— Не надо… не надо, — остановил его Леопольд и закашлялся. — Я уже не… не чувствую ног. Тёмный завёл руку, за спину Леопольда, чтобы убедиться — да, остриё пробило позвоночник и торчало снаружи.
— Кто это сделал?
Леопольд разжал судорогой сведённые пальцы. В окровавленной тряпке Румпельштильцхен не сразу узнал фальшивую розу, что украшала костюм Гастона.
— Он был один?
— Ещё двое, — одними губами прошептал король. — И слуга… мой слуга… показал тайник. Они искали ключ… убили Грегори… они говорили о… о… — Каждое слово вытягивало из него силы, он таял на глазах.
— Куда они отправились? — требовательно спросил Румпельштильцхен, отказываясь понимать, что его король сейчас умрёт.
— Не знаю… — покачал он головой, его слова всё больше напоминали бессвязное бормотание. — Часовня… Спаси её… торопится…
— Я спасу вашу дочь, только не умирайте! — крикнул маг и встряхнул короля. Голова его мотнулась, как у тряпичной куклы.
— Не… ле… ле… — заплетающимся языком прохрипел король. — Не… нежка…
Голова его совсем повисла, глаза остекленели и теперь смотрели в себя. Минуты две Румпельштильцхен сидел, глядя на своего мёртвого господина. На него напало оцепенение, не потому, что всё ещё не мог привыкнуть к мысли, что его хозяин и единственный друг мёртв, и не потому, что совершенно другие мысли не давали ему покоя.
— Нет.
Откуда-то из глубины снова холодной чёрной змеёй поднималась тьма.
— Нет!
Она ощущала, что больше над ней никто не властен. Что даже высушенная рука Фредерика в железной шкатулке не охраняет кинжала, ведь теперь кровь последнего потомка потеряла свою силу, медленно высыхая на паркете. И пока никто не взялся за рукоять, заявив на него свои права, Тёмный свободен.
Свободен.
Румпель протянул руку и осторожно прикрыл глаза Леопольда, потом покрепче взялся за древко копья и с лёгкостью выдернул его из тела. Нужно вернуть копьё убийце.
К счастью, слуга, что так опрометчиво помог грабителям, ещё не успел убраться из дворца. Когда Румпельштильцхен нашёл его, он судорожно пытался запихнуть в походный сундук, кажется, всё убранство своей комнаты, возможно, даже с мебелью. Появление Тёмного мага с окровавленным копьём в руке напугало его чуть не до обморока. Он бухнулся на колени, заскулил, как побитая псина, стал умолять и что-то объяснять про свою жену. Он ничего не знал. Он только продал подороже секрет, где король Леопольд хранил кинжал Тёмного. Он не мог предвидеть, что король не захочет отдавать грабителям ключей и те убьют его. К сожалению, железо оказалось прочнее, чем дерево и человеческая плоть. Поскуливания слуги стали вовсе неотличимы от собачьих. Он жалобно поджал куцый хвост, завалился на бок, заискивающе глядя в глаза колдуну.
— Поучись преданности, — Румпельштильцхен сплюнул под ноги и переместился в свою башню.
Тёмный вылил остатки поискового зелья на побуревшую от крови розу. Та знакомо сверкнула голубым, воспарила на ладони и пулей вылетела в окно. Румпель в облике чёрного дрозда полетел следом.
========== Часть 7 ==========
7.
«Король Ричард III. Детоубийца. Сел на трон, убив своего старшего брата. Пытался продолжить дело своего отца, но потерпел неудачу. Проиграл войну с Эренделлом и на этом с морскими баталиями благополучно закончил. Вместо этого сосредоточился на войне с Аграбой и удержании уже завоёванных земель в прежних границах. Увеличил поборы с населения. Отбирал первенцев подчинявшихся ему королей в свои армии. К пятидесяти годам сошёл с ума. По его приказу были убиты четверо его младших братьев, все многочисленные кузены, дяди, племянники и даже младший сын от второй жены. В живых Ричард оставил лишь своего первенца, будущего короля Леопольда. Был убит наёмником во время королевской охоты. Исполнитель в ходе пыток так и не открыл имя заказчика». «Короли Зачарованного Леса», Том третий.
Гастон далеко успел ускакать со своими подельниками. Чёрный дрозд всё летел за проклятой розой, а она и не думала останавливаться. Что он будет делать, когда найдёт Гастона? Конечно же, убьёт. Главное, чтобы тот не успел раньше времени справиться с механизмом, открывающим шкатулку.
