«О Салазар, у этого мальчишки вообще есть мозги? Что он творит? Он что, в самом деле думает, что я этого не увижу? Ха-ха! Он явно недооценивает меня! Меня и моё тело. Оно намного теплее, чем эта дешёвая подделка. Оно намного чувствительнее, горячее и отзывчивей…», — Тёмный Лорд судорожно выдохнул, прислушиваясь к тем ощущениям, которые испытал в этот миг Гарри. Дрожь прошла по его телу, а рука ненавязчиво легла на бугорок, выпирающий сквозь тонкую ткань его шёлковой мантии.
Неясные образы, врезающиеся в сознание Лорда, тихое учащённое дыхание мальчишки, словно тот стоит за его спиной, а не находится за сотни километров от него — всё это сводило с ума, пьянило, заставляло мага впадать в радостную неконтролируемую эйфорию. Тело Лорда пылало, а барьеры слабели и пропускали в сознание мужчины всё больше и больше эмоций, чувств, мыслей непокорного глупого львёнка. Всё это было тем, чего змееликому такое долгое время не хватало, однако в противовес тому сердце в груди мужчины начинало неприятно болеть. Лорду определённо было слишком мало того, что он видел, того, что он чувствовал и ощущал.
Перед Лордом проскользнул весьма отчётливый фрагмент из того, что происходило с Гарри. Мальчишка, наконец, погрузился в это жалкое, не заслуживающее внимания существо, в его холодную глубину.
Тёмный Лорд почти физически ощутил, как его член сжали тугие мышцы. Мужчина сильнее стиснул в ладони своё достоинство и стал быстро надрачивать его прямо через тёмно-зелёную мантию, на которой образовалось небольшое, о многом говорящее, влажное пятнышко. Дыхание колдуна ускорилось, а бледная кожа покрылась липкой испариной.
И вот что удивительно, Лорда вовсе не злила мысль о том, что мальчишка в некотором роде использовал его облик, чтобы утолить свой плотский голод.
«Мальчишка?»
Ох, нет… Гарри Поттер был мужчиной, ведь именно он, Лорд Воландеморт, заставил парня так быстро повзрослеть. И не удивительно, что этот самый мужчина так низко оценил свою честь…
Ах, будь у Тёмного мага хотя бы самый маленький шанс привлечь гриффиндорца на свою сторону, он бы обязательно показал ему каково оно — настоящее удовольствие. Он бы показал ему как это, когда твоё тело полностью погружается в томящий изводящий эфир настоящей близости; каково это, когда голова идёт кругом от желания кончить, от осознания того, что всему есть конец. Всему. Даже этому не поддающемуся точному описанию наслаждению.
Змееликий ощутил, как в его сознание врывается судорожный хриплый крик, а затем жаркий эфир полностью подчинил себе Тёмного Лорда. Мужчина откинулся на спинку своего кресла, широко разведя ноги в стороны и наконец приподнимая мантию вверх. Его взгляд скользнул по налившемуся, болезненно пульсирующему, члену, что поблёскивал на тусклом свету парочки свеч от выступившей смазки и спермы. В этот же миг в голову мага пришла неясная мысль о том, какими низменными вещами он занимается наедине с собой, думая о заклятом враге. Вслед за этим, с разницей в несколько быстрых движений рукой по твердокаменному стволу, Лорд кончил и расслабленно выдохнул, тут же беря себя в руки, убирая очищающим следы «преступления» и устало потирая когтистыми пальцами переносицу.
— Нет, с этой связью обязательно нужно что-то сделать… Если в следующий раз подобное произойдёт на собрании… — мужчина как-то хитро ухмыльнулся пошлостям, что пришли в его голову и нахмурился, вновь возвращаясь к чувствам Поттера. Но тот, по видимости, уже спал… К сожалению, сам тёмный маг не мог себе этого позволить. У него было слишком много дел.
Мужчина поднялся на ноги и поковылял в сторону стеллажа с книгами, выбирая среди них ту, на корешке которой было написано «Доминируй, властвуй, унижай, или как приручить дикого кота. Пособие для чайников и кофейных чашечек».
Мальчик был нужен Лорду. Нет-нет… не мальчик, а мужчина. Но за пеньюар и эти проклятые розовые маггловские стринги тот всё равно ответит по полной.
Маг был настроен решительно.
========== Часть 2 ==========
Комментарий к Часть 2
И да, кодовое название данной главы “Поцелуй истинной любви”.
Если увидите ошибки, отметьте их, пожалуйста, в ПБ;)
Комнату оглушил громкий вскрик.
