— Ну, я про соревнования, — младший теряет какую-либо уверенность в своих словах, боясь разозлить и без того слишком нервного в последнее время брата.
— С чего ты взял? — Гарри устало вздыхает, отодвигаясь к стене, и освобождает с краю место для Джо; его настроение слишком переменчиво.
— Мне показалось, что ты не захотел, чтобы мы присутствовали вместе с тобой на соревнованиях, — смуглый быстро объясняет, взглядом бродя то по комнате парня, то по ему самому, который лениво поднимается с места, потирая исхудавшее лицо.
— Я не знаю, — он шепчет, подходя к гардеробной, чтобы достать толстовку и укутаться в неё. Улыбающаяся певица глядит на него с дверцы, но кудрявый не разделяет этой улыбки. Всё его тело знобит, и он бы хотел не знать, что с ним происходит.
— Почему? — Джош подгибает ноги, пуская парня обратно в кровать.
— Я запутался. И слишком сильно».
Сейчас ему как никогда хотелось заплакать от непонятной обиды, поселившейся внутри. Всё, происходившее с ним за последнее время, никак не помогало ему найти себя самого. Он снова качает головой, поднимаясь с места, чтобы направиться в душевые. Перед этим открывает выделенный ему на сегодня металлический шкафчик, доставая баночку с таблетками, высыпает на ладонь несколько и запивает их водой, всё ещё надеясь почувствовать себя лучше (но от чего изменений не последует).
Гарри не знает, должен ли вернуться на трибуны и поддержать команду университета или же сбежать отсюда как можно быстрее, но, стоя под струями воды, решает уйти. Продолжать сбегать — единственное, на что он способен сейчас.
Кудрявый всё никак не может сбежать от ощущения, что снова ошибается, не узнавая себя. Он снова забыл о вере, раздражаясь от малейшего упоминания о религии; он стал сам себе религией.
xxx
— Гарри? — тихий голос Энн зовёт сына, и тот отвлекается от экрана телевизора.
— Ну что ещё? — он грубит, бросая в сторону женщины недовольный взгляд, и снова обращает внимание на новости.
— Пастор считает, что насилие и негатив из новостей переходит в семьи, — мама откладывает малоизвестный журнал, внимательно осматривая сына.
— Что ещё считает этот дряхлый дед? — Гарри шипит, сильно нахмурившись, защищая выпуск новостей как своего ребёнка.
— Гарри… — Энн вздыхает, прикрывая глаза; она понятия не имеет, что стало с её мальчиком. Внутри неё столько предположений, и она искренне надеется найти выход.
— Что «Гарри»? — он кричит, вскакивая с дивана, и старшая замирает. — Посмотри сюда! — он не успокаивается, указывая пальцем на телевизор. — Где ваш Иисус каждый раз, когда это происходит? — он тычет пальцем в сторону экрана, где сейчас показывают репортаж с точки военных действий. — Где он, когда гибнут невинные люди? — он продолжает кричать, пока женщина в ужасе прикрывает рот ладонями. — Разве, блять, не так?
— Гарри…
— Где он был, когда твой брат воевал в Афгане? Где? — Гарри надавливает на больное, забывая, что эта тема у них в семье под запретом. Парень резко замолкает, плотно сжимая тонкие розовые губы, и вовсе выскакивает из комнаты, оставляя плачущую женщину наедине с собой и своими воспоминаниями. Возможно, Гарри и в правду жаль. По крайней мере он не хотел этого.
ххх
Гарри дожидается в пустом кафе ещё полчаса, пока его родители уйдут на работу, а Джо в школу, затем возвращается обратно домой, в очередной раз не желая появляться в университете, что в последнее время стало его привычкой.
По неизвестной ему самому причине он неимоверно зол на себя, обвиняя себя во всех возможных несчастиях.
— Только и делаешь, что расстраиваешь всех, — он шепчет самому себе, поднимаясь в свою комнату, закрывается в ней и остаётся один в пустом доме. Гарри трёт уставшие глаза, небрежно снимая с себя серое худи, внезапно увидев себя в зеркале. Он бы хотел, но не мог исправиться.
Исхудавшее от недостаточного количества пищи и отсутствия прежних физических нагрузок тело было покрыто непонятными татуировками в некоторых местах. Ссутулившаяся спина устала нести весь груз на себе. Зеленоглазый оглядывает своё бледное и уставшее лицо, приходя в ещё большую ярость.
