Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== fifteenth step ==========
Я просыпаюсь от того, что в меня летит подушка. Чертыхаясь, я открываю глаза, замечая Томаса на другом конце комнаты.
— Я уже думал, что ты не проснешься, — он хмурится и подходит к окну, открывая его нараспашку. — От тебя ужасно воняет, — он морщит нос, и я откидываюсь на подушках, вдыхая полными лёгкими свежий воздух и пытаясь вспомнить, что было вчера. Кажется, вчера я пошёл в бар и вернулся оттуда не один. Вопросительно смотрю на Уолша. — Не благодари, я уже выпроводил твою подружку и предупредил, что ты опоздаешь, — он говорит, и я постанываю.
— Не хочу никуда идти, — ворчу, закутываясь в одеяло.
— Что вчера произошло? — он садится на край кровати.
— Мне бы самому вспомнить, — надеюсь, он не о том, почему вчера я уснул в стельку пьяный.
— Я о другом, Лу, — он шепчет. — Сколько ты выпил вчера и что произошло между вами? — он просит разъяснений.
— Много и ничего, — переворачиваюсь на живот, накрывая ноющую голову подушкой.
— Много и ничего? Серьёзно? Если бы было ничего, ты бы не выпил столько, — он пытается добиться от меня внятного ответа.
— Считай, что всё кончено, — ворчу, не желая вспоминать всё это д.ерьмо.
— Ты издеваешься надо мной? — Томас истерит. — Ты же ещё вчера был по уши влюблён в неё.
— Ты точно уверен, что хочешь знать, что было вчера? — неуверенно спрашиваю сквозь подушку. Он только мычит мне в ответ. — Мы поцеловались и уже приехали ко мне, чтобы продолжить, когда она отказалась и назвала меня д.ерьмом.
— Прямо так и сказала? — уверен, что он ухмыляется прямо сейчас, пока обдумываю какую таблетку можно принять от головы.
— Не имеет значения, но смысл тот же. Она отказала мне, оставив одного с эрекцией, — ворчу, и парень только вслух громко смеётся. Я поражённо переворачиваюсь на спину, прося разъяснений.
— Прости, — он успокаивается. — Ладно, то есть у вас не было? — он приподнимает брови.
— Нет, — протираю глаза.
— И ты решил сдаться после её непонятного отказа? — он уточняет, и я только киваю. — Она точно вообще нравилась тебе? — я не понимаю к чему он. — Ты столько ей бредил ей, Уильям, а сейчас пускаешь слёзы как мальчик, — он воспринимает это так легко.
— Ты вообще понимаешь, о чём идёт речь? Мы практически занялись любовью, когда она вдруг всё прерывает и говорит, что я «такой как и остальные», — стараюсь, чтобы он хоть как-то посочувствовал мне, но осознаю насколько по-идиотски это звучит.
— И поэтому ты решил залить своё горе алкоголем? — понимаю, что он полностью прав. — Просто поговори с ней, — он просит, и я мычу в ответ, заканчивая этот бессмысленный разговор. Мне нужен холодный душ, чтобы взбодриться, и идти на работу.
***
Мой рабочий день подходит к концу, и я становлюсь ещё более нервным, потому что Дамии до сих пор нет у себя. По моим расчётам, она уже давно должна быть у себя в номере, где мы и поговорим. Она ведь объяснит мне, в чём дело?
«Старпёр» уже ушёл, а Томас всё ещё стоит у стойки, поэтому я киваю ему, как бы говоря, что иду переодеваться, а он пока посмотрит не появится ли девушка.
Я как обычно направляюсь в раздевалку для персонала, переодеваясь в свою повседневную одежду, на этот раз уже надевая тонкую вязаную шапку на голову, поправляя волосы. Недолго смотрю на себя в зеркало, отмечая, что выгляжу потрёпанным и уставшим, с сильными кругами под глазами. Мне бы поспать пару суток, но тот факт, что я итак сегодня опоздал на работу, не позволяет взять мне выходные.
Я выхожу из раздевалки, проходя по узкому коридору и попадая в лобби отеля. Томас, наконец, замечает меня, качая головой в знак отрицания. Значит, я подожду Дамию здесь или на улице; никого, кто бы мог запретить мне это сделать, уже нет на рабочем месте. Я занимаю место в тёмном кресле возле окна в самом дальнем углу холла, скучающим взглядом рассматривая редких прохожих.
