— Что ты имеешь в виду, Стефан? — тихо спросила Кэролайн, всё так же смотря внимательно на асфальт.
— Ты думаешь о нём, и я это чувствую. Когда Клаус сегодня холодно с тобой попрощался, в твоих глазах было столько сожаления и тоски. Возможно, он это и не заметил, хотя навряд ли. — Стефан замолчал, ожидая от неё отрицательных речей, ждал от неё опровержения, но она все продолжала молчать. — Я слишком тобой дорожу и люблю, чтобы обрекать тебя на жизнь, полную сожалений, и не хочу, чтобы ты жила со мной, думая и дальше о нём.
— А как же ты, Стефан? — не выдержав, Кэролайн подняла голову и печально посмотрела в его глаза. — Ведь дело сейчас не только в Клаусе. Ты всегда знал, что я испытываю к нему некоторые чувства, знаешь, что я не могу их принять, тушу в себе, как могу, ты прекрасно видел это, как впрочем и сейчас, но раньше тебя это не останавливало. Дело в Елене, ведь так? Когда Деймона не стало, у тебя появился шанс. Я права?
— Да, ты права, и будет предательством с моей стороны скрывать это от тебя, но это не означает, что я перестал дорожить тобой, как прежде. Скажи только «нет», и мы уедем домой. — Кэролайн опять промолчала в нерешительности, и он продолжил: — Я так и не смог забыть Елену, как бы ни старался. Уверен, что Клаус также никогда не забудет о тебе. Когда-то ты рассказывала мне, что он обещал быть твоей последней любовью, и будет ждать, сколько бы на то ни понадобилось времени. Клаус не бросает слов на ветер. То же самое чувство я испытываю к Елене и готов ждать её годы и даже века.
— Я понимаю тебя, Стефан, — спокойно ответила Кэролайн. Сейчас ей было совсем не больно, даже наоборот, в душе появилось облегчение.
— Выбор за тобой, Кэролайн, — Стефан обернулся и посмотрел назад, — он ждёт тебя там. — Её сердце забилось в стремительном ритме, и Стефан улыбнулся дружеской улыбкой, совсем как раньше. — Если ты сейчас уедешь, то совершишь самую огромную ошибку.
Кэролайн в нерешительности обернулась и увидела неподалёку стоящий до боли узнаваемый джип. Клаус стоял так же, как и они, терпеливо ожидая её решения. Было очевидно, что он слышал весь их разговор от начала и до конца.
— Ну же, Love, — услышала она его голос такой родной и манящий, — смелее, обещаю, ты не пожалеешь.
Цокот каблучков по асфальту раздавался в ночной тишине слишком громко, а шаги всё ускорялись по мере приближения к нему, но Клаус всегда был нетерпелив. Он переместился к своей любимой, и Кэролайн неуверенно улыбнулась ему.
— Обещаешь? — смущённо спросила она у него, первая не выдержав, обнимая Клауса, уткнувшись в его плечо лицом, чувствуя с ним как никогда себя надёжно защищённой и спокойной, а главное — счастливой и любимой.
— Клянусь тебе, Love, что буду твоей последней любовью, ты только позволь мне…
— А что, по-твоему, я делаю? — счастливо рассмеялась в ответ Кэролайн…
========== Его внушение ==========
Утро во Французском квартале начиналось как обычно. Местные выходили на Бурбон Стрит и начинали зарабатывать деньги, развлекая бесконечный поток туристов. Невообразимые запахи доносились из ресторанов, кафешек и небольших забегаловок. Квартал с каждым часом оживал, удивляя приезжих своим разнообразием и необычностью. Отовсюду доносился знаменитый джаз. Художники поражали своими работами, а жонглеры умением и навыками. Гадалки сидели буквально на каждом углу, обещая предсказать будущее, поведать о прошлом или же устранить либо навести порчу, конечно же за определенную плату. Люди в Новом Орлеане жили так, как будто жили одним днём: веселясь и даря отличное настроение туристам, которые были просто в восторге от этого города, и кто хоть раз побывал в нём, никогда не забывал о тех ощущениях, что подарил им этот город.
Кэролайн сидела в кафе и наслаждалась видом из окна. Когда-то Клаус приглашал её сюда, и теперь она тут, вот только не по его душу.
