— Луиза, — улыбнулась наставница. — Но это слишком старомодно для этого века. Так что зови меня просто Лу.
Она замерла, ожидая, может, ещё вопросов. Не спешила уходить, хотя ветер усилился. Под его порывами натужно скрипели ворота и фонарь раскачивался всё больше. Гарри не знал, что сказать, поэтому развёл руками и ляпнул первое, что пришло в голову:
— Это будет по-настоящему круто — быть вампиром?
Её глаза зажглись самым ярким льдом. На мгновение вампиресса показалась холоднее самой зимы.
— На твоё усмотрение, Гарри.
И она ушла, оставив ему правила новой жизни и разбухшее чувство эйфории в груди. Стайлс захохотал в полный голос, не боясь, что будет выглядеть глупо. Теперь крутость была у него в крови, он был соткан из её нитей, она проникла в ядра атомов. Огромная концентрация крутости.
— О да! Это будет потрясно!
========== Вторая ночь ==========
Солнце неспешно взошло и так же неторопливо село. День сменился ночью, и Гарри открыл глаза в своём чётко подобранном по размеру гробу. Как и обещала Лу, узости своей могилы он не почувствовал и спал спокойно, без сновидений до того самого момента, когда последний луч солнца растаял за горизонтом. Это и был его будильник.
Алый занавес, отделяющий наружную лестницу от главного зала клуба, не колыхался. Ни одна его тяжёлая складка не двинулась с места, когда Гарри возник перед тканью из ниоткуда. Подготовленный наставницей, он был полон решимости войти туда и сделать то, для чего его создали. Обольстить и отнять жизнь.
Какая-то внутренняя предосторожность заставила оглядеть свою одежду, прежде чем отдёрнуть занавес. Гарри одной рукой поправил ладно скроенный тёмный сюртук, затянул платочный галстук под высоко поднятым накрахмаленным воротником рубашки. Во второй руке он сжимал трость из тёмной вишни. Пальцы были затянуты в тонкую кожу перчаток, а кружевные манжеты скрывали кисти до самых костяшек. В довершение образа его кудряшки были зачёсаны на старый манер, а глаза, что теперь в любой момент могли вспыхнуть ядовитой зеленью ничуть не хуже, чем у Лу — льдом, были прикрыты круглыми стёклами тёмных очков. Такие он видел в старом фильме Копполы на Гэри Олдмане.
Новый образ Гарри во всю глотку орал — вампир!
Довольный собой в этот раз, он ступил за занавес с высоко поднятой головой. Медленно вошёл, чтобы все они, люди, заметили его неспешное, затмевающее саму ночь появление. Звук стучащей по полу трости терялся в басах музыки, но Гарри всё равно отстукивал каждый свой шаг. Это был словно ритуал для него.
Теперь, полный хищного магнетизма, он знал, что неотразим. Но вот незадача, те же красивые девчонки, что вчера устроили шоу с пролитым вином, сидели на старом месте. Одна из них глянула на Гарри и прыснула от смеха. Это не пошатнуло уверенности, он только расправил плечи сильнее — видимо, подруга поделилась с ней забавной шуткой. Дело точно не в нём.
Самонадеянный и страстный Гарри шёл вперёд по усыпанному блёстками танцполу, метил, словно хищник, свою территорию, всесильный в тот момент, как может чувствовать себя всесильным только бессмертие.
Он вампир.
Дневной свет навсегда сбежал от него, и оставалось любоваться яркими лучами, что отбрасывали прожектора и их бесконечными проекциями от зеркал и блёсток. В этом хаосе, что ежесекундно боролся с сумраком, Гарри искал. Не ту самую, а просто подходящую.
И нашёл. Девушка сидела одна за стойкой, покачивая обутой в чёрную классическую лодочку ступнёй. Гарри тут же оказался рядом, небрежно облокотился о деревянную поверхность.
— Ты знаешь, что ты…
Недовольный собственным голосом, недостаточно мистическим и соблазнительным, он откашлялся и попробовал ещё раз. Более низко, более глубоко.
— Ты знаешь, что ты очень красивая?
Она и правда была. Глубокий вырез облегающего фигуру платья открывал так много белой кожи. Тёмная ткань приятно выделяла молочный оттенок; в темноте клуба её кожа словно слегка светилась.
