— Кто ваш босс? — первым делом поинтересовалась Лесли, что немного обидело.
— Я не сдам его.
— Почему?
— Не хочу.
Доктор Томпкинс все больше становилась похожа на человека, в мозгу которого сейчас происходит колоссальное количество процессов, так как полученная информация была, мягко говоря, необычной.
Внезапно женщина кинулась в сторону двери и выбежала за неё. Хейли даже не успела опомниться, но как только это удалось — бросилась за ней и подумала, что доктор окажется в опасности прежде, чем поняла, что дверь заперта. Чёрт…
«Лесли!», — кричала она, стучась в стекло двери. Конечно, это было бесполезно.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Хейли била носками лакированных туфель по стене, желая тем самым снять напряжение. Не получилось.
И снова приходит осознание того, что сегодняшний вечер можно сильно приуменьшая назвать неудачным. Все так хорошо начиналось… Наверное, возможность лишь недолго подержать Джерома за руку была подарком судьбы перед наказанием за то, что она свернула на кривую дорожку.
Хейли садится на пол и прислоняется спиной к стене. Может, снова поплакать? Пожалеть себя, с горечью попрощаться с жизнью добропорядочного гражданина? Нет, на сегодня и так слишком много соплей и доказательств собственной ничтожности.
Поэтому девушка смеётся. Поначалу с трудом выдавливает из себя хохот, но потом он сам наполняет добрую часть полицейского участка.
Минут двадцать Хейли сидела у стены, глядя в одну точку на полу. Может, это была кровь, может, пролитый кофе. Отсутствие очков на носу позволило задаваться этим философским вопросом почти всё время. Выстрелы уже не были слышны, что было с одной стороны поводом не бояться за Лесли, а с другой — причиной волноваться о себе. Где Джером? Хельзингер? Гринвуд? Барбара? Не могли же они её бросить. Большую часть размышлений занял именно этот вопрос, внешне сопровождаемый шумным прерывистым сопением и нервным сминанием левого рукава синего пиджака.
Но скоро послышался звук, который обычно бывает, когда человек пытается попасть ключом в замочную скважину. Дверь слегка скрипнула и в лабораторию ворвался высокий мужчина в строгом костюме, держащий в руке пистолет. Так же он привлекал особое внимание кровью на лице. Неужели коп, выживший в этой бойне?
Хейли медленно, как какая-нибудь ведьма, сумасшедшая, или одержимая страшным существом героиня дешёвого боевика, повернула голову на полицейского.
— Советую не совершать глупых поступков, — почти убедительно проговорил коп.
Девушка усмехнулась, глядя в дуло пистолета, направленного на неё. Кажется, у её стресса наступила новая стадия под названием «Мне слишком хреново для того, чтобы отказаться от возможности вообразить себя бессмертной».
— Здрасте, — с грустным смирением произнесла Хейли и стала ждать, что же сделает этот коп, как долго он будет тыкать ей в лицо пушкой.
Вслед за этим человеком вбежала Ли и, шепнув что-то на ухо мужчине, принялась поднимать с пола Хейли.
Не увидев никакого сопротивления со стороны девушки, а напротив доверие к судмедэксперту, полицейский убрал пистолет и достал наручники.
Уверенность испарилась и наступило смирение. Скорее всего, просто появилось понимание, что «Маньяки» уже не вернутся. Джером за ней не вернётся. Хейли сама протянула руки, позволяя их заковать в эти чёртовы железяки, с непривычки кажущиеся жутко холодными.
Ужасное завершение прекрасного дня. Хейли в сопровождении копа направляется в компанию психов, бомжей, хулиганов и прочих. Перед уходом она виновато смотрела на Лесли.
***
«Да я сам просто псих, раз позволил этой девчонке стать частью нашей команды», — мысленно сокрушается Галаван.
«Идиотка», — закатывает глаза Джером.
Он убил чертову тучу невинных людей, комиссара полиции Готэма и ненавистного Гринвуда. Куда-то пропал Хельзингер. Теперь психов только двое, и если вышеуказанные факты радуют, то исчезновение Хейли потрепало его нервы. Они вспомнили о ней тогда, когда времени оставалось в обрез. Девушка не пришла к ним, а драгоценные минуты на её поиски тратить никто не стал.
