Шатен смотрит куда-то в сторону и я понимаю, что ему нечего сказать мне. Ни в коем случае не виню его. Мне не нужны обещания, что всё будет хорошо. Я хочу правду и только правду.
— Такое ощущение, что я очень долго спала и только сейчас проснулась, — я грустно улыбаюсь и кидаю быстрый взгляд в сторону Лиллиан.
— С возвращением тогда.
Вот, что произошло: две белки радовались жизни, лазили по дереву, а потом дерево превратилось в колесо. Теперь они вынуждены крутить колесо вдвоём и только вдвоём.
— Прости, что поцеловала тебя тогда, — парень кивает. — Но мне не жаль, что я сделала это, Гарри. Я бы снова тебя поцеловала, если бы мне предоставился шанс.
Стайлс как-то грустно улыбается, а после вздыхает. Он сводит брови к переносице и трёт свой нос. Всё говорит о том, что он растерян, но я просто хочу быть честной с ним. Возможно, теперь я просто навёрстываю упущенное.
— Отношения с Лиллиан очень много значат для меня, Джо. Она первая девушка, которой я смог довериться после тебя. Она любит меня и уважает мои чувства, так что она нужна мне…
— А ты любишь её?
Когда-то Гарри спрашивал у меня о моих чувствах на каждом шагу и меня это неистово раздражало. Теперь мы поменялись ролями, но я не спрашиваю у него о чувствах ко мне, потому что ответ очевиден. Я лишь хочу убедиться в том, что Гарри счастлив.
— Или её любви хватает на двоих? — холодно добавляю я, чем вызываю злость на лице парня. — В яблочко, да?
— Ты не имеешь никакого морального права меня осуждать, Джолин.
Да, я та самая ведьма, которую нужно сжечь на костре. Морочила голову парню и строила планы у него за спиной. Не говорила правду и сбрасывала звонки, когда была в компании своих друзей. Игнорировала голосовые сообщения и не читала текстовые.
— Ты околдовал её, как и меня когда-то, Гарри. Разница в том, что с меня твои чары спали, а вот твоя девушка всё ещё находится под их действием. Захочет ли она тебя после того как узнает о том, что ты её не любишь?
Я сажусь в свой автомобиль и оставляю Стайлса на парковке. Слёзы скапливаются в уголках глаз и по радио играет дурацкая песня Фрэнка Синатры. В голове звучит музыка из прошлого и голос Гарри, повторяющий одно и тоже: «Я всегда буду любить тебя, Джо».
— А теперь время поэзии, леди и джентльмены, — я хмыкаю и щурюсь. — Если Вы ценитель прекрасного, то оставайтесь на нашей волне.
Я всё соврал.
У вас обычные глаза,
И голос ваш такой же как у многих,
Я врал, что всё хотел вернуть назад,
Сплетая воедино две дороги.
И ваши безмятежные черты
Ничуть меня не душат среди ночи.
Да и в объятьях ваших глубины,
Мне кажется, не больше, чем у прочих.
Ещё я врал,
что шёл за вами по пути,
Что выдержал разлуки еле-еле.
Я так же врал, что вас когда-нибудь любил.
Я врал себе…,
но так и не поверил…
— И снова музыка.
Радиоведущий включает «Stupid love» Рианны, когда я осознаю, что мне сигналят машины сзади. Я затормозила прямо на повороте, создав пробку. В голове крутится этот стих и я узнаю в нём себя.
Из меня вышла просто отвратительная лгунья.
***
И я снова в каком-то дешёвом баре на другом конце Манчестера. Местами я слышу обрывки разговоров влюблённых пар и предаюсь воспоминаниям о том, как у нас всё было с Гарри: мы приходили в какой-то паб, заказывали пиво и весь вечер платили за музыку в автомате. Теперь кто-то другой платит за музыку и кто-то другой пьёт дешёвое пиво в пабе.
— Плохой день? — рядом раздаётся мужской голос и я оборачиваюсь.
— Последние несколько лет выдались дерьмовыми, но в целом всё хорошо, — губы расползаются в пьяной улыбке и я рассматриваю парня внимательнее: русые волосы, щетина, голубые глаза и куча татуировок.
— Луи Томлинсон, — русоволосый протягивает мне руку и я с лёгкостью пожимаю её.
— Джо Моррис.
Парень заказывает себе стакан рома и я хихикаю.
