— Им не место в этом аду, — ответила мисс Маккарти и немного отошла, чтобы посмотреть, не пришли ли еще охранники. Вернувшись, она решила дать бандитам несколько полезных указаний и уйти, пока ее не хватились. — Уходите через черный ход. Налево по коридору, последняя дверь. Ключей нет, но пары выстрелов в замок вполне хватит.
Ей вполне можно доверять, подумала женщина. Она слишком искренне помогает ей. Проблем с начальством ей уже не избежать, а вот для тех же целей, что и психопаты, девчонка вполне может пригодиться. К тому же так она точно никому ничего не расскажет.
— Стой! — кричит глава маленькой банды, когда та уже сделала несколько шагов прочь.
Она подходит к обернувшейся девушке и ударяет её по голове пистолетом. Та теряет сознание и её уносят с остальными сумасшедшими.
Совет Хейли оказался хорошим. Похищение прошло успешно.
***
Шестеро людей в костюмах в черно-белую полоску были связаны прочными ремнями и не могли делать что-то иное, кроме как слушать мужчину, уверяющего, что он сделает всех их звездами, даст всё, что они только пожелают. После его слов бежать и не хотелось. «Все видят в вас лишь сумасшедших преступников, а я вижу гениальный интеллект». Подобные слова невероятно льстили. Один, уже не клюющий на подобное Ричард Сионис, не оценил этого и был убит.
— Ну, кто еще хочет уйти?
Где-то на этих словах очнулась Хейли. У кого-то первым делом закружилась голова, у кого-то началась ужасная боль в легких. Девушка ощутила всё это, дополненное приступом паники, несмотря на то, что не вдыхала тот проклятый синий дым. Как и любой нормальный пленник, она начала вырываться из креплений, мычать, так как скотч на губах позволял делать только это.
— Очнулась, наконец, — будто сквозь воду послышался голос мужчины в костюме, не спеша ходившего по комнате, — Тебя взяла сестра. Не знаю зачем, но обычно она не совершает глупых поступков. Кстати, спасибо за помощь.
Он встал прямо перед ней и, когда шумы из головы Хейли ушли (казалось, он знал с точностью до секунды, когда что-то будет происходить с психопатами и одним доктором), начал говорить то, что задумывалось очень красивым и убедительным:
— Ты и шестеро… — он бросил брезгливый взгляд в сторону, — уже пятеро психов…
Девушка завизжала, когда увидела зверски изрезанного мужчину, лежащего в луже крови, увеличивающейся с каждой минутой. Черт возьми, куда её занесло, что происходит?!
— …теперь вы будете работать на меня. Табита говорит, что ты талантливая и не зависящая от правил. Твоими поступками двигает мораль. Собственная мораль, далёкая от общепринятой. Если ты признаешь, что можешь найти свое место среди нас — останешься здесь и не пожалеешь. Тебя ждет блестящее будущее.
Вот уж не ожидала доктор Маккарти, что желание помочь последним прибывшим заключенным сделает её такой же, как они в глазах этого человека. А что, если она откажет?
— А если нет — можешь идти, но уйдешь ты не дальше него. — ответил мужчина на её мысленный вопрос, будто настоящий телепат, и показал на труп.
Было страшно снова смотреть в ту сторону, но в этот момент стало понятно, что её похитили вместе с остальными психами. Вот вам и благодарность за помощь. Хотелось хоть одним глазком взглянуть на тех, к кому сегодня днем она отправлялась на обход: немного стервозная блондинка, мисс Кин, посаженная с мужчинами из-за нехватки мест и сумевшая подчинить себе толпу парней, прославившаяся на весь медперсонал Аркхэма; каннибал, которого еще показывали по телевизору; неприметный шизофреник; бугай, сломавший нос охраннику и он…
Джером Валеска, тот самый безумец, до сих пор тихо смеющийся, глядя на окровавленное тело миллионера, которого кстати показывали на другом канале. Сейчас стало отчетливо заметно, что рыжеволосый — единственный настоящий псих среди бывших пациентов лечебницы. Жертвы обстоятельств, люди, что не в силах совладать с психическими заболеваниями, просто подонки и садисты… Звериный оскал и взгляд, который буквально нарушает твое личное пространство, выдавали истинное безумие Джерома. Он не такой, как все. Внутренний психолог снова просыпается и его сердце начинает бешено биться от счастья, что в его практике появилось общение с настолько невероятным экземпляром. Он несомненно заинтересовал Хейли и начал постепенно лишать её рассудка. Девушка не уверена, что внутренний психолог не перешел границу нормального интереса доктора к пациенту. Внутренний психолог будет счастлив настолько много находиться рядом с парнем. Хейли утешает себя этим и вполне успешно.