— Ненавижу! — он кричит на самого себя, ударяя кулаком в стену прямо возле зеркала, тут же чувствуя резкую боль в правой руке. Кожа на костяшках сбилась, и из множества мелких ранок выступили капельки крови, также испачкав стену на месте удара.
Гарри делает несколько шагов назад, тяжело дыша и мысленно стараясь успокоить себя, но в последние месяцы контролировать своё состояние удавалось ему всё хуже.
Он присаживается на край заправленной кровати, откидываясь назад и прикрывая отяжелевшие веки. В его голове творилось нечто странное и непонятное, и даже если бы он мог помочь самому себе, то вряд ли бы у него получилось.
Приоткрывая глаза, полные слёз, Стайлс шарит по карманам в поиске телефона, желая отвлечься. Он проходится по всем социальным сетям и, не найдя ничего нового, скучающе отбрасывает гаджет. Стайлс приподнимается, чтобы выбрать и поставить виниловую пластинку. Взгляд падает на альбом The Rolling Stones, и, не раздумывая, парень ставит винил, вскоре слыша знакомую мелодию.
Он присаживается на корточки перед проигрывателем, качая головой в такт и отбивая ритм руками.
— I can’t get no! — кудрявый кричит под голос Мика, сильнее отбивая ритм. — Satisfaction, — он качает головой, срывая голос на припеве.
Вместе с окончанием песни к Гарри приходит завершительное опустошение, с которым он в очередной раз не справляется. Мутная пелена застилает глаза, и он, лёжа на холодном полу, испытывает дрожь по всему телу, больше не слышит последующие треки.
Изначально ему казалось, что так станет лучше.
Комментарий к X
Ладно, я знаю, что последние главы были не слишком хорошими, но они просто нужны, являясь неким звеном, связывающим нас с последующими главами.
И отдельное спасибо бете, что помогает мне с ошибками х
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== XI ==========
«Проснулся по ту сторону реальности,
Это безумие будто проходит сквозь меня.
Кажется, Богу придётся убить меня дважды».
— Дьявол, — Гарри протяжно стонет, растягивая под собой малознакомого парня. Он делает завершающие толчки, пока парень под ним трясётся, кончая, а Стайлсу словно недостаточно, и он вдалбливается лишь сильнее, руками управляя бёдрами чужого тела. Финальный толчок, и он заполняет презерватив жидкостью, после чего покидает обессиленного партнёра.
— Ощущение, — голос возле хрипит, не восстановившись после стонов, и прокашливается, — что у тебя давно не было такого траха, — чернокожий парень переворачивается на спину, пока зеленоглазый падает на кровать, посмеиваясь.
— Пойдём по третьему кругу? — кудрявый приоткрывает глаза, сощурив их от усталости, смотря на своего нового знакомого.
— Конечно, детка, — кареглазый смеётся, нависнув над худым телом Гарри, снимает с него презерватив и, завязав его, кидает на пол. Он дарит кудрявому поцелуи, опускаясь вниз по телу. — Милые татуировки, — вставляет парень, когда доходит до татуировки бабочки, обводя шаловливым языком её контур, — да и член у тебя ничего, — он тихо посмеивается, опускаясь всё ниже.
— О, — Гарри открывает рот, в его глазах играют черти, — думаю, ты уже ощутил его, — он запускает пальцы в волосы парня, чьего имени даже не знает, прося опуститься ниже к его возбуждённому члену. — Блять, пожалуйста, — он стонет, приподнимая бёдра.
— Как скажешь, милый.
ххх
— Мало тебе этого странного насекомого, так ты ещё и решил набить птиц, — знакомый Гарри татуировщик ворчит, заканчивая эскиз.
— Это была бабочка, Джек, — Стайлс качает головой, ожидая, пока тот закончит с рисунком.
— А теперь эти ласточки, — он приподнимает эскиз, сравнивая его с оригиналом. — У меня орнитофобия.
— Я уже понял, — Гарри вздыхает, занимая место на специальном кресле, будучи полностью готовым закрыть птицами старую татуировку. — Даже не спрашивай, откуда она у меня, — двадцатилетний ловит взгляд мастера на своём плохо набитом баннере с надписью «любовь». Гарри и самому интересно, зачем он набил её, но кудрявый точно помнит, что это было в ту ночь, когда он осознал некую тягу к Александру, о котором в последнее время старался забыть.
