***
— Нонна! — я кричу из моей комнаты.
Она не из тех, кто кричит. Но мы похожи — типичные итальянки.
— Миа луче.
Я стою и нахожу её на кухне — её типичное занятие. Она предпочитает делать всё на кухне. Она ненавидит свою спальню с тех пор, как дедушка умер, она ненавидит спать в одиночестве. Его одежда по-прежнему висит в её шкафу. Теперь она носит только чёрное. Я думала, что с появлением Альберта в доме ей станет легче, но я ошибалась. Но я тайно думаю, что когда мама спит и я на работе, она весь день только с ним и сидит.
— Мне интересно, что если один мальчик придёт к нам на ужин в выходные?
Мне сложнее спрашивать её, чем маму. Я нервничаю, она молчит.
— Что за мальчик? — она спрашивает.
— Его зовут Зейн. Мы общаемся месяц. Он действительно хороший, — я уверяю её, но она ведь бабушка.
— Он итальянец? — она спрашивает.
Я стараюсь не закатить глаза от её традиционности. Моя мама говорит, что у бабушки был почти сердечный приступ, когда она узнала, что её дочь беременна мной, я не могу представить, как это было. Сейчас, я думаю, она не будет настолько шокирована, что Зейн далеко не итальянец.
— Он из Англии, — я улыбаюсь, пытаясь поднять ей настроение, может быть, если я скажу это более сладко и мягко, то она не будет возражать, что он не итальянского происхождения.
— Хорошо, но скажи ему, чтобы появлялся с большим аппетитом, — она улыбается и складывает руки на животе.
— Спасибо, Нонна, — я поцеловала её в щёку и отправилась на поиски воды в холодильнике.
Я слышу стук позади меня и смотрю на Нонну, она стоит, прислонившись к столешнице.
— Всё в порядке? — я спрашиваю.
— Я в порядке.
Она отворачивается от меня и вдруг становится немного агрессивной, отчего я сомкнула губы и сжала пальцы. Её плохое настроение проявлялось всё чаще и чаще, сложно признавать это в последние время. Но это то, с чем может столкнуться каждый. Я всегда буду любить Нонну.
Я останавливаюсь у входа в комнату моей мамы, она спала только в течение нескольких часов, но в любом случае я вхожу, осторожно поглаживая её плечо.
— Всё в порядке?
Она внезапно просыпается и смотрит на меня.
— Да, просто Нонна…
Я снова сжимаю губы, и мама только кивает: она знает.
— Закроешь мою дверь.
Я киваю и ухожу обратно, проверяя то, как Нонна переселилась в гостиную снова смотреть любимые программы.
========== 19.Я стремлюсь/I’m anxious ==========
Комментарий к 19.Я стремлюсь/I’m anxious
Пожалуй, одна из сложнейших частей всего фанфика. Знали бы вы, как я замучилась с этими итальянскими фразами, но, думаю, это того стоило.
Комментируйте, пожалуйста.
Приятного прочтения.х
POV Zayn
Я стремлюсь. Я всегда хотел произвести первое хорошее впечатление перед родителями и, Боже, иногда это так трудно. Я не знаю, что можно принести, они итальянки, возможно вина, но я не буду пить с ним. Нора и её бабушка флористы, но я ничего не знаю о цветах, а если Нонна начнёт задавать мне вопросы, на которые я не знаю ответа? Я не хочу показаться идиотом. Чёрт, я даже не знаю имени её матери, она просто обычно называет их Нонна и мама.
Подъезжая к их дому, я не думаю о том, что моя нога трясётся. Я не помню, когда был настолько нервным в течение длительного времени. Чем ближе мы подъезжаем, тем хуже я себя чувствую, моё тело словно горит. Мои нервы подпрыгивают, буквально каждая часть моего тела показывает мою нервозность.
Я плачу за проезд и выхожу из такси, я решил принести книгу в подарок. Немного нетрадиционно, но я знаю любовь Норы к книгам, и поэтому я буду надеяться, что её бабушка и мама так же любят их. По-крайней мере, я видел, как Нора однажды читала в поезде «Поездка в Индию», поэтому я купил «Самое долгое путешествие» Э.М.Форстера, я знаю, что она ценит этого автора.
Я набираю номер её квартиры в домофоне и жду, поглаживая волосы и по нервной привычке перекатываясь с одной ноги на другую.
— Алло, — звучит голос, похожий на голос Норы, но я знаю, что это не она.
— Да, здравствуйте, я Зейн. Нора пригласила меня на ужин.
