— А ты что здесь делаешь? Где твой прекрасный член из группы сопливых мальчиков?
Пьеро всегда славился разными настроениями, сейчас он ядовитый, грубый мудак.
— Он пьёт с Лео, — я скрещиваю руки и становлюсь прямее.
— Я никогда не был поклонником Лео в любом случае, — он ухмыляется, прислонившись к стене, и тоже скрестил руки на груди.
— Почему ты здесь? — я спрашиваю довольно грубо, но я чувствую, что это крайне необходимо.
— Я видел как ты украдкой смывалась, в то время, как я танцевал с моей мамой, а затем пришёл сюда, чтобы увидеть тебя, — он пожимает плечами, как будто это небольшая проблема. — Ты знаешь, я думаю, что ты великолепно выглядишь сегодня.
Он подходит ко мне, но я выпрямляю свои руки, останавливая его.
— Что ты делаешь? — я спрашиваю, откинувшись немного, крайне неудобно в этой ситуации.
— Я думаю, что мы должны продолжить, где остановились.
Он действует мне на нервы.
— Ты это серьёзно? — я почти заливаюсь смехом, но для меня это допустимо в данном случае. Мой горький смех. — Тебя не было почти полтора года. И слава Богу, что это было так давно.
Я слегка отталкиваю его и двигаюсь в сторону входа в здание.
— Ты убежала как трус в тот день. Мы могли бы всё разъяснить и двигаться дальше.
Он словно шутит. Он не может быть серьёзным. Все в мире и он хотят, чтобы мы были вместе. Я лучше съем мёртвую змею, а затем меня вырвет на самого Пьеро.
— Ты обманул меня вместе с моей двоюродной сестрой. А теперь ты женат на ней, — я заявляю очевидное. — Оставь меня в покое, — я вырываю из его ладоней свою руку и отходу ближе к двери.
— Нора, Нора, Нора, — он смеётся. Он на самом деле зло. — И что же ты собираешься сделать? Я теперь официально в твоей семье. Вера и я будем иметь детей, даже если мы разведёмся, я всегда буду рядом. Всегда буду дразнить тебя издалека.
Я не могу больше его терпеть.
— Я думаю, что она попросила тебя оставить её в покое.
Я дышу с облегчением, когда слышу голос Зейна у двери, я вдруг чувствую себя в безопасности и расслабленной. Я быстро встаю рядом с Маликом, он встаёт впереди меня, чтобы оградить.
— И что ты, блядь, собираешься мне сделать? — Пьеро спрашивает. — Ты не можешь сделать кого-либо счастливым, помнишь? Перри. Ты жалок.
Он смеётся над ним. Пьеро такой ужасный человек, из-за чего и происходят все эти стычки.
— Да, чувак, мы выяснили это сегодня, — Зейн смеётся и потирает подбородок пальцами. — И если честно, то всем насрать на твоё мнение. Ты так одержим Норой, что женился на её кузине.
Я чувствую напряжение, витавшие в воздухе, — это горько для меня.
— Одержим Норой?
Я смотрю, как Пьеро поправляет галстук и костюм, ослабив его немного.
— Она рассталась с тобой, она не хотела выходить за тебя, двигаться дальше.
Зейн делает шаг ближе к Пьеро, и я не хочу думать о том, что будет дальше. Пьеро смотрит на Зейна.
— Ты никогда не говорила своему возлюбленному правду?
На этот раз Зейн смотрит на меня, и я не знаю, что делать.
— Я изменял Норе с Верой. Она пришла в один день, когда я только закончил трахать её двоюродную сестру.
Он так груб, что меня передёргивает от его слов. Зейн поворачивается ко мне, и я вижу, что он смущён.
— Мне жаль, что я не сказала, — я начинаю.
Я планировала сказать это в конце концов, но я просто хочу выкинуть эти моменты из моей головы, о, как неловко говорить кому-то, что твой бывший жених спал с твоей кузиной.
— Это нормально, Нора, — он улыбается мне, и находит мою руку, потирая пальцем по ладони.
Я чувствую себя непринуждённо, но, конечно, Пьеро всё ещё здесь.
— Как сладко, счастливая пара до сих пор любит друг друга, — Пьеро продолжает издеваться над нами.
— Разве ты не должен быть внутри, Пьеро? Наблюдать за собственной свадьбой? — Зейн кладёт руку на мою талию и смотрит на него. Пьеро, вероятно, на пятьдесят фунтов [около 23 килограмм] больше, но это его совсем не пугает.