Вместе с новыми чернилами на коже Стайлс надеялся обрести некую душевную свободу и понимание. Зародившаяся в нём надежда могла, как и птица, легко упорхнуть, и, нанося пару на тело, он надеялся оставить эту надежду с собой.
— Почему ласточки? — Джек вдруг спрашивает, и зеленоглазый слышит возле звук работающей машинки после того, как контур симметрично оказывается на его бледной коже чуть ниже ключиц.
— Я… — он глубоко вздыхает, готовясь к боли. — Надеюсь, что это поможет мне переродиться.
xxx
Обладатель изумрудных глаз сильно хмурится, всё его наиболее счастливое за последнее время настроение испарилось, и он в явном замешательстве. Гарри уже готов начать материться и выть от отчаяния вслух, но боится быть услышанным родителями. Когда после долгих поисков необходимого он всё же расслабляется, найдя нужную упаковку, замечает, что антидепрессантов осталось лишь несколько таблеток. Парень стал слишком рассеянным в последнее время, и ему следует быть осторожнее. Таблетки не сильно помогали ему продолжать жить, буквально заставляя просыпаться каждый день, но с ними он играл со смертью.
Спустя неделю, когда Гарри возвращается домой после утомительного дня в университете (в котором он теперь появляется редко, потеряв всякий интерес к учёбе), он застывает на пороге, замечая несколько лишних пар обуви. Стайлс напряжённо раздевается и, сняв обувь, как можно тише проходит мимо гостиной, но останавливается, почувствовав кожей четыре пары глаз, устремлённые прямо на него, и витавшее в воздухе тяжёлое гробовое молчание.
Он сглатывает, пробегаясь глазами по строгим лицам, но не боится.
— Почему вы все здесь? — Гарри вскидывает бровь, смотря сначала на мать, затем на отчима и сестру, что сейчас должна быть в командировке, и на ниоткуда взявшегося родного отца, живущего вообще на другом конце страны.
— Проходи, Гарри, нужно поговорить, — Дес, отец парня, указывает на диван, и тот осторожно заходит внутрь залитой солнечным светом комнаты, опирается о дверной косяк, не желая подходить ближе. Он предчувствовал это весь день.
— Ты пролетел через всё Королевство, чтобы поговорить? Серьёзно? — сам не желая, кудрявый огрызается, слыша женские вздохи.
— Гарри… — Роб хочет начать, но парень тут же перебивает его.
— Хотите, чтобы я меньше раздражался? Не пробовали отвалить от меня?
— Присядь и помолчи, — ледяной голос отца слышится вновь.
— Я всё знаю, Гарри, — голос Энн дрожит, готовый разразиться слезами, и сам кудрявый застывает. — Мы всё знаем, сынок.
— О чём вы? — он старается не подавать виду, подозревая, что его гомосексуальность раскрыта.
— Что это, Гарри? — женщина достаёт из кармана кофты упаковку его таблеток, держа в руках.
— Где ты взяла это? — ответ не заставляет себя долго ждать. — Ты рылась в моих вещах? — брюнету хочется подскочить у матери и вырвать препарат.
— Я спрашиваю, что это, — женщина не отступна, её голос грубеет.
— Не знаю, — бывший пловец старается держаться холодно, пожимая плечами.
— Гарри! — он слышит очередной крик.
— Моё успокоительное.
— Не держи меня за дуру, Гарри! — крик матери раздается по всему дому. — Это наркотические антидепрессанты, — она говорит уже тише, будто боясь произносить вслух. — Боже, — голова женщины опускается на ладони.
— Джемма, милая, — Робин смотрит на девушку, кивая в сторону кухни, — уведи маму, мы сами поговорим с ним.
Блондинка старается выдавить улыбку, но у неё не получается, и она только кивает, подходя к матери и помогая ей встать. Взгляд женщины встречается с малахитами сына, и последнего буквально порождает молния, и он начинает частично понимать, что произошло. Женщины покидают гостиную, пока кудрявый кусает губы, расхаживая взад и вперёд под напряжённые взгляды мужчин. Сейчас он бы пожелал, что лучше бы они узнали об его гомосексуальности.
« — Я не знаю, что делать, — приглушённый голос Энн раздаётся в столовой. Глаза полны слёз.
— Я позвоню Десу, и мы вместе решим. Только не переживай, мы справимся».
— Итак? — Робин нерешительно начинает, смотря на отца мальчика.
— Где Джошуа? — Гарри вдруг останавливается, боясь, что его проблемы доставят неприятности кому-то ещё.
