— Тебе больно? — она спрашивает, с её волос капает вода.
— Только моей гордости.
Я стону и наклоняю мою шею в сторону, раздаётся хруст.
— Я не знала, что вечером будет дождь.
Она осторожно проводит по своим волосам и роется в ящиках, ища сухую одежду. Я смеюсь немного, конечно, это могло произойти только с нами. Я вижу, как она ходит вокруг меня и закрывает окно. После того, как она останавливается, я замечаю, что мы близки. Мы на самом деле стоим близко.
Я смотрю, как она дышит только немного быстрее, делая ещё один шаг ко мне. И тогда она поцеловала меня.
========== 32.Иногда реальность отличается/Sometimes reality is different ==========
POV Nora
Я просыпаюсь от холодного ветра, врывающегося в комнату через окна. Я думала, что мы закрыли их вчера вечером, но, видимо, это было последнее, что меня тогда волновало. Вместо того, чтобы встать с кровати и закрыть окно, я сильнее закутываюсь в одеяло и прижимаюсь к Зейну, который спит ко мне спиной.
Все его татуировки закрывают загорелую гладкую кожу. После распада группы все его татуировки стали чёрными. Как ни странно, больше всего мне нравятся розы, закрывающие когда-то портрет Перри. Я чувствую, что это странно. Я провожу своими пальцами по его мужественной спине, обводя контур одной из последних его татуировок — созвездие. Они простые, но красивые. Я не понимаю, почему уделяю так много внимания им. Я не могу представить Зейна без чернил, они часть его. Благодаря им он тот, кто он есть.
Я прижимаюсь как можно ближе к нему, иногда моё тело жаждет быть рядом с ним. Когда я вижу его по утрам сонным, мне становится нехорошо. Я даже не могу объяснить насколько сильно хочу прижиматься к его телу, быть рядом. Я оставляю лёгкий поцелуй на сгибе шеи и закрываю глаза.
Но это не значит, что если я закрываю глаза, то перестаю думать о нём. Всё, о чём я думаю, — так это когда уедет Зейн. Но в то же время я даже не хочу думать об этом. Я не против, что мы не встречаемся, и меня даже в какой-то степени не волнует честность. Я думаю, что быть его девушкой, — это что-то вроде метки. Правда в том, что мне не нужна метка, чтобы быть счастливой. В Соединенных Штатах проживает более трёхсот миллионов людей, но он сейчас здесь со мной, с простым флористом по имени Нора Конти из Манхэттена.
Я бы могла просыпаться с ним каждый день. Я серьёзно задумываюсь о пробуждении с ним каждое утро и о путешествии по всему миру вместе с ним. Может быть, в конце концов, у нас будут дети. Топот ножек мальчика, похожего на Зейна. Мысль об этом заставляет меня улыбаться. Я не знаю, где мы будем в конечном итоге, чем мы будем заниматься, но честно говоря, это не имеет значение во сне. Всё это может случиться только во сне. Иногда реальность отличается.
Я думаю о Нонне. Ей становится хуже, и я не могу знать, что произойдет в ближайшие шесть месяцев, в следующем году. Она для меня как вторая мать. Порой я провожу с ней больше времени, чем с собственной матерью. Я провела так много времени вместе с ней, что не могу себе представить, что однажды, придя домой из цветочного магазина, я не увижу её в своём кресле-качалке. Если быть честной, то я не смогу держать магазин, если она уйдёт. Я люблю этот магазин всем сердцем, но это их магазин. Для меня этот магазин воспоминания и любовь дедушки с бабушкой, которые создали его. Это означает, что если что-то случится с Нонной, то я не смогу находиться там, я не знаю, чем буду заниматься, не думая о них постоянно. Достаточно трудно работать там, время от времени вспоминая о покойном дедушке, но если Нонна умрёт, это окончательно добьёт меня.
— Доброе утро, — Зейн хрипит с его стороны кровати. Его голос груб из-за сна.
— Привет, — я шепчу, он поворачивается на спину и кладёт руки за голову.
— Иисус, как здесь холодно.
Он быстро убирает обратно руки, но прежде он притягивает меня к себе, целуя мои волосы. Это именно то, о чём мечтает каждая девушка каждое утро.
— Да, мы не закрыли окно, — я указываю, а Зейн начинает смеяться.
