— Ты в порядке?
— Мне просто… Всё в порядке. Нужно просто побыть одному. В лесу. Нужно…
— Но почему?
Стайлз делает шаг вперёд, но останавливается в растерянности, когда глаза Дерека вспыхивают голубым, а пальцы начинают подёргиваться, непроизвольно выпуская когти.
— Не могу дышать, — шипит тот. — Не могу… в лёгких всё ещё было полно дыма и сажи, не продохнуть, а ты уехал, и мы никогда больше не увиделись бы. Но потом ты попал в беду, и вокруг был лишь запах крови, просто море крови. У меня не получается тебя защищать. А теперь ещё… ещё и охотники… Мне нужна минутка, просто собраться с мыслями, подышать, так что возвращайся обратно в дом, Стайлз. Я хочу убежать отсюда подальше, но если ты пойдёшь за мной в этот грёбанный лес и эльфы опять тебя найдут, то, богом клянусь…
Понять, что происходит с Дереком, не составляет труда — Стайлз и сам пережил немало панических атак, хотя в его случае всё обходилось без когтей и удлиняющихся клыков. А вот у Дерека всё лицо искажается, а кости двигаются под кожей — он старается не дать себе обратиться, дыша быстро и рвано, как загнанный зверь.
— Дерек, — с опаской зовёт его Стайлз, медленно шагая вперёд и сцепляя зубы, когда тот в ответ ощеривает клыки. Но Талия обещала, что Дерек никогда специально ему не навредит, так что он не собирается сдаваться. Прочистив горло, Стайлз делает ещё один шаг и тихо говорит: — Всё в порядке, Дерек. Давай дышать вместе. — Этими словами его всегда успокаивали мама с папой.
— Не подходи ко мне! — рявкает Дерек, и клыки, которые он больше не может прятать, искажают его голос. — Я не контролирую себя. Я тебе наврежу.
— Не навредишь, — уговаривает его Стайлз, надеясь, что биение сердца не выдаст предательской неуверенности, особенно когда он протягивает руку вперёд, не обращая внимания на хруст костей, перестраивающихся в новое неестественное положение. Дерек весь содрогается, его плечи выгибаются вверх, а лицо меняется до неузнаваемости, но глаза остаются прежними.
— Стайлз, — тяжело выдыхает Дерек. — Прошу.
— Ты мне не навредишь, — повторяет тот с большей уверенностью, чем раньше, хоть Дерек теперь и стал больше походить на волка.
Стайлз прижимает ладонь к его груди, прямо поверх сердца, и говорит успокаивающим тоном:
— Со мной всё хорошо, Дерек. Давай дышать вместе. Крови больше нет. Я теперь в порядке. Ты даже вернул мне папу.
Дерек издаёт странный звук из глубины глотки, будто всхлип, и укладывает руки с когтями Стайлзу на плечи, крепко их сжимая. Когти впиваются в майку до дыр, но на самой коже не остаётся ни отметины. Дыхание Дерека всё ещё затруднено, а широко распахнутые в отчаянии глаза сверкают голубым. Второй рукой Стайлз касается его лица, проводя кончиками пальцев по выступившему лбу, по искривившимся скулам, по губам.
— Пожар уже потушен, — тихо напоминает он.
— Я всё ещё чувствую запах, — шепчет в ответ Дерек, и его голос срывается. — Запах гари. Дыма.
Стайлз обхватывает ладонью его загривок и продолжает говорить тихо и спокойно:
— Хорошо, Дерек. Но крови больше нет, её запах ты не чувствуешь. Мне уже лучше. Просто вдохни, и увидишь. Вдохни мой запах.
Он откидывает голову на бок, оголяя горло, — разве не так волки поступают, когда стараются успокоить взбудораженного сородича?
Стайлз действует на чистом инстинкте, попутно вспоминая всё, что когда-либо слышал о волках и их парах; может, Дереку будет легче преодолеть паническую атаку, когда физически удостоверится, что со Стайлзом всё в порядке и что запахов крови и смерти больше нет. А всё остальное они обсудят позже, когда он будет снова нормально дышать и контролировать своё тело.
На долю секунды Стайлз опасается, что ошибся, что это не поможет. Поначалу Дерек с низким стоном пытается вырваться из его хватки и отстраниться, но потом сдаётся и обмякает в его объятиях, зарываясь носом в шею. Он делает глубокий вдох и вздрагивает, оборачивая руки вокруг Стайлза и прижимая его к себе как можно крепче. Тот отвечает с той же силой, хоть и теряя равновесие, из-за чего они оба валятся на землю.
