— Чанбин предложил встретиться, — говорит первое, что пришло в голову. — Причём через полчаса. Мне страшно.
Он не уверен, что Чан поверил, но вполне возможно.
— Пойдёшь?
— Да, думаю, что да, — кивает Феликс.
Страшнее всего, если Минхо сейчас перезвонит.
Он же тогда расскажет Чану обо всём.
И конец.
— Блин, я побегу? — быстро бормочет Феликс, хватая свою сумку через плечо.
— Да, давай, — Чан настороженно хмурится, но кивает.
Феликс благодарит за чай и пулей вылетает из квартиры, не переставая бежать пока не оказывается на другой улице. Тогда он замирает и понимает, что страх его почти что парализует. Он собирается внизу живота, на уровне сердца, застревает в горле, щиплет в носу и глазах, отдаёт дрожью по каждой мышце.
Единственный выход — бить тем же. И он правда делает самый странный и объективно глупый поступок. Но знает, что делает.
Достав уже свой телефон, Феликс быстро набирает Чанбина, буквально считая гудки. Тот берёт почти сразу.
— Феликс?
— Пожалуйста, можно к тебе? Мне страшно, хён. Пожалуйста, прошу тебя, прошу… — срывающимся голосом просит Ли.
— Где ты? Я заберу тебя, — без лишних расспросов, переходит к делу Чанбин. Его голос звучит серьёзно и даже немного холодно. Так бывает, когда он сосредоточен. Но сейчас Феликс почему-то уверен, что Чанбин напуган из-за него.
Он быстро диктует адрес и ждёт. Возможно, это единственное спасение.
***
Чанбин заезжает за ним через минут двадцать. Реально заезжает. На мотоцикле. Как в самых смелых фантазиях Феликса, о чём бы обязательно пошутил Хёнджин. Но сейчас не до этого. Сейчас вообще не до чего.
Чанбин взволнован и первым делом бросается осматривать до сих пор дрожащего Феликса на наличие ранений, которых, конечно, нет.
— Что такое, Ликс? — мягко, но напряжённо спрашивает Со.
— Можешь спрятать меня, никому не отдавать и ничего плохого со мной не делать? — Феликс пытается отшутиться, но старший неожиданно кивает.
— Конечно. Я изначально и собирался этим заняться. Поехали ко мне?
— Звучит как начало гей-порно, — отшучивается Феликс, хватаясь за руку Чанбина. — Но так или иначе, поехали быстрее.
Вдруг Бин неожиданно мягко смеётся и сжимает руку младшего в своей.
— Ты такое чудо.
И целует в щёку коротко.
Несмотря на ситуацию, Феликс краснеет.
Он садится сзади Чанбина на мотоцикл и прижимается щекой к кожаной куртке, вдыхая её запах. Руками он обнимает старшего, стараясь быть как можно ближе. То, что он сейчас делает — очень опасно. Но в то же время может спасти. Почему бы не рискнуть?
Да и, чёрт возьми, так позорно признаваться, но и приятно это тоже.
Хоть в голос вой от противоречий внутри.
Чанбин живёт в небольшой квартире немного поодаль от центрального района города. В самом обычном доме. В таких, каких живут самые простые люди. И преступники, думает мрачно Ликс. Сам себя за это бьёт, но что поделать.
— Располагайся и рассказывай, что же произошло? — Чанбин указывает рукой в сторону дивана.
— Можно я позже? — неуверенно мяучит Феликс, смешно морща нос на тихий смех Чанбина.
— Спасаю тебя, а ты ещё и молчишь? — шутливо спрашивает Со.
Феликс виновато опускает голову.
— Прости…
— Да я шучу же, малыш, — улыбается Чанбин, приобнимая младшего за плечи. — Раз ты пока не колешься, я могу предложить тебе что-нибудь посмотреть?
— Нет, ну предложить ты, конечно, можешь… — уголки губ Феликса приподнимаются в улыбке.
— А ты откажешься? — хмыкает Чанбин.
— Я? Нет, — наконец Феликс и сам смеётся. — Включай фильмы свои.
— Могу ещё пивом угостить, — предлагает Чанбин.
— Я не люблю пиво, мерзкая фигня на вкус, — морщится Феликс, смешно качая головой.
— Какая ты у меня принцесса, а, — Чанбин ещё раз фыркает. — За шампанским сходить, может?
От такой откровенной издевки Феликс поджимает губы и с обидой смотрит на веселящегося старшего. Обида сменяется упрямством.
