========== Часть 1 ==========
1.
«Король Фредерик II, Справедливый. Ещё в начале своего правления прославился благородством и справедливостью. Его суд считался самым честным и неподкупным. Упорно воевал против огров и сумел полностью вытеснить их за Каменистые Пустоши. Позднее в ходе завоеваний присоединил к своим землям множество соседних королевств и княжеств, сделав их правителей своими наместниками. После этого провозгласил себя Императором. Известен, как первый в своей династии хозяин Тёмного». «Короли Зачарованного Леса», Том второй, переизданный.
— Смотри, какой противный. Эти чешуйки…
— Как думаешь, а зубы у него гнилые или сами по себе тёмные?
— Фу, мерзость какая!..
Пожалуй, сегодня был самый отвратительный вечер при дворе короля Леопольда. Собрались толпы принцев, молодых дворян и рыцарей всех мастей с целью понравиться принцессе Белоснежке и завоевать сердце капризной красавицы, но всё было совершенно безнадёжно. Привередливая принцесса давала каждому от ворот поворот. А потому хватало и заезжих принцесс, дочерей предприимчивых соседей-королей, которые весьма предусмотрительно посылали своих дочерей на чужой бал — присмотреть себе жениха.
От перешёптываний и девичьих смешков сводило зубы.
Румпельштильцхен с удовольствием бы не появлялся на подобных сборищах, если бы не был слугой короля Леопольда. Почему-то Его Величество свято верил, что Тёмному совершенно необходимо присутствовать на балах в честь принцессы Белоснежки. Что это должно принести удачу в поисках жениха для его любимой крошки.
«Стареет мой король. Вот уже и маразм подступает».
Лично Румпельштильцхен считал, что Белоснежку просто мало пороли в детстве и слишком многое позволяли. Девица на выданье вела себя, как сорванец, пропадала на охоте, стреляла из лука, скакала верхом, говорила такое, о чём даже мужчина предпочёл бы помалкивать, много дерзила и любила устраивать обидные розыгрыши. Будь воля короля Леопольда, он бы уже давно просто ударил кулаком по столу и договорился о браке дочери с каким-нибудь принцем, но, увы, его жена считала, что дела следует вести иначе. Её Величество Ева каждый раз убеждала супруга, что все причуды принцессы — это вещь проходящая. Что скоро сердце девичье найдёт своего суженого и успокоится. Но время шло. Принцессе Белоснежке уже исполнилось девятнадцать, а замужество в её планы по-прежнему не входило. Кавалеры от её компании шарахались, а те, что не шарахались, ходили красные и крайне смущённые. Терпение Леопольда медленно подходило к концу.
Сегодня, по традиции, был последний шанс для Белоснежки выбрать себе жениха, после чего король Леопольд мрачно пообещал взять судьбу дочери в свои руки. Какой же это был последний шанс по счёту? Румпельштильцхен не обольщался насчёт его намерений. Всё-таки, Леопольд был на редкость добрым королём. Если не сказать — слабовольным. Уж Тёмному было, с чем сравнить — на протяжении своей долгой жизни он успел послужить семи королям.
— Да ты только посмотри на него, — слева снова раздались шепотки и насмешливое хихиканье. — Вот это нос!
Румпельштильцхен сделал всё, чтобы казаться как можно более незаметным среди этого сборища: стоял в стороне ото всех, в самом тёмном углу, в неприметной одежде, но, очевидно, нужно было принять облик кофейного столика, чтобы на него не глазели лишний раз. Справа от мага, буквально в пяти шагах, стояла троица молоденьких принцесс. Четвёртой была Белоснежка. Это только обостряло ситуацию: принцесса никогда не питала к Тёмному особенно дружеских чувств. Наверное, потому, что тот упорно советовал её отцу выпороть хулиганку за очередную провинность, а в последнее время и вовсе — запереть в башне, посадив на хлеб и воду.
— Смотрите, какие когти! — снова зашептала светловолосая принцесса Эбигейл с капризным ртом — лучшая подруга Белоснежки. — Жуть!
— Хуже всего эта мерзкая чешуя. Наверняка он на ощупь склизкий, как жаба, — принцесса в розовом платьице скорчила брезгливую рожицу.
