========== 1.Это по-прежнему трудно/It’s still hard. ==========
Louis’ POV
Я наблюдал за ней с расстояния, как она смотрела в свой телефон, в то время, как я иногда улыбался, рассматривая незнакомую девушку. Она подняла глаза и оглянулась вокруг на проходящие мимо людей, когда её глаза встретились со мной, то она улыбнулась и отпустила голову обратно, смотря в экран телефона. Она прекрасна.
«Начинается посадка для первого класса на рейс 441 Чикаго, ОʼХара — Хитроу, Лондон», — объявляют по громкой связи, и я иду через весь аэропорт, оставаясь незамеченным. Это становится легче, когда ты путешествуешь один и незапланированно.
Я останавливаюсь, поправляя большую сумку через плечо и стою в очереди. Оглядываюсь, стараясь не привлечь внимания девушки и замечаю, что она совсем недалеко от меня. Немного нервничаю, но мне интересно, заметит ли она меня и скажет ли что-то, но я выдыхаю с облегчением, когда незнакомка просто занимает за мной очередь.
Она была одета в платье, сейчас весна и для меня странно, что она в платье, к тому же восемь часов полёта ночного рейса. Обычно я не встречаю наряженных людей в аэропортах. Для меня редкость летать коммерческими авиакомпаниями, но так как сегодня я один, то никакого частного самолёта.
После прохождения очередного контроля и трансфера, я занимаю своё место в середине самолёта. Я не знаю почему именно так, но я выкупил соседнее место, чтобы лететь одному. Мне просто хочется быть дома и лечь спать вместе с Элеонор.
Я ставлю свою сумку на соседнее сидение и снова замечаю ту девушку. Она всего лишь на несколько мест ниже и в другом ряду, из-за чего у меня был прекрасный вид на неё. Её длинные каштановые волосы были завиты только на концах, длинные стройные ноги и когда она снова оборачивается, а наши глаза встречаются, то я замечаю её прекрасные карие глаза. Она напомнила мне Элеонор, но в то же время у меня странное притяжение к этой девушке недалеко от меня, хоть я и не из тех, кто будет изменять своей возлюбленной. Незнакомка мельком улыбается и отворачивается от меня, садясь.
Покачиваю головой, пытаясь выкинуть мыли из головы и просто жду, когда самолёт заполнится пассажирами. Один за другим, люди занимают свои места в первом классе, а некоторые и в бизнес-классе. Когда вход закрылся, я замечаю ту девушку, которая пытается привлечь внимание одной из стюардесс. Мне становится немного любопытно и я оживляюсь, стараясь услышать, о чём они говорят.
— Вы хотите уступить ему своё место? — стюардесса спрашивает с замешательством голосе. Где она тогда будет сидеть?
— Да, я хочу, чтобы он сидел здесь, — она встала, собирая свои вещи. — Не могли бы вы позвать его сюда, пожалуйста? — она спрашивает сладко. Что происходит? Стюардесса лишь кивает и уходит в бизнес-класс, а возвращается уже с мужчиной в военной форме. — Привет, я бы хотела, чтобы вы путешествовали первым классом, так что я с удовольствием отдам своё место кому-то, кто этого заслуживает, — она улыбается и отходит немного в сторону, уступая мужчине место.
— Вы уверены? Это ужасно любезно с вашей стороны, — мужчина поражён.
— Я более, чем уверенна. Наслаждайтесь полётом и спасибо за то, что вы делаете, — она пожимает ему руку и уже уходит, а я не могу поверить в это.
— Простите, мисс, — я начинаю говорить. Она останавливается возле моих кресел и смотрит на меня.
— Да? — она улыбается, опираясь рукой о заднюю часть свободного кресла возле меня.
— Вы просто отказались от своего места ради человека, которого вы даже не знаете?
— Да, он заслуживает хорошее место, — она объясняет, смотря на того мужчину и поправляя сумку на плече.
— Но билеты первого класса очень дорогие, — я пытаюсь рассуждать вместе с ней.
— Это всего лишь деньги, — она пожимает плечами и идёт к бизнес-классу.
— Подождите, — клянусь, что мой мозг сейчас работает отдельно от рта, и я сам не понимаю, что говорю. Девушка останавливается и ждёт, пока я продолжу. — Я купил себе два билета и никто не сидит рядом. Вы можете сесть здесь, если хотите. Это ночной рейс, у вас должно быть удобное место, чтобы выспаться, — пожалуй, я должен позволить ей занять место того военного, но не могу.