Что-то просвистело в воздухе и сбило его. Крыло больше не двигалось, дрозд стал падать, птичий глаз только успел подметить, что роза приземлилась в осиннике неподалёку. Чёрная птица спикировала на землю, а с земли уже поднимался Тёмный. Он, как надоедливую занозу, выдернул из подмышки стрелу, явно выпущенную из волшебного лука. В пурпурном дыме само собой возникло копьё и удобно легло в руку.
Лучник не торопился показываться из укрытия — судя по всему, вместе со своим помощником он уже удирал в противоположную от мага сторону. Да и Тёмному было на него плевать. Он направился к осиннику, в котором скрылась роза. Он почти как зверь чувствовал запах пролитой крови, что осталась на руках убийцы.
Светлые тонкие стволы расступались. Он отлично видел в темноте две человеческие фигуры на поляне и тусклые огоньки заброшенной лесной часовни, что виднелась на пригорке чуть дальше. Маг шёл тихо, нельзя было спугнуть заговорщиков. Одна из двух фигур движением руки зажгла на поляне костёр, высветив обоих. Гастон, видимо только сейчас привязавший коня к стволу осинки, вынул из седельной сумки железный ларец и протянул женщине. Женщина, что зажгла магический огонь. Женщина в чёрных одеждах и красной маске. Ведьма. Та самая магия, что могла бы вынести человека в обход караульных. За её спиной в клубах дыма материализовалась магически обездвиженная Белль. Она была в сознании, только напугана, руки её были неестественно сведены, будто она пыталась заслониться от чего-то.
«Белль!»
Румпельштильцхен в панике застыл на месте. Это осложняло дело. В любом случае, добыть кинжал было важнее, иначе он не сможет защитить и её.
— Вот. Кинжал внутри. Шкатулку ни я, ни ваши хвалёные воры открыть не смогли. Теперь отдай девушку. Ты обещала. Таков был уговор, ведьма!
— Обещала — исполню, милый, — проворковала женщина низким бархатным голосом с чуть слышной хрипотцой, принимая шкатулку. — Принцессу за кинжал, как договаривались.
Она сняла с Белль чары, и та шарахнулась в сторону, когда Гастон попытался взять её за руку.
— Тише! Я же тебя спасаю, — зашипел он на Белль, которая почему-то продолжала вырываться.
Ведьма устремила всё своё внимание на шкатулку. Нельзя было допустить, чтобы она её открыла. Румпельштильцхен мгновенно переместился за её спину, чтобы выхватить шкатулку, но ведьма будто только этого и ждала.
— Это ловушка! — выкрикнула Белль, только было поздно.
Шкатулка лежала уже под её ногами вместе с бесполезным высушенным обрубком, а в руке ведьма уверенно сжимала кинжал.
Румпельштильцхен будто налетел с размаху на стену. Ни уйти, ни приблизиться он не мог. Тёмная магия униженно склонялась перед властью кинжала. Колени предательски подломились, всё в нём застыло в ожидании приказа.
— Румпель… — всхлипнула Белль, Гастон удержал её, когда она попыталась кинуться к магу.
Он зарычал, как пойманный в капкан зверь. Ноздри хищно вздёрнулись, он ощерил почерневшие зубы в глухом гортанном рыке. Вытаращенные нечеловеческие глаза сверкали ненавистью. Стоя на коленях, он царапал чёрными ногтями землю, будто готовился к прыжку.
— М-м! Как это бодрит! — ведьма приглушённо рассмеялась, снимая маску. — Такая сила. Такая власть. Такой непокорный… покорный мне Тёмный.
Румпель узнал эту ведьму. Дочь мельника. Та самая женщина, что чуть не стала женой Леопольда, та самая, что бахвалилась напрясть золота из соломы, а после неудачи была с позором изгнана из королевства, а вернулась уже ведьмой. Той хорошенькой ведьмой, с которой так нехорошо обошёлся в своё время король Георг. Со временем она чуть постарела, но красоты своей не потеряла. Только озлобилась, кажется, ещё больше.
— Прекрати рычать, — приказала Кора, и маг был вынужден заткнуться. — Ты не похож на волка. Скорее на огромную ящерицу. Ящерицам должно пресмыкаться, мой милый.
После этих слов Тёмный, как подкошенный, упал лицом на землю, заворочался, будто и впрямь подражал ящерице. Только вот ящерица отбросила бы хвост и сбежала. Тёмному это было не дано. Хорошо, хоть говорить ему не запретили.
