Недалеко внизу Хупер увидела группу людей, толкущуюся на лыжах возле цветущей прогалины. Две женщины и трое мужчин. Молли перехватила покрепче палки, оттолкнулась от склона и покатилась. Вначале она медленно «плужила», то есть сводила вместе носки лыж и разводила задники, скользя на внутреннем металлическом канте. Но постепенно осмелела. И вовсе это не так сложно, как кажется. Снег взметался из-под лыж, свежим дуновением целуя её в лицо. «Нагрузить переднюю часть высоких лыжных ботинок, навалившись вперёд, перенести вес на правую ногу, поставить на внутренний кант, а левую ногу разгрузить, если хочу повернуть налево, помогать себе палками» - повторяла про себя Молли те нехитрые основы катания на горных лыжах, которым её когда-то научил отец. Окрылённая спуском, Молли чуть расслабила ноги, когда попыталась обогнуть попавшийся на пути куст, её занесло на вираже, и одна лыжа зацепилась за другую. Хупер даже не успела запаниковать, когда кубарем влетела в сугроб. Снег забил нос и глаза, а один конец лыжи утыкался в торчащий наружу зад.
– Боже мой, она жива? Скорей, скорей! – услышала сквозь снег Молли чей-то глухой встревоженный оклик.
– Я уже здесь! – послышался второй голос и торопливые хрустящие шаги. – Сейчас я вас вытащу!
Две пары мужских рук ухватили Молли и аккуратно достали из сугроба. Сгорая от стыда, Хупер рассмотрела своих спасителей. Первый был высоким, слегка нескладным мужчиной с длинным носом, глазами навыкате и львиной гривой волос с изрядной долей седины. От него слегка пахло хересом, а из кармана виднелось горлышко фляги. У второго же из кармана выглядывала пузатая трубка, лыжный костюм натягивался на объёмистом животе, суровый взгляд сверлил её из-под кустистых бровей. Третий мужчина спешил к ним, быстро перебирая куцыми худыми ногами. Солнце сверкало на двух высоких залысинах на голове коротышки. Две же дамы поодаль явно не собирались приходить осведомляться о целости новой постоялицы.
– Вы ничего не сломали? – пропел мужчина с седой гривой.
– Нет, кажется.
– Слава богам. Я бы не пережил, если бы с такой красоты упал хоть волосок. Оу, – выдохнул он, протягивая пальцы к её подбородку, – да ваше лицо просто просится в камень. Где вы были, когда цвела моя юность?
– Довольно гудеть! – резко пробасил мужчина с трубкой. – Если вы целы, мисс Хупер, мы можем отправляться.
Но не успела Молли сделать шаг, как тот самый коротышка возник перед ней и с щенячьим взглядом деликатно приложился губами к руке зардевшейся, вконец сбитой с толку женщины.
– Откуда… Вы все меня так скоро узнали? – спросила Хупер, когда компания медленно двинулась вниз по склону.
Сухопарая женщина в чёрном костюме, которую звали Бет, нехотя ответила:
– Нужно же что-то обсуждать за завтраком.
Понятно. Вряд ли Персиваль стал бы болтать о её приезде, и Альберт не похож на сплетника, хоть он и пустомеля. Значит, это кухарка и те двое из персонала. Что же будет, когда Молли не вернёт ей шаль?
Маленькая кругленькая женщина по имени Мойра, более приветливая, чем её спутница, осторожно осведомилась:
– Скажите, Молли, а вы уже нашли тот цветок, который пожирает людей?
– Чё?
С полминуты Молли и Мойра хлопали ресницами, уставившись друг на друга, и Хупер, наконец, осенило. Патологоанатом вспомнила свою легенду, которую на скорую руку сочинила для водителя грузовика, привезшего её в «Алый Эдельвейс». Будто она ботаник и ищет поблизости от курорта редкий вид цветка, и не стала опровергать дикую версию водителя, что тот, как некоторые тропические, поедает насекомых. Чёртов болтун!
– Эм, знаете, Мойра, наш ботанический институт хочет написать об этом цветке научную статью. Поэтому я не должна распространяться. Конкуренция в науке и всё такое, поймите меня правильно.
