- Потому что был очарован? – Гилберт вздыхает, понимая, что его любовник (дохрена непривычно звучит) прав – он очарован. Даже несмотря на существенный такой обман, злиться на него не получается. Ну никак. Хотя, злиться-то как раз и надо бы. Надо бы скандалить, вырываться, попытаться огреть его камнем по голове (неподалёку как раз лежит один симпатичный булыжничек) и сбежать. Рвануть в деревню, запереться дома и сделать всё возможное, чтобы забыть эту ночь, это утро, эти последние несколько недель и… – Так каков будет твой положительный ответ?
Комментарий к Сказ о наивной ведьме
28.05.17 - узнала, что в Древней Греции мужчины дарили зайцев юношам, выражая тем самым желание вступить в интимную близость.
Момент с подарком заиграл новыми красками. Надеюсь, не у меня одной)
========== Сказ о мстителе и привязчивом духе ==========
Ведьмин лес – место удивительное, хоть и опасное. Оно издавна притягивало к себе внимание охотников и случайных путников, но войти в него решались лишь единицы. Да и возвращались обратно далеко не все, а вернувшиеся не были прежними.
Последним, кого забрал себе лес, является Гилберт Байльшмидт. Жители деревни, откуда родом пропавший охотник, первое время скорбели, но уже через год история о нём становится уроком-назиданием для непослушных детей.
В смерть его не верит лишь младший брат, упрямо, вопреки причитаниям соседей и ссорам с отцом, чувствующий, что Гилберт жив. Бредни Альфреда, утверждающего, что Гил попал под чары ведьмы и находится в плену, лишь усиливают желание Людвига разобраться в случившемся.
Потому-то в день совершеннолетия он и уходит из дома. Он считает, что должен найти своего брата. Или то, что от него осталось. Ведь кроме него никто не станет этим заниматься, смирившись с утратой. Понять семью и простить их юный охотник не в силах. Он считает своих родных предателями, чувствует предателем и себя – три года понадобилось ему на то, чтобы решиться. За этот срок с Гилбертом могло произойти что угодно. Но сейчас Людвиг готов. Если помочь брату уже невозможно, он убьёт ведьму, заставит её заплатить кровью за совершённые злодеяния.
Младшего Байльшмидта ведёт через лес злость. С каждым шагом он сильнее чувствует кипящую в крови ярость, которая ослепляет его настолько, что охотник до последнего не замечает наблюдателя, следующего по пятам. Он и дальше не замечал бы его, но преследователь внезапно сам выдаёт себя, выкрикнув радостно-простодушное:
- Привет!
Людвиг резко разворачивается и нацеливает лук на стоящего позади него, за одним из деревьев, человека. Человека ли? Он уверен: секунду назад там никого не было.
- Кто ты?
Парень, скрывающийся за елью, выглядит слабым и безобидным, но Байльшмидт знает: доверять тварям Ведьминого леса нельзя. Его брат, возможно, пропал именно из-за этого.
- Феличиано. Можно просто Фели, – жизнерадостно представляется преследователь, всё так же стоя за деревом, словно укрываясь им как щитом от возможной атаки. – Тебе лучше убрать оружие. Мы не хотим тебе вредить. Мы не навредим, если ты не навредишь первым.
- «Мы»? – охотник игнорирует его просьбу, но ослабляет тетиву.
- Я, мои братья и сёстры.
- Ведьмы?
Парень улыбается и качает головой, а после запросто бросает невероятное:
- Духи.
- Ты шутишь со мной?.. – удивлённый охотник опускает лук и тут же платится за это. Назвавшийся духом, должно быть, никогда не знал такого чувства как стыд или смущение. Он совершенно безбоязненно выходит из-за ели, не убирая с лица всё той же по-детски счастливой улыбки. – Почему ты голый?!
- Мне не нужна одежда, – парень непонимающе осматривает себя, не видя в своей наготе ничего странного. Затем переводит взгляд на своего нового знакомого, сравнивая себя с ним. – Я правда-правда дух. А ты человек?
- Как будто ты не знаешь.
- Люди редко заходят сюда. Они убивают животных, а мои братья и сёстры убивают за это их. Ты же не будешь убивать?
- Животных я трогать не собираюсь, – сквозь зубы отвечает охотник, а после и вовсе убирает лук. Если дух не врёт, опасности для жизни пока нет. А охотиться на зверей он и правда не собирался. Ему нужно найти ведьму. Найти, убить её и спасти брата. Или то, что от него осталось.