— Ну тащи пиво, — губы Ли поджимаются ещё больше.
Да и сейчас выпить не помешает. Страх уйдёт. И здравый смысл, вероятно, тоже. Когда Феликс напивается, он вообще слабо соображает. Это его и пугает.
Хмурится, совсем смеша Со.
Чанбин не удерживается и кратко целует в них младшего, игриво трясь своим носом об его, вызывая смущение ещё больше.
На удивление, пива у Чанбина действительно много, хотя тот и заверяет, что не пьёт много, потому что не любит похмелья, которые переносит довольно тяжело. Это немного успокаивает.
Если честно, Феликс даже не помнит, что за фильм они смотрели, настолько быстро его вынесло с алкоголя. Конечно же, он изначально знал, что так и будет, но чёртова гордость… И в итоге всё пошло куда-то в задницу, потому что пьяный Феликс решает, что лезть целовать Чанбина — лучшее занятие за весь день.
Сам Чанбин почти трезв, но не спешит останавливать. В нём не столько героизма, как у некоторых его друзей, так что отказаться от влажных и смазанных поцелуев своего мальчика он явно не может. Феликс лезет к нему, как кот. Он ластится, прижимается всем телом, целует куда достанет, отчаянно требует ласки. А ещё возбуждён, что заметно сразу. Хотя бы по стояку.
— Кому-то нельзя пить, — хрипло произносит Чанбин, когда Феликс оказывается на его коленях.
Руки Чанбина следом оказываются на боках младшего, крепко сжимая. Хватка у него крепкая, руки сильные. Феликс сдавленно стонет и ёрзает, не понимая даже, что ещё немного и его завалят. Вряд ли он вообще что-то сейчас понимает. Стонет только недовольно, когда его с себя снимают и сажают на диван. Мало ему, видите ли.
Но Чанбин, опять же, героизмом не страдает. Поэтому усмехается так опасно, игриво и даже насмешливо, что Феликс снова дрожит. Но теперь от возбуждения. Определённо от него.
Со дёргает молнию джинс Ликса, после стягивая их и сжимая член младшего через трусы. Феликс сдавленно стонет и кладёт свою руку поверх, смотря в глаза Чанбину со смесью недоверия и испуга. Но Чанбин вновь его так сладко — даже несмотря на выпитое пиво (будто Феликсу есть сейчас вообще дело до вкуса) — целует, что сил сопротивляться нет.
А ещё у Феликса глаза такие, что Со в них теряется. Настолько они живые, полные эмоций, горят возбуждением, сияют.
Не удержавшись, Чанбин принимается целовать шею младшего, периодично прикусывая кожу, вызывая тихие всхлипы удовольствия, которые не на шутку распаляют Бина. Следом идут засосы. Чанбин не мелочится и кусает нежную кожу, всасывает её, лижет, пока Феликс беспомощно его за плечи царапает, прося побольше и вот так, да. Шея Ликса такая чувствительная, что у Чанбина от этого сносит крышу не меньше. Ещё пару более грубых укусов в шею, пару засосов, что точно будут всем видны, укус в изгиб шеи, снятая футболка и поцелуй в плечо с веснушками. Чанбин буквально утыкается в плечо носом, нежно водя по нему, наслаждаясь нежностью кожи и таким потрясающим запахом Феликса.
Чанбин сжимает чужой член, вызывая хриплый стон. Дайте диктофон и он запишет эти стоны, поставит на звонок, будильник и рингтон.
— У тебя потрясающие стоны. Постонешь для меня ещё? — Чанбин наклоняется к самому уху Феликса, прикусывая его мочку.
В ответ Феликс протяжно стонет, не особо споря с «предложением».
Внезапно всё прекращается на секунд двадцать, которые кажутся длинными минутами. Ли даже как-то возмущённо фыркает, от чего Чанбин, смеясь, фыркает в ответ. А потом становится перед ним на колени, любуясь чужим растерянным лицом, стягивает джинсы совсем и целует в коленку.
— Сейчас будет очень приятно. Постарайся стонать погромче и быть хорошим мальчиком, и тогда я тоже хорошо постараюсь, — усмехается Чанбин.
Глаза Феликса в неверии расширяются и сам он ахает. Неужели?..
Мысль закончить не даёт язык Чанбина, без стеснения облизавший член младшего по всей длине. Феликс от неожиданности и удовольствия всхлипывает и хватает Чанбина за волосы на затылке.
— Ты такой нетерпеливый, принцесса, — Бин улыбается. И это чертовски возбуждающая и опасная улыбка, по мнению Ли.