— Я думаю, что мы немного отвлеклись тогда, — он ещё немного смеётся, обнимая меня нежно.
Я просто хочу, чтобы он не уходил. Я не могу представить, как это — не видеть его каждый день. Я знаю, что буду чувствовать себя разбитой. Мы не будем разговаривать столько, сколько обычно, мы не будем видеть друг друга, мы не сможем касаться друг друга, мы просто не сможем быть вместе. Нас будет разделять целый океан друг от друга.
— О чём ты думаешь? — он шепчет.
— Просто о том, что ты уезжаешь, — я начинаю слегка поворачиваться, подперев себя на локтях.
— Ты волнуешься?
Я чувствую, что этот разговор словно борьба.
— Я так не думаю. Это просто очень долго.
Я натягиваю одеяло на плечо, Зейн проводит по прядям моих волос, его пальцы скользят по моему подбородку.
— Время будет идти быстро.
Его голос всё ещё груб из-за сна. Боже, это так сексуально. Я быстро закрываю глаза, чтобы попытаться отвлечься от этого разговора.
— Ты будешь вся в делах, я буду с семьёй, и когда я вернусь домой всё будет радужно.
Я хихикаю от выбора его слов. Он не сказал, что едет домой, он сказал, что вернётся домой, говоря о Нью-Йорке.
— Ты считаешь, что НьюЙорк твой дом? — я спрашиваю быстро, даже не успев подумать. Я изучаю его реакцию, смотрю, вдруг это была шутка или он оговорился.
Улыбка медленно ползёт на его губах.
— Да.
Он поворачивает голову, будто смущён. Когда он поворачивается обратно ко мне, его щёки имеют розовый оттенок.
— В самом деле?
Мой рот чуть открыт, я просто немного шокирована от его слов. Он всегда был в Англии, где его дом, родители, сёстры, друзья. Теперь его дом здесь?
— Ну да, — он поворачивается на бок и приподнимается на локте, слегка целуя уголок моего рта. — Я люблю тебя.
Он пожимает плечами и смеётся, повернувшись лицом к матрасу. Это действительно так мило, что этот разговор заставляет его смущаться, но его низкий голос и хитрая улыбка придают сексуальность.
— Я просто хочу быть там же, где ты находишься. Я имею в виду, я люблю свою семью, но они не ты. Очевидно, что к тебе у меня другое отношение. Я чувствую, что с тобой у меня всё по-другому, — он объясняет, лениво проводя пальцами по моей спине.
Вот ещё одна черта Зейна: он постоянно поражает меня своими словами. То, как он говорит эти слова, как выбирает их, как способен только одной фразой заполнить целую комнату своими чувствами. Даже если они не имеют смысл. Он осознаёт, что я чувствую к нему, и просто говорит правильные слова в нужное время. Любые вопросы и мысли у меня всегда исчезают, когда он говорит и объясняет мне что-либо.
— Я люблю тебя.
***
— Я должен идти.
Мы снова заснули вместе, от его слов я просыпаюсь, и я не совсем уверена, реальность это или плод моего замечательного воображения.
— Нора.
Его голос заставляет меня проснуться окончательно и посмотреть в его сторону. Он уже одет, готов уйти, но всё ещё лежит в моей постели.
— Почему ты не разбудил меня раньше? — я спрашиваю.
— Хочу, чтобы ты была спокойна, а не раздражительна.
Я киваю, зная, что это правда. Я немного сварлива, когда кто-то будет меня.
— Я должен идти, но я встречусь с тобой завтра, ладно? — он спрашивает, и я киваю.
Я чувствую, как кровать движется, он встаёт с неё и издаётся тихий скрип. Я смотрю, как он берёт свою куртку, проводя пальцами по своим волосам. Его волосы постоянно меняются: то он решает отрастить их, то в один прекрасный день сбривает, говоря, что ему стало скучно. Он наклоняется вниз, к кровати, и целует меня в щёку, глядя на меня с небольшой ухмылкой, что всегда заставляет моё сердце трепетать.
— Я люблю тебя.
Он медленно потирает своим пальцем по моим губам. Я не понимаю, почему такая сонная, но это его движение делает меня настолько расслабленной, что я бы могла проспать весь завтрашний день. Я постанываю немного, переворачиваясь на живот.
— Я люблю тебя.
