— Да, Чон, — он внимательно слушал собеседника, по всей видимости, своего дружка Чонгука и Чим увидел, как глаза Юнги округлились, и он лишь почувствовал, как сильные руки поставили его на землю и помогли одеть кожанку.
— Еду, — бросил Мин и скинул разговор.
— В чем дело? — Пак старался как можно осторожнее спросить и старший, секунды ведя внутреннюю борьбу «сказать или нет», сглотнул вязкую слюну и сказал то, чего никак не ожидал услышать Чимин.
— Тэхен в реанимации.
========== 6. ==========
— Я отвезу тебя домой, — тон Юнги не подразумевал возражений.
— Хён, но ведь Тэхен и мой друг, — Чимин был жутко расстроен, но понимал мрачный настрой Мина, — я никуда не пойду, кроме как в больницу.
— Вот еще, глупый мальчишка, — Юнги отвернулся от него и решил: ну и пусть этот ребенок едет с ним, — с каких пор ты такой упрямый? Что-то не замечал за тобой этого раньше.
Чим чуть не взвыл от намека, который, словно нож в спину, бросил ему старший. Он захотел было возразить, что против половины школы, которая приписалась в друзья тогдашнему Мину, особо упрямство было не показать, но так и не смог ничего сказать. Почему этот человек такой жестокий? Он несколько минут назад целовал Чима и сжимал в своих руках, как самую ценную вещь. Чимин дернулся от слова «вещь», и Юнги недовольно покосился на него. Но стоило вспомнить о запахе травы, который просто-таки сносил крышу Паку, все становилось на свои места. Как бы хотел Чимин, чтобы этот угрюмый парень был поласковей и милей, но тогда это был бы не Мин Юнги.
Уже второй раз за день Пак вошел в крутящиеся двери городской больницы. Он едва успевал за Мином, у которого на третьем этаже будто открылось второе дыхание. Он решил не дожидаться лифта и побежать по лестнице, а Чиму пришлось поспевать за ним, чтоб не оказаться одному. В конце лестничного пролета четвертого этажа, Мин вдруг резко развернулся, схватил умирающего Чима за руку, и потянул его по ступенькам еще быстрее. Когда они вбежали в нужный коридор, Чимин повалился на первое попавшееся кресло и заметил идущего к ним Чонгука.
— Хён, слава Богу, ты пришел, — Гук заметно выдохнул и прикрыл красные глаза, — Тэтэ в критическом состоянии, ему должны сделать операцию, но нужно согласие опекуна, да и то что он пережил — беспокоит врачей.
Мин тотчас же сорвался с места и побежал в сторону вышедшего, из реанимационной, врача.
— Как он? Что случилось? — он начал засыпать врача вопросами и доктор устало попросил пройти с ним в его кабинет.
Оставшись наедине с Чоном, Чимин повернулся к нему и решил устроить допрос ему, раз Юнги в машине не реагировал.
— Что с ним, Чонгук? — он сделал как можно жалостливей лицо и принялся дергать Чона за рукав толстовки.
— Клиническая смерть почти две минуты. Я н-не понял, что случилось, — казалось, эта скала сейчас заплачет, — Тэ позвонил мне и плакал, просил прийти, а потом… потом, — всхлип и Чимин прижал его к себе, успокаивая и гладя по плечам.
— Тише, Чонгук, Тэ — сильный парень, он выкарабкается, что бы не случилось.
— Его изнасиловали и жестоко избили! — Чон вдруг сорвался и начал лупиться головой об стену.
Чимин замер в шоке, он не мог поверить словим ушам, злость клокотала ручьем, и готова была вырваться наружу в любой момент. Он представил хрупкого омегу Тэхена, представил какую боль испытал Тэ. Чим вдруг подумал, что насилие и жестокость окружили темной аурой его жизнь. Все, кто ему нравятся, так или иначе страдают. Он оттащил Чонгука от стены и влепил ему звонкую пощечину, на что тот толкнул рыжего к стульчикам. Чимин больно порезался боком о торчащий гвоздь, порвав футболку, но лишь загнано глянул на Чона. А потом, собрав все свое мужество и отвагу, поднялся и еще раз встряхнул альфой, шипя ему прямо в лицо.
— Как думаешь, Тэхену сейчас нужен нытик вроде тебя? Я думаю, что ему нужны сильные друзья, которые помогут ему справиться со стрессом. Поэтому закрой свой рот, подбери сопли и готовься к тому, что после того, как он очнется после операции, тебе придется улыбаться ему и успокаивать.