— Аврора, ну откуда тебе знать? — устало оборвала их молчавшая до сих пор третья девушка в золотистом платье. — Что вы прицепились к нему? Как будто не о чем больше поговорить.
— А о чём ещё? — встрепенулась Белоснежка.
— Я недавно прочитала в одной книге… — воодушевлённо заговорила принцесса в золотом, но Белоснежка перебила её своим ворчанием:
— Стоит тут, как пугало. Зачем его отец вообще на праздники пускает? Мой прадед держал Тёмного в подземелье, подальше от приличных людей, и заставлял прясть золото из соломы.
— Наверное, грустно столько лет сидеть в подземелье… — задумчиво проговорила девушка в золотом.
— А тебе, никак, его жалко, Белль? — недобро прищурилась Аврора.
— Нет, мне его не жалко, — Белль неуютно поёжилась, как будто от холода, хотя в зале было даже душно от жары. — Просто я никому бы не пожелала прожить столько лет в заточении и…
— Конечно, дорогая Белль, — поддакнула принцесса Эбигейл. — Мы так тебе и поверили.
— Тогда, может, пригласишь его на танец? — вероломно предложила Белоснежка. — Или у тебя кишка тонка?
Румпельштильцхен криво усмехнулся про себя. Он, конечно же, всё слышал, и ему самому было любопытно, рискнёт ли красавица подойти к нему. Раньше он частенько развлекался, приглашая горделивых девиц на танец, чтобы насладиться их испугом и полными ужаса глазами. Кажется, такое бывало, когда он служил королю Филиппу. Тёмный был при его дворе скорее в качестве шута, чем могущественного мага. А Филиппа безумно забавляли все эти ужимки и розыгрыши Румпельштильцхена. Он радовался, как ребёнок, когда Тёмный по его указу превращал неугодных слуг в лягушек и слизняков. Несмотря на то, что король Филипп был довольно жестоким правителем, Тёмного он тоже по-своему забавлял. Особенно, когда его голова весело скатилась с плахи прямо в корзину, а на престол взошёл его младший брат. Король Альберт был куда добрее и благонравнее, но остроумием не блистал совершенно.
— Можно пригласить вас на танец?
Румпельштильцхен даже вздрогнул, так глубоко погрузился в воспоминания о былых временах.
Белль стояла в нерешительности и упорно смотрела куда-то под ноги Тёмному. Протянутая рука в белой перчатке предательски подрагивала. Сначала Румпельштильцхен хотел милосердно отказать девушке. В этом случае ей не придётся танцевать с уродливым магом, и одновременно она не проиграет в споре с Белоснежкой. Всё-таки самый смелый шаг она уже сделала, пересилила себя и пригласила его на танец. Но воспоминания о прошлых причудах были ещё слишком свежи.
«Какого чёрта?» — подумал он и принял предложение, взяв протянутую ладонь девушки в свою отвратительную чешуйчатую руку с чёрными когтями.
Он повёл свою даму в круг танцующих. Странную пару провожали изумлёнными взглядами — со времён короля Филиппа здешняя публика отвыкла от подобных зрелищ. Румпель чувствовал, насколько девушке неловко, и, напротив, старался вести себя непринуждённо в танце, не строя зловещих гримас и лишний раз не обнажая зубы.
— Вы так молчаливы, — неожиданно заговорила Белль.
— Вас это так удивляет?
— Белоснежка рассказывала, что вы весьма остры на язык и никогда не упускаете шанса поддеть собеседника.
— Наверное, вы что-то перепутали, моя леди. Принцесса наверняка говорила о своей персоне, — не смог удержаться Тёмный от ехидной усмешки.
Впрочем, Белль тоже чуть улыбнулась в ответ.
— Если вы приехали на бал в поисках жениха, то зря тратите на меня время. Этот танец сослужит плохую службу вашей репутации, — заметил он, будто сообщал ей страшный секрет.
Улыбка сразу исчезла с её лица, и девушка нахмурилась.
— Вы сами упрекнули меня в молчаливости, — продолжил Тёмный. — Теперь пожинайте плоды.
— Вообще-то, я здесь не для того, чтобы найти себе жениха, — сдавленно ответила Белль, и, наконец, прямо взглянула на своего кавалера. До этого она упорно рассматривала вычурные пуговицы на его камзоле из тёмно-синей ткани. — Это мой первый выход в свет. Мне просто было интересно побывать в здешних краях, увидеть что-то новое, интересное. Я раньше никогда не покидала родного замка.