Поспорить сил нет, потому что язык Чанбина возвращается на член Феликса, буквально вылизывая тот. Медленно и с явным расчётом на зрелищность. Расчёт оправдывается, когда Бин видит то, какие красные щёки у младшего, какой возбуждённый взгляд, как на него смотрят. Феликс буквально выглядит завороженно, смущённо и возбуждённо одновременно. Потрясающая смесь. А ещё то, как горят его щёки, какой он весь раскрасневшийся, открытый, только его… Прекрасен.
Чанбин хмыкает сам себе и, смотря прямо в глаза Феликса, берёт его член в рот сразу наполовину, от чего Ли несдержанно стонет и дрожащими пальцами сжимает волосы на чужом затылке. От каждого движения, каждого испытывающего взгляда Чанбина, Феликс стонет-стонет-стонет, не боясь горла сорвать. И это лучшие звуки, что слышал когда-либо Чанбин.
Но потом Феликс начинает смущаться и отводить взгляд, что Со категорически не нравится. Он немного отстраняется, всем нутром чувствуя чужое разочарование и возмущение, и хрипло произносит.
— Не смей смотреть куда-либо, кроме меня.
И Феликс слушается. Он же хороший мальчик. И куда ему спорить с Чанбином? Никуда, правильно. Поэтому он просит больше и да-да, вот так ещё раз, господи, как приятно. Поэтому готов кончить только от вида как Чанбин ему отсасывает, смотря своими тёмными, полными возбуждения глазами.
И стонет-стонет-стонет. Особенно когда Чанбин заглатывает совсем и приятно так сильно. Феликс сжимает волосы на затылке Бина, до боли тянет даже порой, но всем сейчас всё равно на такие мелочи. А Чанбин послушно сосёт, берёт глубже, творит языком такое, что слов не находится.
— О господи, да… господи… Чанбин… — Феликс почти что хнычет, толкаясь в чужой рот. Ему так чертовски приятно, так хорошо, даже сил сдерживать стоны и всхлипы нет. — Чанбин, пожалуйста… я тебя люблю… ох чёрт… да…
Глаза Бина расширяются, когда он слышит это странное… признание? В такой момент, серьёзно? Чанбин ничего не может с собой поделать, его сердце сжимается от какой-то нежности, которую способен вызывать только Феликс. Его потрясающий малыш.
Ещё немного и Ли кончает прямо в рот старшего, простонав его имя. Не смотря на собственное возбуждение, Чанбин сплёвывает большую часть спермы в стакан, клянясь его сейчас же и помыть, остальную проглатывает, облизывая губы, вызывая этим смущённый стон, и терпеливо укладывает младшего на диван, помогая вытереться и стягивая боксеры полностью. Феликс благодарно смотрит на него и смущённо улыбается.
— Я тебя тоже, Феликс, — негромко говорит Чанбин, целуя в висок. — А теперь мне надо разобраться с собой.
Он кидает в посудомойку посуду и уходит в душ, где снимает напряжение рукой. Сейчас требовать чего-либо от Феликса Со не может. Нет, может, конечно, но не хочет. Всё же его цель была доставить приятное Феликсу, а не наоборот. И даже так Чанбин полностью доволен и удовлетворён. Вспомнив как красиво стонал Ли, как краснел, как стонал его имя, Со кончает.
Быстро вытершись полотенцем и накинув на себя футболку и трусы, Чанбин возвращается в гостиную, где Феликс уже успел задремать. Не долго думая, Со ложится рядом и обнимает со спины своего мальчика, утыкаясь в изгиб его шеи, где скоро точно появится куча засосов.
Сейчас всего пять часов вечера, но чёрт с ним, разберутся с такой проблемой как-нибудь потом.
***
Феликс просыпается, на удивление, только под утро. Как и Чанбин. Видимо, недосып и усталость сделали своё дело. Ну как под утро… часа в четыре ночи-утра. Просыпается и не сразу понимает, что вообще происходит. А вот то, что с ним рядом лежит горячий, как печка, Чанбин, обнимая крепко, это он понимает. И не может не улыбнуться этому.
А потом вспоминает то, что было вчера, и замирает.
— Блять… — единственное, что вырывается.
В такой опасной ситуации он надрался в дерьмо и потом… о господи…
Чанбин тихо смеётся вдруг и чешет младшего за ухом.
— Добро пожаловать во взрослую жизнь.