Он отпустил безвольного парня и плюхнулся на один со стульев, глянул на пятно крови, которое медленно расползалось по футболке и только сильней запахнул куртку.
— А ты смелей, чем Юн-хён рассказывал, — он хмыкнул и потер щеку, по которой его ударил Чим.
— Да он сегодня только и делает, что удивляет, — вдруг раздался из-за угла раздраженный голос брюнета, а потом появился и сам Юнги, — Тэ забрали на операцию, у него внутреннее кровоизлияние и сломаны два ребра, он на искусственной вентиляции легких, — он зыркнул на Чимина, но продолжил, — что с запиской? Врач сказал, что эти мрази в него всунули записку. Они отдали ее тебе? — Юнги сел около Гука.
Чимин пошатнулся и чуть было не упал со стула от слов старшего. От судорожно сделал несколько вздохов и мысленно умолял себя успокоиться, чтобы не бесить альф. Жестокость людей, сделавших это с его другом, превосходила все границы понимания Чимина. Не выдержав, Чим опустил голову и почувствовал соленые дорожки, свободно стекающие по лицу.
— Да, хён, эти ублюдки оставили тебе послание. — Он передал Юнги пластиковый пакетик с бумажкой внутри. Старший дрожащими руками вытащил клочок бумаги, развернул его и прочитал то, чего бы не хотел никогда видеть.
Он кинул обеспокоенный взгляд на плачущего Чима и отдал Гуку послание. Сел рядом с Чимом и закинул руку тому на плечи.
— Тише, малыш, с Тэ все будет хорошо, а этих ублюдков я поймаю, — он бережно положил рыжую голову себе на плече и сделал один долгий вздох. Ему нужно было ощутить запах яблок, чтобы унять в сердце плохое предчувствие.
Чимин разрывался между мыслями о бедном друге и между желанием навсегда запечатлить Юнги таким, каким он был сейчас — заботливым и сильным. И, почувствовав полюбившийся аромат травы и тепло мужественного тела, Чимин понял, что слишком изнеможенный сегодняшними событиями, и что проваливается в сон, но не захотел никак с этим бороться. Лишь бы так всегда дремать на плече у старшего.
***
Ночной воздух щекотал ноздри запахом мегаполиса.
— Думаешь, что это тот Ли Деён? — Чонгук, рыча, пнул камень.
— Не знаю, он слишком мелкая птичка, чтобы посягать на мое, — хмыкнул Мин, — скорее всего с кем-то спелся. Ты знаешь, врагов в этом гадюшнике у нас дохрена и больше, но никто раньше не решался на такое.
— Может, Ю Чонсок подключился? Не забывай, он в отчаянье, из-за тебя в прошлом году забрал документы с вуза. Да омега, наверное, целую стену ненависти дома тебе сделал, отец же его чуть не прибил, когда все узнал. Да и связей у него достаточно.
— Давай не будем гадать на перед, я отвезу Чимина и вернусь, — он отсалютовал Чону и уже собирался сесть в машину, как Чонгук окликнул его.
— Хён, по-моему, Пак хороший человек, прекрати заниматься глупостями на пару с Тэ.
— Как-то сам разберусь.
Он залез в свой внедорожник и, еще раз взглянув на задние сидения, где сладко посапывал омега, завел двигатель.
Чонгук смотрел на уезжающую машину и мысленно пожелал Юнги образумиться.
Везти Чимина к нему домой не хотелось, ведь омега и не сказал своего адреса, а спалиться, что знал — не хотелось, да и будить — рука не поднималась. Поэтому Мин заранее попросил ключи от квартиры Чонгука и надеялся, что рыжий не будет злиться, да если и будет — Мин точно найдет способ его усмирить.
Квартира Чона — небольшая, но уютная и обставлена на холостяцкий манер. Мин не захотел везти к себе, потому что был уверен, что Чимина бы ранил вид дома, в котором ему было плохо. Хрупкий омега просыпался несколько раз, пока Мин на руках нес его на второй этаж, но вскоре опять доверчиво закрывал глазки и позволял старшему делать с ним что угодно.
Уложив омегу на небольшой диван, Юнги хотел было расстегнуть и снять верхнюю одежду, чтобы не мешала. Но рыжий вцепился в свою курточку и лишь причмокивал во сне пухлыми губками. Юнги усмехнулся и поцеловал спящего мальчишку в уголок губ, встал и хотел было вернуться в больницу, но нагнулся к Паку и прошептал тому в ушко: — Я вернусь к утру, дождись.