— Жаль, что вы двое не предназначены быть вместе. Вы оба действительно ничего не стоите, — он начинает проходить мимо нас, когда знакомый голос останавливает его.
— Что насчёт тебя, Пьеро? — мы все повернулись и увидели мою маму: её руки на бёдрах, а глаза сжигают его. Я вижу, как в ней кипит гнев.
— Миссис Конти, — Пьеро вдруг становится страшно. Никогда не злите итальянских мамочек. Никогда. — Я вас там не видел.
Он пытается смеяться и перестаёт, когда никто не присоединяется в нему. Я не думаю, что когда-нибудь видела свою маму настолько злой раньше. Я смотрю, как она спускается к нам по лестнице, словно шторм, она, наверное, слышала, как мы спорили, когда она вернулась от Нонны.
— Я так рада, что моя дочь не вышла за тебя, — она стоит лицом к лицу с Пьеро, руки всё ещё на её бёдрах. Просто смотрит на него. — Ты мусор.
Она тычет пальцем в грудь Пьеро, и всё что я делаю — это вздыхаю. Она никогда не была такой разгневанной. Она никогда не вмешивалась в чужие разговоры, она никогда не теряла хладнокровие.
— Миссис Конти… — начинает он.
— Даже не смей обращаться ко мне, — она снова прижимает палец к его груди, толкая в обратном направлении. — Ты путался с двоюродной сестрой моей дочери, у тебя ещё есть смелость дразнить её и высмеивать. Она приз, а ты никогда не победишь. Она слишком хороша для тебя.
Мама берёт время, чтобы посмотреть на меня, Зейн крепко держит меня за талию, как будто тянет назад.
— Миссис Конти, я могу заверить вас, что я никогда не имел в виду никакого вреда, все мы знаем, что находимся в хорошем настроении и просто шутим, — Пьеро пытается найти выход в этой безвыходной ситуации, но я просто стою и смотрю, как мама отходит от него.
— Твоя проблема, Пьеро, что ты никогда не думаешь.
Я смотрю, как мама надвигается на него и буквально прижимает его спину к стене, по-прежнему стоя перед ним.
— Не смей никогда говорить так с моей дочерью. И да, у этого члена из группы слащавых мальчиков есть имя, его зовут Зейн, и он большой человек, больше, чем ты когда-либо будешь. Советую тебе находиться подальше от нас, или ты будешь сожалеть.
— Это всё вы. Вы, южные итальянцы, которые всегда думали, что вы лучше, чем моя семья, это вы мусор.
Он плюёт на маму. Я не могу поверить, что он имел такую смелость, чтобы так разговаривать с моей мамой. Зейн продолжает держать меня. Прежде, чем я успеваю подумать, я вижу, как моя мама бьёт своим кулаком по его челюсти. Мои глаза расширяются: это так просто?
— Мама! — я устремляюсь к ней. — Ты в порядке? — я спрашиваю её, меня это беспокоит больше, чем находившийся рядом Пьеро.
— Ну, это больнее, чем я думала, — она немного шутит, а Пьеро прислонился к стене и потирает челюсть, у него небольшое покраснение. — Пойдёмте.
Она хватает меня за руку и смотрит назад, я вижу, как Зейн быстро догоняет нас.
Моя мама физически несильная, вообще, как правило, она полностью избегает конфронтации. Я так горжусь моей матерью в данным момент. Мы не из тех, кто дружит со спортом, но я просто ошеломлена.
— Я не думаю, что он и дальше будет проблемой.
Зейн соединяет мои пальцы со своими, мама смеётся над собственными словами, её новая найденная уверенность заметно чувствуется.
— Вы двое должны уехать отсюда и развлечься, — она улыбается и обнимает меня. — Нам с тобой есть о чём поговорить, — мама шепчет мне на ухо.
— Да мама, — я улыбаюсь, Зейн накидывает мой свитер мне на плечи и берёт свой кошелёк, отдавая мне. — Мне очень жаль, что я сразу не сказала тебе правду о том, что произошло с Пьеро.
Я знаю, что уже извинилась о содеянном, но я просто не могу не сделать этого снова.
— Я изменял Перри, — я вижу, как Зейн кусает щёки, это словно яд выливается из его уст. — Мы все совершаем поступки, которыми не гордимся. Мы делали это для того, чтобы заставить друг друга ревновать, чтобы вызвать эмоции. Я не говорю, что это было правильно, потому что это не так. То, как поступил с тобой Пьеро, ужасно, но я бы никогда не сделал его ошибок. Я знаю о своих прошлых ошибках, — он сжимает мою руку. — Я клянусь, — он оборачивает свою руку вокруг моей талии и тянет меня к себе как можно ближе. — Я знаю, что это сумасшествие, — он остановился у дверей автомобиля. — Но, я люблю тебя, Нора.