- Ты что-то ищешь в лесу? – заинтересованно спрашивает парень. В светло-карих, чуть желтоватых глазах сияет любопытство. Дурной знак. Людвиг отступает на шаг и кладёт руку на пояс, проверяя, на месте ли нож.
- Да.
- А что? – всё не унимается нежданный собеседник.
- Тебя это не касается, – Байльшмидт решившись рискнуть, отворачивается от духа, собираясь продолжить путь, но не тут то было – парень вновь возникает прямо перед ним. Смотрит заискивающе, собираясь просить о чём-то, заведомо неприятном для охотника.
- А можно мне пойти с тобой?
- Зачем?
- Не знаю, – дух пожимает плечами и широко улыбается. – Можно?
- Ты будешь мешать, – отмахивается от него Байльшмидт, но парнишка обгоняет его и виснет на руке, начиная причитать. Даже если он и дух, то какой-то неправильный. Плотный и тёплый на ощупь, совсем как человек. Или ведьма.
- Не буду мешать! Честно-честно! Мне очень скучно!
Взгляд Людвига невольно опускается ниже и, густо покраснев, охотник сдавленно бормочет:
- Прикройся.
- А?.. – Феличиано прижимается ещё ближе, то ли действительно не слыша, то ли старательно делая вид.
- Надень что-нибудь.
- Зачем? – дух отступает на шаг и смотрит на своё голое тело, пытаясь понять, что так расстраивает человека.
- Ты пойдёшь со мной, только если не будешь… сверкать налево и направо своей голой задницей.
- Хорошо! – радостно соглашается парнишка и тут же смолкает, осознав одну очень важную вещь: – Но у меня ничего нет…
Вздохнув и сказав себе, что ещё сто раз пожалеет об этом, Людвиг снимает с себя рубашку и швыряет ею в удивлённого парня. Дух спешно надевает её на себя и тут же тонет в этой одежде: подол доходит чуть ли не до колена, а слишком длинные рукава придают ему сходство то ли с огородным пугалом, то ли с ярмарочным шутом.
- Так-то лучше, – говорит охотник, уже практически не чувствуя той странной неловкости. Взгляд невольно цепляется за улыбчивое лицо паренька, и Людвиг задаётся вопросом, какого же возраста его нежелательный спутник. Если, конечно, у духов вообще есть возраст. – Сколько тебе?.. Пятнадцать? Семнадцать?..
- Восемьсот, – немного подумав, отвечает Феличиано. – Плюс-минус пара десятилетий. Я несколько раз сбивался со счёта.
Идти куда-либо вместе с духом Ведьминого леса – очень плохая идея. Нет, дело не в том, что это дух и ему нельзя доверять – хотя, это тоже играет свою роль – дело в том, что этот дух слишком шумный. Он совершенно не устаёт рассказывать какую-то чушь, кружится при ходьбе, заливисто смеётся от всякой ерунды и пристаёт с докучливыми вопросами. Идти с ним – пытка. К сожалению, Людвиг понимает это слишком поздно, когда уже нельзя что-либо изменить. Вообще-то, он мог бы остановиться и сказать: «Дальше я иду один». Да что там, он даже делал так дважды! Но как только он это произносит, Феличиано смолкает и принимается всхлипывать настолько жалобно, что охотника начинает мучить совесть.
Одно радует: дух не устаёт, следовательно, привал им не приходится делать до самого позднего вечера. Выбрав место для ночлега, охотник разводит костёр и, поужинав остатками взятого в дорогу хлеба (Феличиано буквально засыпает его вопросами о том, что он делает и зачем, успокаивается лишь тогда, когда Людвиг говорит, что «должен есть, чтобы не умереть»), готовится ко сну. Дух, как не нуждающийся во сне, назначается караульным и обещает разбудить охотника, если что-то случится.
Что-то действительно случается, но утром. Байльшмидт понимает это, ещё не успев открыть глаза. Оголённый торс греет нечто невесомое, напоминающее тёплое одеяло. Он кладёт руку поверх этого «одеяла» и сразу просыпается, почувствовав под ладонью нежную обнажённую кожу.
Открыв глаза, он видит перед собой радостное лицо духа.
- Привет!
- Какого… – охотник дёргается от неожиданности, и парнишка соскальзывает с него и ложится рядом, приподнявшись на локтях и положив подбородок на сцепленные в замок пальцы.
