— Нам сюда, — она ведёт меня к своему номеру, когда мы выходим из лифта на четвёртом этаже, словно я сам не знаю куда идти. — Мне нужно будет занести продукты на кухню, — она изредка посматривает на меня, открывая входную дверь.
Я иду прямо по направлению в небольшую кухоньку, ставя бумажные пакеты на столешницу и возвращаясь назад, когда понимаю, что оплошал. Откуда, чёрт возьми, швейцар, который всегда находится на улице и только изредка помогает постояльцам с вещами, знает где находится кухня в её номере? Я точно придурок.
Дамия слегка улыбается, смотря мне прямо в глаза, и я первый разрываю зрительный контакт через пару секунд, чувствуя себя неловко. Клянусь, что видел в этом взгляде нечто большее.
— Спасибо, — она, наконец, произносит.
— Всего доброго, — я направляюсь к двери, случайно чуть не задевая её, когда хочу обойти, и она отходит в ту же сторону. Она только улыбается от этой ситуации. Я уже открываю дверь, чувствуя невероятную боль в висках.
«Пока, Лу», — дверь закрывается, я не могу понять, слышал ли я это в действительности из её уст, или мне показалось. Когда я, поражённый, оборачиваюсь, то дверь уже закрылась, а ощущение, что меня сейчас вырвет становится сильнее. Одно только имя может сделать меня таким.
***
«Иногда мне кажется, что я могу вечно наблюдать за тобой, поэтому если однажды ты заметишь мумию где-то недалеко, то это был я.
Ещё, порой я думаю о том, как долго это будет продолжаться. В один день настанет тот момент, когда всё раскроется, что тогда? Готов поспорить на жизнь, что такой как я, не заинтересует тебя. Поверь, любовь, во мне нет чего-то необычного, я только одержим тобой. Очень одержим.
Это и делает меня другим, но, думаю, не один я так одержим тобой.
Помню как-то я заметил тебя целующейся с каким-то парнем. Вот когда моё сердце разбилось снова. Знаешь ли ты, какую боль причинила мне тогда? Не думал, что смогу пережить это. За весь тот миг, что я наблюдал за вами, то успел возненавидеть тебя, но с того момента прошло два месяца, а я всё ещё здесь, значит, любовь победила.
„Всё ещё“ звучит так странно; но мне до сих пор стыдно, что я думал о том, что могу ненавидеть тебя.
Ты — лучшее, что есть у меня, неважно знаешь ли ты меня или нет.
Мне только хочется заставить тебя улыбаться, но, Дамия, если ты полюбишь кого-нибудь, я буду счастлив.
Ты, любовь, заслуживаешь счастья. Пожалуйста, береги себя, когда этого не смогу сделать я.
И не вини меня.
Твой ангел. Искренне, Л».
Комментарий к fourth step
*1: Небольшой английский сленг. Тётя Нора - кокаин, тётя Мэри - марихуана, а тётя Хейзел - героин.
*2: Святой (Апостол) Фома, он же Теом, здесь же Томас - по библии один из двенадцати учеников Иисуса Христа.
…
Думаю, не одна я чувствую это опустошённое ощущение внутри. Всё случилось так быстро, но я невероятно горда, как и многие из нас, Луи. Этот парень такой храбрый. Нет слов.
Джоанна. Она была такой сильной, и весь мир так благодарен ей за тех ангелов, которых она нам оставила.
Родная, ты только держись.
…
*глубоко вздыхает, переваривая информацию*
Не при таких обстоятельствах я хотела, чтобы вышла эта глава, но всё же…
Вам интересно, почему Луи-Уильям так реагирует на своё первое имя? Если имеются вопросы, то вперёд в комментарии.
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== fifth step ==========
«Время спасёт, коль они неправы».
По четвергам мои смены заканчиваются на час раньше (так сказать, экономия одного часа сейчас и доработка его завтра), поэтому благополучно убедившись, что Дамия уже у себя, я иду в раздевалку. Внутри замечаю только двух сотрудников средних средних лет; это Марк, чьи обязанности я плохо знаю, и Эдриан — сменщик Томаса, у которого сегодня выходной. У меня нет сменщика, так что когда выходные беру я, то меня заменяет Марк или кто-нибудь ещё. Правда, выходных у меня меня практически не бывает, иначе мне не выжить.