Я беру его за руку. Я уверена, что сейчас уже вторая половина дня. Я смотрю, как он стоит и берёт свою сумку, и бросает её легко через плечо, оглядывая меня кратко, и подмигивает мне, затем Зейн выходит из комнаты.
Закрыв глаза, я понимаю, что, очевидно, мне нужно больше спать.
========== 33.Было приятно встретить вас обоих/Lovely to see you both ==========
POV Zayn
Один месяц спустя
Рейсы компании Атлантик всегда не нравились мне — они такие сложные и утомительные. Смена часовых поясов всегда утомляет, также во время полёта хоть ты и можешь встать и размять ноги, но ты по-прежнему находишь в трубке на тысячи футов над землей. К счастью, я довольно хорошо засыпаю в самолётах.
Я не мог ждать, чтобы прийти домой и просто увидеть мою семью. Я забирал вместе с мамой Сафаа из школы, она знала, что я приеду, но не знала когда именно. Я люблю своих сестёр, они всегда рядом, когда нужно выслушивают меня, когда я нуждаюсь в них, они всегда брали трубку или отвечали сообщением, даже если это было в 3 часа утра и они спали. Я так благодарен им за это.
Нора и я старались как можно больше поддерживать связь. Ей повезло: она может прямо во время работы говорить со мной по телефону, если, конечно, хочет. Но всё же теперь мы не в состоянии общаться столько, сколько мы общались и хотели бы. Это трудно, но мы справляемся.
Я встретил всех моих старых друзей, спал в моей старой комнате, посетил игру местного клуба вместе с папой, и сейчас единственное, что я хочу сделать, так это вернуться и увидеть мою Нору. Это эгоистично, но расстояние всегда сказывается на мне. Фактически время шло быстро, осталось около месяца до Рождества и Нового года, а затем я увижу её.
В эти выходные я везу сестёр в Лондон, чтобы закончить вместе с ними рождественские покупки. Я люблю баловать их подарками, люблю вместе с ними выбирать подарки для наших родителей, бабушек и дедушек, друзей. Я люблю это время года, я всегда пропускал празднование Рождества в Лондоне, но это волшебно, и атмосфера просто весёлая и сказочная.
В четверг я забирал Валию из школы, Дония и Сафаа приедут в пятницу с их курсов. Я всегда хотел вместе с сёстрами путешествовать по миру, это был бы хороший опыт для них, но это вряд ли произойдет. Я заказал для Валии спа день и решил остановиться в студии у Луи. Он записывал людей, а не себя. Он действительно хорош в этом, он помогает людям в создании хитов и альбомов.
Это всегда весело — видеть его в любимых увлечениях. Он слегка сошёл с ума после распада с Элеонор, думаю, ему больше просто не о ком заботиться. Теперь, когда он один, он стремится быть с кем-то. Он как и все просто ищет любовь. Я знаю, что если он влюбится, то будет ужасно одержим этим человеком.
Я еду к студии, папарацци всегда окружают её, меня не волнуют их вопросы, я ненавижу их эту страсть лезть в личную жизнь других. Я не понимаю, почему до сих пор так интересен для них. Я делаю глубокий вдох и прохожу мимо них, не обращая внимания на все эти снимки, и стараюсь улыбаться, притворяясь, что моя жизнь прекрасна. Никто не совершенен.
Луи дал мне код для разблокировки входной двери, так что я быстро захожу в здание, я не хочу заставлять его ждать, и иду в студию. Я был здесь несколько раз. Это такая нереальная атмосфера, когда ты приходишь в студию, чтобы записать песню. Я качаю головой и смеюсь, вспоминая все моменты, проведённые с парнями в группе.
— Луи-и-и-и-и-и, — я кричу, когда захожу в комнату, видя, как он склонился, сидя на диване, и строчит что-то в своём жёлтом блокноте.
— Эй, бро, — он бросает свой блокнот в сторону и идёт ко мне, обнимая быстро. — Как ты себя вёл? — он спрашивает, хихикая.
— Я был хорошим. Как ты сегодня?
Я заметил, что никого нет вокруг, или они были, но пропали без вести на некоторое время.
— Хм, Джейми и я работали всё утро, Стэн в городе, но он присоединится к нам сегодня вечером, если всё будет в порядке, — он объясняет.
— Я не видел его вечность. Как он?