Рон резко раскрыл глаза, по неосторожности сметая с тумбы коробку со сладостями и несколько потрёпанных книг, но успевая вытащить из-под этой несчастной груды палочку и даже осветить комнату тусклым светом Люмоса. Сонный взгляд рыжего какое-то время беспомощно метался по спальне, стенам, по которым зловеще крались чёрные тени, по полу, полностью утонувшему во тьме и тоннах мусора, а затем, когда Морфей наконец отступил, парень напугано посмотрел в сторону соседней кровати на сжавшийся, плохо различимый во тьме силуэт.
— Рон, всё в порядке, — опередив раскрывшего рот друга, прошептал Гарри, морщась и прижимая ладонь ко лбу, вернее к шраму, который просто невыносимо горел под натиском неведомой силы.
— Ты уверен, Гарри? — через некоторое время всё же обеспокоенно проговорил рыжий, собираясь встать с кровати и получше рассмотреть товарища.
— Да, — недовольно прошипел брюнет, вновь заваливаясь на постель и отворачиваясь к стене. — Спи, — как можно беззаботнее протянул он в следующий миг. — Не волнуйся. Все правда хорошо.
Рон укрылся одеялом и затих, но Гарри буквально физически ощущал взгляд друга на своей напряжённой спине.
— Рон, это просто кошмары… — и Гарри почти не соврал. В конце концов, мастурбирующий Лорд Воландеморт, сидящий на своём троне и стонущий от собственных ласк, вряд ли мог хоть кого-нибудь обрадовать, а доброе большинство людей (нормальных людей) возможно бы и вовсе напугали подобные сновидения. Гарри же они до безумия возбуждали… А доказательство этому факту уже начинало побаливать от недостатка ласки и внимания, упираясь в эластичную ткань пижамных шорт.
Всё тело льва колотила мелкая противная дрожь, а загоревшую за лето кожу покрыла липкая холодная испарина, хотя сам парень был уверен, что пылает огнём. Простыни под ним уже стали мокрыми от пота, а шрам продолжал болезненно ныть, словно в голову гриффиндорца пыталось что-то пробраться. Хотя, по сути, так оно и было.
— Ты уверен, что всё точно хорошо? — до Гарри эхом донёсся голос Рона, однако тот был где-то слишком далеко. Настолько далеко, что брюнет даже не придал ему значения. Его сознание было чрезмерно уставшим и раздражённым от бесконечной череды бессонных ночей, таких как эта.
Что ж, по крайней мере, парень добился своего — он больше не боялся Воландеморта… Однако теперь его член, словно по команде «смирно», вставал лишь при одном упоминании его имени. И конечно, это не могло не волновать Героя.
Возможно, стоило сходить к Снейпу, чтобы тот поставил щиты. Но об этом стоило задуматься раньше. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что сейчас всё было слишком запущенно. С каждой новой ночью, с каждой новой грёзой, эти сны становились всё более реальными, всё более чувственными и развратными. А ведь в самом начале это было не больше, чем короткая сцена, пара тихих стонов и силуэт желанного тела.
Несомненно, с того первого раза связь между ним и Лордом окрепла во много раз.
Да, Воландеморт прекрасно знал, на что надо давить, ведь эти «чудесные» видения без сомнения были именно его рук делом. Он прекрасно знал, чему Гарри не сможет сопротивляться. И парень сам был в этом виноват. Но как бы Герой ни боялся в один прекрасный день потерять себя, сойти с ума, лишиться рассудка, как это однажды уже случилось в Отделе Тайн, он всё равно не смог бы даже под угрозой смерти признаться кому-то в том, что с ним происходит.
Не мог, потому что не хотел.
Не мог, потому что уже был в его власти. И это было отвратительно.
Гордость неприятно ныла в сердце гриффиндорца, напоминая тому об уничтоженных принципах, но, несмотря на это, Гарри чувствовал себя каким-то слишком воодушевлённым и радостным. Дышать ему было легче, чем когда-либо. Словно жертва Империо, он почти не видел проблем в своём порабощении. Все вопросы отпадали сами собой, и все мысли были обращены лишь в одну сторону — в сторону Лорда Воландеморта. Это не было любовью. Нет. Всё что угодно: желание, страсть, какие-либо неизвестные Гарри чары (а их было навалом), но только не любовь, даже не крохотная симпатия.
Сейчас же парню оставалось только оправдывать своё бездействие и молчание тем, что его ответы вызвали бы ещё больше вопросов, на которые он, увы, не мог ответить даже самому себе.
