Гастон ничего не ответил, глядя пустыми нечеловеческими глазами на Кору. Ведьма же только фыркнула, небрежно бросила сердце Белль в траву и испарилась в клубах колдовского дыма. Гастон убрался вслед за своей госпожой.
Как только ведьма и Гастон исчезли, Белль бросилась к Румпельштильцхену. Слёзы заливали ей глаза. Ладони, которыми она зажала почерневшую рану на его груди, безумно дрожали.
— Нет! Нет! Румпель! Румпель! Ты не можешь умереть! Румпель! Всё будет хорошо. Слышишь? Ты ведь обещал запереть меня в башне! Хорош же ты будешь, если не сдержишь своего слова! Это же ещё не конец! Ты только глаза не закрывай!
Румпельштильцхен лежал, глядя в ночное небо, на переплетение ветвей осин. Сознание его медленно рассыпалось на части. Он чувствовал себя свободным и безумно усталым, как давным-давно, кажется, ещё в прошлой жизни, после тяжёлого дня, когда наконец-то добирался до постели. Единственное, что всё не давало ему окончательно забыться в этом смертельном сне — это не стихающий голос, что умолял его не уходить. Голос был молодой, звонкий, полный жизни, и требовал чего-то невозможного. Румпелю хотелось собрать остатки сил и объяснить, что его сердце уже не бьётся. И даже вода из озера Ностос не смогла бы исцелить его, потому что от него ничего не осталось, тьма забрала всё без остатка.
Румпельштильцхен уже смирился, он давно был готов к своей смерти, только странно она встречала его — ослепляющим светом и вспышкой боли.
***
Он как будто вынырнул после долгого подводного погружения. Лёгкие горели, и он не мог надышаться. От этого мутило, картинки воспоминаний вертелись в голове, как стёкла в калейдоскопе.
— Румпель?
В свете костра он увидел рядом с собой девушку в роскошном голубом платье и с мокрыми от слёз щеками. Воспоминания начали потихоньку восстанавливать свою очерёдность.
— Белль… — прошептал он и протянул к ней руку, как будто хотел убедиться, что она настоящая и не растает, как дым. И отдёрнул, так и не решившись.
— У тебя красивые глаза, — сказала она с улыбкой.
Он ещё с минуту просидел в молчании, глядя в пляшущие огоньки колдовского пламени, а потом уверенно проговорил:
— Я умер.
Белль только отрицательно покачала головой и потянулась к нему, а он к ней, полностью уверенный, что на том свете ничто не мешает ему целовать свою красавицу. Но что-то было не так. Явно не так. Его тело стало тяжелее, скованнее, колено напомнило о себе ноющей болью. Всё это почти не беспокоило его, только перестало хватать воздуха, отчего пришлось разорвать поцелуй.
— Умер, — уверенно улыбнулся он и снова коротко поцеловал Белль в щёку. Снова стало легко. Невозможно хорошо, хотя он упорно не понимал, отчего так случилось.
— А где Кора? — опомнился бывший маг.
— О нет! — встрепенулась Белль. — Она отправилась в часовню. По её словам, поздравить молодожёнов… Румпель, ты можешь встать? — принцесса потянула его за руку.
— Мне нужна какая-нибудь опора.
— Это подойдёт? — Белль подняла оброненное при неудачном нападении на Кору копьё.
— Давай, — кивнул он. — Вряд ли я теперь смогу использовать его иначе, как посох.
Тут он преувеличил. Колено не болело, как раньше, только чуть ныло, но вот голова после воскрешения знатно кружилась. Сделав несколько шагов, он покачнулся. Белль с готовностью бросилась ему на помощь, но Румпель упрямо остановил её. Выпрямился и довольно быстро зашагал к лошади Гастона.
— Румпель, куда ты? — обеспокоенно спросила Белль, цепляясь юбками за подлесок и стараясь при этом поспеть за бодро вышагивающим «калекой».
— Убраться как можно дальше отсюда.
— А как же принцесса Белоснежка? Разве ты не слышал, что говорила Кора? Она… Они же убьют её!
— Белль, послушай! Я больше не Тёмный маг! Я даже не воин! Что я могу?
— Снова сбегаешь, — даже не спросила, а констатировала факт Белль.
— Я всегда был трусом, — Румпель остановился перед лошадью, буравя глазами стремя.
— Ложь. У тебя сердце героя! Трус никогда бы не отдал свою жизнь за другого! — не согласилась Белль.
