Операция начиналась очень рано, но мы успели приехать, чтобы проводить маму до операционной. Наступила душераздирающая тишина. Белые стены больницы буквально сводили с ума, я полулежал, опершись на Стефана и держа за руку отца. Последний сидел прямо, но его сильно трясло. Или это трясло меня, я не знал… Энтони расположился по другую сторону от своего деда, схватившись за его локоть. Каждый из нас боялся даже шелохнуться, как будто это могло как-то повлиять на происходящее за дверью напротив.
Когда значок «идёт операция» погас, мы все тут же подскочили. Настали самые томительные минуты. Казалось прошла целая вечность прежде чем в коридоре показался хирург.
— Операция прошла успешно. — объявил он.
После этих слов я буквально рухнул в объятья Стефана, ноги стали совсем ватными и категорически отказывались меня держать. Краем глаза я заметил, как отец падает обратно на банкетку, прижимая к себе внука.
После беспокойный выходных рабочая неделя вышла не легче. Стефан взял отпуск ещё на пару недель, чтобы побыть вместе с нами и помочь с уже начатыми делами. Всё ещё предстояло завершить покупку дома, и уже начиналась эпопея с перевозкой мебели. Многое было решено выкинуть. Со скрипом сердца я разбирал вещи, которые несли за собой важные для меня воспоминания о прошедших здесь годах. Энтони этот переезд давался не легче, но мы оба понимали, что движемся вперёд и наше будущее обязательно будет счастливым.
В пятницу вечером я навсегда покинул дом, в котором прожил семнадцать лет. Много чего тут произошло: первые шаги и первые слова сына, первый самостоятельный ремонт, первые настоящие кулинарные победы, первые течки без препаратов, столь долгожданное свадебное предложение… В этом доме случилось слишком много хорошего, и как бы он не выглядел, он успел стать для меня родным. Мне было грустно, но сейчас даже эта грусть казалась мне светлой.
С завтрашнего дня начинался новый этап моей жизни. После стольких разговоров о свадьбе, мне казалось, я не буду бояться, но, сидя в машине по дороге к родному городу, я осознал, что понимаю чувства людей, сбегающих в день церемонии. В любом случае отступать уже некуда, я собирался стать навсегда счастливым с одним особенным для меня человеком.
========== Самый счастливый человек на свете ==========
Утро субботы выдалось крайне солнечным. Я валялся на кровати, уставившись в потолок невидящим взглядом. За всю ночь мне так и не удалось сомкнуть глаз, в голове всё время крутились рассказы матери, как в день собственной свадьбы она рыдала на коленях перед родителями, умоляя всё отменить. Как же я сейчас её понимал… Фактически свадьба ничего не меняла в наших со Стефаном отношениях, но была новым этапом в жизни. Отчего-то это пугало больше чем приводило в трепет. Интересно, как бы в подобный день размышлял двадцатилетний я?
Энтони постучал в комнату, напоминая, что уже пора вставать. Всю неделю он упрашивал разрешить ему присутствовать на церемонии. Это было разумно, учитывая, что он наш сын, но всё равно как-то неловко. Я уже отказался от присутствия гостей, музыкантов, хора, при этом почему-то никак не мог успокоиться. Я был бесконечно счастлив, получая предложение, выбирая кольца или просто говоря со Стефаном о свадьбе, но вот само событие… Эх!
По дороге на кухню, я заглянул в комнату по соседству. Маму буквально вчера перевезли домой. Врачи долго протестовали, но потом сдались, выставив условие - наём сиделки. Родители ещё спали. Конечно, их глупый сын решил жениться в семь утра… В любом случае после возвращения из церкви мы собирались все вместе посидеть на кухне за праздничным столом.
— Пап, ты идёшь есть или как? Опоздаешь ведь! — донёсся снизу голос Энтони. Я закрыл дверь в комнату. Видимо, план броситься родителям в ноги не сработает…
За завтраком сын то и дело на меня поглядывал. Ну вот почему нельзя сказать сразу?! В конце концов я не выдержал.
— Что такое?
— Мне просто интересно, почему ты так нервничаешь? — парень уже доел и теперь испытующе смотрел на меня, попивая чай.
— Нет правила, запрещающего волноваться в день свадьбы.
— Тебе всё же тридцать семь, а ведёшь себя как подросток. Даже я не думаю, что буду волноваться на свадьбе, наоборот поскорее её хочу.