Тонкие пальцы играли с ножкой высокого бокала. Именно они в первую очередь привлекли внимание Гарри: выглядели столь аппетитными, что пройти мимо оказалось невозможно. В стекле плескался нетронутый яблочный мартини, и юный вампир не стал совершать вчерашней ошибки. Он не предложил ей купить выпить.
— Ты никогда не работала моделью? — поспешил Гарри отвесить ещё один комплимент. Он приспустил очки, чтобы она могла заметить его оценивающий взгляд.
— На самом деле сейчас!
Девушка отреагировала непривычно живо для Гарри: бодро развернулась на стуле всем корпусом в его сторону, открыто улыбаясь. Она явно была заинтересована в продолжении беседы, чем он и не преминул воспользоваться.
— Ты с материка? — поинтересовался Гарри. Он уловил мурлыкающие нотки в ответе девушки, и теперь мысль о том, что его первая жертва не будет британкой, буквально свела с ума. Рот наполнился слюной, и вампир поспешно сглотнул.
— Пар-р-риж, — игриво заурчала девушка. Гарри склонился непозволительно низко, аромат её бледной кожи вытеснил буйство запахов, наполняющих клуб. На его губах растянулась нахальная улыбка.
— Оh, oui?
Старался Стайлс изо всех сил, даже припомнил, как по-французски будет звучать «да». Видимо, его импровизация сработала: девушка казалась впечатлённой. Глаза так и сверкали.
— Ты симпатичный, — язык скользнул между накрашенных губ, оставив после себя блестящую полосу на тонком слое помады. Она вернула заинтересованный взгляд, так же оценивающе осмотрев его фигуру. — Как тебя зовут?
— Гарри.
Он тут же спохватился и исправил сам себя.
— Сэр Гарри Стайлс, — такое представление должно было оправдать весь тот маскарад, что он устроил сегодня в клубе. А также прибавить образу тайны. Увлечь девушку сильнее.
— Что же, сэр Гарри, приятно познакомиться, — девушка игриво коснулась его плеча. — Я Доминика.
Она достала портсигар, своими аристократически тонкими пальцами сжала белеющую в темноте сигарету, вторую протянула Гарри. Не решившись отказать, он взял её, зажал между губами.
Доминика очаровала своей улыбкой, распахнутыми глазами в окантовке ярко накрашенных ресниц. Но главное — она очаровала своей готовностью. Ни одна девушка раньше не флиртовала с ним с таким живым интересом.
Возможно, то, что он стал вампиром, внесло некоторые изменения в его притягательность, как мужчины.
— Огоньку? — вопросительно приподняла бровь его новая знакомая.
Гарри спохватился, постучал тростью по стойке. Оказалось, даже сильнее, чем он рассчитывал: стук заглушил музыку своей резкостью, отдался вибрацией в полированном дереве. Бармен зло глянул в ответ, но подошёл.
— Спички для дамы, — не глядя на него, приказал Гарри.
Коробок упал рядом с её бокалом, брошенный с показательным пренебрежением. Злость вспыхнула мгновенно в крови Гарри, и он спешно прикрыл глаза, пряча зелёное пламя вампирской силы под опущенными веками.
Несколько мгновений потребовалось для восстановления самообладания, для возвращения концентрации. В конце концов, это был всего лишь какой-то невоспитанный человек, а Гарри — вампир, что как раз стоял на пороге своего первого соблазнения. И как следствия — убийства.
Слегка неловко, потому что кожаные перчатки стесняли движения, он зажёг спичку, поднёс её ближе к сигарете Доминик. Пламя на кончике оказалось внезапно слишком ярким, слишком горячим. Как только она подкурила, Гарри тут же с видимым облегчением затушил его, отбросив от себя потухшую спичку. Минусы в становлении вампиром, кажется, тоже были.
— Ты не закурил?
Только после вопроса девушки Гарри вспомнил, что не отказался от сигареты. Он улыбнулся и почувствовал, что она всё ещё была у него во рту.
— Нет, я не курю, — фраза прозвучала глупее, чем могла бы быть, только из-за прилипшей к нижней губе сигареты. И всё же он не терял вдохновения, а потому продолжил. — Я горю.
Доминика не разочаровала: заливисто рассмеялась, словно он — самое захватывающее и интригующее происшествие в её скучной жизни. Гарри чувствовал себя на высоте.
— Что ж, красавчик, давай поддержим твой огонь.