Я как обычно направляюсь в десятиминутный душ, а когда возвращаюсь обратно в раздевалку, то замечаю, что Марк уже ушёл, а Эдриана как раз встречаю на выходе. Странно, но сегодня я не приготовил заранее одежду, поэтому стараюсь как можно суше вытереть руки, а потом начать доставать вещи, но они всё равно становятся слегка влажными. Я достаю всё те же чёрные джинсы, на этот раз белую однотонную футболку и пару месяцев назад купленную серую кофту на молнии. Пожалуй, это самая новая вещь в моём гардеробе за последний год. Пока одеваюсь, то вспоминаю, что со вчерашнего вечера оставил здесь лёгкую куртку; вчера было значительно теплее, чем сегодня.
Заканчиваю шнуровать кеды и накидываю куртку болотного цвета, не застёгивая её. Нахожу в своём железном шкафчике обычную чёрную пластмассовую расчёску и подхожу к общему зеркалу, чтобы расчесать нечто непонятное у меня на голове. Только на секунду задерживаю взгляд на своём лице, отмечая, насколько уставшим выгляжу, но голубые глаза светятся невероятно ярко. Нахожу в всё том же шкафчике свой телефон, замечая, что по времени «старпёр» давно ушёл, значит, если я попадусь, то мне не влетит.
Тихо прохожу по узкому коридору и попадаю в холл, а затем незаметно иду к двери, ведущей к лестнице. Могу спокойно выдохнуть, потому что меня никто не заметил, не считая камер наблюдения. Но ведь я не собираюсь кого-то убивать, верно? Я поднимаюсь по лестнице на пятый этаж, тяжело дыша. После этого я останавливаюсь, чтобы отдышаться и оглядеть по сторонам. Когда понимаю, что никого нет, то прохожу по коридору, заворачивая за угол, а за тем поднимаюсь ещё одиннадцать ступенек на дополнительный, только в этой части здания, шестой этаж. Приоткрываю стеклянную дверь, выходя на террасу, расположенную в углу здания так, что если выйдешь на неё, то видно пару улиц, подходящих к отелю с нескольких сторон.
Я смотрю вдаль на мерцающие огни автомобилей некоторое время, прежде чем осознаю потребность в никотине. В голове сразу появляется поток мыслей, начиная с воспоминаний того как я начал курить, и заканчивая тем, почему именно бросил. Я бросил привычку около года назад, но потребность в никотине осталась, поэтому пачка сигарет и зажигалка у меня всегда с собой. Не могу сказать, что курю потому, что мне нравится. Иногда я слишком сильно ощущаю чувство беспокойства, поэтому пытаюсь отвлечься с помощью сигарет. Однажды самые близкие мне люди усомнились в моей человечности, так что моим единственных другом стал никотин. Никто не собирается спасать меня.
Я нащупываю холодными пальцами в кармане куртки пачку, но не доставая её, вытягиваю оттуда одну сигарету, а затем в том же кармане ищу зажигалку. Я поджигаю конец сигареты, делая затяжку, после чего слегка прокашливаюсь. Я не курил уже около полумесяца. Делаю ещё пару затяжек, привыкая к никотину. Выпускаю дым, наблюдая как он растворяется в вечернем воздухе Манчестера.
Начинаю размышлять о том, как дошёл до того, что получил идиотскую работу швейцара, когда понимаю, что не совершил ничего хорошего в этой жизни. Знаю людей, совершающих одно сплошное дерьмо, но при этом оставаясь на вершине. Но это не про меня. Единственная вершина, что мне светит — это та самая терраса, на которую я прихожу иногда, и где нахожусь сейчас.
Ещё одна затяжка.
«Я не верю тебе, Луи. В последнее время ты только расстраиваешь меня. От тебя одни беды», — голубоглазая женщина кричит на мальчишку в порывах гнева, нанося ему невероятную боль.
Выдох.
«Но это правда, мама. Я не вру», — он отчаянно пытается доказать свою невиновность, но женщина только покачивает головой, уходя к младшей сестре парня.
Я прикрываю глаза, пытаясь сосредоточиться.
«Что ты наделал, Лу? Как ты мог?» — всё так же женщина в огромном шоке и со слезами на глазах спрашивает, рассматривая полуживого блондина возле её сына. «Он заслужил этого», — еле шепчет юноша, стараясь оценить ситуацию. Всё идёт ко дну. Он в трансе и ещё не понимает, что чуть не убил человека. «Чейз!» — его сестра кричит окровавленному блондину, находящемуся без сознания. «Что ты наделал, Луи? Он еле дышит, — она рыдает, проклиная в этот самый момент своего старшего брата, — я ненавижу тебя, ненавижу», — она кричит, сильно рыдая возле блондина. «Лу, — его мать вздыхает, — тебе лучше уйти», — она пытается взять себя в руки, чтобы самой не заплакать, но у неё не получается. Она плачет, не понимая, какую ошибку совершает. Она не может поверить ему снова, она боится этого. «Мам», — голубоглазого еле слышно. «Ты не слышал? Проваливай отсюда. Никогда больше не появляйся здесь», — сестра кричит на него, ещё сильнее возненавидев. Его мир рухнул.