— Какая встреча, — услышала она голос Ребекки. Кто бы мог подумать, что всего через какие-то полчаса после прибытия сюда Кэролайн встретит кого-то из семьи первородных. Не оборачиваясь, полностью игнорируя Ребекку, она допила кофе и осторожно поставила чашечку на блюдце, стараясь унять возникшую нервозность, делая при этом невозмутимое лицо. — Ну, и какими судьбами ты оказалась в Новом Орлеане, дорогуша? — Ребекка без приглашения села напротив неё за столик и насмешливо посмотрела на Кэролайн. — Никак навестить моего братца решилась?
— Ошибаешься, — Форбс в раздражении закатила глаза, — не весь мир вертится вокруг твоего сумасшедшего брата. Я всего-навсего проездом и уже собираюсь уезжать.
— Куда путь держишь? — заговорщически спросила первородная, чуть подаваясь к ней вперёд, улыбаясь ей фальшивой, дружелюбной улыбкой, как будто они с ней были закадычными подругами в прошлом и неожиданно встретились спустя время. — Может, составлю тебе компанию? Я со скуки скоро тут чокнусь.
— Нет уж, я как-нибудь сама, — отодвинув стул, Кэролайн кинула несколько купюр на стол и, прихватив сумочку, направилась лёгким шагом на выход из кафе, попрощавшись с Ребеккой на ходу. Она уже было открыла дверь, но первородная, опередив, захлопнула её обратно.
— Я разве тебя отпускала? — холодно спросила Ребекка, стирая с лица дружелюбную маску.
— Серьезно, Ребекка? — возмутилась Форбс. — Думаешь, я буду спрашивать у тебя разрешение?
— Уедешь и даже не прогуляешься по городу? — Ребекка хитро улыбнулась, и Форбс всем нутром почувствовала, что первородная что-то задумала нехорошее. — Пойдём, я буду твоим гидом на сегодня, а ты в свою очередь расскажешь, что нового произошло в Мистик Фолз за время нашего отсутствия. — Зрачки первородной расширились, она, несомненно, внушала, и Форбс с удивлением уставилась на неё.
— Я на вербене, чтобы ты знала и зря не тратила сил, — фыркнула Кэролайн.
— Хорошо, больше не буду, — примирительно подняла ладошки первородная, сдаваясь. — Ну же, Кэролайн, я ведь не приглашаю тебя на семейный ужин…
— Туда ты не затянешь меня даже под внушением, — с ужасом ответила Форбс. — Ладно, но учти, что у меня есть всего пара свободных часов.
Они шли по Французскому кварталу, и Ребекка болтала без умолку, а Кэролайн слушала её в пол-уха, уже будучи мысленно за пределами этого города, составляя про себя дальнейший план поиска Стефана и Деймона. Прошло уже почти полтора года, и их служба у Када давно была завершена, но от братьев Сальваторе так и не было вестей. Даже с сиренами они смогли разобраться, отправив сестриц в вечное небытие, и теперь осталось вернуть их обратно, заставить включить их человечность и наконец зажить спокойной жизнью. Всего-то!
— А это знаменитое кладбище Лафайетт, пойдём, я покажу тебе кое-что. — Кэролайн поморщилась от назойливости Ребекки, но всё же последовала за ней. Терять ей было сейчас нечего, если Стефан с Деймоном и были в Новом Орлеане, то первородные были не в курсе этого, так как, по рассказам Ребекки, у них были свои проблемы и они какое-то время отсутствовали.
Старинное кладбище завораживало и пугало одновременно. На этой территории чувствовалась витающая повсюду магия, она будто окутывала, манила, и не удивительно, что толпы туристов стремились посетить эту часть города в первую очередь.
Они с Ребеккой проходили по тропинке мимо разнообразных по формам склепов и гробниц, некоторые из них были помечены крестами, и как пояснила её назойливый гид, в таких склепах были захоронены ведьмы вуду. Кэролайн ненадолго останавливалась подле каждой и с интересом рассматривала подношения к их могилам.
— Знала, что тебе понравится это место, — довольно заметила Ребекка, — но это не самое интересное, что я хотела показать. Пойдем, ты будешь в восторге.
На мгновение Кэролайн почувствовала опасность и некий подвох в словах первородной, но отмахнулась от этих ощущений, ссылаясь на атмосферу этого места. Действительно, что могло произойти с ней на этом кладбище, где ходили с гидами туда-сюда кучки туристов. Форбс пожала плечами и последовала за Ребеккой. Они несколько раз поворачивали в разные стороны по тропинке, проходя мимо гробниц, словно как по лабиринту, и наконец первородная остановилась возле огромного склепа, посередине которого стоял небольшой алтарь для жертвоприношений, как предположила про себя Кэролайн.
