========== Идиотский спор ==========
— Серьёзно? — взвилась блондинка. — Бонни Беннет, ты не можешь так поступить со мной.
— Может, — утвердительно ответила Гилберт, — мы ведь договаривались, ты знаешь правила и теперь обязана будешь это сделать или же признать, что ты трусиха.
Кэролайн закатила раздражённо глаза. Приехать из университета в родной город на каникулы, повидаться с подругами и устроить пижамную вечеринку — это ещё куда ни шло. Но проиграть ничтожный спор по какому-то мыльному сериальчику и исполнять желание Бонни — это было сверхглупостью: так банально и по-детски, а самое главное — противозаконно. И ведь хватило фантазии у подруги загадать вот такое идиотское желание.
— Любое другое желание, но только не забраться в конюшни Майклсонов и прокатиться на лошади, — попыталась отмахнуться Форбс от подруг.
— Ну, — Гилберт задумалась, и Кэролайн с надеждой посмотрела на подруг, — нет. — И это её «нет» прозвучало приговором. Блондинка обречённо вздохнула и, встав с дивана, направилась на выход.
— Ну что сидите? — крикнула она на ходу подругам, хватая ключи с тумбочки. — Поехали.
Когда они подъехали к закрытым воротам особняка, уже стемнело и улицу освещала лишь полная луна. Форбс нервно убрала непослушную прядку волос за ушко и вышла из машины. Она поёжилась от промозглого ветра, который тут же окутал её своими холодными объятиями.
— Никогда бы не подумала, что когда-нибудь пойду на такую провокацию, — пробурчала себе под нос блондинка.
Она подошла к высоким кованым воротам с замысловатыми рисунками из крепкой стали и посмотрела вглубь. В особняке не было ни единого окна со светом, и вообще царила кромешная тьма, как в фильмах ужасов, да ещё и это полнолуние. Кэролайн почувствовала, как по спине пробежались неприятные мурашки, и передёрнулась. Кошмар. Самый наихудший кошмар из всех, что ей снился когда-либо, вот только сейчас это происходило наяву. Кэролайн выругалась про себя, но всё же начала лезть через ворота, что было довольно легко сделать из-за округлых узоров на них. Глаза уже привыкли к темноте; спрыгнув, она крадучись направилась к конюшням. Форбс уже была несколько раз у Майклсонов несколько лет назад и без труда нашла их за особняком. Увидев, что хотя бы они слабо освещаются, блондинка вздохнула с облегчением. Лошади раздражённо начали фыркать, а некоторые из них недовольно заржали, когда она проходила мимо них. Кэролайн увидела лошадь по кличке Ренат, которую ей однажды показывала Ребекка, хвастаясь, и направилась к ней. Бонни не спроста загадала это желание, потому как знала, что Кэролайн почти с самого детства занимается конным спортом. Форбс необязательно было надевать седло на Ренат, для нее будет достаточно и одной уздечки, которая как раз висела на крючке. Погладив кобылу, блондинка накинула уздечку и вывела Ренат из стойла.
— Что ты делаешь? — услышала она ленивый мужской голос. Кэролайн чертыхнулась про себя и обернулась. Майклсон небрежно стоял, сложив руки за спиной, облокотившись о стену, и удивлённо смотрел на эту сцену, приподняв бровь.
— Я… эм, — неуверенно начала Форбс оправдываться, — это спор, понимаешь?
— Опять? — с отвращением спросил мужчина.
Вот именно: уже мужчина, а не подросток, за которым бегали почти все девчонки в школе, но только не она. Между ними с Клаусом возникло почти сразу же столько ненависти и отвращения при первой встрече, что не хотелось вспоминать сейчас. Это был, конечно, не первый раз, когда она спорила с подругами, и даже Ребекка участвовала вместе с ними, и Клаус несколько раз страдал из-за их идиотского увлечения, поэтому он сразу понял, что происходит.
— Ты же знаешь наши правила, — она одарила его неуверенной улыбкой.
— Тебе не кажется, что пора бы перестать участвовать в этих детских глупостях? — Что ни говори, но ей всегда нравилось звучание его голоса, переплетённого с британским акцентом, он всегда казался ей сексуальным и манящим. Чего стоила только его ухмылка, мальчишеская и лукавая одновременно, которая открывала манящие ямочки, что всегда так завораживали Кэролайн, но она никогда не показывала ему этого и прятала своё истинное состояние за неприязнью и пренебрежением. Сейчас его долгий пристальный взгляд вызывал в ней бурю новых эмоций, что само по себе нервировало Форбс. — Дай угадать. Ты должна привести лошадь к воротам, и там тебя ждут твои ненормальные подруги?