— Чёрт, — буквально простонал лев, поджав губы и прикрыв глаза. Он смял одеяло между ног, чтобы хоть как-то приглушить возбуждение, а затем уткнулся носом в подушку, изогнулся и повертелся на кровати, не зная, куда деть переполнявшую его нутро энергию.
Полный неудовлетворённости стон сорвался с его губ. Что ж… хорошо хоть, подобные видения беспокоили брюнета только ночью. Происходило бы это днём, гриффиндорец вряд ли бы выдержал натиск возбуждения, оставаясь в здравом уме.
— Друг, всё точно хорошо? — кажется, Рон всё-таки не выдержал и поднялся с кровати.
— Просто супер. Ничего не скажешь, — лев прикрыл глаза и постарался заснуть, зная наверняка, что его ждёт по ту сторону реальности…
Неожиданно все звуки исчезли, только сердцебиение самого Гарри нарушало эту мёртвую всепоглощающую тишину. Сердце билось так быстро, взволнованное тем, что уже через миг предстало перед глазами Поттера…
Мрак сменился тусклым светом свечей, а на замену спальни Рона пришёл огромный зал, в центре которого стоял лишь один небольшой мраморный трон. На нём, по обыкновению, восседал сам Тёмный Лорд и делал именно то, к чему Гарри никак не мог привыкнуть.
Длинные ноги вновь, как уже многие ночи подряд, раздвинулись, а когтистая элегантная ладонь снова накрыла набухшую раскрасневшуюся плоть, медленно водя по ней пальцами.
За прошедший месяц Гарри настолько хорошо изучил это сводящее с ума тело, что мог с уверенностью сказать и показать, где Лорду было особенно приятно, где он чаще себя касался, где он реагировал чувственнее. Какие манипуляции могли заставить его кончить быстрее всего. И в такие моменты Гарри было хуже прежнего. А самое ужасное было, что несмотря на то, что тело его не слушалось здесь, в этом пропитанном холодом месте, и он мог лишь немо наблюдать за происходящим, Гарри прекрасно чувствовал боль в паху, чувствовал пульсацию собственного члена и был готов вот-вот залиться жалобным плачем, лишь бы всё это поскорее закончилось. Но в то же время льву совсем этого не хотелось. И противоречия снедали его и убивали всякое желание бороться. Гарри никогда прежде не чувствовал себя таким раздавленным и беспомощным…
Дыхание гриффиндорца постепенно участилось, он всё-таки попытался сделать шаг вперёд, протянуть руку, ведь между ним и этим развратным телом было не больше метра, но, конечно, он, как и всегда, как и весь прошлый месяц, оставался лишь сторонним наблюдателем. Гарри не мог пошевелить ни то, что рукой или ногой, ни даже пальцем! А первый сиплый стон, что гулом отразился от стен большого мрачного зала, и вовсе выбил Героя из колеи. В его горле образовался комок. Напряжённый член в очередной раз дёрнулся, причиняя боль своему изнеможённому хозяину.
«Мерлин, пускай этот старый змей быстрее кончит», — пронеслась жалостливая мысль в голове гриффиндорца. И в этот миг глаза Гарри встретились с алыми глазами того самого старого змея.
Так значит, он ещё и видит его?!
Гарри тяжело вздохнул, и отчего-то страх подступил к его горлу, но это никоим образом не мешало возбуждению, что захлестнуло его новой волной. Однако вот улыбка на лице колдуна, гадкая и хищная, всё равно не внушала должного доверия.
Мог ли сон обратиться реальностью? Последний месяц Гарри часто об этом думал и приходил к выводам весьма неутешительным. Лорд мог сделать всё из ничего. И это страшило, ведь противопоставить этому гриффиндорец мог только своё везение, которое сейчас почему-то отказывалось прийти к нему на помощь. Хотя не этого ли он хотел в кабинете ЗОТИ, раскладывая перед собой боггарта? Не этого ли тела, взгляда, жестов — всего, невзирая на последствия, он желал так страстно и так отчаянно?