========== 29.Почему нет?/Why Not? ==========
POV Zayn
Я не могу поверить, что признался Норе. Мы лежим в постели, она спит у меня на груди. События прошлого вечера и ночи были более, чем подавляющими. Я чувствую, что никогда не ощущал так много драматизма за один день моей жизни. Даже когда я состоял в группе. Может быть, присутствовали некоторые события на свадьбе Найла, но это было личное Пьеро и Норы.
Пьеро. Самый мерзкий человек за всю историю человечества, а точнее жалкое подобие человека. Моя единственная надежда, что Вера не такая, какой мне описала её Нора, хотя… Моя сладкая Нора. Эмоции прошлой ночи взяли своё, и я признался в любви, но это чистая правда. Я хотел сказать это через какое-то время, но я почувствовал, что это сейчас нужно ей. Она была в шоке, но она быстро собрала свои эмоции. Я никогда не ожидал познакомиться и влюбиться в такую девушку, как Нора. Мы ничего не выяснили в наших отношениях, я уезжаю через две недели домой, и мы понятия не имеем, что будет дальше, но меня это не волнует.
Нора стонет во сне и откатывается от меня, открывая мне вид на свой обнажённый зад. То, что я чувствовал к Перри, меркнет в сравнении с тем, что я чувствую к Норе. Перри я уважал, моя любовь к ней была другой. Мои чувства к Норе настолько сильные, что я даже не могу объяснить их, я не только чувствую, но и хочу проводить с ней каждую минуту своего времени. Её хихиканье, то, как она прикладывает ладони ко рту, пытаясь остановить смех, то, как она сидит рядом со мной, то, как она понимает меня.
Мой телефон гудит, и я быстро беру трубку — это мама. Я улыбаюсь и надеваю мои тапочки, осторожно вылезая из постели, и тороплюсь к балконной двери.
— Мама, — я говорю тихим голосом, закрывая также тихо дверь, и начинаю наслаждаться видом. Здесь по-прежнему немного туманно, погода становится холоднее. Но сейчас не достаточно холодно, чтобы резко менять одежду. Всё ещё можно услышать пение птиц — это напоминает мне о доме.
— Привет, Зейн, — я слышу, как она улыбается по телефону. — Как ты, дорогой?
Я могу представить, как она сидит за столом и пьёт свой кофе, смотря через окно на улицу и любуясь видом. Я знаю, что иногда мама скучает в течение дня: все уехали в школу или ещё куда-либо. Днём она бывает в полном одиночестве.
— У меня всё хорошо. А ты?
Я сажусь на стуле этого небольшого балкона, подперев мои ноги на выступе.
— О, нормально. Где ты?
— Я нахожусь в Вермонте. Я ходил на свадьбу вчера, — я улыбаюсь.
Все мои плохие воспоминания были практически стёрты и всё, о чём я могу думать, — это момент у машины, когда я признался Норе в любви. В этот момент весь мир перестал вращаться на секунду. Были только она и я. Это всё, что мне нужно сейчас для счастья.
— Свадьба? Ты был вместе с той девушкой? — моя мама спрашивает быстро, и я забыл ненадолго, что разговариваю по телефону.
— Её зовут Нора, мама. Я действительно думаю, что ты бы одобрила её.
Я думаю, что она могла бы понравиться каждому. У неё золотое сердце.
— Зейн, — её тон холодеет, и моё сердце падает. Моя семья всё так же важна для меня, как и Нора, мне нужно одобрение моей матери. — Я просто хочу, чтобы ты был осторожен.
— Что ты имеешь в виду, мам? — я поёжился немного в моём холодном стуле.
— Я не хочу, чтобы тебе было снова больно, Зейн. Я помню тебя после развода с Перри. Все помнят твоё состояние после Перри. Ты был в беспорядке. Ты знаком с этой девушкой, и что? Три месяца знакомства? Это не достаточно долго. Ты проводишь с ней слишком много времени — это большой риск для тебя. Ты должен сосредоточиться только на себе и ждать, — она умоляет меня, я понимаю её заботу, но не могу справиться с ней.
— Мама, ты не понимаешь… — я начинаю.
— Нет, Зейн, я понимаю. Ты хочешь любви, ты хочешь чувствовать себя любимым, и я понимаю это. Но ты тот, кто ты есть, и тебе следует быть осторожным с людьми, которые хотят использовать тебя.