— И что ты скажешь? — мужчина, который теперь, наверное, уже стал её новым боссом, аккуратно отклеил клейкую ленту от её губ.
В последний раз выбросив из головы картинку, где её собственное тело лежало в кровавой луже, девушка, наконец, ответила:
— Разве у адекватного человека есть возможность отказаться?..
***
Мужчина, снова представившийся Хейли, как Тео Галаван, сразу же попытался прогнать любые страхи у своих новых «подопечных» и заставить их чувствовать себя как можно более комфортно. Вынос трупа так, будто это сущий пустяк, новая небольшая жизнеутверждающая беседа, хороший обед, начало общения между психами через перепалку Хельзингера и Гринвуда. Мужская часть сразу же начала бороться за титул главаря, услышав план действий на ближайшее время: теперь они — банда «Маньяки» и совсем скоро им нужно заявить о себе, сбросив с крыши офиса одной из готэмских газет тела людей, буквы на одежде которых должны сложиться в название их команды. Посмотрев в окна своих кабинетов, работники офиса увидят идею для нового заголовка. Барбара Кин и Табита восхитились идеей и ушли в другой конец дома знакомиться поближе.
А Хейли неподвижно сидела в углу на стуле и ужасалась, слушая Галавана. Она не хотела плакать или умолять нормально отпустить её, нет. Она чувствовала, что все они — другие. Она не понимает их ценностей. Ей захотелось отпустить психов по своей доброте и из-за своего собственного понимания, что они имеют право на реализацию своих идей, хоть и ужасных… Вот идиотка… Что это за бред? Переступила закон ради того, чтобы сумасшедшие убили как можно больше людей и потом сами погибли от рук полиции. А ведь она говорила деду, что эти ненормальные сводят её с ума в буквальном смысле! Но назад дороги уже нет. Нужно вливаться в коллектив. И начать это дело, конечно же, с Джерома. Именно общение с этим психопатом — единственный луч света в темном царстве Тео Галавана. К тому же, парень как раз заскучал.
Собрав всю волю в кулак, Хейли поднимается со стула и решительно направляется в сторону кресла, в которое сел Джером и с демонстративным непониманием и презрением начал листать газету.
— Хей, — только и смогла произнести она.
— Ох, какие люди! — тут же перебил Валеска, — А я уж думал, что ты до ночи будешь в своем уголочке посиживать и изображать паиньку.
— Ты хотел, чтобы я вышла? — смущенно улыбнулась девушка, уже уверенная в том, что рыжий настроен доброжелательно.
— Нет. — отрезал тот и уткнулся носом в газету.
Воодушевление мигом ушло и Хейли просто начала, потому, что нуждалась в этом разговоре:
— Слушай, думаю…
— Думать — не твой конек. — не отрывая взгляд от черно-белых страниц, бросил Джером.
Вот козел. Девушка на секунду застыла с открытым ртом, а в следующую обиженно поджала губы. В третью — выдохнула и продолжила:
— Если мы вынуждены быть коллегами, было бы неплохо подружиться.
— Мы не можем подружиться. — ответил парень, убрав, наконец, газету, — В Аркхеме ты сильно меня обидела.
— И неужели ты собираешься на меня дуться? — спросила доктор, не думая о том, что мужчине не положено обижаться, а лишь пытаясь не давать шансу на нормальное общение исчезнуть.
— Вообще-то да. Ручка до сих пор болит! — он сделал наигранно-жалобное лицо и нежно погладил свое плечо, забыв, что укол был сделан в вену.
— Тогда сделай так, чтобы мы были квитыми!
Валеска изогнул одну бровь, глядя на Хейли. Обдумав предложение расквитаться, он поднялся с кресла и теперь стоял напротив и возвышался над ней.
