот стоял в прямоугольнике окна, как тушка гриндилоу, выставленная на всеобщее обозрение. И только тогда зельевар начал верить, что его план сработает. Шумно топоча, спустились остальные мародеры, но вот что было странно - двое из них волокли третьего. Поттер бросил через плечо предупреждающий взгляд и шикнул. Когда троица ступила в полосу света, Снейп сумел разглядеть, что тот, кто с трудом переставляет ноги - это Люпин, бледность его лица пугала, щеки ввалились, глаза запали. С того места, где стоял Северус, было слышно тяжелое дыхание, как у большого крупного пса, который бредет по пустой улице в жаркий день. “Наелся пилюль из мухоморов?” - предположил Снейп, но тут же усомнился. Только не тихоня Люпин, вечно правильный, уравновешенный. Тем не менее, глаза утверждали обратное. Он рискнул приблизиться, ожидая, что в нос ударит запах дешевого виски или полынной настойки, но уловил лишь смесь из дешевого одеколона и пота. Мародеры двигались медленно, не столько из-за Люпина, сколько из-за Петтигрю, который шел так, будто у него на ногах было два левых ботинка. А по какой еще причине можно пять раз подряд споткнуться на ровном месте? Неуклюжесть коротышки раздражала не только его, Блэк ругался, и пару раз в сердцах советовал другу идти обратно в башню, тот ничего не отвечал, но в его молчании чувствовалась затаенная обида.
Поттер часто останавливался и разворачивал лист бумаги. В первый раз Снейп наблюдал за ним издалека, во второй набрался наглости и заглянул через плечо. Лист оказался картой школы, которая показывала перемещения всех, кто здесь находился. Кроме него. Четыре точки, подписанные именами мародеров, сгрудились рядом, но его имени там не было. Снейпа переполнял восторг. Тайный и поэтому вдвойне пьянящий, как если сидишь себе посередине скучной лекции по ЗОТС и вдруг замечаешь, что по потолку скользит Пивз, готовый вывалить на голову профессора кучу свиной требухи. И на одно короткое мгновение, знание о том, о чем другие даже не подозревают, будто приподнимает над обычной жизнью, над учениками, которые лениво водят перьями в тетрадях, над преподавателем, уныло бубнящим себе под нос что-то про уязвимые места корнуоллских великанов. Они-то уверены что на ближайшие полчаса их будущее твердо предопределено, будто высечено на камне, и понимание того, что сейчас только тебе одному решать, куда повернется дальнейших ход событий (предупредить ли профессора или позволить полтергейсту сделать свое черное дело) наполняет этот момент особой значительностью.
Но хотя власть кружила голову, Северус не забывал об осторожности и старался держаться чуть вдалеке. Дистанция была совсем не лишней, гриффиндорцы часто останавливались, или Петтигрю в очередной раз путался в своих ногах, или Поттеру внезапно приходило в голову сверится с волшебной картой. Снейп не ожидал от него такой предусмотрительности. Джеймс выглядел так, будто родился с мыслью, что все вокруг обязаны относится к нему, как к священному флакону мерлиновых соплей. Люди вроде него, обычно прут напролом и не думают о последствиях.
Один раз карта действительно помогла гриффиндорцам: сверившись с ней, Поттер быстро загнал друзей в темный угол и укрыл мантией-невидимкой, которая была размером с простыню. Конечно, им пришлось ужаться, как сардинам в банке, и все равно чьей-то ноге места не хватило. Но темнота играла нарушителям на руку. Да и профессор травологии, который брел по коридору ,сонно шаркая тапками, больше думал о нежно прижимаемом к груди пироге, чем о подозрительных звуках и тенях.
Мародеры выждали еще немного, пока эхо преподавательских шагов не затихло, а потом шумно выбрались из укрытия. И Снейп готов был спорить, что совместные обжимания не прибавили их компании сплоченности. Блэк рявкнул на Петтигрю:
- Какого черта ты заехал мне локтем по носу?
- Я не хотел… Мне показалось, что…
- Умолкните оба, мы только время теряем, - прошипел Поттер. Люпин беспомощной тушкой висел у него на руках, и очкарик был не в восторге, что друзья спихнули эту ношу на него одного.
- Ты сам долго возился, - начал Блэк, но умолк под его взглядом. И вместо того, чтобы спорить, подхватил Люпина под вторую руку - вместе они потащили друга в боковой коридор.
- А что, если мы опоздаем… - прошептал Петтигрю, поспешив следом, но друзьям было не до него. Хотя выглядел коротышка немногим лучше Люпина. Когда он торопливо оглянулся через плечо, в лунном свете было заметно, что его лицо тоже бледное, а глаза лихорадочно блестят, выдавая страх и внутреннее напряжение. “Здесь что-то серьезное, не зря я за ними таскался через всю школу”, - в темноте Северус утратил представление о месте-времени. Он не так хорошо разбирался в верхних этажах Хогвартса, чтобы понять куда именно они держат путь. Единственное, что ему оставалось - это быть внимательным на случай, если у врагов припасен какой-нибудь фокус и не отставать. Вечно у этих гриффиндорцев все не как у людей - то они ползают, как пугливые улитки, то мчатся, как стадо гиппогрифов. Марш-бросок продолжался не долго. Колдуны свернули в короткий коридор, украшенный деревянными панелями и остановились, Поттер пошарил рукой среди завитушек, одна из панелей вдруг отодвинулась, открывая секретный проход.
Им пришлось низко пригнуться и протискиваться туда по одному. Заминка вышла, когда они проталкивали в узкое отверстие Люпина, который вроде бы потерял сознание и никак не реагировал на манипуляции друзей. Северус подобрался почти вплотную и задержал дыхание, стараясь не сопеть в затылок Петтигрю. В добавок запах дешевого одеколона щекотал ноздри и хотелось чихнуть. Даже в Слизерине знали, что Сириус Блэк готов облиться любой магловской дрянью, если это обеспечит мигрень его матушке, а Петтигрю во всем подражал своему кумиру. Деревянная панель тихо закрылась, вспыхнули Люмусы, из-за спин гриффиндорцев Снейпу не было видно, куда ведет узкий проход, но он сомневался, что дальше лаз будет шире. Внезапно Петтигрю обернулся и серые водянистые глаза уставились на Северуса, которому стало жутко. Он был уверен, что сейчас гриффиндорец вытянет руку и дотронется до него. Мародер медлил, теперь страх читался не только в его глазах, но и на круглом простоватом лице. Губы дрожали, веко нервно подергивалось, тонкие русые волосы прилипли к мокрому от пота лбу. Было душно. Северус замер, оставаясь спокойным. Он не боялся и без колебаний был готов использовать любую магию, пока эффект неожиданности давал ему преимущество.