- Ты очень беспокойно спал. А когда я лёг с тобой, успокоился.
- Почему ты голый?!
- Мне не нравится твоя одежда, – морща нос отвечает Феличиано. – Рукава мешают.
- Мало ли, что тебе не нравится! Если хочешь идти со мной и дальше, делай то, что я говорю.
- Хорошо! – мгновенно вскочив на ноги и совершенно по-дурацки улыбаясь, соглашается дух. Он вновь натягивает на себя рубаху, а наблюдающий за этим Людвиг в своё оправдание думает, что смотрит лишь для того, чтобы убедиться в чрезмерной длине рукавов. Поэтому он подзывает к себе жизнерадостное существо и помогает их закатать, получив в ответ кучу благодарностей и, совершенно неожиданно, надкушенное яблоко.
- Это ещё что?
- Ты смертный. Тебе нужно есть, – поясняет дух с весёлой улыбкой. Эта улыбка исчезает, когда Байльшмидт несильно бьёт его по руке, и фрукт, выпав, катится прямо в грязь. – Но ты же умрёшь!
Байльшмидт понимает, что перегнул палку. В глазах парня блестят слёзы, а потом он вдруг исчезает, растворившись в воздухе. Рубаха падает на землю.
- Проклятье, – бормочет Людвиг, озираясь по сторонам, – стой! Дух!.. Как там тебя… Феличиано!..
Конечно же, дух не отзывается. Использовав все пришедшие на ум ругательства и поняв, что обиженный всё равно не вернётся, охотник подбирает одежду и вешает её на сучок ели. Глупо ждать, но Людвиг всё равно сидит перед костром, отсутствующе глядя в его пламя. Настроение испорчено совсем. Не хватает ставшего привычным всего за один день надоедливого бормотания духа, его смеха и до абсурда жизнерадостной улыбки.
Когда охотник тушит костёр и собирается уходить, Феличиано возвращается. Он выходит из-за кустов шиповника, весь в мелких царапинах, и бережно несёт пред собой мёртвого кролика.
- Что это? – удивлённо спрашивает Людвиг, не в силах понять, чему же удивляется больше: появлению духа или принесённому зверьку.
- Ты сказал, что ешь мясо, – тихо поясняет парень, избегая смотреть на Байльшмидта, и кладёт добытую им дичь на землю.
- А ты сказал, что убивать плохо.
- Она умерла сама… Я не должен был её трогать, но… – дух всхлипывает и внезапно начинает рыдать, – если ты не будешь есть, ты умрёшь!.. Я не хочу, чтобы ты умер!..
- Да не умру я! – срывается Байльшмидт, а видя влажные от пролитых слёз глаза, бормочет: – Извини. – Внезапно парень прижимается к нему и крепко обнимает. Опешивший охотник не знает, как реагировать на это. – Что ты…
- Не злись, пожалуйста, не злись, – сбивчиво шепчет Феличиано, пока Людвиг неловко не похлопывает его по спине.
- Спасибо, Фели. А теперь отпусти меня.
Дух отходит к ели и вновь надевает отданную охотником одежду. Пока готовится поздний завтрак, он, не сводя глаз, наблюдает за тем, как Байльшмидт свежует тушку, как разделывает её. Феличиано сидит недвижимо, пока человек не пробует приготовленное мясо. Лишь тогда дух вновь улыбается и веселеет, зная, что теперь человек точно не умрёт.
- Здесь есть река? Или ручей? – спрашивает Людвиг, наевшись досыта.
- Озеро, – Фели поворачивается в нужном направлении и ведёт за собой охотника.
Добравшись до водоёма, Байльшмидт утоляет жажду и наполняет флягу водой. Найдя взглядом своего спутника, человек вздыхает.
- Что ты делаешь? – спрашивает он у стоящего по колено в воде духа. Тот выглядит озадаченным этим вопросом, пытается понять, что в этот раз сделал не так.
- Я хочу искупаться.
- Тогда снимай рубашку, – практически приказывает Людвиг. Парень беспомощно смотрит на него и неуверенно теребит подол. По его лицу видно, что он совсем запутался в противоречащих друг другу указаниях. – Если она вымокнет, тебе будет неудобно идти.
Феличиано выходит из воды, раздевается и замирает, поймав взгляд охотника. Несколько секунд он вглядывается в его глаза, а затем вдруг краснеет.
- Что-то не так? – спрашивает Людвиг, действительно стараясь не опускать взгляд ниже лица.