— Вы уверены? — она спрашивает осторожно.
— Я бы с удовольствием уступил его для вас, — о Господь, главное не забывать о Элеонор.
Она улыбается и идёт к соседнему креслу, снимая сумку и садясь.
— Я Луи, — протягиваю ей руку, которую она принимает.
— Кейт, приятно познакомиться.
***
Я одел наушники и пытался расслабился, но Кейт всё равно привлекала моё внимание. Не специально, но я наблюдал за ней, замечая некоторые детали. У неё не было наушников, но когда она перебросила волосы на одно плечо, то заметил, как она облизала губы, и я не мог сдержать смех, когда она достала из сумки раскраску и мелки.
— Что? — она смотрит на меня, вовсе не смущаясь.
— Раскраска? — приподнимаю брови.
— Это хорошо расслабляет. У меня есть ещё несколько, не хочешь? — она спрашивает, и я закрываю глаза, думая.
— Чёрт возьми, какие у тебя ещё есть? — я спрашиваю, как она быстро достаёт из ручной клади две раскраски, а я выбираю одну, и Кейт пододвигает ближе ко мне коробку цветных мелков.
Прежде, чем я осознал, то уже раскрасил четыре картинки, и Кейт улыбалась мне.
— Я же говорила тебе, — она дразнит. Могу сказать, что она не британка.
— Зачем ты летишь в Лондон? — спрашиваю, рассматривая девушку.
— Небольшое приключение. Я покупаю дом в Лондоне, — она отвечает. Покупка недвижимости для неё приключение?
— Покупаешь дом? — спрашиваю. Лондон не дешёвый город, не удивительно, что она может себе позволить уступить своё место.
— Да, я всегда хотела жить там, и я много работала в последнее время, так что… — Кейт закрывает свою раскраску и смотрит на меня.
— Ну, это хорошо, — угадайте, кто опять не умеет продолжать разговор? Конечно, Луи.
— Ты из Лондона? — она спрашивает.
— Нет, я живу там сейчас, но я родился в Донкастере, это несколько часов к северу от Лондона. А ты? — думаю, что она из Чикаго, потому что именно оттуда у нас был рейс.
— Канзас, — ну, это неожиданно.
— Канзас? — это ведь в середине государства? — Я никогда там не был. Тогда, что ты делала в Чикаго? — я очень смущаюсь.
— Ну, на самом деле я сейчас живу в Лос-Анджелесе, но у меня кузен в Чикаго, к которому я приезжала на несколько дней, прежде чем полетела в Лондон.
— Так, ты путешественница? И без парня в чемодане? — почему меня так интересует статус её отношений?
— Э-э, нет, на самом деле, не совсем, я вдова, — на губах Кейт появляется небольшая еле заметная плотная улыбка.
— Оу, прости, мне жаль, — я извиняюсь, потому что мне стыдно и неудобно.
— Всё в порядке, Луи, — мне нравится, когда она произносит моё имя. — Прошло уже два года, так или иначе, — два года? Но она не выглядит старше меня.
— Сколько тебе лет? — спрашиваю с любопытством, прежде чем понимаю, что это не совсем прилично.
— Не много ли вопросов на сегодня? — она хихикает. — Мне двадцать три, — лишь немного младше меня. — Джеймс, мой бывший муж, был на пять лет старше меня, — Кейт начинает объяснять, улыбаясь, явно думая о нём.
— Расскажешь мне эту историю? — спрашиваю, явно рискуя, но изучать язык тела, думаю, нормально.
— Она не такая уж и большая, чтобы много рассказывать. Я была лучшей подругой младшей сестры Джеймса, мы с Натали одного возраста. Я всегда была влюблена в её горячего старшего брата, когда мне было восемнадцать, я только закончила школу и, наконец, Джеймс заметил меня, ему тогда было двадцать три. У нас быстро начался роман. Когда мне было девятнадцать, то я забеременела, ему тогда было двадцать четыре, и мы решили пожениться. Я родила в двадцать, но прежде чем нашей дочери исполнился год, Джеймс умер, — она перестаёт улыбаться, опираясь подбородком о ладонь и смотря сквозь меня.
— Так, у тебя есть ребёнок? — спрашиваю любопытно. Это отчасти объясняет раскраски и мелки.