Я стеклянными глазами смотрю на фонарный столб внизу, пока в моих руках тлеет сигарета. Делаю вдох и выдох, а затем ещё одну затяжку. Не позволю прошлому сделать ещё хуже своё настоящее. Ветер уносит опавшие листья вместе с моей душой.
— Луи? — слышу слабый голос позади, и мне на мгновение кажется, что это моя покойная мать. Я медленно оборачиваюсь, словно собираюсь увидеть призрака, но мои глаза расширяются ещё сильнее, когда я замечаю Дамию. Лучше бы это был призрак моей матери, а не она.
Комментарий к fifth step
Возможно, кое-что ещё не понятно, но, надеюсь, скоро станет.
Безумно хочется увидеть ваше мнение.
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== sixth step ==========
— Томас, может быть хватит? — я неуверенно спрашиваю у друга, наблюдая как он хочет заказать ещё одну кружку пива. Он выпил немного, но я не думаю, что ему нужно ещё. Я сделал только пару глотков из своей кружки, не захотев пить дальше.
— Отвянь, Томлинсон, — он улыбается, ожидая свою кружку.
— Пошли, — я вдруг сам от себя не ожидая, вскакиваю, хватая его за локоть. Он упирается, но у меня получается вывести его на улицу. — И не говори, что я говнюк, — опережаю его.
— Но я только хотел это сказать, — он надувает щёки как маленький мальчик, и мне немного забавно. Мы молча стоим возле входа в паб около минуты, как вдруг начинаем резко смеяться. — Мне нужно отлить, — он оповещает меня, кажется, алкоголь уже стукнул ему в голову.
— Давай, у кого струя дальше, — я давно не чувствовал себя таким расслабленным, как сейчас. Мы отходим в переулок возле паба и поворачиваемся спинами к фонарю. Мы стоим рядом с друг другом, приготовившись к чему хотели. Можно посчитать нас за придурков, но мы действительно стоим на улице и мочимся, соревнуясь струёй, слегка посмеиваясь.
— Что за? — из служебного входа выходит какой-то высокий мужчина, когда звук «ручья» прекращается. Мы быстро застёгиваем штаны, смотря друг на друга.
— Валим, — Том шепчет, и мы тут же бежим как мальчишки оттуда. Возможно, ничего бы не было, но нам не нужны неприятности.
— И всё же моя была дальше, — я заявляю гордо, когда мы прекращаем бежать, остановившись на пустынной ночной улице.
— Неправда! — Томас вопит на всю улицу. Ему точно двадцать шесть? Потому что я начинаю сомневаться.
— Да-да. Всё правда, — я продолжаю задевать его, и он выглядит таким несчастным, но в то же время злым.
— Я наваляю тебе, если ты не прекратишь, — он смотрит на меня грозно, и я только усмехаюсь. Что может быть забавные, чем угрозы пьяного друга? Мы идём прямо по улице, тихо напевая знакомые мелодии и иногда подтанцовывая. Когда я был таким… расслабленным и раскрепощенным? Подозреваю, что никогда. Несмотря на то, как ещё пару часов назад на моей душе было плохо, сейчас я чувствую себя счастливым. Скорее всего завтра я буду чувствовать себя ещё ущербнее, но какая разница?
— Томми, — я кричу, и мои глаза загораются от увиденного.
— Ты думаешь о том же, что и я? — он искренне улыбается, смотря на огромное футбольное поле, к которому мы подошли.
Я не отвечаю, а только перепрыгиваю через металлический забор и бегу по зелёной траве. Блондин не отстаёт, делая то же самое. Я просто бегаю и валюсь на зеленой траве, чувствуя себя ещё лучше, чем пару минут назад.
— Как же я давно не делал этого, — говорю негромко сам себе, продолжая бегать по огромному полю, ощущая скорость, которую могу достичь с помощью бега. Я поскальзываюсь на газоне, начиная смеяться. Как же без этого. Теперь я весь в грязи.
— Томмо, — я замечаю Уолша на другом конце поля. — Уильям, смотри, что я нашёл, — он достаёт из-за спины футбольный мяч, и, клянусь, я становлюсь самым счастливым человеком на земле.