О Боже, я прозвучал как полный дебил. Но она открывает мне дверь в любом случае. Я глубоко дышу, начинаю считать шаги, надеясь успокоить свои сумасшедшие чувства.
После того, как я достиг вершины лестницы и повернулся лицом к двери, я сделал ещё один глубокий вдох и начал покачиваться на ногах. Я выдохнул, когда дверь открылась, Нора стоит там. Улыбается. Я чувствую себя намного лучше.
— Ты пришёл, — она отодвигается в сторону, — заходи.
Я воздержусь от того, чтобы поцеловать её прямо сейчас, хотя это единственное, что мне хочется сделать. Она тянется к моей руке и переплетает наши пальцы, немного сжимая их.
— Зейн, я хочу познакомить тебя с моей мамой Анжелой. Мама, это Зейн.
— Рада познакомиться с вами, Зейн, — она улыбается и протягивает руку.
— Ах, поверьте, мне тоже очень приятно, госпожа Конти.
Она улыбается и уходит стремглав прочь, открывается вид на меньшую женщину, сидящую в кресле, я могу только предположить, это её бабушка.
— А это моя Нонна, это Зейн.
Я протягиваю руку и она мягко помещает свою небольшую ладонь в моей.
— Приятно познакомиться, миссис Конти, это вам, — я протягиваю ей книгу в надежде, что у неё нет такой в её стеллаже книг позади меня.
Она берёт её и кивает.
— Спасибо, и зовите меня Нонна, — она улыбается.
У них у всех одна и та же улыбка. Нора, Анжела и Люсия. Люсия. Я вспоминаю о книге, оставленной Норой в поезде, где написано о Люсии и Сальваторе. Бабушке и дедушке Норы. Теперь я просто хочу знать предысторию, я хочу знать, как это было. В записке сказано, что она была рада своему поступку, Люсия и Сальваторе реальные люди. Правдивая история любви.
Я сижу на диване рядом с Норой, мне не совсем тревожно, но и не спокойно. Только я не могу спросить у Норы про Люси и Сальваторе: она подумает, что я сошёл с ума. Сумасшедший человек, который хранил её книгу в течение года, ходил за девушкой к ней на работу, чтобы познакомиться с ней там. Я тёр лоб рукой, это то, о чем она всё равно узнает в конечном итоге, я просто надеюсь, что это не то, что она будет думать, что я сошёл с ума, это будет выглядеть как нормальное прошлое.
— Да, давайте есть.
Нора гладит мою ногу, и я даже не понимаю, что они все разговаривали всё это время, пока я бродил в собственных мыслях. Отлично, я уже произвёл первое грубое впечатление.
Анджела помогает Люси встать со стула, и они идут перед нами в направлении кухни. Я знаю, что у Нонны сложный характер. Кухня выглядит прямо из 50-х, но это логично. Люсия выглядит сейчас наиболее счастливой. Она улыбнулась искренне в первый раз за то время, что я здесь.
Я занял место рядом с Норой, и она включает меня в разговор между ней и Анжелой. Я хочу увидеть еду, я знаю, что будет много, и я знаю, что Нора сказала им о моём отвращении к свинине.
Стол накрыт как для королевской семьи, по крайней мере, так он выглядит.
— Сначала закуски, — Нора шепчет мне на ухо.
Я смотрю на серебренные приборы, я слышу как она говорит более по-итальянски. Это так естественно для неё. Люсия ставит передо мной блюдо, и я с нетерпением жду дальнейших указаний, мне интересно.
— Это моцарелла ди буффало. Сыр, помидоры и оливки — это хорошо.
Нора сжимает моё бедро, она говорила мне снова и снова не есть слишком много. Но я не могу не есть всё это. Это идеально, еда просто тает во рту. Я смотрю вокруг и вижу, что я единственный, кто закончил. Никто, кажется, не ест так быстро.
— Зейн, это блюдо ели примы — паста с тефтелями, томатным соусом и пармезаном, — Нора сообщает мне, я слышу разговоры Анджелы и Люсии на итальянском.
— Что они говорят? — я спрашиваю, нервничая, что это, быть может, обо мне.
— О, только о маминой работе, она медсестра. Нонна всегда хочет услышать последние сплетни, — Нора улыбается. — Спасибо, что пришёл.
Я хочу воспользоваться этим моментом и сжимаю её бедро в знак благодарности, что она позволила мне быть здесь.
— Итак, Зейн, Нора говорила мне, что у тебя есть три сестры, — спрашивает Анжела.
