— Продолжай в том же духе, шавка, и проиграешь войну ещё до её начала.
И с этими словами Кира исчезает в золотой вспышке.
— Ты идиот, — заявляет Дерек, не обращая внимания на её предупреждение. — Ты же обещал не делать глупостей. Скотт сам не свой, и вся стая вышла тебя искать. С этим дождём выследить кого-то практически невозможно. — Он методично разрезает когтём бедную майку Стайлза на полосы для импровизированных бинтов.
— Это ведь ты… Это ты мне плечо разодрал, — напоминает ему Стайлз. — Та ещё глупость.
Дерек оборачивает тканевые полосы вокруг его плеча и яростно затягивает последнюю узлом.
— Это просто царапины, — фыркает он. — Чёрт. Тебе вообще не стоило влезать.
— Она моя подруга. — Стайлз закрывает глаза от дождевых капель. — Ну, более или менее. Нельзя давать монстрам растерзать друзей.
— Монстрам, — тихо повторяет Дерек. — Так ты о нас думаешь?
Стайлз поднимает на него сердитый взгляд.
— Вы заперли меня в подвале, пока я практически не рассыпался в прах, — шипит он. — А теперь оглянись вокруг. Ты хоть представляешь, сколько плотоядных цветков здесь вырастет?
Дерек смотрит на него с таким выражением, будто начинает сомневаться, не ударился ли Стайлз головой.
— Я отнесу тебя к дороге, — сообщает он. — Кто-нибудь подберёт нас на машине.
После этого Дерек откидывает голову назад и начинает выть, и это тоже не должно возбуждать, несмотря на тот факт, что он сейчас полностью обнажён.
Просто, наверное, Стайлза лихорадит от дождя, и долгого бега, и неслабого такого ранения.
Дерек поднимает его на руки гораздо осторожней, чем ожидалось, и даже не перекидывает через плечо, как мешок с картошкой.
Вместо этого его несут как невесту. Стайлз не может сдержать ироничного смешка, который тут же отдаётся болью в плече и превращается в сдавленный стон.
— Прости, — рычит Дерек всё ещё с нотками ярости в голосе. — Чёрт.
А затем Стайлза окутывает той же самой головокружительно сладкой волной, которая вытягивает каждую крупицу боли из его тела. Он обвисает на руках Дерека и бормочет:
— Обожаю, когда ты так делаешь.
Дерек тихо отвечает.
— Хватит… хватит пытаться убежать. Я всегда тебя найду.
Всего пять минут спустя они выходят на обочину дороги, и Стайлз никогда ещё не был так разочарован в своём умении ориентироваться в пространстве.
***
Следующим утром Стайлз просыпается с ноющей болью в плече, повязка на котором успела пропитаться кровью, и узнаёт, что гулять его сегодня не отпустят.
Это решение можно понять.
А вот то, что бинты ему приходит менять сама Талия, вызывает вопросы. Альфа стаи так никогда и не пожелала с ним встретиться, оставив его на попечение (или отсутствие такового) Дерека, но этим утром она аккуратно разматывает бинты и промывает три раны.
— Швы тебе не понадобятся, — замечает Талия ровным профессиональным голосом, в котором, однако, звучат и добрые нотки. — Это хорошо.
— Откуда вы знаете про швы и перевязки? — удивляется Стайлз, уставившись на свои руки и позволяя ей обследовать плечо.
— Моей парой был человек, — отвечает она, начиная снова заматывать раны, — и я делала всё для того, чтобы он был здоров и счастлив, даже прошла курсы по оказанию первой помощи. Забота о паре заложена в наших инстинктах.
— О паре, — повторяет Стайлз, не привыкший к такому названию.
Она кивает.
— Тебе нужно понимать, Стайлз: что бы Дереку ни говорил его разум, в сердце ты уже принадлежишь ему. Ты прошёл с ним через связывающую церемонию, а значит, теперь его инстинкты требуют тебя защищать.
— Но у волков одна пара на всю жизнь, — вспоминает Стайлз. — А у оборотней?..
Талия пропускает его слова мимо ушей и продолжает:
— И защищать надо даже ту пару, которая, видимо, вообще не ценит свои жизнь и здоровье.
Она заканчивает перевязку и подхватывает его ладонями под щёки, вынуждая поднять глаза.