— Нам не нужно, чтобы у копов был тот, кто располагает информацией, — тщательно скрывая раздражение, декламирует Галаван.
К ней нет жгучей ненависти, но и симпатией отсутствие желания убить назвать трудно. Эта девчонка сейчас точно сидит за решёткой и ждёт допроса. Она стала причиной проблемы, из-за которой её придётся… Да, убить. Завтра они пойдут в участок и прикончат дока, чтобы та не проболталась о том, кто начал всю чертовщину в Готэме.
«Ну и славно. Сама виновата», — думает Валеска, а вслух тихо смеётся и изредка соглашается с шагами алгоритма убийства девушки.
========== Часть 6 ==========
Хейли более чем не весело. Какого-то чёрта её не допросили сразу же после того, как поймали. Она не закрыла глаз ни разу за всю ночь, проведённую за железными прутьями. Это мешал сделать страх, так как её посадили с пятью алкашами-бомжами, устроившими беспорядок возле самой элитной мусорки Готэма. Не то, чтобы док имела что-то против бомжей, но терять бдительность ей не позволял инстинкт самосохранения.
Но этот страх занимал всего около пятнадцати процентов причин бессонницы девушки. Пятью процентами была головная боль, явно на нервной почве, а остальными восьмьюдесятью — злость. Гнев и ненависть в душе, прожигающие насквозь каждый нерв в организме. Она не злилась на Ли за то, что та её удержала в лаборатории, нет. И не на, как оказалось, детектива Джеймса Гордона, а по-совместительству возлюбленного доктора Томпкинс, который так быстро усадил её в клетку. А так же не на своих коллег, которые не сделали ничего, чтобы найти её и забрать с собой. Хейли злится на себя за то, что своей слабостью и простодушностью, снова вырвавшимися из недр души и захватившими власть над её поступками, сама позволила сделать Лесли, её хахалю и «Маньякам» то, за что можно было бы злиться. А ведь ещё прошлым утром они с Джеромом угнали машину и устроили разгром на дороге, а инициатором этого была именно она…
Джером… Чёрт возьми, Хейли как последняя идиотка ждёт, что он придёт за ней. Что вот-вот к камере подойдёт человек в полицейской форме, его голова будет опущена и вдруг из-под фуражки послышится знакомый смех. Это так глупо, так в её характере и не в характере рыжего психа, что Хейли невольно кривится.
Кстати, около часа назад, как только закипела жизнь в участке, к ней пришла Лесли. За что девушка полюбила её ещё больше, так это за то, что она не ругалась на неё, или наоборот не просила прощения за то, что сдала копу, а просто сказала «Это не допрос, поэтому единственное, что я у тебя спрошу — как твои дела». Общение с Ли и разговоры о психопатах и Аркхеме (они ведь с недавних пор коллеги, как-никак) скрасили около двадцати минут за решёткой. Напоследок женщина внимательно осмотрела её руки, голову и попросила сделать различные движения ногами, объяснив это тем, что в стрессовой ситуации человек может получить ужасную травму и даже не заметить этого. Слава Богу, не обнаружилось ни переломов, ни дыр от пуль в животе.
Копы начали суетиться и бегать по участку, кричать на тех, кто сидел за железными прутьями, нарушители закона стали просыпаться и мисс Маккарти подготовились к новой порции речей на языке пьяниц, которым, увы, почти никто не в силах овладеть, и попыткам одного из них заснуть на её коленях.
Впервые в жизни она оказалась в департаменте полиции и ей всегда хотелось здесь побывать. Но обычно она представляла, что отправится сюда как опытный эксперт, в качестве приглашенной звезды для расследования дела о каком-нибудь психе, а никак не смотря на жизнь копов с ракурса преступников.
И вот участок совсем проснулся. Джим Гордон, вчерашний герой, чаще всех быстро шагал из одного угла в другой, периодически отдавая приказы коллегам. К клетке, в которой преступники сидели, будто звери в зоопарке, тоже начали подходить и с грозным видом стучать по железу дубинками.
Хейли сидела, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, наблюдала за всем этим зрелищем и часто закатывала глаза.