От такой формулировки Феликс заливается краской. Все события вчерашнего дня приходят кусками и переворачивают что-то внутри Ликса. Следом вспоминается и произошедшее у Чана. Минхо тот самый парень, который «угрожал» Чану. В голове не укладывается… А ещё, похоже, Минхо друг Чанбина.
И Феликс это понял ещё когда выходил от Чана. И пошёл к Чанбину именно поэтому. Только он может защитить его от своего же друга.
Чанбин, словно поняв что-то, резко становится серьёзным. Садится на кровати, потом и вовсе встаёт, что повторяет за ним младший.
— Что такое?
И почему-то именно сейчас Феликс чувствует некоторое подобие уверенности.
— Я всё знаю. Поэтому я и тут.
Чанбин приподнимает брови.
— Ты будешь отрицать, хён?
— Нет, мне интересно почему ты, всё зная, пришёл ко мне, — Со более чем спокойно опирается спиной о столешницу и складывает руки на груди.
Вариант с отсутствием попыток оправдаться выбивает Феликса из колеи.
— Как давно знаешь?
— Феликс, — голос Чанбина неожиданно становится мягким и усталым. — Я не скрывал этого от тебя никогда. Но и не говорил. Подумай сам, если бы я не хотел, чтобы ты узнал это всё, смог бы ты так легко достать информацию обо всём? К слову, ты даже, в отличии от своего друга, не догадался проверить телефон на наличие жучков и прослушки.
— Хёнджин знает?.. — в горле Феликса застревает ком.
— Он знает, но не совсем то, что знаешь ты. А ещё у него довольно умный друг, — Чанбин хмыкает. — А ещё мой вопрос до сих пор висит в воздухе.
Феликс морщится.
— Ты бы не стал меня убивать или что-то такое. Ну… я надеюсь, — улыбка выходит очень нервной.
Тут Чанбин напрягается и поджимает губы.
— Я бы не стал никого убивать, Феликс, — поправляет его Со. — Кем ты меня считаешь? Убийцей, да? И поэтому пришёл сюда. Логично.
— Я не считаю тебя убийцей, — голос Феликса предательски дрожит.
— Поэтому ты всё время смотришь на дверь, — Чанбин устало проводит рукой по лицу. — Вчера я всё ждал когда ты сбежишь, а потом сам полез ко мне. Определись уже: я убийца и преступник или дружелюбный сосед Человек Паук.
— Не то и не то, — Ли закусывает губу. — И я… я тебя не боюсь.
— Боишься.
— Нет.
Чанбин резко встаёт со своего места и делает шаг к Феликсу и тот отшатывается, выдавая с потрохами.
— Вот видишь, Феликс.
Это звучит с таким разочарованием и грустью, что Ли чувствует себя предателем.
— Хорошо, я боюсь тебя, — сквозь зубы признаётся Ликс. — Но люблю я тебя больше… больше, чем боюсь, — его голос всё тише и тише.
И наступает тишина.
Сердце Феликса бьётся невероятно быстро. От страха, стыда, ожидания ответа или действий. Чанбин медленно подходит ближе и Феликсу приходится приложить все усилия чтобы не отшатнуться.
— Я знаю. Иначе бы ты попробовал сдать меня полиции. Конечно же, ты бы не смог ничего доказать и подобное, но попробовал бы хоть. А ещё я знаю когда люди врут. Ты не врёшь. У тебя всё на лице написано всегда, — Чанбин пожимает плечами и, сделав ещё шаг, прикасается рукой к щеке Феликса, поглаживая. — Но так сильно забоялся ты только сейчас.
— Пока я думал, что ты не знаешь, что я всё знаю, я чувствовал себя в безопасности, — дрожащим голосом признаётся Ликс.
— А сейчас нет?
— Меньше.
— Я не сделаю тебе больно, я говорил же.
— Я знаю… я знаю.
Слишком жалко звучит. Феликсу хочется провалиться сквозь землю.
— Сейчас всё идёт к чёрту, правда? — голос Чанбина звучит чертовски устало. — Правда. Уходи. Тебя никто не тронет, будь уверен. Ни за что.
— Что?
— Уходи, — настойчиво повторяет Бин.
— Я не хочу!
— Уходи, мне всё равно.
Это звучит настолько холодно, что Ли будто током прошибает. Откуда такая резкая смена настроения? Это не в духе Со.
— Я не хочу, — упрямо повторяет Феликс.
— Пожалуйста, уйди. Я не хочу тебя сейчас видеть, — Чанбина и самого перекашивает.