Гарри приподнимается на носочки, чтобы коснуться щеки «любимого», а заодно шепнуть ему:
– Макджи подумал, что будет очень романтично, если я приду сюда, – в карих глазах весело блестят задорные искорки, и только этот взгляд напоминает Мэтту, что он должен продолжать тянуть губы в улыбке, даже если его сердце почему-то на миг замирает.
«СЕНСАЦИЯ! – Шамдарио проводят совместный романтичный уик-энд»
Когда Мэтт открывает глаза и видит, что Шам привез его в парк развлечений, у него вырывается смешок – какое же это клише. Но Гарри счастливо улыбается и тащит его за собой сначала в комнату страха, затем на огромный корабль, который раскачивается в разные стороны, после - на американские горки…
Мэтт все еще думает, что это чертово клише, стоя в очереди за билетами на колесо обозрения. Именно это он и хочет сказать Шаму. Даже поворачивает голову в его сторону. Но молчит, натыкаясь на изучающий взгляд карих глаз.
То самое слишком.
Он понимает, что попал, когда неожиданно даже для самого себя сокращает расстояние между их губами. Целоваться с Гарри вот так – страстно, влажно, глубоко – очень похоже на мечту. Мэтт зарывается пальцами в мягкие волосы, на которых сегодня нет даже намека на лак или мусс, делает шаг вперед, чтобы оказаться еще ближе… И в этот момент совершенно плевать, что они находятся не одни.
Пока Гарри не отрывается от губ и не начинает смотреть с неверием и отрицанием. Бегает взглядом по лицу, как будто пытается понять, что сейчас произошло. Мэтт думает, что если бы не очередной щелчок камеры, раздавшийся откуда-то справа, Шам просто сбежал бы.
Гарри не приходит праздновать их очередной успех. Мэттью сжимает руки в кулаки и смотрит на кадр того самого поцелуя, который красуется на развороте очередного таблоида. Бессилие ледяной волной накатывает на него, сжимает в крепких тисках до хруста ребер.
«СЕНСАЦИЯ! – Гарри Шам младший и Мэттью Даддарио теперь живут вместе»
Большой участок земли с двухэтажным домом и двумя креслами на крыльце, с идеально подстриженным газоном, ровными рядами черепицы на крыше и беседкой во дворе. Соседи улыбаются так, что еще немного, и у них просто челюсть сведет, а дружный плач детей из дома слева будит раньше, чем будили бы петухи.
Гребаный рай.
Макджи думает также, когда достает из кармана ключи и кладет их перед ошарашенными актерами. Делает подарок, не оставляя ни малейшего шанса отказаться.
– В конце концов, рейтингам это явно пойдет на пользу, – бросает Гарри, и это едва ли не первая фраза, которую он говорит Мэттью с похода в парк развлечений.
Неделя требуется для того, чтобы забыть тот поцелуй и снова начать общаться, как друзья.
Еще неделя для осознания, что жить с кем-то может быть так забавно и просто, если этот кто-то - Гарри Шам младший.
Третья неделя уходит на попытки Даддарио игнорировать желание снова ощутить вкус этих губ.
Третья неделя заканчивается тем, что Мэтт рушит все, прижимая к стене натренированное тело и целуя страстно, яростно, до дрожи в коленках.
Четвертая неделя проходит как во сне, потому что стоит съемкам закончится, как Гарри уезжает в неизвестном направлении, неизменно возвращаясь домой с юной азиаткой (Шелби, кажется), которую он представил общественности, как свою сестру.
Мэтт знает, что это не так. Мэтт каждую ночь на протяжении семи суток слышит, что это не так.
Четыре недели. Всего лишь месяц совестной жизни приводит к тому, что рейтинги сериала взлетают в объятия к пушистым облакам, а сердце Мэтта срывается на землю и на огромной скорости впечатывается в асфальт.
Вечером воскресенья Гарри заходит в спальню Мэтта впервые за все время. Он бросает взгляд на сигарету в руках бывшего друга, на закрытое окно, но ничего не говорит. Молча вдыхает мерзкий запах дыма.
– Скажи, что ты не заигрался, что для тебя это ничего не значит, – начинает говорить спустя несколько долгих минут. – Скажи или проваливай.
Мэтт молчит. Глаза не поднимает и наблюдает за медленно тлеющей сигаретой.
– Ну же, Мэтт! – в голосе Гарри столько мольбы, что Даддарио хочет сделать все, лишь бы сказать то, что от него хотят услышать. Хочет…
Вот только врать друзьям он не умеет.