Высокий, мысленно восхитилась она.
Низенькая, мысленно хихикнул он.
Внезапно Джером со всего размаху ударил её кулаком по лицу. Удар был такой силы, что девушка не удержала равновесия и упала к его ногам.
Такого она не ожидала, но ведь всё правильно. Наверное, ему было настолько же больно. Она не проронила ни слезинки, не издала ни звука.
Парень пинает её по ноге, чуть ниже колена.
И она снова молча отмечает, что будет неплохо, если в одном из холодильников этого дома окажется лёд.
Он делает шаг в сторону и присаживается на корточки, так, чтобы их лица были чуть ближе друг к другу.
— Не хочешь ударить взамен? Плюнуть? Крикнуть парочку плохих слов?
— Зачем? — тихо искренне недоумевает Хейли, мысленно молясь, чтобы кровь из порванной губы перестала, наконец, течь по шее на белоснежный халат, пусть он уже и не нужен. — Я хочу, чтобы мы оставались квитыми.
Джером начинает громко истерично смеяться так, как может только он. Он поднимается и уходит, не прекращая хохотать.
Он понял, что из неё выйдет неплохая марионетка.
Она поняла, что он больше не злится.
========== Часть 3 ==========
— Двое суток назад шестерых психически нездоровых преступников вытащили из психиатрической лечебницы Аркхем. — громко объявляла Комиссар Эссен сотрудникам G.C.P.D. — Так же с ними исчезла одна из работниц медперсонала. Вчера четверо из них проникли в Эллен и похитили семерых рабочих, после чего сбросили их с крыши Газеты Готэма. На данный момент нам не известно, кто организовал побег. Главным в этом деле будет Джим Гордон.
— Вот наши цели, — детектив включил проектор и вот уже все полицейские видели фотографии из личных дел сумасшедших.
На экране появился рыжеволосый парень, злобно ухмыляющийся в камеру:
— Джером Валеска, 18 лет, убил мать.
На следующем изображении был мужчина с глупыми широко распахнутыми глазами:
— Арнольд Допкинс, шизофреник, маньяк-отравитель, насильник.
Высоченный лысый тип со взглядом «Все это хреново, но ты думаешь, будто хоть что-то меня остановит?»:
— Аарон Хельзингер, голыми руками убил всю свою семью.
Лохматый толстяк с кровью на губах, растянутых в улыбку:
— Роберт Гринвуд, убил, а после съел дюжину женщин.
Гордон представил человека, выглядевшего самым адекватным:
— Ричард Сионис, миллиардер, известный бизнесмен, расстрелял 25 человек на площади.
При виде красивой блондинки в синем платье, очень неестественно выглядящей среди остальных, его голос слегка дрогнул:
— Барбара Кин, убила своих родителей.
Вскоре все увидели фотографию из удостоверения работника Аркхема юной девушки с аккуратной прической:
— Хейли Маккарти, 18 лет, стажируется медсестрой в Аркхеме.
Детектив выключил проектор и развернулся лицом к остальным копам.
— В группах будет по четыре человека, — начал отрывистыми фразами давать приказания, — Я буду распределять задачи. Связь осуществляется через Альвареса. Есть вопросы?
Ответом была тишина.
— Тогда за работу.
В полицейском участке все оживились и приступили к своим делам.
Вся эта суета стала главным признаком того, что приветственное шоу от «Маньяков» прошло крайне успешно.
***
Пару дней назад единственным желанием Хейли было бежать. Бежать как можно дальше от этих сумасшедших. Но по непонятным причинам это желание с каждым часом, проведенным в компании Барбары и Табиты, становилось все меньше и меньше.