Пьяницы начали подавать голос и теперь ночь терзания своего мозга в абсолютной тишине и покое точно закончена. Док заулыбалась, когда тощий мужчина лет пятидесяти сел на скамейку, зевнул, проморгался, а потом выдал тоном истинного джентльмена: «Добрый вечер, уважаемые сокамерники!». И неважно, что сейчас совсем другое время суток. Маккарти не была удивлена, узнав, что подобные люди не всегда хамы… Ох, кого она обманывает? Хейли всегда была жертвой стереотипов и то, что нелицеприятный человек и внутри урод — один из них.
Копы говорили далеко не тихо и не составило труда разобрать, что они ищут «маньяков», а в особенности Джерома. Ищут его связи с цирком и думают, не знает ли чего его отец. А так же упомянули, что пропал Хельзингер, несмотря на то, что он «здоровенный гориллойд».
— Здесь убили Сару Эссен и девять наших братьев, — внезапно раздался громкий голос Гордона, заставив девушку вздрогнуть.
Ох, неужели мы речь толкать собрались?
— В нашем доме! Их убийца стоял и смеялся над нами!
Да, знатную здесь вчера «маньяки» бойню устроили. Док уже не чувствует того отвращения, что появлялось при виде трупов, а просто пропускает мимо ушей высказывания о том, об этом нельзя забывать. Наоборот, она гордится своими новыми друзьями.
И снова голову заполонили мысли о том, что все, что творится сейчас — ужасно скучно. Нет страха распрощаться со свободой, честью, больше никогда не увидеть тех, кто дорог, нет. Есть лишь осознание того, что на данный момент не хватает безудержного веселья в духе «маньяков», получения извращенного удовольствия от собственной тошноты при виде крови и боли в ушах, появляющейся от звука отчаянных криков людей.
— Маккарти, — раздался мужской голос над ухом, совсем отвлекая от жалости к своей несчастной участи.
Хейли повернула голову, но ничего не увидела, кроме какого-то серого фона перед глазами. Только сейчас она поняла, что до этого пребывала в почти абсолютной абстракции. Заставив внутренний объектив, как у камеры, настроить фокус, девушка поняла, что смотрит куда-то в живот нарушителю спокойствия. Она подняла взгляд и узнала в этом копе старого доброго Гордона.
— Какие люди! Со сцены и сразу ко сброду? Достойно уважения, — пытается съязвить Маккарти.
— Странно, обычно люди в такой ситуации радуются, — относительно доброжелательно отвечает детектив, шумно возясь с массивным замком на решётке.
Это что, особенность такая, попадать ключом в скважину минимум с третьего раза?
Мужчины в грязных одеждах встрепенулись.
— Нет, нет, нет, дамы вперёд! — заметив это, запротестовала Хейли. Всё-таки путешествие по коридору — какая-никакая, а смена обстановки.
Она вскочила с места и спокойно дала надеть на себя наручники. Перешагнув небольшой порог, Хейли почувствовала, как все мышцы в теле лёгкой болью отреагировали на то, что их привели в действие, и с хрустом размяла шею. Девушка с грустью взглянула в сторону такого близкого выхода, но тут же отбросила все мысли о том, чтобы попытаться ещё больше к нему приблизиться.
Гордон лично вёл её в допросную, но не как это обычно делали смотрители Аркхэма, подгоняя сзади, будто какую-нибудь кобылу, а просто надеялся на то, что она не попытается убежать и силу применять не придётся. Может, по доброте душевной, а может Лесли замолвила за неё словечко. Хейли была благодарна за это и спокойно шагала вглубь участка. Проходящие мимо копы немного странно смотрели на неё и док первым делом подумала, что это из-за того, что одета она как полицейский, но спустя несколько секунд поняла, что каждому из них корчит безумную рожицу, широко раскрывая глаза и высовывая язык.
Через какое-то время извилистой дороги, преодолев множество пустынных коридоров, Маккарти оказалась в комнате с решеткой на одном небольшом окне. Она оказалась уютнее, чем ожидалось ранее: стены мягкого коричневого цвета, в центре железный стол, с двух сторон от него два деревянных стула.