Свет отразился в стекле её бокала, сверкнул и исчез, когда Доминика подняла тот за ножку и одним большим глотком допила свой напиток. Спустя мгновение Гарри почувствовал пальцы на своей руке — девушка встала со стула и уже тянула его в сторону туалета. Желания сопротивляться не возникло, поэтому он с готовностью последовал за ней.
Без былого кокетства Доминика втолкнула его в комнату и захлопнула за ними дверь. Замок щёлкнул, запираясь, а Гарри оказался прижат спиной к раковине. Девушка поцеловала его руки, крепкие ладони, но горячих и мягких губ он не почувствовал через кожу перчаток. Потом потянула их к своему телу, в тёплые укромные места.
Поцелуй оказался резким, неожиданным и сбивающим с ног. Гарри пошатнулся, прижался крепче спиной к раковине, когда она выдохнула жар своего тела ему в рот. Губы были искусственно сладкими и липкими от помады, но в какой-то степени их прикосновение оказалось даже приятным. Только нутро, глубоко сидящий в Гарри инстинкт, тихо шепнуло о том, чего поцелую не хватило.
В касании её губ не было дикости. Отточенные до совершенства движения, сладкие прикосновения, но абсолютно лишённые чувственной неловкости. Это интуитивное откровение затихло так же неожиданно, как вспыхнуло, потому что ладони Доминики уже путешествовали по его телу.
— Я живу за углом, — объявила она горячим дыханием ему в ухо.
Девичьи ладони пару раз дёрнули плотные полы сюртука и, не в силах освободить Гарри от его брони из одежды, переместились в волосы. Он окончательно потерялся, когда она ласково потянула за прядки, накручивая растрепавшиеся кудри на пальцы.
— Я очень хочу тебя.
Происходящее было похоже на сон, на одну из самых смелых фантазий Гарри. И она осуществилась благодаря его обращению, благодаря вампирскому магнетизму Доминика не отшивала с брезгливостью, а предлагала себя. И хотела его.
— У тебя есть место, у меня — сила.
Гарри шептал какую-то чушь. Запах её кожи, словно яблоки в конце лета, пьянил его. Казалось, этой ночью ему было подвластно всё. Ничто не могло испортить момент триумфа. После многочисленных провалов с девушками и бесконечных отказов настала, наконец, его ночь. Он чувствовал себя королём.
— Две сотни.
Удар, с которым взлетевший ввысь Гарри расшибся о бренную землю, сотряс не только клуб, кажется, но и целый мир. Губы замерли на её коже, глаза растерянно заморгали, словно песок попал на чувствительную радужку. Девушка уже не пахла столь восхитительно, не казалась такой нереально податливой. Но шанс, что Гарри ослышался, оставался.
— А?
Под пальцами была нежная кожа шеи, спущенное ниже положенного декольте платья открыло грудь. Доминика была вся его, но Гарри уже не хотел её так сильно.
— Две сотни, и это будет твоя самая удачная трата денег, — девушка повторила, шепнула томно и откровенно, но Гарри только ещё больше протрезвел от этих пояснений.
Его руки достаточно сильно сжали хрупкие плечи, и он с решительностью толкнул Доминику прочь от себя.
— Ты проститутка?!
— Всем нужно как-то жить, красавчик, — почти философски заключила девушка, пожав плечами. От этого движения руки Гарри соскользнули с её тела и бессильно повисли вдоль торса.
Улыбка Доминики чуть погасла, но не сошла с губ совсем, ещё пряталась в дрожащих уголках. Она не потеряла надежды соблазнить Гарри, несмотря на его очевидный шок, снова попыталась прижаться.
— Стоп! Мне это не подходит, — заявил он со всей искренностью. Разочарованию, казалось, не было предела. Оно плескалось в голосе, подобно воде, бьющейся о волнорез в плохую погоду. — Я вампир, вообще-то.
Это должно было всё объяснить, открыть ей глаза на ситуацию, но Доминика только вскинула брови в задумчивости. Её белые зубы коснулись нижней губы, как некоторые люди делают: прикусывают кожу, сами того не подозревая, во время мыслительного процесса. Она явно обдумывала его странное заявление.
— За двести пятьдесят я сделаю всё, что ты скажешь, красавчик, — решилась девушка.
— Забудь! — отрезал Гарри, окончательно потеряв запал, и отвернулся.