- Я… не понимаю.
- Что на этот раз?
- Чувства, которые ты испытываешь. Я могу различать гнев, радость, беспокойство, грусть, тоску… но не это. Что это?
Байльшмидт закрывает глаза и делает глубокий вдох, чтобы сдержатся. То, что дух может читать его эмоции, оказывается весьма неприятным открытием. Не все мысли охотника безгрешны.
- Иди уже, – чуть хрипло, с нажимом говорит он, открывая глаза. Парень усиленно кивает, но не сдвигается с места.
- Ты не пойдёшь со мной? – неуверенно спрашивает Феличиано, а после, считав ещё одну, очень яркую эмоцию, трусливо бросается в воду и перестаёт доставать своего знакомого разнообразными вопросами.
Людвиг усаживается под деревом и, дожидаясь, пока дух вволю наплещется в прохладной озёрной воде, приводит в порядок оружие и содержимое сумы. Первые несколько минут он время от времени бросает взгляды в сторону озера, но вскоре погружается в свои мысли, пытаясь продумать дальнейший план действий. Блуждать по этому треклятому лесу можно хоть до скончания дней. Наверняка не обошлось без магии. Но как перехитрить ведьму? Как обойти её ловушки?..
Дух опускается рядом и прислоняется к нему, мокрый и совершенно не обеспокоенный своей наготой. Говорить ему об этом бесполезно.
- Оденься, – устало просит Людвиг. Сил злиться уже нет. А может, он просто привык к не обременённому стыдом спутнику.
- Не хочу.
- Тогда не сиди ко мне так близко. Это неприлично.
- Что значит «неприлично»? – заинтересованно спрашивает дух и слишком осмелев, кладёт голову на плечо охотника. Тот вздрагивает и сквозь зубы поясняет:
- Это то, как людям не стоит поступать.
- Но я не человек, – хмурится парень, прижимаясь плотнее. И, считав эмоцию Людвига, спрашивает: – Почему ты опять злишься?
- Ты слишком близко.
- Тебе неприятно?
- Не то что бы… но это…
- Неприлично?
- Да.
- Извини, – бормочет Феличиано и закрывает глаза. Сначала человек думает, что дух собирается так спать, но, вспомнив, что это существо бессмертно, отметает этот вариант.
- Какой смысл извиняться, если ты с места не сдвинулся и не собираешься? – недовольно шепчет Байльшмидт, косясь на неподвижно замершего знакомца.
- Расскажи мне, – внезапно просит дух. – Ты не из Леса. Как живут там, где его нет?
Людвиг рассказывает. Он рассказывает ему абсолютно всё: о городах и деревнях, о людях, их праздниках и обычаях, о своей семье. Он рассказывает и о своём брате. Дух, спокойно слушавший все истории, под конец открывает глаза и, отодвинувшись, чтобы лучше видеть лицо охотника, с любопытством склоняет голову набок, чуть щуря глаза.
- Что?
- Так ты ведьму ищешь?.. Пообещай, что не будешь злиться, – просит Феличиано, мягко сжимая руку Людвига, и тот кивает, предчувствуя, что злиться ему всё же придётся. – Я знаю, где ведьмин дом, – в ответ на это Байльшмидт молчит, стараясь сдержать обещание. Он не хочет срываться на Фели, ведь тот понятия не имел, куда и зачем они идут. Он просто шёл вместе с ним из-за каких-то своих причуд. Если бы Людвиг сразу сказал о своей цели, парень помог бы ему и раньше… Но дух, способный чувствовать перемены в настроении, не понимает, что злится Байльшмидт лишь на себя, а потому обеспокоено бормочет, сильнее стискивая руку: – Не ругайся, ты обещал не ругаться…
- Ты можешь отвести меня к ней?
- К ней?
- К ведьме! – не сдерживается охотник, и Фели испуганно обхватывает колени руками и опускает голову. Людвиг вздыхает и просит прощения, получая взамен счастливую улыбку.
А потом дух резко вскакивает на ноги и, схватив человека за руку, тянет за собой, неведомо куда, прямиком через кусты. Байльшмидт чертыхается, но позволяет себя вести. На ум ему приходит мысль о том, как, должно быть, нелепо они выглядят со стороны: сам он полуобнажённый, а Феличиано и вовсе нагой. Если бы их так увидел кто-то из деревни или даже Гил… особенно Гилберт – стыд бы навеки выжег все остальные чувства.