В выпускном классе с этим пришлось завязать.
Но какое дело Франклину было до тех других? Скрипача он знал задолго до всех них. Это было что-то сродни запечатлению.
Франклин прикрыл глаза.
Ему было десять. Его отца перевели в другой филиал фирмы и поэтому они переехали в этот городок. Мама охала, что непременно придётся менять кухонную мебель. Франклин сидел на ступеньках и тупо смотрел на снующих мимо прохожих. Все его приятели-одноклассники остались в другом городе. Франклину почему-то казалось, что у него больше никогда не будет друзей.
Именно в этот момент мимо прошёл Скрипач. Худенький, коротко-стриженый. В белой футболке и джинсовых шортах.
Это знак, — подумал Франклин и пошёл за ним.
Он действительно хотел подружиться, но Скрипач уже тогда быстро бегал, а Франклин уже тогда носил на себе лишние килограммы и, запыхавшись, отстал. Откуда ему было знать, что Скрипача гоняли местные хулиганы, и он принял Франклина за одного из них. Может быть, тогда Франклин бы попытался ещё раз заговорить, но в тот раз он подумал, что не понравился Скрипачу. Кто его знает? Может, он расист и ненавидит белых. Вся эта фигня с дискриминацией на самом-то деле работает в обе стороны. Или ему не понравился Человек-паук, который был на футболке Франклина в тот день.
Он ещё две недели промаялся дома, пока не начались занятия в школе. Там-то он и подружился с той компанией, от которой и бегал Скрипач. Дэйв, Боб и Винни. Через год к ним примкнул здоровяк-Роджер.
Дэйв и Боб были близнецами, но совершенно не походили друг на друга, ни одеждой, ни характерами. У Боба во все стороны торчали тёмные кудри, из-за которых он казался весёлым и своим в доску. Дейв потрясающе сочетал в себе еврейские корни и нацистские замашки. Он стриг волосы под расчёску, имел такой же длинный, как у брата, но ломаный нос. А ещё тяжёлые кулаки, тяжёлый характер и признанный авторитет. Франклину очень повезло, что он смог вписаться в эту компанию. И до некоторых пор он даже гордился этим.
А Скрипач так и остался загадкой. Они даже не знали его имени. Да оно было и не к чему. Гораздо интересней было гонять задохлика со скрипочкой, закидывать мусором и смеяться ему в след. Это была неплохая месть. Вот ты не захотел со мной дружить, так теперь получай.
Лет до тринадцати лет это казалось отличной местью.
Года два назад тычков и глума казалось достаточно, чтобы обратить на себя хоть какое-то внимание этой недотроги. Франклину нравилось подкалывать Скрипача, отвешивать шлепки по маленькой крепкой заднице, зажимать у стенки, и ловить его затравленные, иногда прожигающие настоящей ненавистью взгляды.
Прошлой осенью Франклин понял, что хотел бы поцеловать Скрипача. Исцеловать его всего с ног до головы, трогать везде, прижимать крепко. И ещё больше, что бы Скрипач сам этого хотел. Франклин фантазировал об этом, пока дрочил перед сном и на утро пытался понять, что с этим делать. Будь Тобиас хотя бы девчонкой или будь сам Франклин девчонкой, или будь он чуточку стройнее и смелее, чтобы подойти к Скрипачу без идиотской ширмы из шуточек и расистских прозвищ, и просто поговорить, объяснить…
Это было сложно сделать и раньше, а теперь Скрипач точно послал бы его нахер. И правильно сделал бы…
Франклин включил ночник, и достал из ящика тумбочки старый полароидный снимок. Он сделал его из окна, тайком, в движении и с жутким пересветом. На фотографии был размытый чёрный силуэт на желтовато-белом фоне. В руке уже был скрипичный футляр.
========== Часть 2 ==========
Жизнь — это соло на скрипке перед публикой, только играть учишься во время выступления.