Гордон любезно усадил её на один из них, а сам сел напротив. Он привычным образом сделал серьезное, немного грозное лицо, сложил руки в замок и начал уверенным голосом:
— Итак, мисс Маккарти…
— Хейли, — поспешила перебить девушка, — Просто Хейли.
— Хейли… Хорошо, — немного озадаченно повторил детектив, но тут же нахмурился, — Кто тебя похитил?
— Ох, не в бровь, а в глаз, — док откинулась на спинку стула с видом, полностью выражающим её восхищение.
— Зачем ходить вокруг да около? — уже более по-человечески поинтересовался Гордон.
— Верно. Но обычно вы, копы, настолько тупые, что совершенно нормальные вещи с вами становятся непривычными, — Хейли твёрдо решила приводить в действие план В: «Вести себя, как подросток-бунтарь, стремящийся оскорбить всё и вся своим псевдо остроумием». Конечно, название у него было не таким, а внушающим, будто этот план эффективен.
— А ты оказалась более банальным преступником, чем я ожидал. Начала беседу с оскорблений, — грустно улыбнулся Джеймс, окончательно сбросив с себя маску грозного стража закона.
— Вы зовете себя копом, а я признаю, что являюсь всего лишь жертвой обстоятельств, — пожала плечами Хейли.
Гордон на это лишь задумался, а потом едва заметно кивнул, соглашаясь с мнением девушки.
А та одобрительно улыбается. Ещё немного, и она будет считать, что этот человек, именно человек, а не типичный коп (Хейли сильно разграничивает эти понятия) вполне достоин её дорогой Лесли.
Лесли…
— И всё-таки, кто тебя похитил? — вернулся к главному вопросу Гордон.
— Ну как же так? — наигранно погрустнела док, — Давайте продолжим беседу, детектив, и вы мне расскажете немного о себе. Какие у вас намерения на доктора Томпкинс?
Глаза копа медленно широко распахнулись.
«Что? Могут же родственники невесты допрашивать жениха, а чем я хуже?» — всерьёз думает Хейли.
— Ну детектив, я давно знакома с Ли, она поставила меня на ноги в Аркхеме, она мне как родная, и я очень хочу, чтобы вы не стали её ошибкой молодости, — на полном серьёзе объяснила девушка.
— Может, поговорим об Аркхеме? — предложил Джеймс. Ему явно стало неловко. Всё-таки к Ли он питает действительно сильные нежные чувства.
— Только после того, как вы скажете, насколько любите доктора Томпкинс, — Хейли была непреклонна.
Она слышала, что иногда, играя в «доброго копа», этот самый полицейский может недолгое время потакать преступнику, начать играть в его игры. Эта ситуация определённо такая. И грех ей не воспользоваться.
Гордон довольно долго молчал, опустив глаза в пол.
А губы дока расплылись в широчайшей счастливой улыбке. При мысли о возлюбленной детектив тоже не смог оставаться совершенно серьёзным. Он едва заметно хмыкнул, но Хейли этого хватило.
— Вопрос исчерпан, — констатировала она, подавшись вперёд и облокотившись на стол. Она не стала настаивать, так как это могло привести к превращению доброго, слишком глупо смотрящегося смущённым копа в злого. Его поведения хватило для того, чтобы дать Лесли мысленное благословение и совсем забыть о том, что новая подруга Барбара тоже претендует на этого человека. И чем он так им нравится? ..
— Правда? — с сарказмом уточнил Гордон и тоже сложил руки на холодный металл, — Теперь ты можешь мне сказать, кто тебя похитил?
— Нет, — не переставая улыбаться, помотала головой девушка.
— Почему? — спрашивает детектив с первоначальной профессиональной жесткостью.
В ответ док всё же делает серьёзное лицо и отводит взгляд в сторону.
— Тебя шантажируют? Угрожают?
Начинает внимательно смотреть в потолок.
— За тобой следят?
Одухотворенным взором смеряет небольшой шкаф в углу напротив.
— Обещают награду за выполнение грязной работы?
Закатывает глаза:
— Долго ещё в угадайку играть будем?
— Ты не рассказываешь добровольно, вот я и пробую сам найти ответ, — отвечает Джеймс как само собой разумеющееся.
— Разве не очевидно то, что даже если вы попадёте в цель, я не подам виду? — умничает Хейли и безумно собой гордится.