Лицо девушки сделалось мечтательным, как будто мыслями она унеслась в какие-то совсем неведомые края.
— Впрочем, вы правы, мой отец отправлял меня именно с этой целью, — добавила она после раздумий.
— И как вам в землях короля Леопольда? — спросил Румпель скорее из вежливости. Он уже давно не имел удовольствия вот так просто поговорить с кем-то, кто не шарахался от него, как от чумного. А с этой девушкой хотелось говорить, пускай и временно, пока длился танец.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Из окна кареты много не увидишь, а здесь я почти не покидала стен гостевой комнаты. Дворец — да, более роскошен. И столько придворных… Но мне бы хотелось пережить что-нибудь другое: посетить восточный базар или отправиться в морское путешествие…
— Не боитесь, что, как Белоснежка, заиграетесь в отважную путешественницу? — Тёмный неприязненно сморщил нос. Последняя женщина, которая мечтала о морских приключениях, давным-давно сбежала от него с пиратом.
— Мне это не грозит. Терпению моего отца не сравниться с выдержкой короля Леопольда, — Белль почти озорно прищурилась. — Но если бы у меня появилась такая возможность, я бы не смогла сказать «нет».
Танец закончился. Музыка стихла.
— С вами приятно было танцевать, — Тёмный склонился перед ней в старомодном поклоне. Уже не видел смысла следить за новыми правилами этикета.
Белль присела в лёгком поклоне в ответ. Зря он так запугивал её испорченной репутацией. Не успел Румпельштильцхен отойти, как к ней тут же подоспел разудалый не то рыцарь, не то принц в красном мундире и пригласил на следующий танец.
========== Часть 2 ==========
2.
«Король Филипп I. Весёлый. Правил недолго, но за время своего правления успел растерять почти все земли, что завоевал его отец, король Фредерик. Самодур. Прославился самым большим количеством нелепых законов, в частности взиманием налога за воздух, за камни и за перелётных птиц. *(См. подробнее „Сборник самых идиотских законов Зачарованного Леса”. Переизданный и дополненный.) Имел любовниц и любовников без счёта. Любимым его развлечением были роскошные пиры, публичные казни и пытки. Зачастую совмещал эти мероприятия. Злоупотреблял превращением своих подданных в разных мелких зверушек посредством Тёмного. По понятным причинам, не снискал народной любви. Был свергнут в ходе дворцового переворота и публично казнён на главной площади. Наследника после себя не оставил, а потому в порядке наследования на трон взошёл его младший брат». «Короли Зачарованного Леса», Том второй, переизданный.
Очередной бал протекал точно так же, как и многие до него — только менялись второстепенные персонажи. Не хватало многих кавалеров, что ещё недавно претендовали на руку и сердце принцессы — их место заняли другие. Румпельштильцхен даже не пытался их запомнить. По большому счёту, ему было плевать на всех в этом зале. Возможно, что скоро ему даже представится возможность действительно плевать на их могилы. Люди — это проходящее. А короли тоже люди…
Румпельштильцхен мрачно оглядел зал из своего укрытия. Вечер приближался к концу. Дамы всё чаще прятали зевки за пышными веерами. Кавалеры украдкой поглядывали на дворцовые часы. Музыканты с разудалых плясок переходили к более спокойным мелодиям. Лакеи старательно боролись с закрывающимися веками. А принцесса Белль всё так же легко выводила па, танцуя с очередным лощёным кавалером.
Что ж, этого стоило ожидать — такая красавица не смогла бы долго оставаться без внимания. И не стоило так часто останавливать взгляд на её золотистой фигурке. Ни к чему хорошему это не приведёт.
Пышная дама, фигуру которой он использовал в качестве заслона, протяжно зевнула. До конца вечера оставалась всего пара танцев. Время всё равно тянулось удручающе медленно. Сон не одолевал Тёмного. Гораздо больше ему хотелось запереться в своей башне и поработать над новым заклинанием, что удалось найти среди старых свитков в завалах королевской библиотеки, в которую до Леопольда путь ему был заказан. Если повезёт, он успеет поколдовать с этим свитком подольше. Днём у Тёмного на это времени уже не будет, днём он должен изображать из себя верного слугу. Не то, чтобы Румпельштильцхена огорчала его несвобода — за столько лет он привык и к худшему обращению.