— Дерек никогда специально не причинит тебе вреда, Стайлз, а если что-то случится нечаянно, то он будет жалеть об этом до конца своих дней. У него просто пока не получается это выразить. — На лице Талии появляется тёплая улыбка: — Дереку вообще плохо удаётся выражать что-то словами.
— О, — Стайлз кивает в сторону своих царапин на плече, — это была случайность. Не волнуйтесь, я не буду мстить с помощью своих могущественных эльфийских супер-способностей. Всё в норме. Он даже извинился, ну, вроде того, но всё равно очень неожиданно. Я, знаете ли, здесь не для того, чтобы причинить кому-то вред.
Она снова улыбается.
— Знаю. Ты здесь из-за моего договора с Королевой эльфов, который должен был примирить наши народы. А в результате… Скажем так, ты — не та пара, с которой я представляла своего сына.
Стайлз скрещивает руки на груди и, вздрогнув от прострелившей плечо боли, снова опускает их.
— Это потому что я парень?
— Пара у Джексона тоже мужчина, — отвечает Талия. — Пол не имеет значения, он всё ещё часть стаи. Но вот чего я не понимаю: если у тебя есть… как ты сказал? Могущественные эльфийские супер-способности? — она ухмыляется. — Если это так, то почему ты ими не пользуешься? Почему всё время пахнешь страхом? Твоё сердце бьётся, как у добычи, Стайлз. Ты предпочитаешь бежать, а не драться. Обычно эльфы ведут себя совсем по-другому.
— У меня есть эльфийские способности! — тут же возражает Стайлз. — Ну, оно и понятно. Разве вы не видели кусачий цветок, который я вырастил у дерева?
— Мой младший внук Коул, которому всего шесть, пересадил его в цветочный горшок и каждый день кормит насекомыми, — невозмутимо сообщает Талия. — Мне рассказывали, что росток оказался очень ласковым. Даже милым.
Стайлз насупливается.
— Я не боюсь, — врёт он.
Талия мягко улыбается.
— Дерек не знает, что с тобой делать. Доверие даётся ему очень тяжело, да и тебе, видимо, тоже. Но оборотни в паре преследуют друг друга — обычно это входит в связывающую церемонию. Чем дальше ты убегаешь, чем сложней тебя найти, тем больше это будоражит инстинкты Дерека и восхищает его. Ты оказался умнее, чем он ожидал от эльфа, и ещё храбрее — преградил дорогу оборотню, даже когда всё твоё тело дрожало от страха. Дереку это нравится, и ты ему нравишься. Я могла лишь надеяться на подобное при заключении договора, но не верила.
— Я не нравлюсь Дереку, — неловко поправляет её Стайлз. — И мне всё равно, насколько сильно его восхищают мои могущественные эльфийские способности к побегу. Я здесь не останусь, я…
Талия снова пропускает его слова мимо ушей.
— В следующий раз, — просит она на выходе из комнаты, — постарайся не пораниться. Это ему точно не понравится.
Какая к чёрту разница, что нравится или не нравится Дереку Хейлу?! Хотя Стайлз и сам недолюбливает боль, поэтому нехотя смиряется с тем, что лучше последовать её совету.
***
— Я найду тебя где угодно, — напряжённо говорит Дерек. — Поэтому прекращай убегать.
От его внезапного появления Стайлз, умирающий со скуки, спрыгивает с кровати и расплывается в широкой улыбке:
— У меня рука болит, — радостно заявляет он. — Проходи, садись и забирай мою боль, а потом можем сыграть в Нинтендо.
На лице у Дерека отражается скептицизм всего мира. Но для Стайлза невыносима даже сама мысль о том, чтобы вновь остаться на чердаке в одиночестве — неволя тяготит его сильнее ран, — а поэтому он специально картинно шевелит рукой и вздрагивает от якобы невыносимой боли.
— Ой, — жалобно выдыхает Стайлз, и мгновение спустя Дерек уже оказывается рядом с ним на кровати, нахмуривая брови.
— Сядь, — рявкает он. — Показывай.
Дерек приподнимает бинты, заявляет, что это «просто царапины» и они уже «практически исцелились», и всё равно вытягивает даже тот несущественный остаток боли. Как замечательно. Стайлз уже начинает к этому привыкать. Он откидывает голову назад и мычит от удовольствия, а потом смотрит на Дерека — у того на щеках лёгкий румянец, а взгляд прикован к его шее. Как только Дерек замечает его внимание, то сразу же отводит глаза.