Стайлз оказывается на спине, придавленный к земле тяжестью Дерека, который всё ещё глубоко вдыхает его запах и проводит носом по горлу, шее и местечку под челюстью. Продолжая крепко сжимать его в объятьях, он успокаивающе поглаживает дрожащего Дерека по волосам, пока заострённые кончики волчьих ушей наконец не скругляются, а плечи не распрямляются обратно в человеческие.
И даже после того, как дрожь утихает, а сердцебиение и дыхание Дерека начинают возвращаться в норму, Стайлз продолжает гладить его по волосам, разглядывая звёзды за его плечом.
Может, совсем скоро станет неловко. Может, именно сейчас Дерек прячет лицо, пытаясь придумать, как бы выпутаться из этой ситуации и притвориться, что ничего не было. Может, он собирается просто встать и уйти. Или навсегда остаться лежать, медленно придавливая тощее хрупкое тело Стайлза к земле, пока тот не испустит дух.
Так что Стайлз оборачивает плечи Дерека руками, прижимая к себе покрепче, и задумчиво — как бы невзначай — говорит:
— Я не так много знаю об оборотнях.
Тот тихонько мычит в ответ.
— Даже не успел увидеть, есть ли у тебя хвост.
Дерек приподнимается на локтях, нависая над ним с хмурым выражением лица. Волосы у него все спутались, а щёки раскраснелись, и Стайлз не может не признать, что это выглядит очаровательно.
И поэтому он расплывается в широчайшей самодовольной ухмылке, какую только может физически себе позволить.
— Ненавижу тебя, — ворчит Дерек, но уголок его губ тоже дёргается.
— Враньё и провокация, — парирует Стайлз, всё ещё улыбаясь. — Я же твоя пара.
В ответ он ожидает, что Дерек продолжит ворчать или даже закатит глаза, однако вместо этого лицо его мужа смягчается, и он, помедлив и откинув со лба нависшую прядь, выдыхает, как будто сам только начиная в это верить:
— Да… Да, ты — моя пара.
И после целует Стайлза, и этот поцелуй разительно отличается от того прощального. Если первый был похож на тёплые лучи солнца после долгого томления в темноте, то в этот раз всё происходит с той же страстью, что и когда Дерек упивался запахом Стайлза, лишь бы не потерять контроль над зверем внутри. Вся его животная агрессия, всё возбуждение слились в едином поцелуе, грубом, быстром сплетении зубов и языков, и отчаянного, почти что звериного скулежа, который, к запоздалому удивлению Стайлза, исходит совсем не от Дерека.
— О боже, — тяжело выдыхает Стайлз ему в губы, когда наконец-то умудряется совладать с голосом. Тот ухмыляется и прикусывает его нижнюю губу. — О боже мой.
Дерек проводит носом по линии челюсти, щекоча его горло своей щетиной. Потом опускается ниже и прикусывает, посасывает — ой, папе это точно не понравится.
Но Стайлза хватает лишь на то, чтобы прикрыть глаза и со стоном откинуть голову назад, содрогаясь всем телом.
***
В тот день, когда должны приехать охотники, вся стая находится на взводе, даже дети: только за одно утро Стайлз видел больше вспышек гнева, чем за всё время своего пребывания с Хейлами. Эти вспышки обычно сопровождаются выпущенными когтями и рыком, и Талии приходится рычать в ответ, чтобы снова навести порядок в стае.
Стайлз и Дерек проводят время вместе на свежем воздухе, расположившись на покрытой травой поляне. Дерек молчаливо наблюдает за Стайлзом, который преобразует свою тревогу в тонкие лозы, выпрыгивающие из-под земли и обвивающие его растопыренные пальцы, а потом медленно и осторожно ползущие вверх по запястьям и рукам.
— Раньше у меня вообще не получалось управлять ростками, — признаётся Стайлз, пока крошечные стебельки оплетают его локоть.
— Близость к лесу, наверное, усиливает твои способности, — замечает Дерек, заставляя его поднять глаза.
— Может, у меня получится вырастить дерево, — с широкой улыбкой заявляет он.