— Только ради тебя!
— Вот именно! Не надо мне врать. Отец меня обманывал, чтобы уберечь, теперь ты. Мне это надоело. Если ты не пойдёшь спасать Белоснежку, я пойду одна!
Белль решительно подхватила юбки и направилась в сторону часовни.
— Постой, — окликнул её Румпель. — Я пойду с тобой.
— Зачем? — не оборачиваясь, спросила Белль, всё ещё обиженная на него.
— Я вспомнил, что обещал королю Леопольду перед его смертью спасти его дочь.
— Ты уверен, что сможешь? — принцесса испытующе на него посмотрела.
— Нет, но так ведь поступают, когда любят, — пожал он плечами. — Белль, ради тебя я пойду на любую глупость.
— Правда?
— Да, — наконец улыбнулся он и кивнул. — Но учти, все эти глупости буду планировать я.
WTF Rumbelle 2016
***
— Что мы будем делать? — снова спросила Белль, когда они направились к часовне.
— Для начала нужно разведать ситуацию. Может статься, Снежка уже законная жена Георга, и нам вообще не стоило туда идти, — ворчливо ответил Румпель, пытаясь скрыть за раздражением невольный страх.
— Значит, мы будем шпионить. Как тогда, у озера Ностос? — оживилась Белль.
— Да, почти. Только, если кого-то вдруг начнут убивать, нам придётся вмешаться, а мне бы хотелось этого избежать. Надеюсь, что Прекрасный пастух Белоснежки уже на подходе вместе с поисковым отрядом. Я добрался раньше них потому, что летел напрямик, не петляя по трактам. Нужно узнать, как далеко зашло венчание…
Румпель остановился, потому что Белль в очередной раз запнулась о подол своей роскошной, но совершенно непрактичной в полевых условиях юбки, и на этот раз всё-таки упала.
— Она как-нибудь снимается? — спросил он, помогая подняться своей принцессе. — Иначе мы не сможем бесшумно подобраться к часовне.
Белль повозилась с застёжками и завязками и всё-таки отстегнула пышный каркас, оставив только тонкий подъюбник.
— У тебя красивые ноги, — задумчиво проговорил бывший маг, снова двинувшись вперёд.
— Темно же, — смутилась Белль, отметив, что так и впрямь идти легче. — С чего ты решил, что красивые?
— Я ещё в библиотеке увидел, — признался Румпель, тоже смутившись, правда, совсем неискренне. — Когда ты на лестнице стояла. Теперь тихо, — сменил он тон. — Мы уже близко. Вон там стража и карета с кучером. Зайдём с той стороны, где битый витраж.
Они предельно тихо, лишь чуть слышно шелестя травой под ногами, пробрались к заднему окну. Вблизи эта часовня оказалась несколько больше, чем виделось издалека. Один угол у неё обвалился, черепичная крыша осыпалась, а потому удавалось расслышать, что говорят внутри. Принцесса и прядильщик осторожно заглянули в то самое битое витражное окно.
Церемония уже шла полным ходом. Древний, как эта часовня, и тощий, как скелет, священник по привычке бубнил текст венчального обряда, кажется, не особенно понимая, что вокруг него происходит. Слева от священника стоял донельзя довольный Георг и Кора со своей новой зверушкой. Справа — Белоснежка, по-видимому, с боем переодетая в белое свадебное платье, которое было ей велико и не спадало только за счёт верёвок, которыми принцесса была связана. На голове еле-еле за стриженые волосы цеплялась фата. Судя по хмурому взгляду, Снежка с удовольствием бы поведала, что она думает о своём новом образе, обо всей этой ситуации в целом и о каждом из присутствующих в отдельности, но кляп во рту, скомканный из края фаты, сделать ей этого не позволял. За её спиной в качестве посажёного отца и охранника стоял несчастный лакей и нервно поглядывал на выход.
— Надеюсь, мы не будем дожидаться момента, когда священник спрашивает — кто против этого брака? — неожиданно раздался вопрос, и оба шпиона вздрогнули.
Рядом обнаружился Джеймс, который, по-видимому, тоже какое-то время смотрел в окно.
— Колдун, тебя не узнать! — шёпотом заметил пастух. — Что с тобой стало?
— Подстригся, — съязвил бывший маг, но объяснять не стал. — Откуда ты взялся и где твой брат с остальными вояками?