— Что? — весело спрашивает Луи, принимая заказ из рук бармена.
— Просто вспомнила один случай с ромом из своей бурной молодости.
И это правда. Как-то раз мы с друзьями украли из магазина бутылку рома и распили её прямо на территории полицейского участка, за что потом попали «под расстрел».
— И ты мне её, конечно, не расскажешь, — скорее констатирует факт, чем задаёт вопрос. — В даме ведь должна быть загадка.
Единственная моя загадка в том, что чувство вины делает меня жалкой и немощной. Я не способна ответить Гарри чем-то очень колким и язвительным.
— Так почему ты здесь одна в вечер пятницы?
Вздохнув, я делаю глоток своего напитка и опускаю голову. Мне хочется, чтобы рядом со мной сидел Гарри. Я хочу узнать правду о том, что чувствовал он все эти годы. Хочу обсудить с ним то, что не обсуждала раньше: погоду, фильмы, цвета… наши отношения. Я предаюсь призрачным воспоминаниям о том, какими мы с ним были — уже и забыла, что за чувство, когда мир не у твоих ног.
— Я разбила одному человеку сердце и теперь поняла, что проиграла в борьбе, которую вела с собственной тенью, — качаю головой и смотрю на Луи. — Ты когда-нибудь чувствовал себя ненужным?
Парень прокашливается в кулак и смотрит на меня с удивлением и грустью.
— Каждый день, Джо, поэтому в этот вечер пятницы я здесь.
— И ты справляешься с этим благодаря алкоголю? — поднимая брови, задаю вопрос. — Я имею в виду, что ты борешься только с верхушкой айсберга…
— Воу, Джо, полегче, — голубоглазый содрогается в порыве смеха и смотрит на меня, как на дурочку. — Я не на приёме у психолога, а ты не похожа на того, кто разобрался хотя бы в себе, так что не надо копаться в моей голове, хорошо?
Никто не будет со мной таким же милым, как Гарри Стайлс.
— Куда ты? — спрашивает Луи, когда я встаю со стула и направляюсь к выходу. — Не обижайся…
taylor swift — sad beautiful tragic
Но я не слушаю его. Просто иду, куда глаза глядят. Ночной Манчестер холоден и одинок — в этом мы похожи. Я подхожу к маленькому мосту и узнаю в нём место наших встреч Гарри. До того дня, пока он снова не появился в моей жизни я не осознавала, что всё это время Стайлс был везде — в каждом уголке этого города и моей искалеченной души.
— Ты должна знать, что вечера в Манчестере прохладные, — на мои плечи опускается тёплая ткань и я вдыхаю знакомый аромат парфюма. — Я прихожу сюда каждый вечер и думаю о том, что между нами пошло не так.
Только не сейчас.
— Извини, что сказала всё то дерьмо сегодня на парковке.
— Извини, что вёл себя как баран.
Шатен посылает мне тёплую улыбку и я таю.
— Должно быть, я набирала твой номер уже тысячу раз, чтобы сказать прости за все, что я натворила.
Прохладный летний Манчестер абсолютно недружелюбен, раздувая мои волосы в разные стороны.
— Но ни разу не дозвонилась? — Стайлс задаёт резонный вопрос и глупо хихикает.
— Наверное, потому что никогда этого не хотела.
— Хотя бы честно.
Если бы я всегда была такой честной с теми, кто меня любит, то сейчас бы не страдала чувством вины.
— По крайней мере, я пыталась извиниться за то, что разбила твоё сердце.
Руки Гарри касаются моей талии и мы начинаем медленно покачиваться в такт несуществующей музыке: у меня в голове играет вина, а в голове Стайлса то, чего я никогда не знала. Надеюсь, что что-то хорошее.
— Все эти годы я не переставал думать о тебе, Джо, — шепчет парень мне на ухо. — Ты была в каждом моём воспоминании, где я был так молод и счастлив.
Я тоже, милый, я тоже.
— Я видел Найла в Лондоне, и он спрашивал о тебе.
— И что ты ответил? — сухо спрашиваю я.
— Правду.
Когда-то Гарри и Найл были друзьями. Они часто устраивали в столовой беспредел и их считали разбойниками. Потом Найл влюбился в меня и попытался перейти дорогу Гарри. Вот так и закончилась их дружба.
— Он никогда не нравился мне, Эйч.
— Хочу верить тебе, Джолин, но однажды я уже обжигался.
