========== 1. Улыбка ==========
Стефани Ховард никогда не была одной из тех чванливых красавиц, которые в грош не ставят жизнь простого человека и считают его вторым сортом. Нет, она была открытой, добродушной девушкой-подростком со своими комплексами и несокрушимыми принципами. Ховард была исключительно красива, мила, но точно уж не высокомерна. Никто из её одноклассников за одиннадцать лет ни разу не услышал от неё насмешек или оскорблений: она всегда пыталась решать конфликты мирным путём. Вежливость и здравый смысл — главное жизненное кредо Стефани.
Она предпочитала лёгкий макияж и яркие запоминающиеся наряды, в которых не проскальзывало ни капли вульгарности. Кроме того, главным достоинством девушки, с помощью которого она собственно и завоевала в школе солидный авторитет, был её незаурядный ум. Благодаря своему интеллекту Ховард обходила всех учениц старшей школы, даже первую красавицу Лорен Стивенс, которая по счастливому стечению обстоятельств была её лучшей подругой. Но добиться внимания умницы парни считали недостижимой целью, хотя желающих было немало.
Дилан ОʼБрайен был капитаном школьной команды по лакроссу. Этот статус говорит сам за себя — вспыльчивый, гордый и жутко самоуверенный. Девчонки часто поговаривали между собой, что каждого нового капитана команды ожидает та же участь: он автоматически становится заветной целью каждой уважающей себя девушки, которая не побоится на него претендовать.
Став капитаном команды, Дилан укрепился в роли настоящего красавчика. Все его одноклассники знали, что если ОʼБрайену понравится девушка, то она на следующий же день станет его собственностью. Но Дилан был иного мнения о делах любовных, поэтому не особо торопился завести постоянную девушку: на смену этому тянулась только длинная цепочка мимолётных интрижек. Первого красавца школы больше интересовали спорт и музыка, чем никому не нужные отношения, которые могут взвалить на его плечи неподъёмный груз проблем.
Стефани и Дилан. Два совершенно разных человека: как зима и лето, как вода и пламя, как жизнь и смерть. Абсолютно разные характеры: она — улыбчивая, добрая кокетка, он — эгоистичный, самоуверенный самец. Совершенно не похожие увлечения: Ховард обожает науку и мечтает стать известной писательницей, а Дилан занимается спортом и бредит о карьере гонщика. Две полностью противоположные личности, которых объединяет лишь одно — их сердца намертво закрыты для любви. Для истинной любви — всепоглощающей и самоотверженной, взаимной и страстной.
Никто из них даже подумать бы не посмел, что их двоих может связывать что-то, кроме общего класса. Стефани и Дилан по неизвестной причине тщательно избегали друг друга последние четыре года. Никаких тёплых бесед. Никаких дружеских встреч. Одно лишь сухое «привет» утром в школе и вслед за ним, спустя несколько часов, холодное «пока», хотя даже такое слабое проявление вежливости было для них непростым заданием.
Шумную атмосферу, царившую в коридоре школы Бейкон Хиллс, забитом подростками, нарушил оглушающий звонок. Второй этаж мгновенно опустел, погружаясь в объятия блаженной тишиной. Когда все старшеклассники благополучно разошлись по нужным кабинетам, звук закрывающихся дверей будто растворился в воздухе.
Серый коридор освещали лучи солнца, пробивающиеся сквозь окна, и нигде не было видно ни одной души. Неожиданно возле шкафчиков появилась Стефани с черной кожаной сумкой наперевес. Она суетливо двигалась вперёд, перебирая дрожащими пальцами учебники.
— Хух, наконец-то нашла, — облегченно выдохнула Ховард и, задрав голову, последовала к кабинету истории.
Стефани снова опоздала на первый урок. Опять всю ночь работала над очередным проектом для местной газеты. Ховард ужасно не выспалась, но любимая пудра искусно спрятала свинцовые круги под глазами. Стефани мысленно представляла, как сейчас с лёгкостью зайдёт в класс с широкой натянутой улыбкой, и никто даже не заметит мерцающей на её лице усталости, которая грозит опасным взрывом для окружающих. Нет, Ховард будет сохранять невозмутимый вид до последнего, пока терпение не лопнет окончательно. Никто не сможет испортить ей настроение.