— Знаешь, в шестнадцать я тоже не боялся. Наверное, с возрастом всё может измениться. В каких-то местах ты становишься сильнее, в каких-то слабее. К тому же омеги по природе эмоциональнее альф. И… Ты же в порядке?
— В каком смысле?
— Ну что я женюсь.
— А, да. Всё происходит слишком быстро, но ты в последнее время выглядишь очень счастливым. И Сте… — Энтони запнулся. — Отец о тебе заботится. И обо мне тоже. Даже то, как он разрулил ситуацию с Кайли. Я так счастлив быть его официальным женихом.
— Так ты знаешь? — я вспомнил, как Стефан просил пока не рассказывать.
— Ну от него родители ничего скрывать не стали… — парень бросил взгляд начасы. — Ладно, всё. Нам пора.
На сборы ушло около получаса. Отец подарил мне костюм тройку. Я всё ещё чувствовал стеснение от такого подарка, но желание выглядеть хоть чуточку репрезентабельнее рядом с женихом победило. Стефан заехал за нами в районе половины седьмого. На его лице не было ни капли волнения, он ярко улыбался во все тридцать два зуба, что меня немного раздосадовало, ведь я сейчас так не мог.
Для церемонии мы выбрали небольшую неоготическую церквушку рядом с городским парком. В ней когда-то сочетались браком и его, и мои родители. Это место вот уже не первый десяток лет оставалось довольно популярным среди пар, поэтому я удивился, когда узнал, что Стефану удалось договориться за столь короткое время.
Я много раз представлял себе свою свадьбу, но сейчас каменным изваянием стоял перед алтарём. Стефан, глядя мне в глаза, крепко сжимал мою руку и произносил свадебную клятву. Его слова эхом разлетались по почти пустому помещению, но я никак не мог сосредоточиться на них. В моей груди страх постепенно отдавал место волнению и какому-то нежному трепету, я полностью растворялся в глазах любимого человека и, казалось, что мира вокруг не существует вовсе. Когда священник назвал моё имя, я словно вынырнул из своего полубессознательного состояния и осознал реальность происходящего.
Мой голос сильно дрожал и, наверное, больше напоминал блеяние, поэтому понять собственную речь у меня самого вышло лишь на середине.
— …я обещаю хранить верность в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии… — я запнулся, Стефан нежно погладил мои пальцы. — Пока смерть не разлучит нас.
Во время обмена кольцами, до меня дошло, что Стефан волновался ничуть не меньше. Он никак не мог надеть его на меня и в конечном счёте чуть ли не выронил. Почему-то это помогло образоваться штилю в моей душе. Мне было так спокойно, будто всё наконец встало на свои законные места. Я первый потянулся к супругу для свадебного поцелуя, очарованный его неповторимой нежной улыбкой. Его губы мягко прижимались к моим, заставляя меня мечтать поскорее остаться с ним наедине. Отстранившись, он рассмеялся.
— Я уже готовился бежать за тобой, если ты скажешь «нет».
Весь оставшийся день мы провели дома у родителей. Они не могли сдержать своей радости, увидев наши обручальные кольца. Энтони, которому подарили мобильный, успел сделать около сотни фотографий. Вечером мы устроились на диване в гостиной, чтобы рассмотреть их. Стефан везде получился идеально. А вот я… Почти на всех я выглядел словно обморочное приведение.
— Выглядит, будто тебя насильно женят. — рассмеялся сын.
— Может, ты удалишь их все, а?
— Ни за что! Внукам потом вашим буду показывать!
Для первой брачной ночи мы отправились в квартиру Стефана. Тут практически ничего не изменилось, разве что появилась новая мебель. Каждая комната вызывала резкое чувство ностальгии. Тут произошло много чего первого: признание, поцелуй, секс, ссора, расставание… Это место было частью наших отношений, как бы они со временем не менялись.
Этой ночью мы собирались хорошенько отоспаться перед предстоящими тремя днями. Мы уже ни один раз спали вместе после того, как снова встретились, но после свадьбы это вызывало во мне совсем другие эмоции.