— Ты невероятно проницателен. Почти так… мне нужно проехать верхом на кобыле к воротам, — смущённо ответила Кэролайн.
— Вперёд, — Клаус безразлично пожал плечами, указывая кивком в сторону ворот, на что блондинка благодарно ему улыбнулась, — но у меня будет одно условие, — хищно улыбнулся ей Клаус.
— Что? — севшим голосом спросила Кэролайн. Зная Майклсона, это не предвещало ничего хорошего. — Что ещё за условие? Ты же не думаешь, что я пересплю с тобой, Майклсон? — внезапно вылетело у неё, и она в который раз выругалась про себя за этот сумасшедший вечер.
— Ты всегда была невероятно высокого о себе мнения, Форбс, — поцокал Клаус и оторвался от стены. Подойдя к мгновенно покрасневшей блондинке на расстояние вытянутой руки, Клаус склонил к ней голову. — Месяц. Зная, как ты любишь лошадей, ты целый месяц будешь помогать мне дрессировать их к скачкам.
— Это безумие, — возмутилась Кэролайн, отмечая про себя, как окутывает её мужской запах, смешанный с дорогим одеколоном.
— Вот именно, и будет для тебя уроком, — иронично заметил Клаус, — сама виновата, дорогуша.
— Серьёзно? И ты думаешь, что я соглашусь? — Кэролайн лихорадочно соображала, придумывая, как отвязаться от него.
— Есть ещё один вариант, — усмехнулся ей в лицо Майклсон.
— Какой? — с надеждой спросила она, несколько раз хлопнув густыми чёрными ресницами.
— Вызвать полицию. Думаю, шерифу Форбс не слишком понравится очередная выходка её дочери.
— Чёрт тебя подери, — прошипела она ему, но он лишь только широко улыбнулся, понимая, что отрубил ей все выходы для отступления. И о боже! Опять эти сексуальные ямочки. Она отвернулась от него, подавив в себе желание улыбнуться ему в ответ, и вскочила на лошадь. — Дрессировка, ну что же, Майклсон, я согласна, только потом не жалуйся и не ной.
***
Неделя пролетела на удивление более или менее спокойно. Кэролайн каждое утро вставала и ехала к Майклсонам, а возвращалась домой только к вечеру, полностью измотанная работой. Сегодня должна была приехать Ребекка из Парижа, и Форбс уже представляла, как подруга будет потешаться над ней. С Клаусом она старалась всё это время общаться по мере надобности и делать свою работу быстро и качественно, чтобы к ней не было претензий, но Клауса вечно что-то не устраивало. Он при любом удобном случае старался задеть её, окидывая своим коронным пренебрежительным взглядом, на что Кэролайн, как всегда, по привычке закатывала в раздражении глаза, но помалкивала и переделывала свою работу, уже привыкая к сменам его настроения.
— Что ты тут делаешь, Форбс? — Ребекка подлетела к ней и обняла, как только Кэролайн вышла из машины. — Узнала, что я прилетаю сегодня?
— А разве твой сумасшедший братик не успел рассказать тебе? — фыркнула Форбс.
— Я нанял Кэролайн на работу, — услышала она глубокий голос Клауса. Он небрежно облокотился о косяк двери и пил кофе, судя по запаху. — И кстати, ты опоздала на полчаса, поэтому обеденного перерыва у тебя сегодня не будет, — усмехнулся он.
— О-о-о, как всё запущенно, — Ребекка удивлённо переводила взгляд то на брата, то на подругу, — да между вами прям искры летают.
— Чушь, — сказал, подмигивая сестре, Клаус.
— Могу поспорить, что не чушь! — воскликнула Ребекка.
— Не нужно больше никаких споров, Бекка, — для верности Форбс подбоченилась, — ладно?
— Да что происходит между вами? — настойчиво спросила Майклсон.
— Н-и-ч-е-г-о, — выделяя каждую букву, ответила Кэролайн, наблюдая, как равнодушный взгляд Клауса сменился на недовольный, — это ясно?