— Что ты пытаешься сказать? Она не такая, мама. Она любит меня.
Я встаю и начинаю ходить взад и вперёд по этому маленькому балкончику.
— Я просто хочу, чтобы ты был осторожен. Не торопись, пожалуйста, — она пытается вразумить меня.
— Я знаю, что ты заботливая мама, но, думаю, она понравится тебе, — я стараюсь поднять ей настроение, мне бы покурить прямо сейчас.
— Ну, я не хочу встречаться с ней, Зейн.
Я останавливаюсь как вкопанный.
— Почему нет?
— Потому что, честно говоря, я не хочу, чтобы ты влюбился в неё. Я приняла и полюбила Перри, и теперь я должна относится к ней, как будто она никогда не была членом нашей семьи. Я знаю, что это трудно для тебя, но ты когда-нибудь думал о том, как это трудно для нас? Это трудно для твоих сестёр, для них это словно они потеряли сестру, а для нас с твоим отцом — словно мы потеряли дочь. И что ещё хуже, это то, что наш единственный сын поселился в Нью-Йорке и никогда не звонит нам. Я не хочу разбить твоё сердце, и я уверена, что не хочу слышать её адские крики по телефону, когда вы расстанетесь.
Я могу представить её сейчас взволнованной за кухонном столом.
— Ну мама, жизнь не может без этого. Я знаю, что мой развод был трудным для всех, но в то время я должен был жить в общественности. Можешь ли ты представить, что такое боль? Можешь ли ты представить постоянные слухи о себе и твоей в скором будущем экс-супруге везде, где бы я не был? Я не мог выйти из дома, чтобы сходить в кафе или навестить друзей, не вспоминая о ней. Я до сих пор имею дело с этим. И Нора тоже вмешена сюда, хотя это даже не её проблемы. Я бы никогда не бросил её, она отвечает лишь на всё это улыбкой.
Я прислонился к выступу, смотря в окно, чтобы увидеть, что Нора ещё спит.
— Мне жаль Зейн, я не хотела расстраивать тебя, — она уверяет меня.
— Я знаю, мама. Это трудно для меня тоже. Нора делает для меня любые вещи лучше. Она выслушивает меня каждый раз, она уверяет, что я буду в порядке. И мы счастливы вместе, мама.
Я кладу локти на перила и упираю на ладони лоб.
— Я знаю, что ты в любом случае примешь хорошее решение, Зейн. И всё же я хочу в конце концов встретиться с ней. Но я как мама просто хочу, чтобы ты был осторожен, береги своё сердце. Я должна забрать Сафаа из школы. Мы поговорим об этом позже? — мама спрашивает.
— Да, передавай всем привет. Я люблю тебя, мама, — я смотрю на туман и натягиваю улыбку.
— Люблю тебя, дорогой.
После её слов я вешаю трубку и быстро проверяю в телефоне погоду, и читаю несколько писем, на которые не ответил. Я стою и наблюдаю за восходом солнца, решив принять душ, а позже, может быть, сходить за завтраком для Норы.
Я осторожно открываю дверь, чтобы не мешать Норе, я прохожу мимо неё и начинаю рыться в моей сумке в поиске боксёров и лёгкой футболки.
— М-м-м, что ты делаешь?
Нора просыпается, и я кусаю губы, я поднимаюсь в полный рост, улыбаясь, видя сонную Нору, только что открывшую глаза.
— А ты что делаешь? — я спрашиваю её и подхожу к кровати, наклоняясь, чтобы быть на уровне её глаз.
— Я спала, мне снился чудесный сон, но я почувствовала, что ты ушёл, — её голос хриплый ото сна.
— Я просто разговаривал с мамой.
Я убираю пряди волос с её глаз, её красивых глаз
— И как она? Надеюсь, хорошо.
— Да, я всё рассказал ей о тебе. Она хочет с тобой познакомиться.
Я слегка преувеличиваю, откровенно говоря, ей лучше не знать, что моей маме даже не нравится Нора.
— Ну, придётся потрепать нервы перед встречей с твоей семьёй, но я полагаю, что если я люблю тебя, то хотела бы встретиться с ними.
Она тянет простыню себе на плечи, на её щеках появляется бодрый румянец, как будто она нервничает от моей реакции, но я действительно думаю, что мои сёстры полюбят её. Мне больно думать о них после моего расставания с Перри. Я всегда буду помнить это. Я всегда буду хранить её в моём сердце, независимо от того, как замечательна Нора.
— Я люблю тебя.