— Да, Оливия сейчас с моей мамой. Они прилетят, когда я всё улажу. Ей только-только исполнилось три года и у неё была большая вечеринка в Диснее, ЛА.
— Кажется, ты очень сильная женщина, — я сделал ей комплимент?
— Я просто поимела дело с жизнью, я любила Джеймса, я люблю Оливию, это всё, что заставляет меня жить.
— Почему именно Лондон? — я слишком любопытен к ней.
— У меня есть деньги, мне нравится Великобритания, школьная система и политика лучше, чем в Соединённых Штатах, — она рассуждает.
— Могу ли я задать тебе ещё вопрос? — она кивает головой. — Как твой муж умер? — это был личный вопрос, я не хотел её расстраивать, но по какой-то причине мне хочется это узнать, тем более я уже знаю достаточно о ней и перешли давно на «ты». Наблюдаю, как она медленно закрывает глаза и делает глубокий вдох.
— Он был офицером полиции. Это был обычный очередной вторник, он поцеловал нас на прощание и ушёл на работу. Кто-то превысил скорость, и он только собирался дать водителю предупреждение, но он ударил Джеймса и переехал автомобилем. Он умер на месте. Тот парень был пьян.
— Это ужасно, — я на самом деле в недоумении от её слов.
— Это было очень трудно. Это по-прежнему трудно. Я совсем не была готова к этому. У меня был ребёнок и я стала вдовой в двадцать один. Планирование похорон — вот как проходил первый день рождение моей дочери. Всё пошло не так, как я думала моя жизнь будет в итоге. Я думала, что я и Джеймс будем навсегда вместе и уйдём в закат, когда дети вырастут, и мы состаримся вместе. Но я всё ещё молода, его нет и, кажется, мой жизненный план был не совсем таким, — она улыбается. На этот раз и глазами.
Комментарий к 1.Это по-прежнему трудно/It’s still hard.
Почему Луи так удивился, когда увидел раскраски? Кто их не обожает?
========== 2.Что ты хочешь узнать?/What do you want to know? ==========
Kateʼs POV
Не могу поверить, что я только что рассказала самое сокровенное совершенно незнакомому человеку. Но я думаю, это то же самое, что я делаю раз в неделю, рассказывая свою историю на разных собраниях. Я рассказываю им о борьбе в своей жизни, которую ощущала, когда моя жизнь внезапно кончилась, как одна ночь однажды изменила весь мой мир. Так, я рассказываю свою историю, стараясь жить дальше.
До сих пор помню полностью ту ночь. Я только уложила Оливию спать и складывала бельё, готовясь лечь спать сама, когда позвонили в дверь. Я выглянула из окна кухни, когда увидела полицейский автомобиль, что показалась уже тогда странным, потому что Джеймс никогда не звонил, а просто заходил. Я продолжала стоять неподвижно, пока не позвонили снова, и я услышала голос знакомого полицейского Джеймса, который просил открыть дверь. Именно в тот момент я поняла, что что-то не так. Когда я открыла дверь и увидела его лицо, то мои мысли подтвердились. Прежде, чем он начал говорить, мне уже стало плохо и я старалась держаться за спинку дивана.
Когда он сказал мне, что Джеймс умер, я перестала дышать. Мой мир перестал вращаться. Это было похоже на то, что Земля остановилась только из-за меня. Весь следующий месяц я помню обрывочно. Всё шло быстро, но не для меня, и я не знала, что будет дальше. Мы собирались завести второго ребёнка, я почти разобралась с учёбой, мы планировали взять отпуск, но всё было кончено. Ничего из моих планов больше не имело значения.
— Кейт? — я оборачиваюсь и вижу озабоченное лицо Луи. Я выдавливаю из себя улыбку и отвечаю:
— Да? — я всегда стараюсь улыбаться искренне, но обычно у меня не получается. Я не знаю, когда увижу свою дочь, так что зачем улыбаться?
— Я не хотел вызвать плохие воспоминания, — он извиняется.
— О нет-нет, всё в порядке, Луи. Это ужасные воспоминания, но у всех есть подводные камни. Жизнь даёт нам испытания, чтобы вы помнили о реальности, — знаю, что это правда. Жизнь может быть и прекрасной, если вы сделаете её такой. — Давай поговорим о тебе, член самого известного бойз-бэнда в мире. Расскажешь свою историю? — спрашиваю.