— Да, одна старшая и две младших сестры. Это немного странно, что они растут так быстро, но они по-прежнему держат меня на коротком поводке, — я смеюсь, я хотел назвать их имена.
В то время, как Анджела и я разговаривали, я замечаю беседу Норы и Нонны в углу. Каждый раз, когда я смотрю на Нору и Люси, Анджела начинается обратно со мной разговор. Я заметил, что эти двое начинают говорить немного громче, и я не могу отвернуться.
— Ма но, Нонна, нон э Пьеро(*1), — тон Норы настойчив.
Я знаю, что страх внезапно поражает моё лицо.
— Аллора ки э луи, дов’э Пьеро? Перке нон э куи? Ма ту ло стай фачендо корнуто?(*2), — Нонна кричит, бросает свои руки в воздухе.
— Ле козе тра Пьеро э йо соно фините, Нонна, пер куази ун анно(*3).
Я вижу стресс на лице Норы, как она отворачивается от меня, чтобы вернуть самообладание. Я обращаюсь к Анжеле, которая сидит напротив меня, она игнорирует ситуацию, поедая свою пасту.
— Довреббе эссере куи. Довреббе эссере кон луи. Пьеро э италиано. Луи пуо континуаре ла линеа ди сангуэ. Довреббе эссере кон луи(*4).
Люсия топает ножкой и хлопает рукой по столу. Их разговор странный, и я совершенно ничего не понимаю.
— Нора, баста. Лей нон капише, — Анжела вклинивается в разговор, — Лей э совреччитата, нон аббьямо авуто ун оспите да мольто темпо(*5).
Она заставляет меня думать, что, быть может, этот разговор закончится. Или я даже не знаю, а вдруг бы я говорил по-итальянски. Я стараюсь положить руку на колено Норе, но она отталкивает ладонь прочь.
— Ма йо каписко! Нон соно уна стронца. Йо со эзаттаменте коза ста суччедендо! Стате тутти черкандо ди фрегарми. Э нон ми пьяче ун каволо.
Люси внезапно встаёт и колеблется немного. Нора тянет свою руку к ней.
— Нон о бизоньо дель туо аюто(*6).
Она поворачивается спиной к нам и уходит, оставив Анжелу, Нору и меня за столом. Я сбит с толку. Что, чёрт возьми, только что было?
Нора садится обратно за стол, толкая её тарелку.
— Перке нон ай фатто ньенте? — она смотрит на Анджелу. — Станно андандо а фарла ушире, станно андандо а мандарла алла каза ди рипосо се куэсто континуа а суччедере(*7).
— Куэсто э проприо куэлло ке суччеде, Нора. Куэсто э иль суо червелло пердендо ла батталья(*8), — тон матери горек.
Почему, мать вашу, я не говорю по-итальянски? Они говорят так быстро, я не могу даже отличить одно слово от другого, все они сливаются. Анжела отвечает, и я вдруг чувствую себя призраком в этом доме. Очевидно, я не останусь на ночь в качестве гостя. Я не знаю, должен ли я продолжать есть или ждать обращения ко мне.
— Ваббе, ма доббьямо ризольвере иль проблема! Комункуэ ту нон стай фачендо нулла пер аютарла(*9)!
— Ма нон поссо фаре ньенте(*10)!
Анжела вдруг встала, отодвинув свой стул с силой.
— Вольо Нонна индьетро(*11).
Нора почти в слезах, и в этот раз, когда я потянул её за руку, она позволяет мне взять её. Я не знаю, что происходит, но по её выражению лица я понимаю, что она нуждается в поддержке.
— Вот так, Нора, вот так, — Анджела вдруг становится спокойной снова, когда она подходит к Норе и целует в щёку, и поворачивается ко мне. — Я извиняюсь за всё это, Зейн, может быть, мы сможем хорошо провести время как-нибудь в следующий раз, было очень приятно познакомиться, — она улыбается, это как словно свет в темноте включили, сейчас она совсем другой человек, не тот, что был пять минут назад. — Вай виа пер ла Нотте, Нора. Кьюди иль негоцио домани, пренди ун по’ ди темпо пер те стессо. Йо ми басто да сола(*12), — она снова заговорила на итальянском.
Нора кивает и поворачивается ко мне.
— Прости, — её губы плотно сжаты.
— Эй, всё нормально. Правда, что происходит? — я спрашиваю, произошедшее было немного сумасшедшим.