— У этого места множество историй, — загадочно произнесла Ребекка, подходя к алтарю и проводя по его поверхности рукой, смахивая с него осенние листья.
— Надеюсь, ты не собираешься мне рассказывать каждую из них? — подозрительно спросила Форбс. — Я спешу, если ты забыла, Ребекка.
— Нет конечно, — фыркнула первородная, — покажу тебе то, что ни один гид не покажет. — Ребекка подошла к шершавой стене и нажала на чуть выпуклый кирпич, немного отличающийся от других.
Кэролайн удивленно наблюдала, как стена поддалась и немного отодвинулась в сторону. Ребекка зашла внутрь, приглашая её взмахом руки следовать за ней. Форбс в нерешительности постояла несколько минут, но всё же любопытство победило, и на свой риск и страх последовала за первородной.
В небольшом помещении чувствовался запах сырости, чуть перебиваемый запахами подвешенных трав и стоящих повсюду горящих свечей. Паутина оплетала всё, что только было можно, и свисала с потолка. Расположенный посередине бетонный стол был завален глиняными мисками разных размеров, черепами и костями животных, и также, как и снаружи, алтарь, усыпанный сухими листьями. Кэролайн от этой картины передернуло, и она, прислушиваясь к своему седьмому чувству, попятилась потихонечку задом к выходу.
— Это святая святых очень могущественной ведьмы, — объявила Ребекка, и, как показалось Форбс, в голосе первородной присутствовали нотки сожаления и грусти. — Давина Клер пожертвовала собой ради нас в некотором роде.
— Что же, очень опрометчивый с её стороны поступок, — заметила Кэролайн уже почти на выходе из склепа.
— Может, ты и права, но её уже не вернуть обратно. Она уничтожила связь с предками. — Ребекка посмотрела на Форбс ледяным взглядом, в котором была некая решимость. — Но её ловушки так и продолжают работать по сей день.
— Что ты имеешь в виду, Ребекка? — севшим голосом спросила Форбс, уже явно предчувствуя неладное. Кэролайн попыталась выйти, но ей перегородила выход на свободу невидимая преграда. — Я должна была догадаться о твоей очередной подлости. Что ты задумала на этот раз?
— Прости. Это всего лишь на несколько дней, а может, и меньше. Зависит от того, как поведет себя Ник при обмене. — Ребекка взяла засохший листик со стола и покрутила его перед глазами, задумчиво наблюдая, как он осыпается на пол.
— Серьезно? — возмутилась Кэролайн, отходя от бесполезного выхода. — Может, ты все-таки посвятишь в свои злодейские планы, раз решила меня в них использовать?
— Всё очень просто, Кэролайн. Ник освободит дорогого мне человека в обмен на тебя, — уверенно ответила первородная, ни капельки не сомневаясь в своей затее.
— У вас никогда не было просто, — с сомнением проговорила Кэролайн, сдерживая рвущуюся наружу панику, которая буквально сдавила горло и мешала ровно дышать, — и почему ты так уверена, что Клаус пойдёт на этот сомнительный обмен ради меня?
Но Ребекка лишь опять загадочно посмотрела на неё, решив промолчать на этот счёт. Она обошла стол и пнула ногой светлый ящик. Нагнувшись и открыв его, первородная показала содержимое мини-холодильника.
— Пакетов с кровью хватит на неделю, если экономить, а дальше всё будет зависеть от твоего воздыхателя, то бишь моего брата, который, как я надеюсь, примет верное решение для обеих сторон.
— А если нет? — с опаской спросила Форбс.
— Тогда ты иссохнешь тут за ненадобностью, — коварно улыбаясь, объявила Ребекка, — и поверь, никто никогда тебя тут не найдет, даже твоя подруга Бонни не сможет отыскать тебя при помощи заклинания поиска. — Первородная медленно обвела взглядом её ловушку и усмехнулась. — В этих стенах ещё осталось былое могущество. Советую поберечь силы, дорогуша.
Кэролайн и глазом не успела моргнуть, как Ребекка переместилась на выход, и стена с шумом захлопнулась. Некоторое время она в шоковом состоянии стояла, смотря на стену, ожидая, что она вот-вот откроется, надеясь, что это злая шутка Ребекки, но проходили минуты, за ними часы, и до Форбс начала доходить вся серьезность ситуации, в которую она умудрилась вляпаться по своей же глупости. На смену шоковому состоянию пришла неописуемая ярость, от которой начало колотить блондинку. Кэролайн подлетела к столу и в бешенстве смахнула все содержимое на пол. Затем она подскочила к стене, которая была её спасением к свободе, и что есть силы ударила по ней ногой, но, конечно же, все попытки были бесполезны. Она битый час шарила по стенам руками в надежде отыскать похожий рычаг наподобие того, что был снаружи, но и это не привело к должному результату. Сев на холодный пол и прислонившись к стене спиной, Кэролайн, сдаваясь, прикрыла глаза, проклиная про себя на чём свет стоит всех Майклсонов, в особенности Клауса.