Что могло вызвать вчерашнюю резкую смену настроения Дамии? Я ведь правильно всё делал, верно? Эти вопросы мучают меня на протяжении всего дня, усугубляясь тем, что я начинаю думать, что оттолкнул её внешне. Но она действительно была не против и, кажется, ей даже понравились мои рисунки на коже. Или она только делала вид? Что, если я напомнил ей о чём-то нежелательном? При последней мысли я начинаю ещё больше волноваться за брюнетку; она мало чего рассказывала мне. Сопоставляю все факты, что знаю о ней, но из этого всё равно нельзя сделать вывод, что у неё трагическое прошлое. А что с настоящим? Она не выглядит несчастной или убитой горем, но всё это также можно замаскировать.
Первоначально я влюбился в Дамию; более милую и, как по мне, ласковую, какой она и кажется внешне. Возможно, что я сам себе это придумал, но она в любом случае не отталкивает людей, а, наоборот, притягивает, заволакивает и манит, накидывает свои сети, отчего становишься сам другим. У неё ведь нет никого? Конечно, мы не в отношениях, и это более менее свободная страна, в которой она — свободная девушка с высоким достатком, а я — швейцар, еле сводящий концы с концами. Я не создан для неё, я не создан ни для кого или чего; таким как я нет места в этом мире, и они часто становятся героями любовных романов, убегающих от неприятностей и пытающихся найти настоящую любовь, но влюбляются лишь для развлечения и собственной выгоды. Так и со мной. Не думаю, что влюбился бы в Дамию, если бы не бредил так желанием найти одну единственную.
Все мысли покидают голову, как только я вижу издалека знакомый образ. Тут же вскакиваю с кресла, несясь на всех порах к двери. Я в буквальном смысле выбегаю на улицу, встречая девушку на пути. Как только Дамия замечает меня, то тут же останавливается; секунда, и она обходит перегороженную мной дорогу, стараясь пройти ко входу гостиницы.
— Дамия, — говорю негромко, первый слог слова практически не слышен, словно мой голос пропал; все слова, которые я подумывал ей сказать, тут же улетучились. — Давай поговорим, пожалуйста, — прошу её, но она только обходит меня, открывая стеклянную дверь. — Т-только поговорим, пожалуйста, — начинаю сильнее нервничать, заикаясь, из-за сложившейся ситуации.
— Нам не о чем разговаривать, — она говорит, прежде чем заходит внутрь здания, а я в ступоре стою на улице пару секунд, а после иду за ней, снова открывая эту ч.ёртову тяжёлую дверь.
— Дамия, пожалуйста, — иду за ней в холл, в котором, благо, всего несколько человек. — Прошу, только выслушай меня. П-пожалуйста, — уже готов рыдать от безысходности. — Я не прошу никаких действий с твоей стороны взамен, дай нам только поговорить, — не сдаюсь, обращая своими просьбами всё внимание на нас немногочисленной публики. — Чёрт возьми, Дамия! — уже выхожу из себя, решая остановить девушку, взяв её за руку. Она останавливается и разворачивается, смотря мне прямо в глаза. — Пожалуйста, любовь, — шепчу, а через секунду слышу шлепок, ощущая целый пожар на левой скуле. Серьёзно? Она решила дать мне пощечину? Я мужественно терплю, только вздыхая. — Пожалуйста, — не останавливаюсь.
— Нет, — она отвечает одними губами, и я сильнее сжимаю скулы.
— Можешь бить меня сколько тебе угодно, но давай поговорим, — решаю сделать «уступку». Сероглазая только разворачивается ко мне спиной, спеша быстрыми шагами к лифту. — Ты же сама этого хочешь, — подаю голос уже громче, не успевая следовать за ней, поэтому останавливаюсь на одном месте. — Пожалуйста, всего один разговор, — умоляю её, чувствуя как ломаюсь изнутри; она лишь подходит к лифту, нервно нажимая на кнопку вызова несколько раз. Как будто специально, лифт оказывается на первом этаже и поэтому тут же открывается, она заходит внутрь, а я стараюсь успеть за ней, но двери уже начинают закрываться. — Но я же люблю тебя, Дамия, — слова выходят из моих уст прежде, чем я понимаю это. Девушка только плотно сжимает свои губы в тонкую линию, и двери лифта закрываются. — Твою мать, — с силой бью руками по стенкам, не контролируя себя. Я делаю это снова и снова, пока не чувствую, как меня оттаскивает кто-то. Сквозь пелену слёз замечаю, что это Томас, пока я продолжаю лишь истерично рыдать и рычать, произнося имя девушки.