— На подходе. Я эту местность хорошо знаю, решил срезать напрямик. Почему-то я так и думал, что плащ приведёт нас к этой часовне.
— Отлично. Как раз успеет поймать свадебный букет, — снова проворчал Румпель.
Как раз в этот момент случилось сразу два очень важных события. Подоспел спасательный отряд в лице Дэвида и дворцовых стражников и сразу вступил в бой с охраной Георга.
И принцессе Белоснежке милостиво вытащили изо рта кляп, чтобы поцеловать новоиспечённого мужа, чего принцесса и не подумала сделать. Поначалу она подалась вперёд, но совсем не для поцелуя. Вцепилась в щёку мужа зубами, чуть не откусила. Георг не оценил проявленной страсти со стороны принцессы и ударил её по лицу. Слишком рано он начал с рукоприкладства.
— Моему брату это не понравится, — прокомментировал Джеймс.
Но Снежка устояла после удара и снова налетела на Георга, сжав в связанных перед собой руках кинжал, который успела стащить во время укуса.
— А вот это даже мне нравится, — снова хмыкнул Джеймс, наблюдая с остальными, как замертво падает Георг, зажимая кровоточащую рану на своей груди. Так скоро овдовевшая Снежка отскочила в сторону и принялась резать верёвки окровавленным кинжалом.
— Нет! — закричала Кора. И в этом крике смешалось всё — и гнев, и разочарование, и горе, и, возможно, тоска о потерянной любви. И её можно было понять. Она так старательно всё продумала, просчитала, была так близка к своей цели, и все её планы разрушила строптивая принцесса. Ведьма собиралась мстить.
На счастье Снежки, в часовню ворвался Дэвид. Белоснежка бы не смогла выстоять против разъярённой ведьмы, даже будь она во всеоружии. Лакей, приставленный к Белоснежке, совсем перенервничав, выхватил свою шпагу и с криком побежал на Дэвида, но с первого же удара оказался сбит. Упал и так и не поднялся.
На секунду возникла какая-то неудобная пауза, тишину которой нарушала лишь Белоснежка, упорно избавляющаяся от остатков верёвок. А потом Кора, чего и следовало ожидать, подняв кинжал, приказала Тёмному убить Снежку.
Только Гастон, вместо того, чтобы воспользоваться новоприобретённой магией и просто превратить неугодных во что-нибудь маленькое и слабое, вроде жуков, мрачно вытащил из ножен меч и пошёл в бой. Дэвид кинулся на защиту своей возлюбленной. Снежка как раз успела разрезать верёвки кинжалом, подобрала с пола оброненную нервным лакеем шпагу и присоединилась к жениху. Но даже вдвоём они еле отбивались. Может, ума Гастону тьма и не прибавила, но дрался он, как лучший мечник Зачарованного Леса.
— Нужно помочь братишке, — уже кинулся на выручку Джеймс.
— Подожди, — схватил его за шиворот Румпель и ещё раз глянул в окно.
То, что её слуга не использует магию, Кору, кажется, совсем не беспокоило. Она медленно осела рядом с телом Георга и зажимала рану на его груди, сама понимая, насколько это теперь бессмысленно.
— Идти против Гастона не имеет смысла. Его остановит только кинжал. Он у той ведьмы.
Джеймс тут же ринулся в провал в стене часовни и, оказавшись внутри, выхватил у Коры кинжал практически из руки. До чего пронырливы эти пастухи, даже слишком.
Ситуация в бою была патовая. Гастон парировал удар Снежки, отбросив её в груду осыпавшейся каменной клади. Снежка приложилась головой о камень и потеряла сознание. Гастон направился к ней, видимо, для того, чтобы добить, но был сбит с ног Дэвидом. Тёмный пропустил пару ударов, впрочем без всякого ущерба для себя (порезы тут же затянулись), но, атакуя, Дэвид слишком раскрылся. Удар, который собирался нанести Гастон, был бы смертельным. Дэвид в лучшем случае свалился бы с перерезанным горлом, в худшем — остался бы вовсе без головы. В этот момент Джеймсу достаточно было приказать Тёмному остановиться, но вместо этого он со всего маха всадил кинжал ему в спину. Всё произошло быстро. И уже в следующий момент на пол упал меч, лишь оцарапавший Дэвиду шею, а за ним и Гастон.
— Ты не предупредил его о кинжале, — заметила Белль. — Почему ты не сказал ему?