Как мало значат слова, когда ты немного припозднился.
— В личной жизни у него полнейшее дно, если тебе вдруг интересно.
Но мне плевать, что там у Найла в личной жизни. Меня интересует только Гарри и его руки на моей талии — словно мы снова на вечеринке в старшей школе, а я хорошая девочка в короткой юбке.
— Я начал курить, — пытаясь разбавить беседу, как бы невзначай заявляет Стайлс.
— Да, я чувствую запах сигарет.
Слишком долго жизнь Гарри вращалась вокруг меня. Он жил по моим правилам, которые я каждый день меняла. Я превращала голубое небо в дождевые тучи — никак не наоборот.
— Стало ещё холоднее, — я прижимаюсь к Гарри ближе и слышу его сердцебиение.
Лиллиан повезло, потому что, клянусь, этот зеленоглазый безумец лучший парень во всей этой вселенной! Признаюсь честно, я завидую ей, ведь она получила лучшего парня в мире — заботливого и верного Гарри. Теперь она слышит его сердцебиение, когда он её обнимает.
— Я отвезу тебя домой, — тихо говорит Стайлс и я просто киваю.
В машине отогревается моё холодное сердце и я сама. Гарри стучит кончиками пальцев по рулю и меня это не раздражает так, как раньше.
— А сейчас время поэзии, леди и джентльмены, — говорит ведущий и Стайлс делает звук громче.
На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Я резко выключаю радио и шатен смотрит на меня с удивлением.
— Голова болит.
Мы катаемся по ночному городу в тишине. Несколько раз Гарри сбрасывает вызовы на телефоне и я догадываюсь, что это его девушка.
— Ты действительно простил меня? — задаю вопрос я, когда мы останавливаемся около моего дома.
Что-то в глазах Гарри меняется, но я не хочу знать, что.
— Я никогда не забуду тот день, когда мы впервые встретились, Джо. Знаю, прошло много времени, но с твоей первой улыбки я понял, что готов пройти мили ради тебя, — кудрявый облизывает нижнюю губу и заглядывает мне прямо в душу. — Это настоящие чувства, когда ты знаешь, что не хочешь ничего забывать.
Вот он настоящий: сломленный, одинокий, разбитый и опустошенный. Со всем этим Гарри всё ещё помнит хорошее обо мне и когда он обнимает меня обеими руками, утыкаясь куда-то в шею, я точно знаю, что дом — это две обнимающие тебя руки, когда всё хуже некуда.
— Я был сильным со своими врагами и недоброжелателями, но ты делала меня чертовски слабым, Джолин.
Это чистая правда.
— Хотя бы честно.
Наши тела содрогаются, и я отпускаю Гарри.
— Увидимся на работе? — спрашивает он, неловко потирая переносицу.
— Конечно, мистер Стайлс.
Я выхожу из автомобиля Гарри будучи полностью опустошенной и разбитой — вот, что со мной сделало чувство вины, но когда я чувствую, как сильно бьётся моё сердце после прикосновений Стайлса, я задаюсь вопросом о том, кто всё-таки главный обманщик…
Я врал себе…,
но так и не поверил…
***
Гарри снова не появляется на работе, но в этот раз его секретарша не знает ничего о том, что происходит.
— Вот видите, до чего Вы доводите людей, мисс Моррис, — усмехаясь, говорит Оливия. — Теперь даже гендиректор игнорирует работу и дедлайны.
У меня нет сил спорить с ней, но я уже придумала способ поставить её на место раз и навсегда.
— Надеюсь, что отчёты выполнены хорошо.
Лицо блондинки кривится и она удаляется, назвав меня стервой. Ничего, всё в порядке, потому что это тот образ, который для меня придумали люди. Если они хотят меня такой, то я дам им это не задумываясь.
— Мисс Моррис, там приехал Глен Стемп и он рвёт и мечет, — Алекс поправляет свою идеальную причёску, и его глаза горят огнём. — Он требует мистера Стайлса или кого-то, «кто знает о делах фирмы больше уборщицы», — вероятно, парень цитирует Глена.
В моей голове нет места работе и решению проблем. Я думаю лишь о том, где сейчас Гарри. Возможно, у него проблемы и ему нужна помощь? Или он просто решил уйти по-английски?
— Сейчас подойду, — чеканю я холодно и парень кивает головой. — Спасибо тебе за то, что всегда здесь для того, чтобы помочь, Алекс.