— Чувак, — ухмыляется Стайлз, — почему ты ведёшь себя, как вампир? Я думал, ты оборотень.
Дерек фыркает и убирает руки с его плеч.
— Если тебе стало лучше, то я пойду заниматься своими делами.
Он поднимается на ноги и уже практически выходит из комнаты, когда Стайлз скатывается с кровати и бросается ему наперерез.
— Погоди, — просит он, — погоди минутку. Давай порубимся в приставку, хотя бы немного. Я даже позволю тебе играть за Марио.
— У меня нет времени…
Широко распахнув глаза, Стайлз продолжает:
— Пожалуйста? Не оставляй меня одного, хорошо? Я тут схожу с ума, начинаю говорить сам с собой. И со стенами. Я не могу… Я начинаю паниковать в маленьких пространствах, если не с кем поговорить. А ещё у меня СДВГ и нет лекарств, поэтому я тут уже на части распадаюсь. Мне просто нужно…
— Ладно, — перебивает его Дерек. — Хорошо.
— Правда? Я хотел сказать, замечательно! Великолепно! Дай мне всё настроить. Не уходи. Сядь вот здесь, садись давай.
Стайлз быстро включает телевизор и начинает игру, не давая ему ни секунды, чтобы передумать.
Какое-то время они играют в тишине, и Дерек оказывается просто ужасен. Накал неловкости немного спадает, когда Стайлз не выдерживается и заливается хохотом над тем, как персонаж его мужа в седьмой раз становится добычей одного и того же гриба гумба.
Поначалу Дерек опешивает от такой реакции, но потом слегка улыбается и вновь заливается краской.
Некоторое время спустя он замечает:
— Не знал, что эльфы могут страдать от СДВГ.
Стайлз прочищает горло и запускает следующий уровень в водном мире, оставляя его слова без ответа.
***
После трёх полных дней взаперти на чердаке Стайлза наконец-то выпускают на прогулку. И даже не привязывают ни верёвкой, ни цепями: видимо, Дерек решил, что единственный способ не дать ему сбежать — это постоянная слежка.
Как же это бесит! И вообще, Стайлзу совсем не нравится находиться с ним рядом.
Так что он снова сворачивается клубочком в кресле под огромным дубом и с подозрением наблюдает за Дереком, ходящим туда-сюда и, похоже, пытающимся обнаружить любые, даже самые незначительные мелочи, которые могли бы помочь Стайлзу с побегом.
Ранее он уже привёл глубоко раскаивающегося Скотта с искренним извинением за то, что позволил Стайлзу сбежать и пораниться., после чего Стайлз даже почувствовал себя немного виноватым. А теперь Дерек решил приложить все силы для того, чтобы ему не удалось снова сбежать.
Видимо, удостоверившись, что вокруг не прячется ни единого эльфа с намерениями похитить его мужа, Дерек присаживается у корней дерева, устраивается поудобнее и достаёт нож.
Стайлз тут же напрягается.
— Что за херня? — шипит он. — Пырнёшь меня им, если я попытаюсь сбежать? Ты же вроде как не собирался причинять мне вред!
Дерек язвительно вздёргивает бровь и достаёт из другого кармана частично обструганную деревяшку. И начинает вырезать по ней.
Это же просто нелепо.
А ещё он отказывается отвечать на вредные и назойливые расспросы Стайлза, как бы тот ни старался.
Дерек — просто худший собеседник в мире.
***
Следующее мало-мальски важное событие происходит спустя ещё три дня, и оно не плохое, но и не хорошее — по крайней мере, никак не может поспособствовать побегу.
Стайлз бродит по двору под присмотром Дерека, который начинает порыкивать, стоит ему только зайти слишком далеко. От внезапного вопля, прорезавшего тишину, он едва не выпрыгивает из собственной кожи.
Тут же оборачиваясь в поисках опасности, Стайлз замечает чумазого светловолосого мальчишку — одного из близнецов со свадьбы, — который на всех парах выбегает из сарая и с боевым кличем врезается Дереку в бок.
И Дерек после этого картинно охает и заваливается на спину, как будто у этого малыша действительно хватило бы сил сбить его с ног.
— Дядя Дерек, — со смехом объявляет мальчишка, прижимая его к земле, — ты снова попался! Не услышал меня, да? Я тренировался быть незаметным!