— Я не успел, — ответил Румпель. — Меня никогда никто не слушает.
Он бы ни за что не признался Белль, что сделал это намеренно. Джеймс мог и сам догадаться приказать Тёмному, но прядильщик надеялся, что не догадается.
— В любом случае, Гастон своё получил, — без сожалений проговорил он.
— Мне немного жаль его, — тихо сказала Белль. — Он сам не знал, во что ввязался, и пострадал за свою глупость…
Румпель ничего не ответил на это.
В часовне снова воцарилась тишина. Джеймс с интересом разглядывал новую гравировку на кинжале — со своим именем.
— Джеймс… — поражённо выдохнул Дэвид, не зная, опустить ли ему меч или стоит пока что обождать.
— Как интересно получилось, — хмыкнул Тёмный, сверкая золотыми глазами и еле сдерживая смех. — Братишка, сделай лицо попроще! Это же я!
Дэвид обнял брата. Казалось бы, всё было кончено, только про ведьму позабыли.
— Ваше сердце тоже будет разбито… — спокойно пообещала Кора, баюкавшая на коленях голову Георга. Глаза её неподвижно и зло смотрели в сторону принцессы.
В следующий момент ведьма растаяла в сизом дыму, а очутилась рядом с Белоснежкой, что лежала без сознания на обломках. Резко выдернула её сердце и стала сжимать. Оба брата схватились за мечи, но длинное копьё, вылетевшее из провала в стене, пронзило ведьму раньше. Кора покачнулась и медленно повернула голову, чтобы взглянуть на своего убийцу. Румпельштильцхен, прихрамывая, вошёл, держась за осыпающуюся стену, как будто сам не знал, кто метнул это копьё.
— Живучая… ящерица, — прошептала дочь мельника и упала замертво.
Дэвид только успел подхватить выпавшее из её руки сердце и поторопился к своей невесте, чтобы вернуть его.
— Она всё ещё без сознания, — растерянно проговорил он после того, как сердце было возвращено. — У неё кровь на затылке.
— Колдун, — окликнул Румпельштильцхена Джеймс. — Тёмный в силах её исцелить?
— Да, — кивнул тот. — Но любая магия имеет свою цену.
Джеймс больше не раздумывал, отстранил брата и неловко прижал ладонь к окровавленному затылку Белоснежки, всё ещё сомневаясь, что делает всё правильно.
Повреждённое место засветилось синим. Исцелённая принцесса уже открывала глаза, когда Джеймс склонился к ней и поцеловал. Дэвид смотрел на брата ошалевшим взглядом. Окончательно пришедшая в себя Снежка — тоже.
— Что? Поцелуй принцессы — отличная плата за такую работу! — усмехнулся Джеймс.
========== Часть 8 ==========
8.
«Король Леопольд. Прославился, как один из самых добрых и справедливых королей династии. Подарил всем ранее завоёванным королевствам независимость. Отменил смертную казнь. Издал множество прогрессивных для своего времени законов. Последний хозяин Тёмного. Был убит наёмником при весьма загадочных обстоятельствах. После него на престол взошла его дочь, королева Белоснежка Первая, которая также продолжила традиции своего отца». «Короли Зачарованного Леса». Том третий.
Кору и Гастона похоронили возле часовни. Румпельштильцхен зачем-то настоял, чтобы копьё из неё не вынимали. Её так и закопали, только надломили древко, чтобы то не торчало из могилы. Проспавший всю заварушку священник что-то пробубнил над могилами, и дело было сделано. Тело Георга забрали выжившие слуги, чтобы похоронить на монаршем кладбище.
— И куда ты теперь, пастух? — спросил Джеймса Румпель, когда герои рассаживались по лошадям.
— Куда захочу, колдун! Уж во всяком случае, не собираюсь быть слугой династии моего братца! Без обид, Дэвид!
— Мы больше не увидимся? — огорчился близнец.
— Почему? Когда обзаведётесь наследником — зови! С удовольствием буду крёстным!
И исчез в синем дыму, только его и видели.
***
Время близилось к полудню. В башне Румпельштильцхена солнце еле пробивалось через витражное окошко. Румпель дремал в своём старом кресле, с удовольствием вытянув уставшие ноги. Нормально уснуть у него так и не получилось, и теперь он почти жалел, что когда-то не озаботился тем, чтобы наколдовать в личном логове хотя бы диванчик. Теперь о магии не стоило и мечтать.