Чимин отвернулся к спинке дивана и Мин укрыл его пледом, что стоял на журнальном столике. Он тихонько пробрался к выходу из квартиры, еще раз взглянул на диван, и вышел.
***
Намджун потер виски и медленно сел в кровати. Ночка выдалась тяжелой, полной мыслей и переживаний о двух самых дорогих омегах. Он потянулся к телефону, но увидев, что вставать нужно только через час, обратно плюхнулся на кровать и нажал пальцем на иконку с подписью «галерея». Полистав ленту до самого конца, он открыл фото со старым другом. Чимин вчера так сильно напомнил ему Хосока, такие же рыжие волосы, такой же убитый взгляд. Так тяжело было отпустить единственного друга, когда тот позорно сбежал. Было тяжело смотреть на маленького омежку, о котором Хоуп попросил позаботиться. Хо был надеждой, лучиком солнца, что всегда улыбался и радовал окружающих. Так почему же этот сильный альфа оставил своего мелкого братишку и ничего не понимающего Джуна одних?
Именно в честь дружбы с Хо Ким и оплачивал лечение его папы. Он любил Чима, но его брата любил больше. Вдруг ему захотелось, чтобы кто-то его утешил, но в звенящей тишине огромной квартиры было слышно только одно дыхание. Вспоминались ночи, которые они с Хосоком пропивали в местных барах, когда кадрили милых омежек, когда играли в игры ночи напролет и объедались пиццей с колой. Забота младшего всегда окрыляла, и даже когда родители Кима были против того, что он выбрал неврологию основным курсом обучения, старший Пак всегда хлопал его по плечу и приговаривал, что он будет хорошим спецом.
Намджун набрал последний номер в журнале звонков и услышал нежный, сонный голосок:
— Да, хён, в чем дело? — он звучал так мило, что Джуну захотелось вмиг оказаться около него, обнимать и спать, уткнувшись в теплого омегу.
— Джини, мне не спится, поехали есть блины? — он ожидал, что Сокджин сбросит или просто пошлет его, но услышал тихий вздох, приглушенный шепот:
— Я буду готов через двадцать минут, но с тебя литр кофе.
Старший улыбнулся на все тридцать два и поспешил отключиться, чтобы успеть собраться. Грела мысль, что Джин согласился, променял сон в выходной ради глупых желаний старшего, и Ким пообещал себе сделать все, чтобы он не пожалел.
***
Чимин хотел привычно потянуться, но габариты дивана не позволяли, да и чья-то холодная рука сильно сжимала, не давая дернуться лишний раз, но ему было слишком хорошо. Он удивленно распахнул глаза и наткнулся на чью-то грудь, обтянутую черной тонкой футболкой. Судорожно начал вспоминать, что же произошло вчера. Сознание прострелила вспышка боли за Тэ, больница, плечо Юнги. Он посмотрел вверх, чтобы подтвердить свои догадки, когда наткнулся на сонный взгляд Мина. Омега быстро закрыл глаза, притворяясь, что спит, но на такие хитрые манипуляции только получил ухмылку старшего, который тут же принялся его щекотать. Чимин попытался увернуться от шустрых пальчиков Юнги, но лишь попытал крах. Вдруг бок прострелил болью и Чим неприятно поморщился, вспоминая о вчерашнем «боевом ранении», когда пытался успокоить Чона. Юнги вмиг насторожился и, выпустив младшего из-под своих рук, посадил его и расстегнул куртку.
— Не надо, хён, там ничего страшного, — Чим попытался остановить Юнги, но тот лишь предупредительно посмотрел в глаза, руки младшего сразу же расслабились под напором Мина.
Мин поднял до груди белую футболку с пятном крови и увидел небольшую, но глубокую царапину, вокруг которой запеклась кровь.
— Это, по-твоему, ничего страшного? — Юнги разозлился не на шутку. Какого черта этот мелкий придурок строит из себя героя? Вот же глупый, глупый.
Мин потащил его на кухню и достал аптечку из одного из верхних ящиков. Чонгук часто ей пользовался, чтобы обрабатывать раны после небольших стычек интересами в клубах. Он посадил Чимина на один из стульев, присел на корточки, полил перекисью ватку и намеренно больно прижал ее к боку Чима, но тот лишь слегка нахмурился, и даже не пискнул. Это разозлило старшего еще больше, и он больнее нажал на рану, на что получил только короткий всхлип, но лицо младшего осталось невозмутимым, и Мин даже подумал, что ему показался тот всхлип. Когда он решил, что мучить младшего достаточно, то соорудил небольшую марлевую повязку и прикрепил ее к коже с помощью лейкопластырной ленты. Он похлопал мелкого по плечу и собирался встать, как Чимин схватил его за руку и прошептал «спасибо». На что Юнги только кивнул и, притянув руку младшего, поцеловал костяшки пальчиков.