— Я бы действительно предпочла не говорить. Могу ли я остаться у тебя дома сегодня на ночь?
Её вопрос застал меня врасплох. Я вообще не ожидал такого поворота ужина и то, что Нора попросится ко мне.
— Да, да, конечно, — я говорю быстро. Я не хочу, чтобы она передумала.
Она быстро встаёт и покидает комнату, оставив меня стоять на кухне в одиночку, я совершенно запутался — еда везде. Она зовёт меня, я оборачиваюсь и вижу, что она взяла рюкзак.
— Зейн, пойдём?
Примечания переводчика:
(*1)Нет, бабушка, не Пьеро.
(*2)Так кто же он, где Пьеро? Почему он не здесь? Но ты слишком упряма.
(*3)Отношения между Пьеро и мной, бабушка, закончились почти как год назад.
(*4)Он должен быть здесь. Ты должна быть с ним. Он - итальянский Пьеро. Он может продолжить род. Ты должна быть с ним.
(*5)Нора, просто. Ты не понимаешь. … Она перевозбуждена, мы не принимали никого в течение длительного времени.
(*6)Но я хочу видеть его! Я не сука. Я точно знаю, что происходит! Вы все пытаетесь меня обмануть. И я не люблю всего этого. … Я не нуждаюсь в вашей помощи.
(*7)Почему тебе не сделать что-нибудь? … Дядя собирается отправить ее в дом престарелых.
(*8)Это только то, что происходит, Нора. Её мозг проигрывает битву.
(*9)Ну, а мы должны это исправить! Однако ты не делаешь ничего, чтобы помочь.
(*10)Но я не могу ничего сделать.
(*11)Я хочу, чтобы бабушка вернулась.
(*12)Я знаю, Нора, я знаю. … Уходи на ночь, Нора. Можешь не выходить на работу завтра, возьми немного времени для себя.
========== 20.Такое расстояние между нами/Such a distance between us ==========
POV Nora
Ну что, возможно, вечер мог бы пройти и лучше. Намного лучше. Я действительно не знаю, какой реакции ожидать от Зейна, он знает, что что-то происходит. Я не могу скрывать это вечно. Мы спускались вниз по лестнице в тишине, также тихо весь путь ехали на такси в Верхнем Ист-Сайде. Это слишком долгое время, чтобы быть спокойным. Могла бы сказать, что Зейн ведёт себя как зануда сейчас. Я заметила, что он пытался что-то несколько раз сказать, но так и не сказал.
Я знаю, что итальянский язык вводит в заблуждение тех, кто его не знает, но и любой иностранный язык вводит в заблуждение тех, кто на нём не говорит. Думаю, он сам понял, что это был разговор не из приятных. Я, Нонна и мама время от времени спорим — и это нормально. Это не значит, что мы не любим друг друга, — мы просто так выражаем свои мысли и чувства.
Сейчас Зейн постукивает ногой по половице. Это показывает, что он нервничает. Это не касается его, и он не должен нервничать.
Мы подъезжаем к высотному зданию, и он быстро выходит и помогает мне, как настоящий джентльмен, держа мне дверь. Я дарю ему лёгкую улыбку и сжимаю руку.
— Я в порядке, — я уверяю его.
Я уверена, что он мне не верит, но это то, что происходит. Дедушка умер семь лет назад, и она начинает рвать и метать сразу же, как только слышит его имя. Нонна умерла морально вместе с ним. Он был похож чем-то на отца. Моему отцу было весело с моей матерью, но когда он узнал, что она беременна, он сбежал. Мне не больно думать о нём, мне не нужен тот, кто может бросить собственную дочь. По крайней мере, Бог благословил меня с бабушкой и дедушкой, и сильной матерью.
Это молчание убивает меня. Я знаю, что он полон вопросов. Зейн просто пытается быть почтительным. По какой-то причине мне не нужно это его уважение сейчас. Я хочу вопросов, я хочу, чтобы меня пожалели. Я хочу вырваться из этого города, уехать подальше. В этом большом городе я чувствую, как переросла его, мои возможности ограничены.
— Ты голодна? — Зейн спрашивает меня, беря из моих рук мой рюкзак и уносит его.
— Не совсем. Я, кажется, утратила свой аппетит.
Я пожимаю плечами, оглядывая квартиру. На мой вкус, здесь немного грязно, коробки валяются вокруг, но не я здесь живу и не я должна принимать суждения.
— Ты уверена? Я могу заказать пиццу или что-нибудь китайское, — он говорит так сладко.