До кабинета истории оставалась пара шагов. Но в один злосчастный миг безупречно выстроенный план Стефани затрещал по швам и рассыпался прямо на глазах. На сумасшедшей скорости в Ховард врезался парень в черной рубашке. Багрово-красные языки пламени плескались в её глазах, растекаясь по венам вязкой смолой. Девушка даже не хотела поднимать голову — этому парню точно не поздоровится.
Стефани разгневанно перевела взгляд на своего «обидчика», и пальцы рефлекторно сжалась в кулак от кипящей ярости. Это был он. Чёртов ОʼБрайен. Ему стоило бы сегодня обходить стороной Стефани. Каждый, кто рискует попасть под её горячую руку, может пожалеть о своём существовании тысячу раз.
Черная сумка молниеносно полетела на пол вместе с учебниками, которые с шелестом разлетелись в разные стороны. Стефани, не раздумывая, бросилась их собирать, чтобы задавить пульсирующую в сердце ярость. Нельзя ни в коем случае сталкиваться взглядом с ОʼБрайеном. Самому Богу известно, что у этого парня на уме. Ховард более чем уверена: он что-то задумал.
Дилан был ошарашен произошедшим не меньше, чем сама Стефани. Нелепая выходка буквально выбила ОʼБрайена из колеи, и он оцепенел на месте, не зная, что сказать. Дилан редко терялся перед девушками и всегда находил нужные слова. Он ещё не встретил девушку, которая способна закрыть ему рот. Может, из-за того, что Дилан не обращал внимания на Стефани?
Дилан переминался с ноги на ногу, нервно почесывая затылок, и смотрел куда-то в пол. Он никогда чувствовал себя так странно. Острый ком в горле не позволял даже рот открыть. Оставалось неловко молчать и смотреть по сторонам, ожидая реакции Стефани. Ему хотелось загладить вину перед ней и вызвать хотя бы лёгкий интерес. Слава «снежной королевы» явно была ей не к лицу.
Почему-то ОʼБрайена не на шутку раздражала холодность Стефани. Она, пожалуй, была единственной девушкой, которая не бегала за ним собачонкой и не караулила его в школе на каждом углу, и от этого желание завоёвывать её внимание только возрастало. Дилан молча расправил складки на своей рубашке, насунул на нос очки и присел рядом с девушкой, которая сердито пыхтела себе под нос.
Если сначала всё можно было решить мирно, без взаимных обид и оскорблений, то теперь ОʼБрайен не мог остаться безнаказанным. Он опустился на пол слишком резко. Удача была сегодня явно не на его стороне: они со Стефани больно стукнулись лбами.
Ховард, как ошпаренная, подорвалась на ноги. Она была готова наброситься на Дилана с кулаками. Её лицо стягивала алая гримаса злости, от чего карие глаза непозволительно ярко блестели. Этот удар стал последней каплей.
— ОʼБрайен, ты что, издеваешься надо мной сегодня? — Стефани была просто в бешенстве от неуклюжести Дилана.
Сегодня он был сам на себя не похож: высокомерие и напыщенная красноречивость куда-то исчезли. Даже самому парню было непонятно, в чём причина таких резких перемен. ОʼБрайен лишь молча стоял перед разъяренной одноклассницей, которая была готова разорвать его в клочья, и растерянно хлопал ресницами, как пятнадцатилетняя девчонка.
— Зачем ты носишь эти дурацкие очки? От них у тебя ума и здравого рассудка всё равно не прибавится, — Стефани заметно повысила голос, едва не срываясь на крик. В какой-то момент она сама удивилась, почему вскипела на ровном месте. То ли она была сегодня слишком раздражена и восприимчива, то ли так сильно ненавидела Дилана.
Вдруг Ховард поймала на себе пронзительный взгляд янтарно-медовых глаз. Стефани никогда раньше не замечала, насколько у ОʼБрайена красивые глаза — такие жгучие и серьёзные, добрые и глубокие. Дилан смотрел на неё так откровенно впервые: перед ним стояла не просто непоседливая всезнайка, а очаровательная девушка. В последний раз он по-настоящему смотрел в эти искристые, ласковые глаза ещё в седьмом классе. Тогда он видел маленькую весёлую девочку. Теперь Стефани стала девушкой — женственной и обаятельной. В её кофейно-карих глазах можно было утонуть без сожаления. Ховард не могла выдержать на себе такого острого взгляда. Ей стало жаль Дилана: его виноватое лицо и поникшие глаза молили о прощении.