Маленькая женщина грустно вздохнула, но лезть с расспросами не стала. Хоть здесь повезло. Зато самой Хупер удалось кое-что узнать о постояльцах в процессе беседы с ними. Седая грива, который попросил звать себя Аристархом, оказался новаторским скульптором, выставлявшимся даже в галерее «Хикман». «Творец от бога» – шепнула ей Мойра. «Хлыщ и выпивоха» – прокомментировал Освальд Чивли. Чивли был как раз тем мужчиной с трубкой, который осадил Аристарха. Освальд работал профессором математики в Корнельском университете и написал несколько свежих трудов в области компьютерных вычислений. Он мог показаться угрюмым на первый взгляд, однако Молли посчитала, что он самый адекватный из всех. С Чивли можно было интересно подискутировать на разные темы, науку, историю, религию и жизнь. Он охотно шёл рядом с ней и разговорился. Но самым галантным из всех оказался коротышка с щенячьим взглядом по фамилии Мозес. Хупер очень удивилась, когда узнала, что он известный врач-онколог со степенью доктора наук, и на одном из симпозиумов виделся с её тетей Вирджинией.
– Сочувствую вашим переживаниям. Но я верю, что ваша тётя ещё может объявиться.
Молли же в это уже не верила. Не было сил. Она похоронила надежду вместе с болью глубоко внутри.
Полтора года назад известный хирург Вирджиния Хупер в качестве туристки отправилась в Америку, и во время тура к водопаду пропала без вести. Организовывалось несколько спасательных операций, но все они вернулись ни с чем. Тела Вирджинии так и не нашли, равно как и признаков того, что она жива. Родители Хупер были безутешны, особенно отец, брат Вирджинии.
От грустных мыслей Хупер отвлекла рука Аристарха на её талии, предостерегающе обнявшая её перед очередным препятствием на лыжне. Подобные знаки внимания от молчаливого Мозеса, вроде помощи с лыжной палкой или креплением, были похожи на проявления обыкновенной учтивости и доброты. Скульптор же без стеснения заигрывал с ней, развязно и на свой лад. Хоть Молли не питала к седой гриве никакой симпатии, ей было приятно, и против мужского внимания она ничего не имела.
Однако явные возражения имела Бет. Женщина с открытой враждебностью поглядывала на Хупер, каждый раз, стоило Аристарху к ней прикоснуться. Тут патологоанатому подумалось, что между ними мог быть курортный роман, хотя они не слишком подходящая пара. Вначале Молли решила, что суровая жёсткая Бет тоже принадлежит к научной сфере, однако та, оказывается, была довольно известна своими мистическими рассказами и повестями. Хупер даже довелось прочитать в интернете один. Слог у Бет был отрывистый, но невероятно образный и по-мужски грубый, ни на что не похожий.
Молли искоса взглянула на сухопарую женщину. Хотя такие мысли были невежливы, Хупер не могла без внутренней улыбки представить себе эту престарелую, по её понятиям, парочку и мимолётную курортную страсть. Это всё равно, как если бы два древних скелета решили устроить себе романтический ужин, который всё равно не смогут переварить за отсутствием желудков.
Хотя не Молли смеяться над этой парой. С такими темпами отношений, как у Шерлока, сыщик с патологоанатомом сыграют свадьбу как раз на её столетие. Хотя секс у них всё-таки уже был. И неплохой. Дважды.
– … будете мороженое?
– А?
Мойра улыбнулась:
– Я говорю, мы почти пришли в деревню. Вся компания хочет зайти в кафе-мороженое. Вы с нами?
– Да, да, конечно.
Молли так увлеклась воспоминаниями, что и не заметила, как они подошли к краю леса, и теперь под ними открылась огромная протяжённая долина Циллерталь, в которой теснилось множество деревушек.
Было решено снять снаряжение и спуститься в Фюген - ближайший городок, в который и прибыла Молли, когда впервые направлялась в «Эдельвейс».
Прошло ещё немного времени, и они уже оказались на уютной улочке. Молли с удовольствием рассматривала приземистые большие дома из белого кирпича с тёмными двускатными крышами и широкими балконами, опоясывающими дома. Балконы были сделаны резного дерева, но женщине на миг показалось, будто они отлиты из горького шоколада. Каждое крыльцо было заботливо украшено растениями в ящиках, напольными фонарями, детскими поделками и толстыми деревянными звездами, выпиленными из поленьев. У Хупер, несмотря на неприятности, потеплело на душе.
Компания двигалась по центральной улице Хохфюгенштрассе мимо церкви и школы, под низкий мелодичный голос Мойры, что галдел без умолку, рассказывая разных сортах мороженого с карамелью и взбитыми сливками в высоких стеклянных вазочках. Чем занималась эта маленькая женщина, Хупер как-то не успела узнать, но слушать её было невероятно скучно.