Губы Дерека тоже изгибаются:
— Всё может быть. Может, нам стоит разбить сад? Или я могу построить для тебя теплицу… — внезапно смутившись, он отводит взгляд.
Стайлз склоняет голову, вновь сосредотачиваясь на лозах, и тихонько отвечает:
— Может быть.
Снова воцаряется тишина. Шериф остался в доме, пытаясь узнать как можно больше о законах оборотней и эльфов, а также о Кодексе охотников к их приезду. Где-то вдалеке Коул и Деклин тренируются правильно выть под руководством Скотта и Айзека. Талия с Питером и Лорой помогают шерифу, а остальные беты охраняют лесной периметр, иногда перерыкиваясь друг с другом. От беспокойства Стайлз начинает чесаться.
Или в этом виноват побег ядовитого плюща, заползший к нему на руку.
— Упс, — смеётся он, начиная осторожно выпутывать пострадавшую конечность.
При виде красной и покрытой бугорками руки Дерек вздыхает.
— Аптечку? — предлагает он, и Стайлз кивает со смущённой улыбкой.
Сыпи не так много, и она должна пройти совсем скоро — его собственные растения никогда специально не причинят ему вреда. Но всё-таки он без разговоров усаживается и позволяет Дереку аккуратно натереть покрытую розовыми пятнами кожу каламиновой мазью, от которой зуд сразу же утихает.
Дерек совершенно не торопится и, продолжая бережно удерживать запястье Стайлза в своих руках, рассказывает:
— Несколько лет назад случился пожар. Именно поэтому… запах всё ещё так сильно на меня влияет. Тогда… мы чуть было не потеряли всё. Я почти лишился всей семьи, и только по своей вине.
— Наверное, просто случайность, — замечает Стайлз. Зная своего мужа, он уверен — тот бы никогда не устроил пожар специально, если бы это поставило под удар его семью.
Дерек быстро поднимает взгляд и тут же снова опускает его обратно на их сплетённые руки. Он прослеживает пальцами ладонь Стайлза, будто пытаясь отложить в памяти её форму.
— В пятнадцать лет я влюбился. Её звали Кейт, и она была очень красива. И старше меня. Я уж было решил, что она — моя пара, — Дерек пожимает плечами, — а в паре доверяют друг другу, безоговорочно. Вот я и доверился ей и её словам о любви. Я рассказал ей всё: где мы живём, в чём наши слабости, сколько нас и где мы находимся в течение дня, как обойти ловушки в лесу и того, кто стоит на страже. А как скрыть свой запах и двигаться бесшумно, она и так уже знала. А ещё — как обезвредить целую стаю оборотней во сне и как сделать поджог похожим на случайное возгорание.
— Это она устроила пожар? — ужасается Стайлз с широко распахнутыми глазами.
Некоторое время Дерек молчит, а потом рассказывает дальше, будто не услышав его слова:
— Только Кейт не учла, что папа был человеком, — его голос надламывается, и ему приходится сделать глубокий вздох перед тем, как продолжить. — Он успел выстрелить в неё перед тем, как она его убила. Папина смерть и боль от неё разбудили маму. Эта боль от потери своей пары, она… ни с чем не сравнится. Как будто руку потерять. Неотъемлемую часть себя. Своим рыком мама разбудила нас всех, и мы успели выбраться, но Кейт сбежала, и дом всё равно сгорел. Я всё ещё чувствую тот запах… и запах крови. Папиной крови. И в этом виноват лишь я сам.
– Но зачем ей это? — спрашивает Стайлз, стараясь не повышать голоса, потому что Дерек всё ещё отказывается на него смотреть. — Кто вообще на такое способен?
— Охотники, — отвечает тот, поднимая на него взгляд потемневших глаз. — Она была охотницей. Они должны следовать Кодексу, должны поддерживать мир, но для неё поддерживать мир значило истреблять монстров. Семьи. Детей. — Он содрогается.
— Охотники? — шипит Стайлз. — И мы позвали их сюда?
— Её брата, — объясняет Дерек. — И племянницу. А она… она умерла. Вскоре после пожара. Когда охотники осознали, что она сделала, то казнили её. Они очень серьёзно относятся к своему Кодексу.
— Но… что они будут здесь делать?
— Выслушают наши претензии, поговорят с эльфами, разберутся в ситуации по мере возможностей и решат, на чьей стороне справедливость, — пожимает плечами он. — Не должно составить особого труда — эльфы попытались убить тебя и подставить нас. Но Королева очень хитра… возможно, ей удастся перетянуть расследование на свою сторону. Кто знает.