На утро Стефан поехал провожать Энтони. Оставшись один в его квартире, я не знал, чем бы заняться. Волнение постепенно брало верх, заставляя меня ходить туда-обратно по комнате, то и дело ускоряя шаг. Однако мой организм вскоре сам решил эту проблему. Течка началась на несколько часов раньше. Если честно, в этот момент я по-настоящему запаниковал. С каждой секундой разум затуманивался всё сильнее. По всей видимости, природа брала своё. Последние семнадцать лет, я не испытывал особых проблем в этот период. Было противно и неприятно, если не получалось купить таблетки, но контроль над собой я не терял. Сейчас же всё обстояло иначе. Чёртовы омежьи инстинкты давали понять, что мой альфа находится поблизости. Я хотел его. Сейчас я как никогда прежде дико хотел его. Эта мысль полностью завладела моим сознанием. Столь любимый запах я учуял, когда Стефан был ещё на первом этаже, и вне себя бросился к двери. Мужчина яростно впился поцелуем в мои губы, как только переступил порог. Ноги подкашивались, и мы вместе рухнули на пол.
— Твой запах… Он божественен! — прошептал Стефан, отстраняясь.
— Конечно, это тебе не жасминовый чай пить. — я не знаю, как нашёл в себе силы сказать эту фразу. И сказал ли? Стефан не давал мне времени подумать.
Мы целовались как сумасшедшие. Я пытался расстегнуть пуговицы на рубашке мужа, но руки не слушались, тогда я с силой разорвал её. Мужчина ахнул, откидывая голову назад, когда мои пальцы заскользили по его обнажённой коже. Немного придя в себя супруг закинул меня на плечо и потащил в кровать, попутно стягивая с меня джинсы. К этому моменту я был уже весь мокрый. «Возьми меня, быстрее» — эта фраза так и осталась непроизнесённой, голос полностью вышел из моего подчинения, воспроизводя лишь ахи и хрипы. В принципе можно было уже ничего и не говорить, Стефан сам всё прекрасно знал. Когда мы слились воедино, я выгнулся, хватаясь руками за простыню. Чувствовать его в себе, спустя целую вечность, было до одури прекрасно. Мужчина приподнял меня за талию, притягивая к себе. Я обнял его, зарывшись лицом в его волосы и жадно поглощая волшебный аромат.
— Гленн… Гленн… — Стефан повторял моё имя словно в бреду. Горячее дыхание обжигало моё плечо и шею.
Я толкнул его, чтобы он лёг на спину, и начал двигаться сам. Мужчина хватал ртом воздух, будто кислорода в помещении не осталось вовсе. Его замутнённый взгляд заводил меня всё сильнее, заставляя насаживаться глубже. Когда-то давно эта поза вызывала лишь смущение, но сейчас я чувствовал неимоверное счастье, глядя на него сверху вниз. Стефан не выдержал и развернул меня спиной к себе. В ту же секунду его узел набух, крепко сцепляя нас. Я ахнул и выгнулся, хватаясь рукой за его шею. В молодости мы с ним пережили не одну сцепку, но сейчас она ощущалась по-другому, гораздо ярче. Внутри меня всё горело, хотелось двигаться, но узел крепко сдерживал мои бёдра. Руки Стефана скользили по моему животу и плечам. Я уже не мог остановить стоны, и они всё громче и громче срывались с моих губ.
— Ах, пожалуйста! — я и сам не знал, чего просил.
— Всё хорошо, не волнуйся, всё хорошо. — дыхание мужчины ласкало мою кожу, возбуждая лишь сильнее. Он начал нежно покусывать мочку моего уха, плавно спускаясь вниз по шее. В этот самый момент Стефан решился поставить метку. Всё было не так, как я себе представлял. Было невыносимо больно, но в следующую же секунду меня обдало волной жара, и запах истинного становился всё ярче и ярче, полностью затуманивая сознание.
В полубреде я улыбнулся.
— Всё же ель, я был прав.
Внезапно меня накрыла новая волна возбуждения, заставляя стонать и вырываться. Муж аккуратно поглаживал меня по животу, уговаривая расслабиться, но степень моего желания не оставляла меня в покое. Мне хотелось двигаться, хотелось ещё глубже. Стефан переместил нас, чтобы я мог лечь на бок, это меня не удовлетворило, я хотел чувствовать на себе его вес, чувствовать, что он как никогда рядом. Не знаю, как мне удалось объяснить ему это, но мы снова перекатились. Он навалился на меня всей своей массой, покусывая мою шею, гладя мои руки и плечи. В местах, где наша кожа соприкасалась, словно проскакивали искры. Его сердце стучало в такт моему: сильно и громко, словно было готово в любую секунду вырваться из грудной клетки. Ладонь мужчины медленно проскользнула под меня и проследовала вниз по животу. Я закусил простынь и попытался сопротивляться, возбуждение было почти что невыносимым. Следом наступила разрядка, узел наконец-то уменьшился, разделяя нас. Сил совсем не осталось, даже на работе мне уже давно не приходилось выматываться до такого состояния. Стефан слез с меня и лёг рядом. Я тоже перевернулся на спину. Какое-то время мы молчали. Тишину нарушало лишь наше прерывистое дыхание.