– Погодите, – остановила всех патологоанатом. – Если не возражаете, я бы хотела попробовать кружечку эля вон в том баре. – Молли указала на заведение с крупной вывеской «KOSIS», где вместо буквы «О» было сердце, на котором восседал рогатый дьявол с вилами. – Аристарх, вы не составите мне компанию?
Скульптор аж захлебнулся от восторга, профессор Чивли осуждающе надул губы, а Бет вспыхнула до седых корней. Остальные отреагировали менее бурно. В конце концов, вся компания, кроме Молли и Аристарха, двинулись к своему кафе, совсем не разделяя желания уединяться со скульптором в питейном заведении.
– Закажите что-нибудь нам обоим, – вкрадчиво попросила Хупер, – а я пока скроюсь на минутку в дамской комнате.
Оставив Аристарха у барной стойки, Молли проследила немного из-за угла, как скульптор заказал и выпил первую порцию коктейля с абсентом. Затем она незаметно двинулась к выходу, и, тихо брякнув дверным колокольчиком, оказалась на улице. Кафе «Rainer’s» находилось как раз по соседству с баром. Поскольку в замке не было и следов Wi-Fi, то пришлось изворачиваться, пользуясь интернетом в семейном кафе.
Устроившись в уютном уголке, Молли достала из рюкзака чудом уцелевший после её падения планшет, заказала кружку горячего шоколада и кусок яблочного пирога и на время заставила себя успокоиться. Сняла вязаный шарф с запёкшимися на нём льдинками и берет, потёрла румяные холодные щёки. В кафе пахло кофе, топлёным молоком, и под ногами скрипела соломенная циновка. Разноцветные яркие кожаные диванчики, плоский телевизор, с экрана которого тихо щебетал какой-то комедийный сериал, и детская настольная игра, разложенная на оном из столиков неподалёку, заставила Хупер успокоиться. Здесь ей никто не помешает.
Хупер извлекла из-за пазухи картонную коробку из-под чая и достала вырванный из книги лист со стихотворением, который она обнаружила в башне:
«Другие верят в бога,
Он верил в облака,
И все в округе строго
Бранили чудака,
И верой непристойной
Друзей он огорчал,
А он им со спокойной
Улыбкой отвечал:
«Садовник в розу верит,
А роза в мотылька,
Волна морская в берег,
А я вот – в облака»
Красиво. Но разбор смысла женщина оставила на потом. Хупер забила в поиск верхнюю строку и по первой же ссылке вышла на автора. Морис Карем, один из крупнейших франкоязычных поэтов XX века, автор 60 поэтических сборников. Молли подпёрла ладонью лоб и надолго задумалась. На первый взгляд, эта информация была совершенно пустой, но имя поэта потревожило память женщины. Расследование, вот с чём оно ассоциировалось. Она помогала Шерлоку со многими делами, но эксгумацией поэтов никогда не занималась.
Есть лишь одно дело, которое они с детективом провели вместе. Дело о мерроу, ирландских русалках, которое началось с кражи старинной «Книги захватов Ирландии» из Британской библиотеки. Но эта не единственная книга, которая пропала. Также был взят томик стихов. Стихов Мориса Карема. Вот откуда Молли знакомо его имя. Как наяву патологоанатом представила то озеро в окрестностях Голуэя, где состоялся обмен – денег на честно украденную книгу. И как вместе с наличностью менеджер отеля, принадлежащий к обществу любителей мифов и реконструкций, получил пулю в грудь. А потом неизвестные разгромили подводное убежище лжемерроу, разогнав всех ряженых-русалок. «Могущественная сила, человек или организация» – вспомнила Хупер слова Шерлока, и ей стало не по себе. Неужели сейчас они напали на её след? Если они действительно вновь столкнулись с этой организацией, то дело плохо.
Отхлебнув шоколада, Молли взглянула на дно коробочки, где оставались пуговица и окурок, и тронула последний пальцем. Ничего примечательного, просто кусочек белой сигареты с двумя оранжевыми ободками. Наверное, многие курят похожие. Шерлок бы сумел определить по ней всё, на его сайте был целый раздел, посвященный пеплу, пока тот его не удалил из-за насмешки Джона Ватсона. Что за глупость! Молли до сих пор не могла понять, как доктор мог отнестись к важной идее сыщика так несерьёзно.