На следующий день занятий не было, и Франклин пошёл в музыкальную лавку. На стенах всё больше висели электрогитары, пара акустик, синтезатор. В центре на подиуме стояла барабанная установка. Раньше Франклин мечтал, чтобы они с приятелями основали свою рок-группу. Он был бы на ударных, а Дейв — соло-гитаристом. Но идею не поддержали. Близнецам это было не интересно, а Винни его ещё и обсмеял. Они все тащились по машинам и всякой технике. Роджер хотел бы играть хотя бы на бас-гитаре, но даже когда напевал крошку-паучка, чудовищно фальшивил.
Франклин с тоской поглазел на барабаны и подошёл к продавцу:
— Мне нужен скрипичный смычок. Можете упаковать его как-нибудь красиво? Это подарок.
Смычок плотно обернули коричневую бумагу и перевязали джутовым шпагатом на бантик, что для брутального бородача, точно сошедшего с постера зи-зи-топ, было верхом эстетизма. Теперь нужно было драпать домой, пока парни дрыхли до полудня после вчерашней беготни.
— Фрэнки! Какая встреча.
Это был Боб. Стоял у входа в магазин, прислонившись к витрине, как будто уже давно поджидал. Рожок с мороженым был обкусан до середины. Франклин вздрогнул и запоздало спрятал свёрток со смычком за спину.
Франклин с уверенностью мог сказать, что он попал. Даже встретить Дэйва было не так херово. Боб как будто насквозь тебя видел, а самого — хрен прочитаешь. Вечная улыбочка на лице. Франклин до сих пор не понимал, как они с братом ещё не поубивали друг друга. Потому что не будь в их команде Дэйва, все, даже Винни, слушались бы младшего брата, как миленькие.
— Привет, — улыбнулся Боб.
— Привет, — Франклин попытался выдавить улыбку, но больше походило на зубную боль. — Не ожидал тебя встретить. В смысле, ты ранняя пташка, Боб! А Дэйв где?
— У Дейва другие дела, — отмахнулся Боб. — Я к тебе шёл. Хотел поговорить об одном деле, но миссис Фруадево сказала, что ты ушёл в магазин покупать новый смычок для своего афроамериканского друга.
Иногда Франклин проклинал свою привычку рассказывать о своих планах родителям с поразительной честностью.
— Мама не так меня услышала, — постарался выкрутиться Франклин, продолжая прятать покупку за спиной.
— И что же ты делал в музыкальном магазине? — Боб слизнул ядовито-зелёный шарик и уставился прямо в глаза. — М? Что, Фрэнки?
— Н-ничего. Так, на барабаны глазел.
— А за спиной что прячешь? Покажи, похвастайся покупкой, Фрэнки.
— Барабанные палочки, — соврал Франклин, хотя палочки не могли быть настолько длинными и показал свёрток, моля всех святых, чтобы Боб не потребовал распаковать. — Я разве не говорил, что хочу научиться играть на ударных? Сначала палочки, а потом и барабаны. Может, в колледже получится собрать группу… Так что я пока ещё думаю, покупать сразу подержанную установку или новые, но по частям. Это ведь такая ответственность…
— Я так и подумал, — ответил Боб на всю эту ахинею и бросил недоеденный кончик рожка в урну. — Только я не за этим тебя искал.
— А… а зачем? — растерялся Франклин.
— Да ничего серьёзного, в общем-то. Видишь ли, какое дело. В последнее время братишку реально бесит, когда ты ноешь из-за всякой ерунды. Если честно, ты даже Роджера бесишь. А ты же знаешь Роджера. Он ещё не убил Барбару за её истерики…
— И… что? Вы больше не хотите со мной дружить?
— Ну что ты, Фрэнки, — заулыбался Боб. — Ты всё ещё наш друг и отличный парень. Помогал Роджеру с сочинениями. Подсказываешь Винни на тестах. Друзья для того и нужны, чтобы поддерживать своих, заботиться… Просто забей ты на этого ниггера. Тебе же всегда было на него насрать, а вчера ты чуть не закатил истерику.
— Но мы реально перестарались, — промямлил Франклин.
— Вот именно. Мы, Фрэнки. Ты в это время стоял в сторонке и только глазами хлопал. Типа ты не при делах и до этого не отвешивал пинка Скрипачу. Жалко стало? Или зассал? В чём дело?