— Удивительно, что ты спелась с Георгом после того, как он с тобой обошёлся и как ему отплатила ты, — заметил он, действуя наугад. Всей истории он не знал, и сия деталь несколько подбешивала Тёмного.
— Ничего удивительного, мой милый, — снисходительно улыбнулась Кора. — Мы, женщины, обречены прощать все предательства своих возлюбленных. Я просто хотела стать королевой. Георг же просто хотел чистокровного наследника, чтобы подкрепить династию. Что поделать, после того, как долгие века предки Леопольда планомерно выкашивали своих соседей, род Георга пришёл в упадок.
— На мой взгляд, все эти династии слишком переоценены, — съязвил Румпель, уткнувшись лбом в мокрую от росы траву.
— Может, ты и прав, милый. Но старые обиды в прошлом. Сейчас, пока мы так мило беседуем здесь у костра, там в часовне Георг сочетается законным браком с принцессой Белоснежкой. Всё её королевство перейдёт к нему, и принцесса родит ему здоровенького розовощёкого наследника. Нашего с ним наследника.
— Каким образом? — перебил своим вопросом Гастон, продолжая удерживать Белль. Румпель только мысленно ругнулся. Всегда было полезно лишний раз послушать неприятеля, особенно если это могло оттянуть неприятный исход, но Гастон мог помешать.
— Магия, мой рыцарь, — мягко улыбнулась Кора. — Магия. Жаль, раньше мне не попался на глаза этот способ, многих неприятностей можно было избежать.
— И Георг согласился на это? — усмехнулся Тёмный, возвращая внимание ведьмы на себя. В данной ситуации его раздражало ещё и то, что он был не в состоянии поднять голову, чтобы оценить, насколько долго он сможет тянуть время.
— Думаю, этот маленький секрет останется между нами, девочками, — Кора подмигнула Белль.
— Это ведь ты подлила Джеймсу зелье? — спросила Белль, вспомнив, что ей рассказал маг перед расставанием.
— Догадливая девочка. Это всё Георг, — поморщилась Кора. — Когда Леопольд, совсем спятив, собрался выдать свою дочь за крестьянина, я уговорила Георга подыскать какую-нибудь другую принцессу. Хотя и мне этот план нравился не особо. Без обид, милая, только принцесса Снежка на роль суррогатной матери мне была милее. Но ты так кстати оказалась невестой Тёмного. Георг снова взбесился, и пришлось срочно импровизировать. Убрать пастухов.
— Но и тут у вас ничего не получилось, — подхватил Тёмный.
— Нужно было немного подождать. Выбрать удачный момент. Только и всего, — улыбнулась ведьма. — Помимо королевства, я хотела завладеть ещё и кинжалом, а это требовало особого случая.
— Снова маскарад, — понял Тёмный. — Почему ты выбрала именно этого безмозглого рыцаря?
— Подкупленный слуга оказался тряпкой, не способной даже прихлопнуть мышь. А этот рыцарь был не прочь насолить Тёмному. Только пришлось мотивировать. Отважные рыцари так безоглядно бросаются на защиту прекрасной дамы… — Кора обошла по кругу костёр и остановилась перед магом. — В любом случае, я не собираюсь оставлять тебя в своём услужении, милый. Ты слишком стар и хитёр. Даже сейчас ты пытаешься тянуть время. Как нехорошо. Скольких королей ты пережил, ящер? Шестерых? Ой! Постой, уже семерых! Вот и верь после этого в счастливые номера! Ты не принесёшь мне удачи, прости… Гастон! — Кора обернулась к рыцарю. — Убей Тёмного.
— Что? — непонимающе переспросил он.
— Убей его.
— Если ты убьёшь меня, то сам станешь Тёмным, — выпалил Румпельштильцхен.
— Молчать! — гневно приказала Кора. — Столько веков был в услужении и не научился помалкивать, пока господа разговаривают. Твоя болтовня всё равно тебя не спасёт.
Она довольно быстро сменила свой гнев на улыбку. Подойдя к Гастону, мягко разомкнула его руки, что удерживали девушку. Белль тут же высвободилась и подбежала к Румпелю.
— Как тебе помочь? Что нужно сделать?
— Беги отсюда. Как можно быстрее беги так далеко, как сможешь!
— Я не могу тебя оставить! — Белль всхлипнула, протянула руку и сжала его перепачканную в земле ладонь. — Тебя же убьют!