— Ты в порядке? — в конце концов спросил Стефан.
— Не знаю, пока просто не хочется думать, что через восемь часов всё снова повторится. И так три дня.
— Я не уверен, что мне хватит трёх дней, чтобы тобой насытиться. — я попытался в ответ пнуть его ногой, но не смог даже пошевелить ей. Мужчина заметил мою тщетную попытку и рассмеялся. — Я чувствую себя таким старичком сейчас. Как у нас раньше сил хватало то…
— Главное ты сам сказал, что мы в самом расцвете сил… Действительно стареем, такое чувство, что болит просто всё.
Мужчина аккуратно положил мне руку на живот.
— Сильно болит?
— Вот так вот лучше. – исцеляющее тепло разлилось по всему телу, заставляя тихонько млеть от происходящего.
— Может, в следующий раз в ванне? — спросил он после очередной паузы.
— Экстрима захотелось?
— Мне бы хотелось сделать это в каждом углу квартиры. У нас осталось восемь раз за этот сезон.
Я смог лишь рассмеяться в ответ. Он всё ещё помнил, что за течку у меня девять периодов возбуждения. Это было меньше чем у большинства омег, но всё ещё предостаточно.
— Ах, надо позвонить Энтони через несколько часов.
— Не думай в постели о детях.
— Я его папа, как я могу о нём не думать? Он и твой ребёнок, между прочим. Неужели не волнуешься?
— Волнуюсь. Но он уже взрослый. В его возрасте мы в одиночку в поход ходили, а он всего лишь едет на автобусе из пункта А в пункт Б.
— Всё же он в первый раз едет один…
Стефан со вздохом сел на диване и повернулся ко мне.
— Надо сполоснуться и поесть.
С этими словами он поднял меня на руки и понёс в ванную.
— Чувствую себя королевой!
— На ближайшую жизнь я Ваш верный раб.
Я нежно поцеловал его в губы.
— Люблю тебя, солнце.
Все три дня мы наслаждались обществом и близостью друг друга. Бесконечная череда нежности и страсти настолько поглотили меня, что больше не хотелось возвращаться к реальности. Стефан лично отвёз меня домой. Мы долго прощались, стоя перед его машиной. Каждые выходные мы ездили друг к другу, чтобы проводить время вместе, но через пять недель, когда настал мой черёд отправиться к мужу, я внезапно почувствовал себя нехорошо. Эти симптомы мне были уже знакомы и напугали ничуть не меньше чем в первый раз. С ужасом в сердце я купил себе тест на беременность и, о да, это были те самые две полоски. Я не знаю, сколько провёл времени в туалете, тупо пялясь на них. Наверное, целую вечность, ибо из ступора меня выдернул Энтони, настойчиво стуча в дверь. По моему бледному лицу и тесту в руке, он догадался о произошедшем.
— О, а вы быстрые. Мои поздравления!
— А… Да, спасибо… — я хлопнул себя по щекам. — Так. Стоп. То есть ты не против?
— Почему я должен быть против? Когда я женюсь, тебе будет одиноко. Только не говори мне, что ребёнка вы не планировали? — я покачал головой. — Серьёзно?! Ты же сам мне говорил о предохранении.
— Всё, не хочу это с тобой обсуждать.
Я на ватных ногах поднялся в свою комнату и отрыл в чемодане таблетки. Инструкция всё ещё оставалась в коробке. «Просто прочитать ещё раз, что я мог упустить» — думал я. И, конечно, я мог упустить одну важную деталь — таблетки следовало пить перед каждым из циклов возбуждения, то есть всего девять раз, тогда как я выпил их по числу дней — три. Даже в тридцать семь можно оставаться невнимательным идиотом. Не то, чтобы я не хотел ребёнка, просто не был готов. Плюс мне уже столько лет. Не много ли? Смогу ли я родить без последствий? Я положил руку на живот, аккуратно поглаживая его. Воспоминания о прошлой беременности иногда приходили ко мне в кошмарах, я понимал, что пережить такое вновь мне не предстоит, но что же мне теперь делать… Стефан, узнав о моём плохом самочувствии, решил приехать сам. Он должно быть уже на пол пути… Ему просто следует сказать, он поймёт и примет, я не буду один…