У меня не вышло.
Она даже не хочет видеть меня.
Комментарий к fifteenth step
Немного драмы не помешает.
Я начала писать новый фанфик, если кому не трудно, то, может быть, кто-нибудь поддержит меня?
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== sixteenth step ==========
Если я упаду, собирай меня по кусочкам.
— Лу, успокойся, пожалуйста, — Томас шепчет, сжимая меня сильными руками, но это не успокаивает меня; я только продолжаю вырываться, выкрикивая имя девушки. Через время я выдыхаюсь, готовясь упасть, но Уолш крепко держит меня. Но он не сможет помочь мне внутри.
***
Совсем не помню как, но Томас расположил меня у себя. Смутно вспоминаю, как тихо плакал, пока мы ехали в такси, которое друг заказал для нас.
Это всё так странно, я практически ничего не чувствую, внутри пусто.
— Хочешь поговорить? — друг негромко спрашивает, делая мне чай.
— Не-а, — выдавливаю из себя, вздыхая. Я так устал, как морально, так и физически. Томас ставит передо мной синюю кружку с горячим напитком, от которого идёт кипяток. — Спасибо, — шепчу, дуя на чай.
— Прости, ты любишь с молоком, но его нет, — он слабо улыбается, садясь напротив меня за столом. Забавно, но я даже не заметил этого. Кладу руку на стол и упираюсь о неё лбом, выводя пальцем свободной руки непонятные рисунки.
Не знаю, сколько времени прошло, но к этому времени мой чай уже немного остыл, так что делаю несколько глотков, отмечая слегка сладкий привкус. Рассматриваю сидящего напротив меня Томаса, смотрящего в упор на меня. Отвожу взгляд от него на светлые стены маленькой столовой, в которой мы сидим. Благодаря светлой мебели помещение кажется ещё светлее, но я только скучающе обращаю внимание на кружку с чаем, делая ещё несколько глотков. Хочется не думать ни о чём.
Проходит какое-то время, я допиваю чай, закусывая губу. Что дальше? Я ведь не смогу уснуть, верно? Протираю лицо, решая, что мне пора.
— Я пойду спать, — шепчу, даже не возражая, что снова не ночую у себя.
— Гостевая спальня свободна, Уильям, — Уолш плотно сжимает губы, нервно сглатывая. — Дать снотворное? — я уже практически ухожу, когда слышу его предложение.
— Нет, спасибо. Спасибо за всё, брат, — разворачиваюсь, чтобы похлопать его по плечу, словно это он пострадал от несчастной любви. Иду в единственную свободную комнату, спокойно садясь на край двухспальной кровати.
Когда у меня было так мало мыслей? Кажется, несколько лет назад.
Я снимаю часть одежды, выключаю свет и ложусь в постель, слегка укрываясь, предварительно не закрыв шторы. Лунный свет падает сквозь окно на меня, освещая комнату.
Проходит ещё какое-то время, пока я лежу с открытыми глазами, а луна отдаляется. Облизываю губы, решая, что смогу заняться кое-чем другим. Я аккуратно встаю и ищу в тёмной комнате хоть какой-нибудь листок, наконец, находя блокнот и карандаш. Не задумываясь, начинаю писать.
«Привет? Я не уверен, что это нужно нам сейчас, если вообще есть какие-то мы.
Ты счастлива? Рада или довольна? Для тебя это было игрой и, кажется, тебе нравилось играть со мной, заранее зная как я поступлю.
Для чего это? Искренне поздравляю тебя, ты причинила мне боль, о чём мне совершенно не стыдно признавать.
Я просил тебя поговорить со мной, но ты настолько низка, что даже не позволила мне сделать это.
Но спасибо и на этом.
Кто-то из нас сделал неверный шаг, после которого страдаем мы оба.
Я пишу, то презираю тебя, но не совсем уверен именно в этом.
Именно поэтому ты не рассказывала о себе ничего? Тактика „зачем рассказывать, если это необязательно“. Спасибо.
Трудно писать об этом, но я действительно доверял тебе. Я считал, что мы родственные души.
Из нас двоих сентиментален я, не ты.
Можешь смеяться надо мной сколько угодно, я потерплю.
Мне интересно, ты жалеешь о чём-либо? Потому что я нет. Зачем жалеть уже о совершенных ошибках? Нам не исправить прошлого, Дамия.