Стайлз решает, что Дерек сейчас начнёт отчитывать ребёнка за боевой клич во время его «незаметного» появления, однако тот с полной серьёзностью говорит:
— На этот раз у тебя получилось застать меня врасплох, Коул. А где Лора?
Коул надувает губы и скрещивает тощие руки на груди:
— Мама устроила Деклину головомойку, потому что у дяди Питера опять пропало его любимое печенье, но я тут не при чём. Нетушки. Никогда и ни за что, особенно после того, как дядя Питер обещал наслать на меня жабьи бородавки из-за последнего раза.
— А, — поддакивает Дерек, поднимаясь в сидячее положение. Коул со смехом падает на траву. — Тогда понятно. Жабьи бородавки от дяди Питера просто ужасны.
Раскинувшись на земле, Коул вдруг серьёзно интересуется:
— Как думаешь, если Деклин будет весь в бородавках, то люди начнут нас различать?
— Ну, им точно будет проще.
Стайлз фыркает от смеха, и Коул запрокидывает голову, оглядывая его вверх ногами.
— О, — восклицает он, — ты же та фея!
— Эльф, — быстро поправляет Дерек, бросая на Стайлза обеспокоенный взгляд, как будто эльфов так сильно задевает это слово, что они готовы покарать за ошибку даже маленького ребёнка.
— Я не собираюсь насылать на него жабьи бородавки за то, что он назвал меня феей, — закатывает глаза Стайлз.
— Осторожнее, — предупреждает Дерек, пропуская его слова мимо ушей и наблюдая, как Коул переворачивается на четвереньки и подползает ближе к Стайлзу. — Он опасен.
— Опасен? — фыркает Коул. — Да он же вырастил Гаргамеля!
— Гаргамеля? — переспрашивает Стайлз.
— Это мой цветок, — объясняет тот с хитрющей ухмылкой. — Он питается насекомыми!
— О, — улыбается ему в ответ Стайлз, — так это ты пересадил мой кровавый росток!
— И он офигенный! — кивает Коул. — Деклин весь обзавидовался. Он выкопал одуванчик и пытается доказать, что это так же круто.
— Даже рядом не стоит, — соглашается Стайлз. — Одуванчики питаются только солнечным светом.
— Ты тоже питаешься солнечным светом, — напоминает ему Дерек, нависший над ними и в любой момент готовый выхватить малыша-оборотня из злобных когтей Стайлза, если ситуация того потребует.
— Я поглощаю его, — поправляет Стайлз. — Свет мне нужен для жизни. Но я им не питаюсь — это совсем другое.
Коул нахмуривается и сводит бровки, поглядывая на него украдкой и собирая всю свою храбрость.
— А ты можешь сделать ещё один кровавый цветок? — выпаливает он.
— Коул, — начинает ругаться Дерек.
— Просто жабьи бородавки — это настолько отвратительно, что я подумал, может, Деклину станет немножечко получше, если у него будет свой собственный кровавый цветок, и он сможет кормить его, и заботиться, и любить, и тогда ему не будет так грустно, что мы больше не одинаковые.
Как бы Стайлз не сопротивлялся, происходящее его очень умиляет: и забота Коула о своём близнеце, и его привязанность к кусачему цветку, и беспокойство на лице у Дерека, который почему-то думает, что его муж собирается напасть на малыша-оборотня. Как будто именно от него тут исходит опасность.
— Конечно могу, — говорит Стайлз, а потом задумывается: — Ну, я попробую. — Он переводит взгляд на Дерека. — Дай-ка мне свой ножик на секунду.
Тот смотрит на него, как на сумасшедшего.
— Я не дам тебе оружие, — шипит он, заставляя Стайлза закатить глаза.
— Да не собираюсь я причинять ему вред, он же просто ребёнок! Я хочу вырастить кровавый цветок, а для него, знаешь ли, требуется кровь. Совсем немного. Просто уколю палец… — он наглядно демонстрирует весь процесс на руке, — и стряхну несколько капель крови. И вуаля, шибанутый цветочек для его братца готов.
— Ни в коем случае, — говорит Дерек в то же самое время, как Коул оживляется и заявляет:
— Давай я помогу! — И тут же выпускает крошечный коготь, одним движением рассекая подушечку на указательном пальце Стайлза.
Взрослые одновременно втягивают в себя воздух. Ранку щиплет совсем немного, и, пока Дерек принимается отчаянно звать Лору, Стайлз широко улыбается Коулу: