Справа от стола, подле камина, Северусом была обнаружена, наверное, самая интересная деталь кабинета: огромная кованая клетка, в которой обитала красивая птица, похожая на павлина, с красными перьями, особенно длинными на хвосте, и мудрым, практически человеческим взглядом темных доброжелательных глаз. Но сейчас птица, не удостоив вниманием никого из вошедших, увлеченно чистила перья, лишь изредка слегка взмахивая крыльями для сохранения равновесия.
-Присаживайтесь.— Дамблдор обвел рукой кабинет, предлагая мальчикам самим выбрать место для “присаживания”.
Драко выбрал кресло, что стояло по левую сторону от камина, ближе к двери. Северус тоже хотел бы выбрать укромное темное местечко поближе к выходу, но представив, насколько глупо будет выглядеть, если они с Драко сейчас оба попрячутся по углам, предпочел устроиться в глубоком слегка продавленном кресле прямо перед директорским столом. Все-таки его предстоящий разговор касается в гораздо большей степени, чем кого бы то ни было. Украдкой взглянув на явно нервничавшего Драко Малфоя и избегая смотреть на директора, Северус вновь перевел взгляд на птицу. Разумеется, он ждал того момента, когда наконец сможет получить ответы на все свои вопросы, однако сейчас так пугающая его неизвестнось казалась почему-то в разы предпочтительнее возможной ясности.
-Это птица Феникс, Северус,— пояснил Дамблдор, проследив направление его взгляда.— Его зовут Фоукс. Они могут переносить вес, в разы превышающий их собственный, их слезы обладают целительной силой, а их пение может вернуть покой даже самой отчаявшейся душе… Но мне кажется, ты хотел бы спросить меня о другом. Я постараюсь ответить. Драко, нам, скорее всего, понадобится твоя помощь, поэтому я прошу тебя поприсутствовать при разговоре. Спрашивай, Северус,— разрешил Директор с несколько обреченным видом.
-Что я здесь делаю и где мои родители?— сорвался с губ Северуса вопрос, на протяжении всего дня не дававший ему покоя, словно дятел, настойчиво и методично поклевывавший кору его головного мозга.
-Знаешь, это очень правильный порядок вопросов, мальчик мой…— задумчиво произнес Дамблдор.— Чтобы потом не было недоразумений, думаю, ты должен знать правду. Был у нас в школе учитель зельеварения, декан факультета Слизерин профессор Северус Снейп. Но в результате несчастного случая из-за заклинания с неизвестным эффектом он… сильно помолодел. Теперь вам семь лет, профессор Снейп, и больше вы ничего не помните. Верно?
Испытующе посмотрев на мальчика, с явным испугом взирающего на него большими черными глазами, и не надеясь на ответ, Дамблдор безжалостно продолжил:
-Родители… Их больше нет, Северус. Взрослый ты знал об этом, но сейчас ты не помнишь себя взрослого. Мы постараемся разобраться в произошедшем и вернуть все на свои места.— Дамблдор замолчал и внимательно вгляделся в лицо мальчика, которое больше ничего не выражало. Ни горечи, ни страха, ни даже обреченности.
-Что со мной будет дальше?— спросил он голосом, в котором невозможно было услышать ничего, кроме вежливого интереса. Но ответить Директор не успел. Открылась дверь и в кабинет вошли строгая дама, называемая Дамблдором Минервой, маленький, похожий на гнома человечек неопределенного возраста и невысокая женщина средних лет в грязной мантии, которые тут же сочли своим долгом уставиться на Северуса с нескрываемым интересом.
-Профессор МакГонагалл, профессор Флитвик, профессор Спраут, присаживайтесь, пожалуйста.— пригласил Дамблдор.— Как вы уже знаете, с профессором Снейпом произошел несчастный случай. Наша с вами задача— разобраться в ситуации и вернуть Северусу его обычный внешний вид. И на повестке дня у нас также следующие вопросы: кто будет преподавать зелья вместо профессора Снейпа, кому поручить временно исполнять его обязанности декана Слизерина и как организовать его жизнь до того момента, как мы сможем все вернуть. Предлагаю профессору Спраут взять на себя преподавание зельеварения, так как травология и зельеварение являются в какой-то степени смежными науками,— тут Дамблдор кивнул женщине в грязной мантии.— А профессора Флитвика я бы попросил пока исполнять обязанности декана Слизерина.
Приземистый волшебник, похожий на гнома, кивнул с видом, с каким маленькие дети обычно выражают свое отношение к рыбьему жиру, но ослушаться Директора не посмел.
-Что ж, уважаемые профессора, есть вопросы по поводу ваших временных назначений?— поинтересовался Дамблдор.
-У меня есть вопросы.— Профессор Спраут поджала губы.
-Да, Помона, слушаю вас.— откликнулся Дамблдор.
-Как вы себе представляете преподавание мной зельеварения? Да, я знаю свойства некоторых ингредиентов, но только лишь растительных! Кое что помню из школьной программы по зельям, но ведь этого не достаточно, чтобы обучать студентов.
-Прошу прощения, Помона, но это не обсуждается. Кроме вас пока больше некому. Значит придется вам освежить в памяти школьный курс зельеварения, пока мы ищем способ…
Но решительно распахнутая дверь заставила Директора умолкнуть на полуслове, ознаменовав явление мальчикам и преподавательскому составу школы Огромного Розового Пятна с разгневанным и оскорбленным жабьим лицом.
-Что здесь происходит, Дамблдор?— визгливо спросило Пятно.— Как это понимать? Ученики устраивают драки прямо в Большом Зале, при этом страдает профессор— и ни одного виновника происшествия не исключили? Поттер неуравновешен, его следует изолировать от общества! Драко я, разумеется, не виню, он всего лишь защищался.— сладенько улыбнулась она вжавшемуся в кресло Малфою.— Но я не допущу такого произвола в школе! Министр обязательно обо всем узнает!
Розовое Пятно приостановило гневную тираду, чтобы перевести дух. Дамблдор, не долго думая, воспользовался так кстати возникшей паузой, и спокойным голосом сказал:
-Добрый вечер, профессор Амбридж. Позвольте обратить ваше внимание, что мы работаем в школе, полной магии и юных волшебников. Некоторые накладки неизбежны, не мне вам объяснять. Уверяю вас, мы делаем все, чтобы вернуть нашего преподавателя зельеварения в нужный возраст. Вы, конечно, вправе сообщать Министру все, что считаете нужным, но позвольте предположить, что его мало заинтересуют рядовые школьные неурядицы. И исключать кого-либо я не считаю целесообразным. Пока я директор Хогвартса, все участники недавнего инцидента останутся в школе.
-Это пока!— Пятно разъяренно сверкнуло на Директора глазами.— Но я еще обсужу этот вопрос с Министром Магии, будьте уверены! Кстати, уважаемый директор, кто теперь будет преподавать зельеварение и исполнять обязанности декана Слизерина? Разрешите вам напомнить, что в случае вашей неспособности найти замещающего преподавателя, Министерство будет вынуждено взять эту обязанность на себя.
-Спасибо, профессор, я помню,— мягко улыбнулся Дамблдор.— Мы как раз обсуждали этот вопрос, когда вы так неожиданно почтили нас своим присутствием. Профессор Спраут любезно согласилась временно заменить профессора Снейпа. А профессор Флитвик только что изъявил желание временно исполнять обязанности декана Слизерина.
Спраут и Флитвик кивнули почти синхронно, с уверенностью и скрытой враждебностью взирая на нового преподавателя ЗОТИ, которая раздраженно вздернув подбородок и буркнув что-то про Министерство и вопиющую безответственность, практически вылетела прочь из кабинета. Проводив профессора Амбридж взглядом, Дамблдор устало повернулся к преподавателям.
-Профессор Спраут, профессор Флитвик, благодарю вас за проявленную сознательность и готовность в трудные времена взять на себя необходимую ответственность,— тонко улыбнулся Директор одними уголками губ.— Но думаю, у нас остался еще один нерешенный вопрос: как быть с Северусом?
-Может, отправить его пока в Мунго?— предположила профессор МакГонагалл.— В отделение для жертв проклятий…
При этом вид у нее был растерянный и неуверенный, как у борца сумо, которому предложили повторить за гимнастом особо сложное сальто. Флитвик и Спраут молчали, не рискуя высказывать предположения в виду закона наказуемости инициативы, обычно имевшего место в кабинете Директора. Последний же, подперев руками подбородок, несколько секунд задумчиво переводил взгляд с Северуса на Драко и обратно, а потом радостно заявил:
-Думаю, оставить Северуса-ребенка в его профессорских апартаментах мы, по понятным причинам, не можем… Поэтому я хотел бы попросить Драко нам помочь.— Малфой при этих словах напрягся, но все также продолжал молчать, с вежливым интересом глядя на Дамблдора.— Я предлагаю тебе, Драко, взять над профессором Снейпом шефство. Мы поставим в слизеринской спальне дополнительную кровать, и Северус будет жить с вами. Он мальчик сознательный и не доставит хлопот. Верно, Северус?— доброжелательно улыбнулся мальчику Директор. Северус на это только еле уловимо мотнул головой.