Чимин покраснел, оправил майку и так остался сидеть на стуле, разглядывая свои ногти.
Юнги принялся хозяйничать на кухне: отложил на место аптечку, достал хлеб, масло и бекон, чтобы сделать что-то на подобие бутербродов проголодавшемуся мальчишке.
— Будешь кофе? — он повернулся к Чиму и увидел лишь слабый кивок.
— Х-хён, можно вопрос?
— Ты его уже задал, — кажется, слишком резко. Младший надул губки и опять уставился на ногти. На что Мин вздохнул и, скрепя зубами, ответил.
— Задавай три.
Чимин резко поднял голову и улыбнулся слишком искренне и мило.
— Где мы? Это твоя квартира?
— Нет, ты был в моем доме тогда на вечеринке, но я не хотел тебя туда везти.
— Тогда чья?
— Чонгука.
Чим с пониманием закивал головой, а Юнги выдохнул, и еще раз обрадовался, что не отвез тогда его домой, ведь не увидел бы утром это непричесанное дитя.
— Почему ты только на третьем курсе? Ты ведь на три года старше меня, значит должен быть на четвертом, — Чим с интересом уставился на Юнги, который пытался сделать кривоватые бутерброды, но не спешил ему помогать, не зная, как старший оценит такие порывы.
— Это уже четвертый вопрос, — но, увидев разочарование в глазах Чима, добавил, — но я отвечу, раз тебе так интересно. После школы я не знал, чем хочу заниматься. Поэтому я поработал в компании своего отца стажером, и решив, что это мне нравиться, я выбрал факультет и со спокойной душей жду, когда приступлю к работе. Хотя, мне и учиться нравиться. Все намного проще, чем ты себе придумал?
Чимин стыдливо кивнул и принялся уплетать еду, которую перед ним заботливо поставил старший.
— Спасибо, хён, — Мин так и не понял за что его поблагодарили, но ответил:
— Не за что, Чимин-а, ешь. Если хочешь, поедем к Тэ, узнаем, что да как, да и Гуку нужно отдохнуть.
***
Чонгук посмотрел на множественные трубки, которыми был напичкан брат его хёна. Такой светлый и улыбчивый мальчик. Он проявлял к Гуку странное внимание, которое тот подмечал, но никогда не воспринимал всерьез. Сейчас же он корил себя, что не уследил, что не пришел на полчаса раньше, как только позвонил Тэ, что не смог уберечь маленькое сердечко, что чуть не остановилось навсегда.
Записка в кармане прожигала дыру. «Первый пошел, вторым будет твой ненаглядный. Не дал поиграть с мальчишкой тогда — поиграю совсем скоро.» больно резало душу. Юнги все исправит, а Гук убьет тех, кто покусился на невинного ребенка.
Комментарий к 6.
Очень хотелось бы, чтобы вы покритиковали :)
хочу знать, в каком направлении писать, и не слишком ли жестко пострадал Тэ.
========== 7. ==========
Чимин зашел домой и кинул ключи на привычное место на небольшой тумбе около входа. Кое-как добрался до кухни, пакеты с продуктами погрузил на стол и облегченно выдохнул. Он должен был приготовить еду Тэ, который шел на поправку, после того, как две недели провалялся в палате интенсивной терапии. Сероволосый оставался таким же жизнерадостным, но Чим видел, какая боль иногда была в его глазах. Видел, как трепетно Чонгук сидел около него в свободное время, как он часто прогонял Чима, чтобы побыть с Тэ наедине.
Учеба в университете становилась еще сложней, и преподаватели на практичных классах требовали все больше, а без привычного присутствия единственного, кроме Джина, друга — неимоверно скучно. Делать одному работу по оздоровительному лагерю для деток-инвалидов было сложно, но преподаватель его даже похвалил. Он даже несколько раз попытался подружиться с кем-то еще, но встречал только насмешливые взгляды альф. Как же не свезло, что в Сеуле быть инженером — не популярно среди омег. Был бы Чим милее — может быть и альфы были бы добрее, но он же не смазливый омежка.