Психи были не такими, какими казались на первый взгляд. Возможно, девушка была понимающим человеком, возможно, неплохим психологом, но в любом случае она, как и Галаван, еще в начале разглядела в бывших заключенных Аркхема что-то кроме судимостей и диагнозов. Аарон Хельзингер, например, становился истинной милашкой, когда рядом с ним появлялась Барбара, будто ребенок, выросший в плохом окружении и разочарованный во всем мире, встречающий в песочнице соседскую девчонку с бантиками в косичках. Арнольд Допкинс тоже был похож на маленького мальчика, постоянно играющего с пистолетиками и непривычно вежливо разговаривающий. Про Джерома можно было и не думать, так как ему всегда было уделено больше всего внимания доктора Маккарти. Парень отличался блестящим умом, непостоянным, но все же остроумием, а еще поразительной харизмой. О Барбаре — отдельная история. Роскошная женщина и стервозная сучка, уже через пять часов после знакомства целующаяся в коридоре с Табитой. Такого не ожидал никто. Кого забыли? Ах, да, Гринвуда объективно оценить не удалось, так как он так же быстро начал приставать к Хейли. Она начинала жутко громко визжать, когда каннибал пытался залезть под её юбку, вспоминая, чем это заканчивалось до того, как он попал в лечебницу.
В любом случае, было жутко интересно посмотреть на то, какое шоу все они несомненно устроят в конце.
— Хорошее начало, — хвалил Галаван «джентльменов», сидящих за столом и с удовольствием уплетающих непривычно вкусную еду, — Мы привлекли внимание Готэма, а значит, настало время «маньякам» выйти на сцену.
— А до этого что было? — недоумевает Валеска, крайне довольный уже проделанной работой.
— Лишь прелюдия, — отвечает босс, явно планирующий то, что должно вызвать у «маньяков» полный восторг, — наши зрители замерли в ожидании. Занавес поднимается…
— А дальше что? — нетерпеливо интересуется Джером.
— Дальше мы представим Готэму первородный страх, — Галаван встает позади парня и одобрительно кладет ему руки на плечи, — мы отнимем у них всё, что дорого и свято.
— А дальше что? — с фирменной злобной улыбкой спрашивает тот, предвкушая новые слова, обещающие желанный хаос.
— А после даруем им спасение, — завершает Тео, совсем чуть-чуть разочаровывая безумца, — И они будут наши.
— Тогда за дело, чувак, — одобряет Гринвуд, уплетая булку, что удивительно, с фруктовым джемом, а не человеческим фаршем.
— Терпение, — босс остужает его пыл, — Для начала вам надо научиться выступать на сцене.
— На сцене? — с ноткой страха в голосе недоумевает каннибал.
— Вас покажут по телевизору, — объясняет Галаван суть своей мысли, — Ваш образ должен быть стильным, ярким. Допкинс, скажи: «Добрый вечер, леди и джентльмены!».
— Добрый вечер, леди и джентльмены, — говорит Арнольд так, будто те, к кому он обращается — призраки.
— Еще раз, с улыбкой.
Ничего особо не меняется.
— Гринвуд, ты попробуй.
Вторая попытка вышла получше — представительно, зловеще. Просить Хельзингера никто даже не стал.
А Джером все это время думал, как можно быть настолько бездарными и демонстративно зевал.
— Джером, — пришла его очередь.
Принимая вызов своему актерскому мастерству, предвкушая восхищение и признание его таланта, сражение всех наповал, он запрыгивает на стул, встает, как на маленькую сцену и звонко, с каждым словом переходя от высокого голоска к басу, произносит, активно жестикулируя:
— Леди и джентльмены, добрый вечер!
Он немного опускает голову, как бы кланяется, и исподлобья глядит на публику, ожидая ее реакции.
Реакция — восторг.
Джером смеется и его маниакальный хохот тоже нравится боссу.
А девушки в это время развлекались по-своему. Табита, заливисто смеясь, била плетью по спине похищенного мэра. Тот убегал от нее, из-за чего вскоре пришлось переместиться в комнату мужчин. Следом за мисс Галаван шла Барбара и тоже хлестала несчастного.
— Я очень рад, что вы поладили, — обратился к ним Тео, — но мы немного заняты. Может, оставите мэра в покое?
— Нам скучно, — ответила ему сестра.
— Да, — поддержала ее Кин, — почему всё веселье достается мальчикам?
— Ваш черед скоро придет, — с неизменным умением красиво расписывать планы на будущее, ответил Галаван, — Я же говорил. Подождите немного. Где Хейли? Берите пример с неё.
— Она все пытается научиться вставлять патроны в пистолет. Наверно, это не её конек, — разочарованно проговорила Табита.