Стайлз осторожно высвобождает руку и опирается ею на землю, откуда тут же выпрыгивают безвредные и даже милые росточки плюща, обвивающиеся вокруг его пальцев. Он поднимает глаза — такие же появились и под ногами у Дерека, цепляясь за шнурки на его ботинках и запутываясь среди них, — и не может сдержать слабой улыбки.
— И всё-таки она не была твоей парой, — замечает Стайлз, пока его муж протягивает руку и заворожённо наблюдает, как тоненькие лозы ползут по его пальцам.
— Мне казалось, что она могла быть, — признаётся Дерек. — Что мир мог оказаться настолько отвратительным местом, что сделал моей парой — единственной на всю жизнь — обезумевшую фанатичку, которая ненавидела меня за то, кем я родился, и распрощалась с жизнью, потому что так сильно хотела сжечь мою семью живьём. Мне казалось, такой была моя судьба. И я всё ещё не мог выкинуть из головы запах нашего пылающего дома… Мне казалось, что я заслужил именно этого — жить наедине с памятью о ней и этим запахом, и осознанием того, что больше я ничего не достоин, ведь из-за меня они все чуть не погибли. Так что когда мама рассказала мне о предложении Королевы — что мне, как её старшему сыну без пары, придётся жениться на наследнице эльфийского королевства… Раньше я уже встречал принцессу, и вроде бы она была ничего. Красивая, тихая, не похожая на свою мать-психопатку. — Он поднимает глаза на Стайлза и пожимает плечами. — Я надеялся, что это может положить начало чему-нибудь… Не любви, но… хотя бы чему-нибудь… — Его голос затихает.
Стайлз с трудом сглатывает. Обе его руки к этому моменту утонули в лозах.
— А вместо этого тебе достался я. И со мной никаких шансов.
Дерек продолжает молча смотреть на него, и тишина провисает всё больше и больше, пока он наконец не моргает и не отводит взгляд вдаль на лес.
— А мне достался ты, — тихо повторяет он, звуча виновато. — Мне непросто кому-то довериться, Стайлз.
Ничего удивительного, после Кейт-то.
Стайлз с дрожью выдыхает и бережно пробегается пальцами по спутанным комкам плюща по обе стороны от себя. Подходящие слова никак не находятся; Дерек только было протягивает к нему руку, но замирает на полпути и прищуривает глаза.
— Охотники почти приехали, — говорит он. — Я слышу их машины на дороге. Пора возвращаться в дом.
И Стайлз следует за ним, чувствуя себя абсолютно разбитым.
***
В реальности встреча с охотниками оказывается не такой официальной и пугающей, как Стайлз уже успел себе надумать.
Конечно, сами охотники, стоящие посреди гостиной и больше похожие на вооружённых до зубов солдат, вселяют в него ужас. Ледяная голубизна глаз Криса Арджента точно будет сниться ему в кошмарах, да и Эллисон, от которой Скотт не отрывает влюблённого взгляда, явно сможет убить человека как минимум тридцатью семью различными способами. Не стоит забывать про других охотников, таких же отстранённых и обвешанных оружием, — никто в своём уме не стал бы звать их к себе по собственному желанию.
Теперь легко верится, что одной из них сорвало крышу настолько, что она решила сжечь целую семью живьём.
Талия объясняет ситуацию: текущие разногласия по поводу территории, заявленные на неё права эльфов, про которые они не вспоминали несколько веков, попытки заключить мир, в том числе через брачный союз, а также роль Стайлза во всё этом. Когда дело доходит до нападения в саду, она передаёт слово ему, и Стайлз подробно пересказывает слова Королевы и её мотивы, после чего возвращается на своё место за столом между папой и беспокойно ёрзающим на стуле Дереком.
Крис кивает, когда рассказ подходит к концу.
— Мы изучим контракт, — коротко заявляет он. — Если всё в нём соответствует вашим словам, то высказанные претензии будут считаться обоснованными. Мы вам сообщим.
С напряжённым кивком в ответ Талия поднимается из-за стола и покидает комнату. Стайлз сразу же следует за ней, а Скотт задерживается на секунду, чтобы приветственно махнуть рукой в сторону Эллисон, которая слегка краснеет, но никак не отвечает.