Я встаю, слегка отряхиваясь. Томас подходит к белой линии, а я отхожу от него на метров тридцать, готовясь. Секунда, и он выпинывает в воздух мяч; ещё секунда, и я наблюдаю за его траекторией, начиная бежать. Мне кажется, что никогда я не бегал так быстро. Когда я достигаю мяча, то веду его в сторону больших белых футбольных ворот, но на пути мне встречается блондинчик. Конечно, это далеко не полноценный футбол, но мы пытаемся создать игру, поэтому когда я обхожу его, то тут же ударяю по мячу, забивая гол. После того, как мяч попадает именно в ту точку, в которую я хотел, то я поворачиваюсь обратно лицом к сероглазому. Я вздымаю руки в воздух и трясу ими, крича, что являюсь чемпионом, обегая всё поле. Том смеётся надо мной. Я могу только слегка улыбнуться ему, а затем плюхнуться на землю.
Я ловлю его взгляд на белый мяч, а затем секундный взгляд на меня, но прежде, чем я понимаю это, мы оба гонимся на перегонки, кто быстрее заберёт мяч. Только представьте, два здоровых мужика бегают ночью по полю, визжа как девчонки, полностью испачкавшись. Он опережает меня буквально на секунду, поэтому мне остаётся плюхнуться на него, стараясь забрать мяч. Наши игры доходят до того, что мяч укатывается, и мы не можем его найти. Когда через время Томас всё же находит его, набивая, то я уже лежу на газоне, смотря в звездное небо. Из-за фонарей, святящих в глаза, видно только маленький кусочек ночного неба, но мне достаточно.
Не знаю, сколько я так лежу, Томас уже давно закончил набивать мяч, а после забивать голы. Все его светлые джинсы и полосатый растянутый свитер испачкались, как и моя одежда.
— Уилли, — он стонет, явно устав. — Скоро начнёт светать, а нам нужно ещё добраться домой, — он окончательно вырывает меня из мира счастья.
— Самое дерьмовое, что мне сегодня ещё на работу, — я ворчу, вставая. В последний раз оглядываю поле, вздыхая. Как бы я хотел здесь остаться.
========== seventh step ==========
«Для тебя что-то прояснилось? Или же ты чувствуешь, что обманулся в том, во что верил?»
Ragʼn’Bone Man
Я стеклянными глазами смотрю на фонарный столб внизу, пока в моих руках тлеет сигарета. Делаю вдох и выдох, а затем ещё одну затяжку. Не позволю прошлому сделать ещё хуже своё настоящее. Ветер уносит опавшие листья вместе с моей душой.
— Луи? — слышу слабый голос позади, и мне на мгновение кажется, что это моя покойная мать. Я медленно оборачиваюсь, словно собираюсь увидеть призрака, но мои глаза расширяются ещё сильнее, когда я замечаю Дамию. Лучше бы это был призрак моей матери, а не она.
Я ошарашенно смотрю на девушку, пытаясь осознать реальность. Она действительно здесь и назвала меня по имени? Меня бросает в дрожь то ли от того, что она стоит передо мной, то ли от того, что она назвала меня «Луи». Откуда? У меня только один вопрос. Я не могу прийти в себя, продолжая смотреть на неё, а затем резко отворачиваюсь, словно мне неприятно.
— Здесь запрещено курить, — она легко произносит, и мне становится ещё непонятнее. Серьезно? Я снова смотрю на неё, молча прося разъяснений. Тушу окурок, выбрасывая его в небольшое мусорное ведёрко, в котором виднеются несколько окурков. Кажется, я не единственный, кто любит нарушать правила.
— И? — решаю поиграть с ней. — Сдашь меня? — приподнимаю бровь, слегка ухмыляясь. Когда я стал таким смелым?
— Может быть, — она мягко улыбается, и возникает ощущение, что мы знакомы очень давно. Мы молча смотрим друг на друга, но я не ощущаю никакого напряжения. Она всё также стоит у входа, а я недалеко от края, защищенного перилами. Я облокачиваюсь о них, отворачиваясь от девушки. Слышу тихие шаги, и она становится рядом. — Как-то ты написал, что готов отдать жизнь за меня, — она произносит негромко, и моё сердце замирает. Она всё знает. Полностью всё. Она читала все письма, что я писал. Тело покрывается снова дрожью, потому что я никому так не открывался, как в этих письмах ей.
— Возможно, — шепчу, чувствуя ком в горле. К чему она клонит?
— Готов сброситься с крыши ради меня прямо сейчас? — она спрашивает, и я резко перестаю смотреть на улицу, поворачивая к брюнетке голову. Она выглядит полностью серьезной.
— Может быть, — смотрю пустыми глазами на неё, отвечая также серьёзно. Почему бы и нет? Мне нечего терять.