Мой голос звучит неожиданно тепло даже для меня. Пауэрс расцветает буквально на глазах и делает шаги ко мне навстречу.
— Знаю, что должен соблюдать субординацию, мисс Моррис, — Алекс глотает ком в горле и смотрит на меня глазами преданного щенка. — В будущем я очень хочу стать кем-то вроде Вас, потому что Вы кажетесь сильной и непреклонной девушкой — такой, какой должна быть настоящая деловая леди. Надеюсь, что когда-нибудь стану достойным конкурентом для Вас.
Я ошарашена.
— И ещё, — улыбаясь, добавляет парень. — Я никогда не считал Вас стервой.
Мне не нужно ничего говорить. Я просто посылаю Пауэрсу сдержанную улыбку и говорю то, о чём молчала последние несколько лет, проведённые в стенах этого офиса:
— Репутация очень много значит, Алекс, — покачав головой, я разбиваю вазу, подаренную нашей компании спонсорами. — Сегодня тебя считают счастливицей и говорят о том, как мило на тебе сидит платье в горошек, а завтра ты уже самая большая неудачница из всех и платье твоё ужасное.
По лицу парня понимаю, что он озадачен больше меня.
— У меня есть эта репутация, потому что я слишком долго была окружена людьми, которые живут скандалами и интригами. Я научилась искромётно мстить и давить на нужные
струны, Алекс, но так и не научилась любить. Подумай хорошенько: а оно тебе надо?
Это было всё, что я думала о своей жизни и о том, что меня окружает. Говорят, что на людей очень сильно влияет их окружение и они меняются благодаря навыкам, приобретённым в социуме. Мне казалось, что я смогла опровергнуть эту теорию, но люди вокруг меня говорят грязные слова и отправляют меня на костёр.
И я прозреваю. Ощущение, словно долгое время была в коме и слышала лишь то, что говорили для меня специально.
— Поэтому у меня ничего хорошего здесь не вышло, — со своего стола я забираю единственную фотографию, на которой изображена вся моя семья.
Осматриваю кабинет в последний раз и выхожу, оставляя Алекса одного. Моя походка как никогда уверенная и за моей спиной вырастают крылья. Голос прорезается и все слова мраморные.
— Мисс Моррис? — мистер Стемп окликает меня, когда я прохожу мимо конференц-зала. — Где мистер Стайлс?
Я пожимаю плечами и улыбаюсь.
— Не имею малейшего понятия, мистер Стемп. — Вероятно он там, где хочет быть.
Мужчина моргает пару раз и оглядывается по сторонам.
— Вы выпили, мисс Моррис?
— О, нет, — глупо хихикая, я отмахиваюсь рукой от столь глупого вопроса. — Всё своё я уже выпила на кухонном полу своей квартиры, а сейчас я просто осознала, что играла свою роль паршиво и «Оскара» мне не ждать.
— Пройдёмте в мой кабинет, мисс Моррис. Вы явно не в себе.
— Как раз сейчас я очень даже в себе, знаете.
Краем глаза смотрю на фотографию в руке, и мои губы расплываются в улыбке. Надеюсь, что моя семья будет гордиться мной. Они часто жалуются, что я мало времени провожу с ними и постоянно чем-то занята, но теперь я понимаю ценность времени и того, как важно всё делать вовремя.
— Ищите кого-то другого на роль цербера, а я пас.
На пол падают мои бусы и остатки той репутации, которая когда-то была правдивой. Теперь я очищена от грязи, лжи, интриг, скандалов и мести. Я получила своё, но и Оливия получит своё — так устроен мир.
— Что Вы себе позволяете?
Почему-то в моей памяти всплывает Луи Томлинсон со своей фразой о том, что я не разобралась в себе, но в чужих головах копаюсь. Так вот, это ерунда. Я просто позволю ему и дальше так думать, ведь мне нет дела до человека, который корчит из себя того, кем не является ещё в большей степени, чем я.
И в смерти своей репутации я по-настоящему ощутила себя живой.*
***
robyn — dancing on my own
Когда я переступаю порог квартиры, в моей голове появляется план действий на ближайшие несколько часов: заказать билет на ближайший рейс в Брайтон, связаться с братом, собрать чемодан, уволиться с работы и, наконец, перестать винить себя за то, чего я не знала, когда была юной.