— Ты всё такой же раздолбай, каким был в седьмом классе, — уже спокойнее и теплее произнесла Стефани, и на её губах проскользнула тусклая улыбка. Теперь их сияющие карие глаза встретились. Одна секунда, и напряжение натягивается между ними оголёнными проводами.
— А у тебя всё такие же сияющие глаза. Извини за эту глупость, — Дилан собрал с пола все оставшиеся учебники и протянул их Стефани. Её щеки заливал густой румянец, а под рёбрами щекотало тепло. Сегодня Дилан впервые ей искренне улыбнулся.
========== 2. Ревность ==========
На свете не существует девушек, которые в глубине души не жаждали бы всепоглощающей, безграничной любви. Острый ум и строгие жизненные приоритеты — это не помеха, а неубедительное оправдание. Девушка, которая благодаря незаурядным умственным способностям смогла достичь в жизни больших высот, никогда не будет чувствовать себя полностью удовлетворённой и защищённой. Хрупкое девичье сердечко нуждается в светлом чувстве, которое сможет заполнить ту внутреннюю непреодолимую пустоту и горькое одиночество, что не позволяют раскрыться и всецело усовершенствоваться. Любовь бывает достаточно болезненной и даже ядовитой, но это не помрачает её главного достоинства — награждение человека жаждой жить, а не существовать.
Стефани Ховард, милую, интеллигентную девушку из приличной семьи, ещё не постигло счастье влюбиться, хотя она и не сильно сожалела об этом. Из художественной литературы девушка была осведомлена об истинной сущности любви не понаслышке. Стефани не верила в наивные сказки о нетленной любви, про которую трубили на каждом углу её ровесницы. Ховард в свои семнадцать лет понимала, что полюбить по-настоящему — это тяжелый труд, потому что любовь может не только осчастливить и подарить крылья, но и с лёгкостью причинить боль и беспощадно ударить об землю. Она привыкла к спокойной размеренной жизни, где место есть только для семьи, друзей и карьеры. Но не для любви. Душераздирающие драмы в её жизни были лишними.
Стефани подорвалась на кровати от оглушающего звонка будильника. Ей было невмоготу открывать глаза и выбираться из-под уютного, теплого одеяла.
Ховард слышала пение птиц через окно и чувствовала пряный аромат цветов на подоконнике. Это было обыкновенное весеннее утро.
Девушка возненавидела утра ещё с начальной школы, когда родители заставляли её вставать в семь часов и идти завтракать. Когда кареглазая крошка стала подростком, жизнь немного упростилась. Но утро не стало менее ужасным. Каждый раз Стефани приходилось заводить пять, а то и шесть будильников, чтобы встать с кровати. Сегодня истекал последний день её свободы, потому что вечером должны были вернуться родители из двухнедельного отпуска. Теперь Роберт Ховард ни за что не допустит, чтобы его горячо любимая дочь опаздывала на первый урок. Стоит задействовать коронное оружие — черный арбалет — и Стефани вскакивает с кровати, как кипятком ошпаренная.
— Вот чёрт, — Стефани приподнялась на кровати, неохотно потягиваясь. Яркий солнечный свет слепил глаза, а голова усердно отказывалась работать. Три часа сна давали о себе знать. Полусонная девушка бросилась к окну и закрыла тёмно-сиреневые шторы.
Ховард подошла к зеркалу, и её янтарно-медовые глаза округлились до невероятных размеров. Такой жуткой причёски у неё ещё никогда не было. Её помятое лицо свидетельствовало лишь о невыносимой усталости. Аспидно-черные волосы были взъерошены и растрепаны в разные стороны просто до неузнаваемости. Нужно было срочно это исправлять.
— Адское утро — адский день, — Стефани разочаровано села перед зеркалом, пытаясь уложить непослушные волосы. В этот момент, когда девушка была не на шутку раздражена, идеальной оставалась лишь её чистая мраморная кожа без единого проблеска ярости. Ховард вытянула из бежевого поскрипывающего шкафа охапку платьев и рассыпала их на кровати, словно букеты цветов.
— Какая же я всё-таки дурёха, через десять минут за мной должна заехать Лорен, — Стефани недовольно вздохнула и помчалась, сломя голову, в ванную, громко хлопнув дверью. Беспорядок в комнате и в голове: так начиналось каждое утро юной Ховард.