— Так, ты знала, кто я? — он улыбается.
— А почему нет? Если я рано вышла замуж, у меня есть ребёнок и я из Канзаса, то это не значит, что я настолько отстала от жизни, мистер Луи Томлинсон.
— Я понимаю. Я просто подумал, что, не важно, по крайней мере, ты не пялилась на меня, — Луи усмехается.
— Быть может, я буду в шоке от нашей встречи завтра, а не сегодня. Но я буду стараться держаться, — улыбаюсь ему.
— Тогда зачем ты спрашивала, из Лондона ли я?
— Просто пыталась начать разговор, — пожимаю плечами. — Что ты делал в Чикаго? И один, как я понимаю, — я оборачиваюсь, смотря, не подслушивают ли нас, хотя все уже давно спали.
— Мне просто захотелось уехать от всех на некоторое время. Парни полетят в Лос-Анджелес, Нью-Йорк или Майами, но мне захотелось чего-нибудь другого.
— Без Элеонор? — спрашиваю осторожно, в последнее время СМИ только и делают, что говорят о их ближайшем распаде.
— Без. Она любит более тёплые города, и я не возражаю, но не помешал развеяться небольшой холод, — он смеётся. — Я хочу спать, да и тебе не помешает вздремнуть, — он улыбается и укрывается пледом.
— Ночи, Луи, — шепчу, выключая верхний свет.
— Ночи, Кейт.
***
Я не очень хорошо сплю. Я всегда спала хорошо, но последние два года дали мне повод для бессонницы. Во-первых, Оливия теперь спит со мной, потому что Джеймса больше нет. Если она рядом, то мне кажется, что так я смогу защитить её, и она не любит спать в одиночестве, словно понимает что кого-то ей тоже не хватает. Она слишком маленькая, чтобы понять значение смерти. В основном, в её понимании, папа пошёл на работу и не вернулся домой.
Мне легче, что она не помнит тех страшных событий. Она никогда не будет помнить моих истерик, как я рыдала на коленях у её бабушки, как её мама продала всю мебель и переехала к её бабушке с дедушкой. Она просто будет знать, что папы нет и всё. Она не вспомнит, как мы жили до Лондона, и я рада этому. Нам нужен новый старт.
Я убираю все мелки и раскраски, потому что они уже надоедают. Роюсь в сумке и нахожу знакомую книгу, в которой множество загнутых уголков, и я начинаю читать. Мне без разницы, что я знаю наизусть весь сюжет, потому что это моя любимая книга. Вся жизнь меняется, но книга с её героями остаётся прежней. И эта книга всегда закончится одинаково.
— Что ты читаешь? — я подпрыгиваю от голоса Луи.
— Иисус. Ты чертовски напугал меня, — поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Прости, я не специально. Почему ты так одета? — он спрашивает, очевидно заметив, что я в платье.
— Я люблю платья. Думаю, большинство людей не заботит, как они одеты в повседневности, — пожимаю плечами.
— Каждый человек в Канзасе одевается так? Я должен съездить туда, — он смеётся.
— Не совсем. Я лицензированный косметолог, так что всегда делаю причёску и макияж, и я думаю, что моя одежда должна соответствовать, — говорю правду.
— Так, ты зарабатываешь на жизнь косметологией? — он поворачивается так, что его туловище становится параллельным моему.
— Ну, с тех пор, как Джеймс умер, многие узнали о его смерти. Я была на «Дне семьи» для новых сотрудников департамента полиции и рассказывала им свою историю, один полицейский из штата Айова был там и попросил рассказать эту же историю у них, потом я делала то же и в Техасе. Они просили рассказывать эту историю снова и снова, но это опустошает эмоционально. Я говорю о Джеймсе без эмоций, кажется, устав от всего этого. Я известна как вдова. Они хотели, чтобы я написала об этом книгу, но я устала зарабатывать деньги на его смерти.
— Это только кажется, что легко для тебя говорить об этом.
— Я стала бесчувственной после этого события. Я говорила о его смерти так много, что, кажется, будто он больше ничего не значит для меня, но это не справедливо, — думаю об этом дне постоянно, рассказывая об этом случае людям, но я не могу из-за этого двигаться дальше. Я не могу отпустить его, я вспоминаю о нём постоянно, и сейчас я готова идти дальше. Я буду помнить о Джеймсе и не рассказывая эту историю ежедневно.