Король Леопольд слишком избаловал его вседозволенностью, которой не стоило одаривать некогда озлобленного раба.
Леопольд как раз сейчас одиноко восседал на троне, пока его прекрасная жена танцевала с королём Георгом. Почувствовав мысленный зов, Румпельштильцхен через весь зал направился к своему хозяину. Столько лет он, несмотря на свои желания и обстоятельства, перемещался по зову владельца кинжала, но сегодня он даже не придал этому значения. Как будто его позвал старый друг, который по нему соскучился.
— Как тебе сегодняшний бал? — добродушно спросил Леопольд, когда Тёмный сел прямо на ступеньки у трона. Никто бы не подумал, насколько унизительной может выглядеть со стороны эта сцена: свободно, будто хозяин, восседавший на ступеньках маг, и король, сидевший с каким-то поникшим видом на своём огромном троне.
— Как всегда, мой король, отвратительно, — наигранно равнодушно ответил Румпель. — Кавалеры слишком много бахвалятся, а дамы — страшные кривляки.
— Кроме одной, — задумчиво проговорил Леопольд.
— Кроме одной, — повторил Румпельштильцхен.
Оба замолчали.
— Вижу, ты сегодня в хорошем расположении духа, — снова заговорил Леопольд. — Я не припомню, чтобы видел тебя таким довольным.
В отсутствии своей обожаемой супруги Леопольд вёл себя значительно свободней и, не таясь, мог говорить со своим слугой о самых разных вещах. Почему-то королеву очень злили эти их дружеские разговоры. Если бы Тёмный был женщиной, то подумал бы, что это ревность.
— Всё как обычно, мой король, — Румпельштильцхен чуть склонил голову. — Просто сегодня погода чуть лучше, чем обычно.
— Я тоже заметил то солнце, что так озарило твоё лицо, — Леопольд хитро прищурился. — Неужели сердце старого мага оттаяло?
— Мой король, камень растаять не может.
— Может, хватит метафор? — Леопольд совсем по-мальчишески фыркнул. — Я же вижу, Румпель, эта девушка пришлась тебе по сердцу. Ты сейчас говоришь со мной, а твои глаза неотрывно смотрят, как она танцует с этим щёголем в красном.
— Что толку в этом? — Румпельштильцхен и сам уже заметил, что невольно наблюдает за своей вчерашней партнёршей по танцу. Глупо было отпираться. — Она молода и смертна, а я стар и бессмертен.
Да. С этим щёголем в красном Белль танцевала уже третий танец, и Тёмного это беспричинно бесило, вплоть до того, что хотелось подстеречь холёного рыцаря в тёмном коридоре дворца и превратить во что-нибудь маленькое, что будет звучно хрустеть под сапогом.
— Глупости, — отмахнулся Леопольд. — Ты завидный жених!
— Её отец вряд ли с вами согласится, — не очень уверенно возразил Румпель, ещё не понимая, шутит его господин или всерьёз решил женить своего слугу.
— Король Морис? Если тебя сосватаю я — ещё как согласится! А уж когда узнает, что в придачу дают щедрый кусок земель в приграничных владениях, то и подавно! — кажется, в своём желании Леопольд был настроен вполне серьёзно.
— А что, если я буду противен невесте? — предположил Тёмный и посмотрел на Леопольда, чтобы напомнить, как выглядит его покорный слуга, если тот всё-таки забыл.
— Принцесса Белль же сама пригласила тебя на танец на прошлом балу, — вспомнил король и сделал, по его мнению, самый логичный вывод. — Значит, чем-то ты ей понравился!
— Она сделала это на спор, — признался маг.
— Пусть так, но, пока вы танцевали, я что-то не заметил отвращения на её хорошеньком личике. Даже наоборот — вы мило о чём-то беседовали, и она даже улыбалась. Ни за что не поверю, что ты не смог очаровать её, — безапелляционно заявил Леопольд.
— Мой король… — Румпель снова хотел возразить. У него даже имелись вполне разумные аргументы в пользу того, что королю не стоит женить Тёмного на этой милой девушке, что, по его мнению, никак не заслуживала подобной участи.