— Ясно, — пробурчала Ребекка, — но я всё равно не верю.
Кэролайн в привычной манере закатила глаза и молча направилась к конюшням. В утверждении подруги, конечно же, была доля правды. Не нужно было продолжать врать себе — Клаус нравился ей. Она почти сразу же поняла это, и то, что он к ней равнодушен, бесило и угнетало Форбс. Она уже было подумывала испытать женские хитрости на нём, но вовремя отмела от себя эти мысли. Припозориться при Майклсоне было последним для неё делом. Кэролайн как раз хотела выводить одну из лошадей на дневную прогулку, когда услышала его голос у себя за спиной:
— Так значит, между нами ничего не происходит? — в его голосе слышны были соблазнительные хриплые нотки, и Форбс, глубоко вдохнув, медленно развернулась.
— Серьёзно, Майклсон? — Она с подозрением сузила на него глаза. — Тебя задело это?
— Быть может, и да, — усмехнулся он, прожигая её страстным взглядом.
— Ты что-то задумал? — Кэролайн сложила руки на груди, давая всем своим видом понять, что не доверяет ему.
— Да, — загадочно ответил он, делая шаг в её сторону, отчего она сделала назад и оказалась прижатой к стене.
— Что ты делаешь? — тихо спросила она у него, прекрасно понимая, что произойдёт в следующую же минуту.
— Думаю, это очевидно, что хочу поцеловать и доказать тебе обратное, тем более что всегда мечтал попробовать их на вкус. — Клаус заключил её лицо в ладони и накрыл её губы ртом. Сначала неуверенно, давая ей время оттолкнуть себя, но Кэролайн даже и не думала об этом — наоборот, она сильнее прильнула к нему, обнимая его за шею. Он глухо застонал и углубил поцелуй. Барьеры и сомнения вмиг исчезли, и они полностью отдались на волю своих чувств и желаний. Клаус покрывал поцелуями дорожку от основания её шеи до губ и обратно, шепча ей горячо:
— Врунишка… ничего нет, как же… сколько ты ещё собиралась мучить меня… моя…
В этот момент, в отличие от Клауса, Кэролайн было не до слов. Она ощущала себя счастливой и желанной, и больше ей ничего не нужно было. Сейчас существовали только он и она. Они были словно созданы друг для друга или же предназначены судьбой. Два одиноких сердца слились воедино, и больше не существовало никаких преград.
========== Предательство Глава 1 ==========
Каждое утро он стоит и наблюдает за ней со своего балкона, как она проходит с гордо поднятой головой. Красива, умна, она ворвалась в его жизнь, как ураган. Она пришла к нему словно в отмщение всех его грехов. Карательница, которую он скоро убьёт. Он Никлаус Майклсон! Он повелитель и господин во всём мире, и никто не способен ему мстить или же наказывать за что-либо. Он знает про неё всё! Ведьма! Она даже сейчас пахнет им, после их ночи страсти. Он чувствует этот запах всем своим нутром. Наглая предательница! Даже не постаралась смыть с себя всю порочную и лживую любовь, что дарила этой ночью ему.
— Никлаус? — слышит он голос брата сзади. — Продолжим?
Он молча разворачивается и идёт в комнату к лидеру оборотней, который связан по рукам и ногам, который еле дышит уже от истязаний Элайджи.
— Нет! — кричит он отчаянно, выдавливая из себя последнее. — Я не виноват! Это всё она!
И он не может уже слушать всё это. Взмах руки — и голова оборотня под его ногами. Он не верит ни единому слову. Но с пожеланиями брата приходится считаться. Они семья! А семья — это всё для него.
— Ты сделаешь это? Или я? — назойливый голос брата проникает в сознание, захватывая его разум. Ему хочется кричать — НЕТ, но он понимает, что по-другому никак. Она должна быть наказана.
Идёт к ней на ватных ногах на кладбище. Холод ночи пробирает до костей, хоть такое и невозможно, ведь он вампир. Полнолуние, и хочется выть на неё, хоть он ещё и не активировал свою волчью сущность. «Бред! Чушь!» — бубнит себе под нос самый могущественный во вселенной.