Змееликий медленно поднялся с трона, так же медленно подошёл к Гарри и прямо как тогда, в кабинете ЗОТИ, в руке его появилась тисовая палочка, что уже через секунду уткнулась в шею Героя. Гарри не видел ничего кроме этих алых глаз прямо перед собой. Только… только разве что губы — губы, которые так хотелось…
— Поцеловать? — тихое шипение полоснуло по ушам, и если бы парень только мог двигаться, он бы обязательно вздрогнул, а в лучшем случае и вовсе убежал подальше от внимательно наблюдающего за ним Лорда. — Поцеловать? — вновь переспросил маг, сильнее упираясь палочкой в шею Героя. — Почему же ты молчишь, Гарри Поттер? — издевательски протянул колдун, зная наверняка — Гарри было, что сказать. Проблема заключалась лишь в том, что это было невозможно. — Мне придётся тебя пытать, пока ты не начнёшь говорить, мерзкий мальчишка, — сладко проговорил мужчина, а в каждом его слове читалось неприкрытое торжество.
Если честно, Гарри и не ожидал чего-то нового. Порой ему казалось, что Тёмный Лорд и не умел ничего кроме пыток, но право, одного Круциатуса там, на кладбище два года назад, ему хватило на всю жизнь.
Но только Гарри успел второй раз за ночь испугаться, как тисовая палочка, до поры упиравшаяся Поттеру в шею, была убрана, а сам Лорд, слегка расслабив тонкий кожаный шнурок на бёдрах, служивший ему пояском, опустился на колени.
Гарри не мог наклонить головы или же просто посмотреть вниз, перед его глазами был всё тот же мраморный трон и ничего больше, но парень явственно ощущал то, как с него медленно стягивают шорты.
— Я уже понял, — между тем шептал себе под нос змееликий, а его горячее дыхание опаляло торс Гарри, заставляя кожу льва покрыться мурашками, — что к тебе бесполезно применять мои излюбленные методы допроса. Боль, видите ли, тебе нипочём, но не так давно ты подал мне отличную идею… Ты, вероятно, заметил, что сегодня всё, что ты видишь и чувствуешь, более реально, чем прежде. Да, сегодня связь между нами, наконец, укрепилась, и я могу быть уверен в том, что все мои старания будут оправданными, — после этих слов Гарри ощутил, как его оголённый член и яички сжали в ладони. Тянущая боль пронзила тело, но вслед за этим головку его достоинства обхватили пылкие губы, принося юноше ни с чем не сравнимое удовольствие. Гарри громко простонал, однако сквозь плотно сжатые губы прорвалось лишь скомканное, но не менее эротичное от этого, мычание.
Гриффиндорец чувствовал, как скользит по его члену горячий язык. Как Лорд захватывает в глотку всё больше и больше, при этом помогая одной рукой ласкать ствол, а другой надавливает на промежуток между яичками и анусом. И Гарри честно не мог ответить на такой лёгкий вопрос, где ему было приятнее. Единственное, что он знал наверняка — ему было неимоверно хорошо.
Словно лихорадка, возбуждение окутывало его сознание, заставляя даже кончики пальцев изнывать от пламени, что разгоралось внутри.
В конце концов, это наслаждение оказалось столь велико, а выдержка Гарри столь мала, что не успел Лорд перейти к более активным действиям, как… абсолютно ничего не произошло. Тело Гарри содрогнулось в оргазме, крупная дрожь и напряжение пробежали вверх от бёдер по позвоночнику, говоря о скором конце столь чудесного действа, но сфокусированный в одной точке пламень не пропал, превратившись в истому. Он продолжал пульсировать, обманчиво возвещая о том, что тот краткий миг, именуемый наивысшей точкой наслаждения, ещё не подошёл к концу.
Гарри дрожал, скуля сквозь плотно стиснутые губы, не имея возможности кончить.
Лорд тем временем неторопливо поднялся с колен, вытирая большим пальцем влажные губы и с восхищением разглядывая дрожащего и задыхающегося подростка. Взмах палочкой, и вдруг опора, что до этого момента держала Гарри в вертикальном положении, была убрана. Ноги гриффиндорца резко подкосились, и он повалился на пол. Его больше ничего не сдерживало.
— Вот ты и на коленях, Гарри Поттер, — сухо произнёс колдун. — Валяешься предо мной, не в силах подняться или противиться мне и моим желаниям. А всего-то и стоило, что довести тебя до того… постыдного состояния, — на губах мужчины появилась кривая ухмылка. — Наверное, два года назад там, на кладбище, мне стоило использовать свою волшебную палочку по-другому, а не кидаться на тебя с Авадой, что думаешь? — мужчина наступил на голову врага, прижимая его лицо к полу. Гарри только тяжело выдохнул, жмурясь и остервенело надрачивая свой член, желая, наконец-таки, кончить. Но несмотря на прилагаемые Гарри усилия, ситуация только ухудшалась, и это начинало здорово пугать.