— Да… да ни в чём, но… ну, может быть и испугался. Это же как бы незаконно… А если бы он там помер? И нас кто-нибудь увидел?
Боб перестал улыбаться, и теперь Франклин совсем перестал понимать, чего ему ждать.
— Нет, Фрэнки. Мы бы ни в коем случае этого не допустили. Всё было под контролем. Дэйв знал, что делал. Вчера мы могли отлично повеселиться. И из-за тебя всё сорвалось.
Слова Боба почему-то не убедили Франклина, что всё было под контролем. Как будто он говорил о том, что, если бы Скрипач всё-таки сдох, никто бы их не заподозрил.
— Но копы ведь! — неуверенно напомнил Франклин. — Если бы они нас поймали на месте…
— Да-да. Я помню, Фрэнки, — Боб снова усмехнулся. — Копы. Ты уже говорил. Только знаешь, — Боб подошёл слишком близко и заговорил у самого уха, как будто сообщал по секрету страшную тайну. — Между нами, Фрэнки… Иногда мне кажется, что если бы Скрипача не было, ты отлично бы справился с его работой. Работой, понимаешь, да? Ты был бы даже лучше. Удобней. Бегаешь медленно. Выдыхаешься быстро. И пиздить тебя можно в два раза дольше, с такой-то жировой прослойкой. Из тебя бы вышла классная боксёрская груша. Но это только между нами, понимаешь, да?
Франклин молчал. Губы тряслись, а на глазах наворачивались слёзы, и почти сразу же потекли по щекам. Это невозможно было сдержать. Боб ударил по больному без всяких кулаков.
— Эй! Ты чего?
Прежде чем Франклин успел бы выдавить первый всхлип, Боб хлопнул его по плечу, как будто не рисовал только что эту жуткую вероятность событий, а всё, что услышал Франклин было каким-то глюком сознания или сном.
— Я же не всерьёз! Это так… Я же твой друг, Фрэнки. И я реально желаю тебе добра. В отличие от всяких ниггеров, которые тебя знать не знают. Понимаешь?
— А? — Франклин всё ещё в каком-то ступоре, посмотрел на Боба и шмыгал носом.
— Бля, Фрэнки! Да успокойся ты. Всё нормально. Просто, если тебе реально неохота пачкать руки о Скрипача, в следующий раз просто не мешай остальным. Договорились?
Франклин встряхнулся и выдавил совершенно идиотскую улыбку. Искренне улыбаться Бобу уже не выходило.
— Хорошо. Да! — закивал он кудрявой головой, как болванчик. — Всё нормально, Боб! Этого не повторится!
— Я в тебе не сомневался, дружище!
Боб снова похлопал его по плечу и прошёл мимо, а Франклин ещё долго сидел на ступеньках у магазина, глядя на этот проклятый смычок, и подумывал выкинуть его нахер, потому что кое в чём Боб на сто процентов был прав. Но признавать этого всё равно не хотелось.
***
Спустя неделю Франклин прятался в подворотне, выжидая Скрипача. Только теперь в одиночку. После занятий парни, как собирались, отправились в бильярд. Франклин же отговорился несварением, а сам отправился на памятное место.
О том, что Скрипач выздоровел, он узнал раньше всех, потому что каждое утро тот проходил мимо его дома. Он немного припадал на ногу, но никаких других повреждений Франклин не заметил. Он очень боялся, что Скрипач мог серьёзно загреметь в больницу.
Ловить его в одиночку оказалось сложнее и одновременно страшнее. А вдруг вырвется? Вдруг убежит? А Боб прав, бегал Франклин отвратно. Второго шанса уже не будет. Не сегодня-завтра приятели будут в курсе и захотят довести дело до конца — «повеселиться, как следует». Теперь Франклин знал точно, этого ни в коем случае нельзя допустить.
Солнце ещё не зашло за горизонт, но в переулке уже стояла темень. Скрипач завернул за угол и остановился. Франклин замер за бетонной лестницей, боясь дышать. Нет, он мог бы просто выйти и сказать — «Не бойся меня. Я пришёл с миром», — но едва ли Скрипач дослушает хотя бы до середины. Действовать нужно было быстро.