«СЕНСАЦИЯ! – Мэттью Даддарио съехал от своего парня. Шамдарио больше не вместе»
***
Всем журналистам мира плевать на чувства актеров, певцов, музыкантов… Им лишь бы получить горячую новость, которую с упоением проглотят читатели. И какая разница, если каждое слово, как ножом по сердцу; каждый знак препинания, как пуля в голову; каждая «СЕНСАЦИЯ» – это чья-то жизнь?
Скрип открывающейся двери трейлера разгоняет туман мыслей и заставляет обернуться. Сигарета выпадает из мигом ослабевших пальцев, а Мэтт даже не обращает на это внимания, недоверчивым взглядом впиваясь в несколько худощавую фигуру.
– Ты разве не должен быть где-то на Мальдивах? Макджи сказал, что ты взял отпуск, – голос хриплый, но это простительно, ведь он не видел Гарри уже две недели.
Шам игнорирует вопрос, лишь крепче сжимает в руках толстый журнал, на обложке которого красуется ярко-красная надпись «СЕНСАЦИЯ!».
– Я говорил тебе открывать окно, когда куришь.
– Что ты делаешь здесь, Шам?
– Не знаю, что я хотел услышать в ответ тогда. Не знаю, почему испугался и выгнал. Но я заигрался, Мэтт… Заигрался, и не заметил, когда все стало слишком.
========== Часть 8. Малек. ==========
– Ну и почему вы вернулись так рано?
Глава Института Нью-Йорка, вампир, имеющий способности дневного, благой и один из лучших охотников Сумеречного мира замерли в дверном проеме, стушевавшись под гневным взглядом Изабель Лайтвуд.
– Я вам велела не возвращаться до утра, – она сложила руки на груди и топнула ногой. – А вы что?
Мелиорн и Джейс разом опустили глаза в пол, Алек переступил с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке, а Саймон сделал шаг вперед.
Он проклял свое невезение в игре «камень-ножницы-бумага», по итогам которой честь отчитываться перед Иззи выпала именно ему.
– Ну… Мы погуляли, – запинаясь начал он. - Убили парочку демонов, как и было написано в твоем плане. Но потом Алек не захотел идти в клуб, и мы убили еще парочку демонов. А после я, Джейс и Мелиорн еще раз постарались уговорить Алека на клуб, сказали, что это было твоим распоряжением, но он остался непреклонен.
– Спасибо, Льюис, – прошипел Лайтвуд, когда понял, что его сдали со всеми потрохами. Саймон в своем репертуаре. Так тяжело следовать задуманному? Вместе же приняли решение сказать о том, что очень устали после еще одной охоты на демонов.
– Моя прекрасная, – решил вступиться Мелиорн. – Не злись на своего брата, ведь это его мальчишник, и он закончил его тогда, когда посчитал нужным.
– Вот именно! – Изабель всплеснула руками. – Это его мальчишник, последняя ночь в качестве свободного мужчины, и она должна была запомниться!
Она опустилась на край кровати и приложила пальцы к вискам, всем своим видом давая понять, насколько она недовольна парнями. Мелиорн, Джейс и Саймон пристыженно засопели, а Алек подошел и сел рядом с ней:
– Знаешь, моя свобода завтра не заканчивается, а только начинается. И к тому же, – Лайтвуд подмигнул, обнимая Иззи за плечи, – из статуса незанятого мужчины, который может ходить по клубам, я вышел в тот момент, как впервые взглянул в глаза Магнуса.
Изабель судорожно вздохнула и посмотрела на брата, все еще теребя кончиками пальцев подол короткой черной юбки:
– Ты счастлив, – без толики вопроса в голосе.
– Да, – кивнул Алек. – Я счастлив. И этот мальчишник, который вы мне устроили, был просто потрясающим, – он крепче прижал Изабель к себе и благодарно улыбнулся замершим у дверей парням. – Спасибо.
– Я очень рада за тебя.
После этих слов Джейс, Мелиорн и Саймон выдохнули и расслабились, понимая, что сегодня смерть им не грозит. Благой подошел к своей избраннице и сел по другую сторону от нее, а охотник и вампир, не церемонясь, скинули вещи Алека с кресла на пол. После недолгой перепалки, Саймон уселся в кресло, а Джейс занял подлокотник.
Изабель порой могла быть пострашнее любого из демонов. Хотя бы из-за того, что знала все их уязвимости.