Однако этими находками не ограничивались достижения Молли. Уходя из «Эдельвейса», патологоанатом заглянула в гостевую книгу и нашла в ней фамилию Николь. Возможно, удастся найти хоть что-нибудь о её семье и происхождении. Хупер вбила в строку поиска имя Николь Шарп, и получила десятки результатов. И ни одного подходящего. Женщина поймала себя на мысли, что «фарфоровая» незнакомка почти всё выведала у неё о цели поездки, однако о себе не рассказала ничего.
Отчаявшись, Хупер попробовала последнюю зацепку – легенду о Крылатой королеве, что поведала ей Николь. Но и тут патологоанатома ждал провал. Ничего, и следа такой легенды даже не было. Будь у неё побольше времени… Единственное, что Молли удалось наскрести по многочисленным запросам, это изображение фамильного герба, содержащее в себе всадника смерти. Страница с изображением оказалась сайтом газеты «Daily Mirror». Прямо под гербом шла какая-то популярно-историческая статья о дворянине, потерпевшем поражение в сражении возле этого места. Внизу значилась подпись: «с вами была Элен Франсуа, с места давно минувших событий». И фотография. Фотография улыбающейся Николь.
Теперь Молли вспомнила, где слышала имя, почти мгновенно. Элен Франсуа была автором губительной для репутации «Эдельвейса» статьи о мистической пропаже Фрэнка Монтгомери, практически выставлявшей владельцев курорта халатными лжецами. Эббот сам подал ей ту газету, плохо скрывая свою ярость. Молли ясно представилась его клятва задушить «лягушатницу» голыми руками, и багровый шрам на шее убитой девушки.
Хупер стала судорожно пролистывать сайт в поисках той самой статьи или похожих, но, видимо слишком спешила, и так и не наткнулась на искомое.
– Простите, – Хупер тронула за рукав улыбчивую официантку, принесшую ей пирог. – Вы уверены, что подключение в этом кафе имеет полный доступ?
– Что вы имеете в виду?
– Я пыталась найти одну газетную статью за последний месяц, но не смогла.
– Возможно, у нас найдется сама газета.
Хупер оживилась:
– Эта статья в «Daily Mirror» о мистических исчезновениях людей близ горнолыжного курорта «Алый Эдельвейс».
– Простите, не понимаю, о чём вы.
– Как так? Вы ведь, конечно, знаете этот курорт?
– Костяной замок, как же.
– Костяной замок? – недоумённо переспросила Молли. Неужто она угадала с определением для башен?
– Да, так его здесь называют. Две трети нашей прибыли – это отдыхающие курорта. Только сейчас не сезон.
– Статья, о которой я говорю, должна была наделать много шума. Следы огромных птичьих лап на снегу, крики, окровавленные перья, пропавший без вести юноша… – Молли умолкла, глядя на растерянное лицо официантки. – Как же? Вы не слышали?
Девушка ответила ей вежливой улыбкой:
– Я постараюсь найти. О Костяном замке бродит много легенд, может, что-то и публиковали.
Официантка отошла от её столика, наклонилась к коллеге, и они принялись тихо переговариваться, искоса поглядывая на Молли. Официантка выглядела озабоченной. Неужели они настолько боятся этих слухов, что даже не хотят говорить о них? Или нарочно замалчивают всё перед потенциальной туристкой, чтобы не отпугнуть?
Хупер разочарованно уставилась на экран планшета, прихлёбывая горячий шоколад. Далась ей эта статья. Единственное, что в чём она укрепилась за свою вылазку – это в недоверии к владельцам «Эдельвейса». Двое погибших пытались копаться в подноготной курорта и афишировать эти данные в прессе.
Что, если всё было так. Вокруг «Алого Эдельвейса» плывут нехорошие слухи из-за каких-то по-настоящему существующих кровавых фанатиков. Фрэнк Монтгомери прибывает туда, чтобы поживиться новостями и платится за них жизнью, нарвавшись на фанатиков. Эббот лжёт Молли о порядке событий и истинной личности Фрэнка, чтобы не навлечь на себя подозрений. Но на горизонте возникает настырная журналистка, и у владельцев курорта появляется возможность убрать её заодно, прикрывшись легендой и реально существующими убийцами. Это объясняет настойчивость, с которой Персиваль пытался увести Молли от тела Николь, и бойню в башне. На их совести может быть только смерть Николь (имя Элен никак не вязалось в голове Хупер с рыжеволосой незнакомкой). А может и Фрэнка тоже. А может, она просто сумасшедшая, что выдумывает такое.