Лорен Стивенс подъехала на своей черной машине к дому Ховардов точно в назначенное время — 7:45. Она нервозно накручивала на палец рыжую прядь волос, недовольно поглядывая на лиловый большой дом подруги. Создавалось впечатление, что Стефани совершенно не собирается в школу. Лорен дико не любила непунктуальных, рассеянных людей. К её огромному сожалению, Ховард принадлежала к их числу. Статус лучшей подруги, к счастью, спасал неугомонную брюнетку, принуждая Стивенс молчать и не высказывать недовольства. Лорен даже не успела налюбоваться своим изысканным макияжем и поправить нежно-малиновую блузку, как дверца машины внезапно открылась и на сидение плюхнула разгорячённая Стефани с черной сумкой в руках.
Кожаный салон машины мгновенно наполнился свежим, пленительным ароматом её духов, и благоухание на секунду опьянило слегка раздражённую Лорен. Изумрудные глаза с трудом сдерживали громыхающую ярость и оставались убийственно-спокойными. Стефани испуганно посмотрела на подругу и тут же отвела взгляд в сторону окна. Её холодные руки, едва показывающиеся за рукавами джинсовой рубашки, заметно подрагивали, а сердце судорожно колотилось — то ли от кипучего чувства вины, то ли от необъяснимой удручённости.
— Подруга, когда ты уже наконец начнёшь высыпаться и вовремя вставать? — Лорен бросила на подругу вопросительный взгляд, и Ховард замерла в сидении от мучительной усталости, которая по-прежнему откликалась жгучей головной болью. Ей хотелось убежать и закрыться в своей комнате на ключ, чтобы не чувствовать силы угрожающего взгляда Лорен.
— Извини, что я не могу научиться ложиться спать раньше трёх часов ночи, — Стефани недовольно закатила глаза и отвернулась к окну, пытаясь разглядеть в боковом зеркале фигуры приближающихся людей. Она терпеть не могла подавляющее высокомерие подруги, потому что это всегда вгоняло её в тернии самобичевания. Стивенс могла облить грязью с ног до головы на ровном месте, но Стефани была слишком тактичной и терпеливой, чтобы признать это.
Стивенс заметила смятение на лице лучшей подруги, поэтому молниеносно убавила свой пыл. Её зелёные глаза вновь загорелись прежним спокойствием и теплом. Горячее сердце подсказывало, что пришло время отбросить возмущение, иначе солнечное утро могло начаться с абсурдной ссоры.
Лорен безмолвно встряхнула головой, и её огненно-рыжие волосы волнами рассыпались по плечам, которые прикрывал тёмно-синий жакет. Она перевела взгляд на дорогу, и нога рефлекторно легла на педаль газа. Через несколько секунд тишины машина тронулась с места.
— Прости, я была слишком груба, — Лорен ласково посмотрела на Ховард, едва ощутимо коснувшись её плеча. Её виноватый взгляд обжигал Стефани, и она чувствовала, как ледяная кожа слегка пощипывает и плавиться. Ховард не привыкла быть обиженной и хладнокровной подругой, тем более в таких нелепых ситуациях. Лорен и слова кривого ей не сказала, а она умудрилась расстроиться. Виной всему была чёртова усталость из-за регулярного недосыпания. Нужно было с этим кончать, иначе скоро Стефани могла начать бросаться на людей. Стоило только вспомнить вчерашнее происшествие с ОʼБрайеном.
— Лорен, перестань! Ты же ни в чём не виновата. Это всё моя хроническая усталость и раздражённость, — Стефани горестно вздохнула и опустила голову, устремив взгляд на свои бледные руки. Ей казалось, что скоро силы и здравый рассудок окончательно её покинут, оставляя за собой череду неприятностей. Стивенс не сводила глаз с поникшего лица подруги.
— Стеф, ты мне не нравишься. Но завтра у тебя будет замечательный повод забыть о бесконечных статьях и расслабиться, — Лорен хитро подмигнула Стефани и сильнее надавила на педаль газа. Она открыла окно в машине, и свежий ветер вихрем скользнул по её длинным локонам. Но сегодня ничто не могло испортить Лорен Стивенс настроение.
— О чём ты? — Стефани подозрительно нахмурила брови, и её янтарно-медовые глаза вспыхнули, как спичка. Лорен поймала на себе настороженный взгляд и лукаво ухмыльнулась. Заострённые скулы придавали её лицу строгий, затаенный вид, словно Стивенс задумала что-то неладное. Мнительность Ховард не имела границ.