Я сажусь в одном из кресел и снимаю свои ботинки. Они новые и в них довольно неудобно, даже если надеть носки. Плюс, мы будем здесь некоторое время, а я хочу удобств.
— Он хорошо. Ты же знаешь, что он теперь женат на Саманте, у них есть сын Давид, ему только несколько недель, — он достаёт свой телефон. — Вот фото.
Он показывает мне фотографию счастливой маленькой семьи. Я улыбаюсь при мысли, что Стэн стал отцом, это всегда весело видеть друзей на следующем этапе жизни. У женщин, кажется, есть естественный инстинкт для продолжения рода, мужчины же больше отдаются работе.
— Как ты?
Я отдаю ему телефон и откидываюсь назад на кресле, осматривая жёлтые кусочки бумаги по всей комнате. Иногда, когда мне скучно, я начинаю писать песни, но когда ты в студии — это совсем иное.
— Хорошо, — он кивает мне. — Да, определенно хорошо, я бросил курить, наконец, начал чаще играть в футбол, но не собираюсь это делать так много, как раньше.
Мне приятно видеть его таким.
— Получается, ты теперь полностью поменялся и мне придётся снова изучать тебя? — я дразню его.
— Нет, — он качает головой. — Но я бы не возражал, чтобы ты проводил со мной больше времени: я буду чувствовать себя ещё лучше.
Он пожимает плечами и постукивает ручкой по блокноту.
Мы проводим некоторое время просто разговаривая о разных вещах. Он кажется мне совершенно другим человеком, он сильно изменился с нашей последней встречи. Это поражает меня, как люди могут измениться в лучшую сторону.
— Я собираюсь сходить за едой, — я встаю и поправляю мои джинсы. — Ты хочешь что-нибудь? — спрашиваю я.
— Ах, только немного воды, — говорит он. — Ты помнишь, где кафе? — он переставляет ноги.
— Конечно, — я улыбаюсь.
В этом здании несколько кафе, почти на каждом этаже. Я помню, как много мы заказывали, когда писали вместе песню.
Я иду по коридору, и я очень удивлён, что здесь так тихо. Как правило, здесь всегда гудит громкая музыка, люди кричат и смеются. Я останавливаюсь у двери.
— Шахид? — я спрашиваю, только увидев его спину.
Он поворачивается ко мне и смотрит на меня, я не видел его несколько лет. Когда я женился, мы перестали общаться. Мы просто разошлись по разным путям.
— Эй!
Я обнимаю его, он, кажется, не ожидал этого, и это не ловко на первый взгляд.
— Зейн! Что ты здесь делаешь? — он спрашивает, оглядываясь назад, словно что-то ищет, он теребит руки, как будто нервничает.
— Просто посетил Луи, Эмили здесь с тобой? — спрашиваю я.
Отношения между Луи и Шахидом (Ноти Боем) всегда были напряжёнными, когда мы общались раньше, я всегда старался убедиться, что по близости нет Томлинсона.
— О, нет. Я один, — он улыбается.
Я заметил, что он всё ещё постукивает ногами и осматривается по сторонам. Я не придаю этому значения, но в то же время мне интересно, что, чёрт возьми, с ним происходит.
— Шахид?
Мои глаза расширяются от звука этого голоса. Я быстро моргаю, думая, что быть может, мне показалось. Тогда я вижу её. Это Перри. Конечно, она здесь с Шахидом.
— О, Зейн. Привет.
Мне становится неловко.
— Мы решили попытать счастье снова, — она смотрит на него и потирает руки. — Мы, пожалуй, пойдём.
Она смотрит на меня с натянутой улыбкой и целует в щёку Шахида. Боже, это зрелище убьёт меня. Моя бывшая жена и мой бывший друг. Вместе. Я смотрю, как она сжимает его руку, а затем отворачивается и чуть потирает своё плечо.
— Вы решили сделать что? — я спрашиваю быстро.
Я замечаю, что они становятся жёсткими, и она медленно поворачивается ко мне. Она смотрит на меня своим лицом, полным макияжа.
— Хм, да. На самом деле, через несколько недель у нас свадьба.
Перри улыбается мне, и я чувствую, что тону. Я фальшиво улыбаюсь и киваю.
— Поздравляю, — я улыбаюсь и тру шею. — Мне пора, было приятно встретить вас обоих.
Я не жду их ответа и быстро ухожу назад в комнату Луи. Святое дерьмо.