— Он с Михалом до завтрашнего дня, — голос Деса приглушён, как и голос Робина, оба взрослых и полных жизненного опыта мужчин понятия не имеют с чего начать. — Эйч… Как ты пришёл к этому, сынок? — Гарри слышит огорчённый голос отца, боясь посмотреть на него, ещё один его страх. Он снова разочаровывает окружающих.
— Всё отрицать бесполезно, верно? — двадцатилетний грустно усмехается. — У меня начались проблемы, и я не знал… как забыть о них. У меня даже получилось, когда я не слишком сильно думал об этом.
— Ты молодой и здоровый. Какие проблемы у тебя могут быть? — Дес качает головой, кусая внутреннюю сторону щеки. — Это всё моя вина, — мужчина шепчет, вздыхая, — не нужно было уезжать так далеко.
— Расстояние не помогло бы.
— Ты мог умереть, Гарри, — Робин с болью смотрит на парня, последние несколько лет непосредственно участвуя в его воспитании.
Кудрявый ожидал грубых слов и криков от мужчин, но всего этого не последовало. Отчасти это сыграло ещё большую роль, он надеялся получить хоть какое-то наказание, пока его сердце сжималось.
— Тебе придётся лечь в клинику, — Дес начинает негромко, и Гарри присаживается на диван, пряча лицо в ладонях.
— Я не могу, — он отказывается, прикрывая глаза.
— У тебя начнётся ломка и… — отец продолжает, но кудрявый тут же перебивает его.
— Нет! — парень испуганно вскрикивает.
— Тебе нужна помощь профессионалов, мы не справимся самостоятельно, — Роб начинает также тихо, но решительно. — И ты знаешь, как будет легко понять даже дураку, что у тебя ломка?
— Я не смогу, — тот шепчет, это его ответ на все вопросы. — У меня не получится.
— Послушай…
— Даже сейчас я нуждаюсь в них, — Эйч поднимает голову, не представляя свою жизнь без таблеток, пусть и наркотических, хоть как-то помогающих ему; он давно потерял все свои жизненные принципы.
— Это будет частная клиника, Гарри, я знаю проверенных людей, — Робин вздыхает, прикрыв глаза, начинает предлагать варианты, которые давно крутились у него в голове и которые он уже обсудил с остальными.
— Нет, — парень качает головой, слишком боясь постороннего вмешательства.
— Подумай о матери, Гарри, — Дес напоминает о себе, — о Джемме и Джо, — он с надеждой смотрит на сына, облизывая тонкие губы; нервная привычка, которую у него перенял сын.
— Я не знаю, — тот вздыхает, откидывая голову на спинку дивана; даже сейчас у него есть право выбора. — Я не могу находиться дома? — он спрашивает, и все взгляды в комнате обращаются к отчиму парня.
— Только если под наблюдением врача, никак иначе, — мужчина качает головой, наслышанный историями, в каком состоянии прибывает человек во время ломки. — Как давно это началось?
— Таблетки? — молодой уточняет. — Где-то в октябре.
— Уже декабрь, Гарри. Твой организм, как и сознание, не сможет справиться с этим самостоятельно, — Дес сжимает губы, сглатывая. Внутри него слишком много мыслей, он полностью погружён в себя, и Гарри чувствует, как отец винит себя в случившемся.
— Ладно? — брюнет скорее спрашивает, чем соглашается, делая это не сколько ради себя, сколько ради окружающих.
— Будет тяжело, — Робин напоминает, и Гарри поднимается с дивана.
— Я знаю.
— Спасибо, — подавленный голос Джеммы раздаётся позади, и Гарри оборачивается к сестре, не смотря в её красные глаза и не замечая матери. Почему он не думал, каково будет им всё это время?
Он ещё полностью не осознаёт, что добровольно согласился и как будет молить о смерти, когда будет совсем невмоготу.
========== XII ==========
«Я вроде бы ещё не достиг пункта назначения,
Но я изо всех сил ищу нужную дорогу».
Уже к концу дня Гарри чувствует ужасную тягу, сидя на кровати и постукивая подошвами тапочек по полу. Холод в теле усиливается с каждым часом, и парень не знает, как переживёт эту ночь. В старании отвлечься он снова отбрасывает книгу на немецком, теперь пялясь в стену. Как ему сказали, доктор поговорит с ним уже завтра, когда абстинентный синдром наберёт силу.