Ты оказалась другой, различающейся от моих мечтаний. Немного забавно от этого. Очередной урок для меня.
Спасибо за него.
Я ни в коем случае не прощаюсь.
Слёзы высохли.
Всё ещё люблю тебя.
Искренне, Л».
Откидываю голову на кровать, продолжая сидеть на полу, на который сел в самом начале письма. Писать в темноте не так уж и легко, но благодаря свету фонарей из окна — это реально сделать. Вырываю из блокнота исписанный листок с некоторыми почеркушками, стараясь сложить его как можно аккуратнее, насколько это возможно в темноте. Убираю блокнот и карандаш на места, пряча записку в джинсы.
Спокойно ложусь обратно в холодную постель, переворачиваясь на бок, вспоминая своё детство, чтобы хоть как-то заснуть.
Мне нужно отдохнуть.
========== seventeenth step ==========
Уже несколько дней я не могу поговорить с Дамией; я имею в виду, что даже не могу встретить её. Я искренне пытался связаться с ней, но сам уже устаю от этого. Все мои попытки уходят в пустоту, её нигде нет, словно она никогда и не существовала, и я без понятия, что делать.
Я продолжаю стоять у входа, дожидаясь конца смены, начиная зевать от усталости. Как давно я высыпался?
— Мистер Томлинсон? — «старпёр» окликает меня, приоткрывая дверь, чтобы я мог слышать его. Я опять что-то натворил?
— Да, сэр? — стараюсь вести себя вежливо, становясь полуоборотом к нему.
— Зайдите внутрь, Уильям. У меня есть разговор для Вас, — мистер Макклан предлагает, и я слегка пугаюсь. Киваю, заходя в лобби отеля за начальником. Под вопросительные взгляды некоторых сотрудников я иду в кабинет «старпёра». Зайдя внутрь светлого кабинета, он указывает мне на кресло перед рабочим столом, за который и садится. — Вы хороший работник, Уильям, — он начинает. — Я бы даже сказал, — очень хороший. Вы ответственны, что мы очень ценим, — он подозрительно начинает, пугая меня сильнее. Разве не все увольнения начинают именно так? — Но, — ох, ну как же без этого, — в последнее время Вы выглядите неважно, — он смотрит мне прямо в глаза, отчего по коже пробегают мурашки. — Честно говоря, я слышал о сложившейся с Вами ситуации и был сильно поражён, — сглатываю слюну после его слов. Кажется, он говорит о том разе, когда я в буквальном смысле сошёл с ума. — В теории, я должен Вас уволить, но не сделаю этого.
— Спасибо, — еле шепчу, вспоминая насколько сложно мне было найти работу.
— Лучше сделаем вот как: мы предоставим Вам оплачиваемый отпуск, Уильям. Вы работаете без выходных и, думаю, отель может себе позволить дать Вам отдохнуть неделю, — он слабо улыбается, и не могу ничего понять. Человек, ненавидящий меня всем сердцем, только что предложил мне отпуск? — Отдохнёте, придете в себя. По рукам? — он спрашивает, и я неуверенно киваю. — Тогда с завтрашнего дня Вы свободны.
***
— Он действительно сам предложил тебе это? — Томас не верит мне и моим словам.
— Сам не верю, — откусываю кусок от большого яблока, сидя на столешнице в своей квартире.
— Тогда в чём подвох? — блондин делает несколько глотков воды, садясь на стул недалеко от меня. Я только пожимаю плечами, тщательно пережёвывая яблоко. — Собирайся, Уилли-Ли, — Уолш улыбается, потягиваясь на стуле.
— Куда это? — говорю с ртом полностью набитым яблоком.
— Я собирался сегодня в паб с друзьями, и ты идёшь с нами. Это событие нужно немного отпраздновать, — он объясняет спокойно.
— Что, если я не хочу? — он ещё недавно запрещал мне пить алкоголь, когда сейчас сам подталкивает к этому.
— У тебя десять минут, — лишь хмыкает он. Я решаю не спорить и только мою руки после только что съеденного яблока, удаляясь в свою спальню, чтобы сменить футболку.
***
«За Уильяма!» — группа из четырёх молодых парней возле меня, включая Томаса, кричит моё имя, чокаясь кружками, полными пива. Я слабо улыбаюсь, отпивая холодный напиток.
— Где ты жил раньше? — один из парней, Дейн, кажется, спрашивает, но я не сильно радуюсь, зная, что за этим вопросом последуют ещё.