Губы Драко сжались в тонкую линию. Он перевел взгляд с невероятно счастливого Директора на Северуса, вид у которого был диаметрально противоположный, и сдержанно кивнул.
-Да, профессор Дамблдор, я согласен оказать профессору… Северусу посильную помощь, но я же должен посещать занятия и поэтому не всегда смогу… быть рядом,— неуверенно протянул он.
-Думаю, не будет ничего страшного в том, что Северус будет посещать занятия вместе с вами, мистер Малфой,— благодушно откликнулся Дамблдор.— Профессор Флитвик, можете забрать своих подопечных, проводить их в гостиную Слизерина и помочь Северусу обустроиться. Не смею вас больше задерживать.
Флитвик хмуро взглянул на мальчишек, почти одновременно поднявшихся со своих мест и, пропустив их вперед, затворил за собой дверь.
Depeche Mode/Wrong
========== Глава 4 ==========
Бездумно следуя за Флитвиком по коридорам Хогвартса, Драко Малфой на самом деле пребывал в глубокой растерянности, хотя и старался ни при каких обстоятельствах и никому не показывать даже малой толики своей слабости, до мелочей подражая отцу во всех поведенческих проявлениях. Именно он с детства помог Драко усвоить, что любой человек на самом деле является тем, кем его видят окружающие, поэтому невозможно добиться уважения, если дать людям хоть малейший повод сомневаться в тебе, в твоей силе и уверенности. Драко Люциус Малфой перенял у отца все те повадки, что заставляли многих трепетать перед ним, уважать и пресмыкаться. Тот же вкрадчивый голос, тот же высоко вздернутый подбородок, а также хищная мягкая походка и леденящая душу презрительная отстраненность во взгляде светло-серых, колючих, словно льдинки, глаз, заставляющая неугодных постоянно чувствовать дистанцию.
В детстве он специально старался копировать отцовское поведение, и, по мере взросления доведя все привычки самовыражения до автоматизма, он также, как и отец, мог при желании заставить людей при общении с собой, драгоценным, играть те роли, в каких он сам хотел бы их видеть. И это всегда работало. Всегда… Пока он не встретил Поттера. Почему-то с этим толстокожим, словно бегемот, гриффиндорцем, все его поведенческие техники не срабатывали! Всё началось с той самой первой встречи в магазине мадам Малкин. Увидев потерянного, неуверенного в себе мальчишку, первым его порывом было помочь и защитить. Но все попытки завязать разговор мальчик, к вящему удивлению Драко, всячески игнорировал, ограничиваясь невразумительным мычанием. Затем, уже в поезде, знаменитый Гарри Поттер официально отказался идти на контакт и отверг его дружбу, которую он, наследник древнего чистокровного рода, между прочим, не всем подряд предлагает! И дальше было только хуже. Мелкие стычки, неприязнь и недопонимание переросли в жгучую ненависть, поднимавшуюся в душе подобно лесному пожару и сжигающую на своем пути то светлое, доброе и вечное, что все еще несмело, словно нежный цветок из каменного, непоколебимого асфальта, продолжало порой настойчиво прорастать сквозь толщу вечного льда его искусственно замороженной души.
Стычка с Поттером сегодня утром не была чем-то из ряда вон выходящим. И Драко, и сам Поттер, да и все обитатели замка уже привыкли к тому обстоятельству, что практически каждая их случайная встреча в коридорах Хогвартса чревата последствиями— от снятых баллов и отработок до посещения одним из них, либо обоими сразу, больничного крыла. Но последствий в виде пострадавших профессоров зельеварения и деканов Слизерина по совместительству не было ни разу. И Драко хорошо себе представлял, чем это грозило. Нет, никого из них не исключат. Поттера не исключат в виду его исключительности, а Драко под надежной защитой отца. Это и успокаивало, и пугало одновременно. Отец защитит ото всех. Но кто защитит от отца?