Удивительно, но у него вышло. Франклин бы сам не поверил в это, если бы своими руками не держал Скрипача за плечи, вдавливая его спиной в кирпичную стену. Парень не дёргался, продолжая нечитаемым взглядом смотреть на Франклина. В полутьме можно было различить разве что белки его глаз.
— Послушай, я…
— Отпусти меня, — последовал приказ, который показался бы довольно забавным компании Франклина, если бы они здесь были, и едва ли возымел эффект.
— Я отпущу, только послушай меня. Ладно? — чуть не заикаясь, попросил Франклин. Руки тут же вспотели. Через ткань рубашки он чувствовал, как напряжены его плечи. Он оказался довольно мускулистым, несмотря на худобу. И пахло от него чем-то приятным, Франклин не знал чем. Он ещё никогда не был так близок. Даже, когда глумился вместе с дружками. Чёрт побери, да Скрипач с ним даже заговорил.
— Я тебя слушаю, — недоверчиво ответил он, и Франклину совсем отказало красноречие.
— Я… я хотел сказать. Ты… Вернее, спросить. Ты… Ты, как? Как ты после, ну… Тебе сильно досталось? Что-нибудь ещё болит?
В глазах Скрипача по очереди промелькнуло недоверие, непонимание и презрение.
— Готов для следующей партии, — с вызовом хмыкнул он. — Один на один? Или подождём твоих дружков?
— Я хотел извиниться, — выпалил Франклин, потому что боялся, что окончательно растеряет уверенность. — Прости, что мы тебя избили. И за всё остальное. Мы не должны были этого делать. Я… я не должен был. Прости меня.
Вот. Сказал. Едва ли в лице Скрипача переменилось хоть что-то. Он с досадой отвёл глаза в сторону улицы. Наверное, хотел поскорее отвязаться и пойти домой.
«Ну, а что ты хотел?»
— Всё сказал? — Скрипач скучающе склонил голову на бок и шумно вздохнул, будто его всё это страшно заебало, и лучше бы Франклин не извинялся, а просто свернул себе шею, отправился на тот свет, желательно прихватив с собой своих ублюдочных дружков.
— Н-нет. Я… Я тебя сейчас отпущу, только не убегай. Я кое-что принёс для тебя. Надеюсь, он подойдёт. Я в них не разбираюсь совсем, но других не было…
Не убегать Скрипач не обещал, но Франклин всё равно его отпустил, чтобы достать из рюкзака свёрток.
— Вот, — протянул он свой подарок. — Это смычок. Взамен того, что сломал Дэйв.
— У меня есть.
— Ну, будет запасной.
— Не нужно, — Скрипач развернулся, чтобы уйти.
— Постой!
— Ну, что ещё?
— Х-хочешь, я тебе отсосу?
Скрипач остановился. Франклин успел подумать… Ни о чём он не думал. Он замер в ужасе от своей глупости. Зачем он это предложил? Выглядит, наверное, нелепо и жалко. Смешно. Но Скрипач, такой тонкий и красивый. Впервые хотелось сделать ему приятно, а не воровать прикосновения, как до этого.
Скрипач удивлённо смотрел на него, всё ещё сидящего с сумкой в руке и ненужным смычком.
— Ты думаешь, я пошутил? — жалобно спросил Франклин.
— Едва ли.
Едва ли Франклин когда-нибудь вообще думал о подобном. Это было отчаяние, дурацкая соломинка, за которую он едва ли надеялся ухватиться. И вот он стоял на коленях перед Скрипачом, пыхтел, краснел и давился. Франклин в жизни такого не делал. Губы и глотку саднило. Болели колени и затылок, за который его крепко держал Скрипач. Хотя последнее Франклину, больше нравилось. Длинные сильные пальцы Скрипача в его волосах. Худые подтянутые бёдра, которые ощущались под тканью штанов под его собственными руками. Горячая твёрдая плоть, скользящая по языку, которая доставала почти до глотки.