В следующий момент в левом углу комнаты раздался специфический треск, и друзья резко повернули головы на странный звук. Темноту озарила вспышка открывающегося портала, и все понимающе переглянулись между собой. Открывать порталы прямо в стены Института могли лишь некоторые маги, которых пропускала защита, наложенная Бейном, а уж путь в комнату Алека знал только…
– Катарина? – вышеупомянутый охотник вскочил на ноги, ошарашенно уставившись на неожиданную гостью. Он был знаком с давней подругой Магнуса, но не ожидал увидеть ее здесь. В эту ночь. С большой плетеной корзиной в руках.
– Знаете что? – начала Лосс, гневно щурясь. – Разбирайтесь сами, - она, не закрыв портал, под недоуменными взглядами подошла к кровати. – Я их предупреждала. Если бы меня кто-нибудь слушал… Знала же, что будет именно так!
Пять пар глаз озадаченно следили за действиями Катарины, на которой сегодня не было гламура, и ее синяя кожа в свете лампы приобрела оттенок светлой ночи. Избавившись от своей ноши, она обвела всех присутствующих взглядом:
– Кое-кто увлекся. Но не волнуйтесь, к завтрашней церемонии уже все вернется на круги своя. А пока оставляю их на вас, – Катарина тряхнула головой, и, проигнорировав открывшиеся от удивления рты всех присутствующих, направилась обратно, бормоча себе под нос. Алек хорошо если половину мог разобрать из этой негодующей речи. – Хорошо еще, что успел прожужжать все уши про своего жениха и его комнату в институте. Нет, ну и как с такими балбесами вообще общаться? Если бы не сотни лет знакомства, оставила бы на улице, или подкинула бы в какой-нибудь мусорный бак. Чтобы в следующий раз неповадно было, – Лосс шагнула в портал, так и не обернувшись на прощание, и через мгновение искорки магии стянулись, закрывая проход.
– И что это было? – озвучил общую мысль Джейс, сверля взглядом место, где только что исчез портал. Как будто надеялся, что Катарина сейчас вернется и все объяснит.
– Понятия не имею, друг, – подхватил Саймон и почесал затылок.
– Мужчины, – фыркнула Изабель и встала, чтобы подойти к корзине. Рассудив, что старинная подруга Магнуса не стала бы приносить в Институт ничего опасного, она потянулась к белому расшитому полотенцу, прикрывающему содержимое, и сдернула ткань. – Ой. Да это же…
– Котята, – закончил оказавшийся у нее за спиной Мелиорн.
Алек, Саймон и Джейс переглянулись, и тоже поспешили к неожиданному подарку Катарины, все еще не понимая, что происходит. И правда – в корзине играли с хвостами друг друга три котенка. Покусывали шерсть на пушистых кончиках и тыкались мордочками в мягкие бока.
Только вот на обычных животных эти были совсем не похожи.
И если первого черного отличали только маленькие клыки, выглядывающие из-под верхней кошачьей губы, то второй с его зеленой шерстью вообще не походил ни на что, виденное Алеком ранее. Ну а третий просто блестел. Точнее, блестели кончики его ушей, хвост и коготки на лапках. И если бы такое было возможно, Лайтвуд бы сказал, что у котенка глаза были подведены черным карандашом, как любил делать Магнус.
Стоп.
– Иззи, – протянул Алек, во все глаза разглядывая пушистые комочки шерсти. – Катарина там что-то говорила про друзей?
– Не хочешь же ты… – начала было Изабель, но тут третий котенок чихнул.
Чихнул, создав вокруг себя сноп синих искр.
– Ничего себе! – Мелиорн с каким-то благоговейным трепетом потянулся к корзине, но в последний момент передумал. – Какая сильная магия.
Саймон нервно усмехнулся, привлекая к себе внимание, а в следующий момент понял, что не может остановиться. Он глотал воздух открытым ртом, показывал пальцами на котят и смеялся, хотя в глазах веселья не было. Джейсу пришлось хорошенько встряхнуть вампира, чтобы тот пришел в себя.
– Мой парень стал котом, – выдохнул Льюис, сжимая пальцы одной руки другой. – Стал котом. И даже в таком милом образе он черный и хмурый, представляете? И Магнус стал котом. А вон у того зеленого вообще рожки!
– Это Рагнор, – подсказал Мелиорн, на что в ответ получил возмущенный взгляд вампира.
– Да плевать мне, хоть сам Элвис Пресли! Хотя я даже удивлен, что они его не притащили. А что, два сильнейших мага и один чертов вампир! Они же могут все, – Саймон махнул рукой. В его глазах читалась явно не желающая проходить истерика.
Комнатка начала наполняться паникой, и только Мелиорн не мог оторвать восторженного взгляда от котят.