— Если ты останешься, и тебя тоже! Именно поэтому уходи, пожалуйста! — почти молил он, не имея возможности даже взглянуть на неё.
— Ни за что! Я не брошу тебя. Только не сейчас.
— Это глупо!
— Ты ведь знаешь, почему я так поступаю…
Ведьма тем временем провела ладонью в чёрной бархатной перчатке по груди рыцаря, где на бордовом камзоле на месте розы болталась оборванная нитка. Смотрела проникновенно в глаза, без магии чаровала.
— Милый рыцарь, убив Тёмного, ты получишь его силу, — сладко шептала она. — Его способности. Невероятное могущество! Твоя принцесса тебя полюбит. Ей, как видно, Тёмные больше по душе. Видишь, как кинулась к нему? Соглашайся…
«Соглашайся, — с досадой думал Румпель. — И станешь для Коры самым лучшим, самым исполнительным и глупым рабом за всю историю Тёмных!»
— Но… — запнулся Гастон, тупо глядя на Кору, будто и не слышал, что она сказала. — Я не хочу превращаться в эту жабу!
— Хорошо, мой милый, — сладкая улыбка даже не дрогнула на лице ведьмы. Она не спеша подошла к Белль, что так и не сдвинулась с места, и играючи вырвала её сердце. Девушка ошеломлённо повалилась на траву рядом с магом.
— Нет! — бессильно прорычал Румпельштильцхен.
— Может, внесём в наши отношения немного трагедии? Гастон, ты ведь уже убил за эту девушку двоих. Убей Тёмного и я, так и быть, не раздавлю её прекрасное сердечко в прах.
Румпель заскулил, царапая ногтями землю. Он был могущественным колдуном и ничего не мог сделать. Теперь он почти желал, чтобы этот глупый рыцарь его убил, но не верил в Гастона, не верил, что он хоть чуточку любит Белль, чтобы ради её спасения принять на себя проклятье.
— Видишь, — Кора поддела лежащего на земле мага, переворачивая на спину. — Он и сам теперь хочет, чтобы ты его убил. Да, Тёмный?
— Да, госпожа, — выплюнул маг. — Хочу!
— Вот видишь, — Кора снова подошла к Гастону, в одной руке крепко сжимая сердце, а другой протягивая кинжал. — Давай же, мой милый. Ты славный рыцарь, а с магией станешь ещё могущественней.
— Нет! Не делай этого! Она… — крикнула Белль, желая объяснить Гастону то, что понимали все, кроме него. После того, как он убьёт Тёмного, сразу станет послушным рабом Коры, и всё его могущество и сила будут принадлежать ей. Но ведьма вовремя успела заткнуть рот болтливой принцессе, чуть сжав сердце в руке. Белль закашлялась, не в силах сделать и глотка воздуха.
— Смелей, рыцарь, — насмешливо заговорил Тёмный хриплым шёпотом, продолжая неподвижно лежать в траве. Страшные его глаза, казалось, видели Гастона насквозь. — Сделай это! Или кишка тонка? Сам же похвалялся убить Тёмного. Вот он я, лежу, беззащитный, безоружный. Или даже беспомощный я вызываю в тебе детский страх? Штанишки не замочил? А?! Думаешь спрятать свой страх за глупой бравадой? Сэр Хвастун! Хочешь до конца своих дней прослыть трусом? Или будешь мужчи…
Старый трюк сыграл отлично. Не помня себя от застившего глаза гнева, Гастон выхватил кинжал из ведьминых рук и вонзил в грудь Тёмного. Дело было сделано.
— Хороший мальчик, — проворковала Кора, подойдя со спины и аккуратно вынимая из рук нового Тёмного окровавленный кинжал с именем «Гастон». — Это я заберу себе.
Бывший рыцарь даже не заметил манёвра, продолжая смотреть на свои посеревшие руки.
— Встань! — коротко бросила Кора без намёка на ласковый тон. — Нам нужно в часовню, не хочу пропустить венчание!
— Но, — Гастон непонимающе уставился на ведьму. — Ты обещала… могущество… и сердце…
— Хорошо, хоть про свою принцессу вспомнил! Могущество, — Кора неприязненно оттирала платком окровавленное лезвие. — Так и быть, в подарок за твой храбрый поступок сердце верну. Прекрасный образец, даже жаль отдавать. Надеюсь, ты не думал всерьёз, что я позволю тебе взять её в жёны?