***
Через три дня ярость и бешенство Кэролайн сменились на отвратительную апатию. Бесконечные попытки выбраться были бесполезны, и она уже настраивала себя на самое худшее, заживо похоронив себя в этом чертовом месте. Сразу же вспомнилась Кетрин, которую они заточили точно также когда-то в пещере. Вот прям как её сейчас Ребекка. Кэролайн подошла к мини-холодильнику и открыла крышку. Один пакет! Нужно было послушать Ребекку, но Форбс была в таком состоянии, что ей было не до экономии. Она могла часами блуждать по склепу и думать обо всём или же ни о чём. Единственной надеждой для неё был Клаус, но прошло столько времени с их последней встречи и его обещаний, столько воды утекло за это время, что Кэролайн уже и не надеялась на положительный исход в этой истории. Хотел бы, то давно уже пошёл на условия своей чокнутой сестрицы. Свечи почти все догорели за эти дни, и Форбс с ужасом начала понимать, что вдобавок ко всему останется совсем скоро в кромешной тьме. Паника накатывала на неё с каждой потухшей свечой. Она как могла силилась взять себя в руки, но с каждым прошедшим мгновением это делать было всё сложнее и труднее.
Она сидела на столе, обняв колени руками, покачиваясь из стороны в сторону, когда услышала, как стена начала открываться с таким же шумом, как и захлопнулась несколько дней назад. Кэролайн подняла голову и сразу же прищурилась от непривычного света. Фигура, появившаяся в проходе, заслонила собой неприятное глазам сияние. Кэролайн сразу же поняла, кто стоит перед ней — Клаус. Она не спешила вставать и идти к нему навстречу, но и он в свою очередь продолжал стоять в проходе, что давало время Кэролайн привыкнуть к свету.
— Думала уже, что проведу оставшуюся вечность в этом проклятом месте, — ядовито произнесла Кэролайн, свешивая ноги со стола.
— Прости за задержку. Мы с Ребеккой не могли прийти к верному решению из-за возникшей проблемы.
Его голос показался ей совсем чужим, не тем, каким он ей запомнился. Пустым. Отстраненным. Далеким. Клаус подошел со звериной грацией и остановился напротив в двух шагах от неё. Как и его голос, взгляд был таким, словно в нем щелкнул защитный щиток. От него веяло испепеляющей силой воли, а излучаемый магнетизм заставил Кэролайн непроизвольно отодвинуться чуть дальше от него. Он прищурился, однако же лицо так и оставалось полностью бесстрастным. В нём несомненно что-то изменилось, точнее — всё.
Клаус молча подал ей руку, и она, судорожно сглотнув, вложила ладонь в его руку, а когда он её немного сжал, сердце Кэролайн заколотилось в бешеном темпе, точно как у той колибри, о которой он когда-то ей рассказывал. От его прикосновения по её руке будто пробежался ток, и Кэролайн непроизвольно прикрыла веки от этих ощущений.
— С тобой всё в порядке? — бесстрастно спросил её Клаус.
— Всё просто прекрасно, — Форбс, облизнув пересохшие губы, спрыгнула на пол и поспешила убрать свою ладонь из его руки. — Не считая того, что я успела себя заживо похоронить в этом чертовом месте. Могли бы вы с Ребеккой в дальнейшем решать свои разногласия без моего участия?
— Ты некстати подвернулась под руку. — Кэролайн испытала дикое раздражение от его спокойствия, а ещё больше её взбесило, что на неё накатили все те чувства, которые ранее она испытывала к нему. Её даже на мгновение бросило в жар, тогда как Клаус, засунув руки в карманы, излучал полную безучастность к происходящему, как будто между ними никогда ничего и не было, и он пришел просто, чтобы открыть эту треклятую стену по чьей-либо просьбе. Кэролайн силилась взять себя в руки. Какие-то проведенные рядом с ним несколько минут наполнили её страстной энергией. Ощущались искры между ними, которые искрились все сильнее в её подсознании, а его магнетизм притягивал с каждой секундой.