– У меня завтра свадьба, а мой жених превратился в сверкающего котенка, – тихо выдохнул Алек и медленно опустился на кровать рядом с корзиной. – Конечно, у нас ничего не могло пройти гладко.
Он ничего не видящим взглядом уставился в стену комнаты, думая над тем, не будет ли лучше все отменить, пока не поздно. Если сказать сейчас, то есть шанс, что гости из Конклава не успеют прибыть, и плевать, что до церемонии осталось чуть больше двенадцати часов.
На щеку Лайтвуда обрушилась хлесткая пощечина.
– Так, прекратили панику! – Изабель потерла ушибленную ладонь. – Катарина же сказала, что до свадьбы они превратятся обратно, так? А она знает, о чем говорит. И, Алек, если твой маг не вернется в свое обличье, то к алтарю он пойдет прямо так, я тебе гарантирую! И я лично буду идти позади него и нести костюм, который мы подбирали около трех недель.
– А я бы на это посмотрел, – хохотнул Джейс, разряжая обстановку.
Охотники, вампир и благой переглянулись между собой и не смогли сдержать смешков.
– Думаю, их мальчишник прошел веселее, чем у нас, – Эрондейл сел рядом с братом, провел ладонью по его затылку и привлек к себе, пытаясь ободрить.
В этот момент раздалось еще одно «Апчхи!» и корзина, охваченная синими искрами, вспыхнула и исчезла, оставив котят прямо на кровати. Ничего не понимающие Рагнор и Рафаэль сели от неожиданности, а Магнус, забавно переваливаясь с лапки на лапку, целенаправленно пошел к Алеку и забрался ему на колени.
– Эх ты, – Лайтвуд поднес котенка к лицу. – Я люблю тебя, потому что ты волшебный. Люблю, правда. И тот факт, что иногда хочу тебя придушить вместе со всей этой магией, не может это изменить.
Магнус понимающе фыркнул. Алек закатил глаза и положил котенка на колени, почесывая его за ушком. Уж если он не мог злиться на своего мага, когда тот был в образе человека, то на милого маленького котенка не мог тем более.
– Рафаэль Сантьяго! – Саймон подхватил черного малыша на руки. – Ты мне завтра должен будешь кое-что объяснить. Но какой же ты милый, - Льюис прижал котенка к груди. – Я даже не против, если ты таким останешься. Буду кормить тебя кровью мышей, куплю наполнитель для кошачьего туалета… А может ты будешь как те кошки, которые ходят в человеческий туалет? Ай! – вампир вскрикнул, когда острые зубки впились ему в палец. – Вот вроде кот, но все такой же.
Изабель смерила взглядом эту картину и кивнула Джейсу и Мелиорну:
– Оставим их. Нам всем надо хорошенько поспать.
– А может… – постарался возразить благой, но девушка не дала ему договорить.
– Не может. Саймон и Алек останутся здесь вместе с котятами. Вдруг эти трое смогут вернуться в свое прежнее обличье, только если будут вместе? Да и кровать здесь большая, места хватит всем.
Лайтвуд и Льюис переглянулись, признавая правоту Изабель.
Джейс и Мелиорн разошлись по комнатам – Джейс к себе, Мелиорн к Иззи, а сама Изабель задержалась у дверей, окинув взглядом двух юношей, свернувшихся калачиком, и трех котят между ними.
– Видишь, братец, в итоге ты все же проведешь ночь в компании потрясающих мужчин.
– Главное, – Алек повернулся к сестре. – Чтобы утром моя кровать не сломалась под тяжестью тел.
========== Часть 9. Малек. ==========
Кто-то говорит, что розы банальны. Алек Лайтвуд, прижимающий к себе насыщенно-бордовый букет, может с уверенностью сказать, что это ложь.
Подарок от Магнуса Бейна не может быть банальным. С самой первой встречи, когда Роберт познакомил сына с критиком, несколько лет назад написавшим разгромную статью о сети ресторанов «Lightwood’s», Алек понял, что попал. Оказался в центре огромного болота и осознал, что трясина затягивает его, а вокруг – ни одной живой души, ни даже ветки, за которую можно было бы ухватиться. Алек погружается под воду все глубже и глубже и скоро понимает, что сопротивляться бесполезно. Бесполезно не отвечать на сообщения, каждое из которых пропитано нескрываемым флиртом, бесполезно бежать от желания еще раз увидеть зачесанные назад волосы с цветными прядями и завораживающие раскосые глаза, подведенные черным карандашом.