Она стоит на коленях в окружении множества горящих свеч и молится какой-то чёртовой иконке. Такая нежная, бледная, вся в белом, излучающая свет, хоть тьма и накрывает её уже, похожая на ангела и до жути желанная. Он любит её! Он жаждет провести с ней вечность! Но она всё так некстати испортила. Уничтожила всё, чем он дорожил. Растоптала все его чувства у себя под ногами. Клаус стоит в склепе, прислонившись к стене, прикрыв глаза, лихорадочно соображая, что ему делать. Он не хочет лишать её жизни. Она ЕГО! Он сам тогда лишится своей частички. Секунда за секундой. Минута за минутой. Он так устал за эту вечность. Ну почему нельзя отбросить всё и быть с ней?
— Клаус? — слышит он её звонкий голос, чистый, словно ручеёк. — Ты пришёл, любовь моя. — Она так доверчиво прижимается всем телом. В последний раз? Нет… он не может.
— Ты должна уехать, Кэролайн, — шепчет он ей в губы, — насовсем, и скрыть себя… от меня… от моей семьи…
По её глазам он видит, что она прекрасно всё понимает. Она всё знает, и он еле сдерживает себя, чтобы не свернуть её милую шейку. Он отталкивает её от себя и прожигает взглядом.
— Может, через год или века мы встретимся ещё с тобой, но лучше бы этого не случалось, потому что я убью тебя.
Она смотрит ему в спину, и непрошеная слеза скатывается по бледной щеке. Хочется кричать ему, чтобы остановился, хочется догнать и умолять на коленях, чтобы простил, но понимает, что всё это невозможно. Он никогда не простит её за предательство, которое она даже ещё не совершила. Думала. Строила планы. Входила в заговор, но так и не смогла.
— Возможно, через время ты сможешь простить меня, любовь моя, — шепчет она ему вслед, прекрасно зная, что он слышит её.
— Возможно… — как дуновение ветерка, объяло желанное слово в ответ её шёпоту.
========== Курортный роман ==========
Сидеть дома на диване прохладным осенним вечером было самым желанным для Кэролайн на данный момент, что она в принципе и делала. Укутавшись в тёплый плед, с пакетом попкорна, она смотрела романтическую мыльную оперу, иногда удивляясь глупости главной героини в фильме. Серьёзно! Но как можно было не поверить такому мужчине, как этот Маркус, и потом расстаться на долгие годы? Они бы ещё до старости себя промучили в одиночестве и страданиях. Хотя у них с Клаусом такая же почти произошла история, вот только печальнее и больнее. Единственное, что осталось приятного и радостного от него, это его трёхлетняя дочь, о которой он и вовсе не знал. Воспоминания против её воли захватили Кэролайн. Их роман был до невозможности страстным со стремительным развитием. Тогда она отдыхала после окончания университета на Гаити, и там они встретились, почти сразу же почувствовали друг к другу страсть, которой не могли сопротивляться. Это были самые счастливые дни для Кэролайн. Он был для неё настолько желанным мужчиной, что даже и не старалась сопротивляться его соблазнительному напору. Смотреть на него означало до боли хотеть прикоснуться к нему, быть с ним. Кэролайн уже строила про себя планы на дальнейшую жизнь. Она словно окунулась в этот круговорот счастья и не замечала очевидного.
Конечно, почти всегда настаёт конец в счастливой сказке, и этот конец был совсем не тем, который желала для себя Кэролайн. Она помнит свои слёзы, всю ту боль, которые последовали потом. Тогда она сидела в кафе, ожидая его, и увидела на столе газету, где на главной странице гремела статья, в которой писалось черным по белому об олигархе Клаусе Майклсоне и его жене, со всеми фотографиями, на которых они были изображены счастливой парой. Там сообщалось, что чета Майклсонов посетила благотворительный приём в Майями совсем недавно, а точнее, вчера. Это тогда, когда у него появились неотложные дела, и Кэролайн целый день провалялась на солнышке около бассейна в своей гостинице, а затем провела всю ночь в одиночестве без него. Обычно она не читала газет и не интересовалась светскими новостями. Слишком много времени занимала учёба. Она могла иногда пролистать журналы о своих любимых актёрах, но на этом и заканчивалась её заинтересованность знаменитостями. Клаус оказался не только женатым человеком, но и нефтяным магнатом, а также владельцем сети отелей по всему миру и ресторанов и многого другого. Кэролайн предполагала, что он занимается каким-нибудь бизнесом, но чтобы настолько. Только потом она вспоминала, что он обходил стороной разговоры о себе, тогда как о ней желал знать всё.