К сожалению, сзади оказалось зеркало, и в него он увидел её расстроенное выражение. Улыбка шла этому лицу гораздо больше, но Гарри не собирался жалеть Доминику. То, что она оказалась проституткой, было лишь её виной. В конце концов, он был расстроен и разочарован гораздо сильнее. Его первое убийство сорвалось.
— Две сотни с доплатой — моё лучшее предложение.
Соблазнительный голос пытался затянуть его обратно в иллюзию, охмурить и соблазнить. Гарри только зажал уши затянутыми в перчатки руками и тряс головой: «Нет!»
— Я хороша в играх, — Доминика звучала мягко, словно мама разговаривала с малышом.
— Да, конечно, — Гарри уже начала раздражать её настойчивость. — А я, знаешь, не очень. Ясно? Поэтому…
От волнения слова путались и предложения получались бессмысленными, но жест, которым он махнул в сторону двери, вышел довольно красноречивым. В этот раз и её терпению пришёл конец: злость Доминики, как огненная вспышка, окатила Гарри волной жара.
— Ублажай себя сам, придурок! — выплюнула проститутка и ушла, громко хлопнув дверью. Сделала то, о чём он просил, но почему-то после он не оказался доволен.
Звук ещё долго отдавался эхом в пустой груди. Эта ночь была потрачена.
❈❈❈
Пространство между ними пересекала световая полоса — это всё тот же кладбищенский фонарь раскачивался под порывами зимнего ветра. Гарри предпочитал смотреть на его жгучий оранжевый свет, чем в лицо разъярённой Лу.
— Почему ты не взял её?! — негодовала вампиресса. Всполохи её гнева грозили сжечь его не хуже солнечного света. Гарри уже чувствовал себя горсткой пепла у её лакированных туфелек на высоком каблуке.
— Потому что она была шлюхой, — попытался возразить Гарри, оправдаться хоть как-то. На деле же он даже не смотрел в горящие голубым пламенем глаза наставницы. Лишь на фонарь. И думал, что при свете дня такого оранжевого огня не увидишь. Ночь дала ему так много. — Ты что, хочешь, чтобы я что-то подцепил?
— Гарри! — рявкнула Лу так, что старые вороны с карканьем покинули голые ветки зимних деревьев и унеслись прочь. Гарри только сжался всем телом, потому что улететь вслед за ними не мог. — Ты уже мёртв!
Запрокинув голову, он посмотрел на светлое небо. Может, это сущность вампира заставила его видеть тёмные цвета светлее, а может, оно отражало городские огни — любой из этих вариантов был предпочтительнее, чем смотреть в глаза Лу, сознаваясь:
— Она не хотела меня, ясно? Ей нужны были только мои деньги.
Налетевший ветер всколыхнул его развязанный шейный платок, полы её серебристого шарфа. Холодно не было, было грустно. Гарри сглотнул и робко глянул на вампиршу.
Лу взяла паузу, чтобы унять гнев.
— Хорошо, — спокойно произнесла она, приподняв обе руки в успокаивающем жесте. Было видно, как тщательно она подбирала слова, что произносились её ярко накрашенными губами. — Я понимаю, каждый хочет, чтобы его первый раз был особенным.
Голова Гарри дёрнулась так, будто Лу дала ему пощёчину. Нижняя губа задрожала. Было ощущение, что его поймали с поличным на чём-то крайне стыдном, и теперь этот жар стеснения охватывал всё тело дюйм за дюймом.
Гарри сделал шаг вперёд, ближе к Лу. Она удивлённо замерла, красивые буквы сложились в идеальную алую «о». Странная реакция Гарри на её простые закономерные выводы ошеломила вампиршу.
— Как ты узнала? — прошептал Гарри. — Это… Это так заметно? То есть это так очевидно?
Рукой Гарри сделал круг перед своим лицом, олицетворяя весь его внешний вид.
— О! Бо! Же! — воскликнула поражённая Лу. — Ты девственник, Гарри! Я имею в виду, самый настоящий девственник!
— Да, — побледнел Гарри. Тут же всплеснул руками, отгоняя отчаяние прочь. — Да! Но знаешь что? Я ничего не могу с этим поделать. Я всю свою жизнь пытался!
Прекрасная улыбка озарила лицо вампирши и тут же переросла в смех. Колкий, он прошёлся по коже Гарри, словно холодный зимний ветер.