Мама… Отношения с ней у Драко сложились теплые. Она была нежной, мягкой и понимающей, и хотя на людях предпочитала использовать маску гордыни, холодности и высокомерия, безумно любила мужа и сына, вследствие чего была в курсе всех дел Лорда Волдеморта и его Пожирателей Смерти и всегда присутствовала на собраниях, несмотря на что что сама Метку так и не приняла. Однако Драко все же предпочитал делиться своими проблемами исключительно с отцом. Люциус Малфой слыл человеком властным, неприступным и опасным, но стоило ему остаться с родными наедине, эти качества словно делились на десять, и он проявлял себя строгим, но справедливым и бесконечно любящим свою семью мужем и отцом. И Драко из кожи вон лез, чтобы отец мог им гордиться. Но так уж вышло, что в Хогвартсе он постоянно был на вторых ролях. На одном курсе с ним учился знаменитый Гарри Поттер, чей нимб сиял так, что глазам было больно, а по части успеваемости его все время опережала эта заучка-грязнокровка Грэйнджер, о чем отец не гнушался напоминать ему при каждом удобном (и неудобном) случае.
Отец, конечно, не позволит исключить Драко. Но за дуэль ему попадет… Даже не столько за дуэль, сколько за то, что так неосмотрительно подставился сам, подставил отца и привлек к себе внимание. А самое главное— что пострадал при этом человек, которого отец считал другом.
Люциус очень ценил и уважал слизеринского декана. Тот был умен, хитер, изворотлив, обычно немногословен, хотя и остер на язык, и скрытен. Да. У профессора Снейпа были свои поведенческие техники, которые позволяли держать окружающих на почтительном расстоянии, а то и в страхе, не хуже, чем это умел Люциус. Та разрушительная внутренняя сила, волнами исходившая от профессора, заставляла учеников почтительно расступаться, если он торопился, и трепетать, когда он гневался. Даже слизеринцев.
У профессора Снейпа не было семьи. Не было детей. Но как Драко успел заметить, мрачный зельевар вел себя со своими слизеринцами так, как Люциус вел себя с сыном. О, Снейп готов был за свой факультет перегрызть глотку кому угодно! Даже если ненаглядные слизеринцы были действительно виноваты, он до хрипоты готов был спорить хоть с МакГонагалл, хоть с Дамблдором, отстаивая свои позиции, а уж если не виноваты… Горе тому, кто встанет на пути полыхающего праведным гневом профессора! Но после того, как зельевар в очередной раз закрывал грудью своих змеек от недовольства всей слизеринской оппозиции во главе с Дамблдором и МакГонагалл, он, оставшись с подопечными наедине, живо интересовался, кого из обитателей его террариума стоит поблагодарить за столь увлекательную дискуссию профессора с преподавательским составом Хогвартса, за какие именно заслуги и что произошло на самом деле. Если участник происшествия был невиновен, Снейп молча удалялся прочь из слизеринской гостиной, как обычно обведя напоследок подопечных грозным взглядом и пафосно взмахнув полами черной мантии. Но если этот гад ползучий был виновен, то наказание было суровым. Строгий выговор, полный сарказма и яда, и месяц не самых приятных отработок— это самое безобидное, на что он мог рассчитывать. Но за что слизеринцы уважали своего декана, так это за то, что он всегда и в любом конфликте с другими факультетами Хогвартса принимал их сторону, не выносил проблемы факультета на публику и никогда не снимал баллы со своих. Принципиально. Что бы ни случилось.
Преодолев еще пару коридоров, Драко справедливо рассудил, что решать проблемы следовало по мере их поступления, и поток тревожных мыслей повлек его дальше по реке воспоминаний этого, безусловно, насыщенного событиями дня, подобно деревянной щепке, оказавшейся в шторм в открытом море… После того, как профессор Снейп принял на себя проклятие Уизли и упал без сознания, в Большом зале повисла угрожающе звонкая тишина. Драко, как и Поттер, уже не слышал звуков суеты, пораженных шепотков и восклицаний и мог только в ужасе пялиться на стремительно уменьшающееся тело зельевара, которое уже почти полностью скрылось в складках черной мантии, бесформенной кучей лежавшей на том месте, где его настигло проклятие. Драко лишь успел заметить, как выражение лица МакГонагалл сменилось с шокированного на решительное и как она, справившись с собственной растерянностью и взмахнув своей палочкой, остановила проклятие. Хагрид, взяв мантию Снейпа вместе с ее не слишком внушительным содержимым, быстрым шагом вышел прочь. МакГонагалл приказала Поттеру и Драко следовать за ней, в то время как Дамблдор, не говоря ни слова, обеспокоенно выходил вслед за Хагридом.