— Блять, — Алекс швыряет телефон на столик рядом с кроватью и опять обращается к документу, что уже тридцать минут светится неприятным светом из монитора. Омега от такого резкого жеста подскакивает и вынимает один наушник. Он давно почувствовал нервозность альфы и ему, на самом деле, очень интересна причина такого поведения.
— Что-то случилось? — мальчик откладывает книгу и придвигается чуть ближе.
— Ничего, солнышко, — мужчина сразу же расслабляется и перекидывает массивную руку, кладя её на плечо своему малышу и быстро целует в макушку, — просто мои люди дебилы.
— Ты уже говорил, — кивает тот и смотрит на монитор в котором было соединено два документа. Один на английском другой же на совершенно иностранном языке, — о, русский.
— Да, русский, будь он неладен, — мужчина глубоко вздыхает и откидывает голову чуть назад, — эти мрази неправильно истолковали договор, а переводчика на русский в моей компании нет. Я же всё рассчитал…
— Да, неправильно перевели, — тянет младший и указывает тонким пальчиком куда-то на первую строку, — вот здесь вообще всё напутано.
— Ты знаешь русский? — непонимающе смотрит на него мужчина, — у тебя же английский и французский преподается, — Алекс заинтересованно смотрит на мальчика, который даже взглядом его не одаривает.
— У меня папа был русским, — неожиданно отвечает омега и потом быстро переводит тему обратно, — я могу перевести, если ты хочешь. Только моё имя не указывай, хорошо?
— Хорошо, — мужчина заторможено кивает и немного отстраняется, — я тогда пойду позвоню по работе.
— Джонсон, ты ебанулся? полдвенадцатого ночи, — на конце провода — тихий, но достаточно бодрый голос.
— Ты пробил?
— Я прямо сейчас этим и занимаюсь. Но если вдруг ты разбудил мне ребёнка, я тебя убью. Ты не представляешь, как долго я его укладывал спать.
— Прости, — на лице — неподдельная улыбка. Он невероятно за друга рад, — ты можешь пробить Тони по русскому поисковику?
— Не понял.
— Ты же сам говорил, что про него ничего неизвестно. Так вот, он сказал, что его папа русский. Точнее был. Я не знаю, он так невнятно и быстро произнёс, но не в этом суть. Ты понял, что делать.
— Нет, Алекс, я не понял. Ты хочешь чтобы я зашёл в архивы другой страны? Ты берега не попутал? Это на срок тянет.
— Насколько?
— Что насколько?
— На сколько тебе надо повысить зарплату, чтобы ты не ныл и сделал уже, блять, это?!
— Пиздец ты с катушек съехал. Жди, через два часа пришлю всё что нужно, — раздаются частые гудки и последнее что слышит мужчина от своего друга — это беззлобное «придурок».
Чтобы они не делали, мужчины по истине ценят и любят друг друга и Джонсон в который раз доказывает сам себе — без Стива, он бы не поднялся до того статуса, кем является сейчас.
***
Три часа ночи, а в коттедже до сих пор кое-где горит свет. Омега удобно расположился на горячей и широкой груди Алекса и как уже полтора часа мирно посапывает. У Альфы же сон не идёт никак. Он неспешно перебирает мягкие волосы мальчика и без звука смотрит телевизор, ставя у того яркость на минимум, чтобы ненароком не разбудить крепко спящее чудо. Мужчина пребывает весь в нервном ожидании. И это ожидание приносит только неприятные чувства. Он уже почему-то наперед знает, что результат его не удовлетворит, а паникёр в его душе просыпается с каждой пройденной минутой всё больше и больше. От Стива даже сообщения не приходит. Он переводит взгляд на своего малыша и понимает, что да — он не совсем похож на американца. И как он раньше этого не заметил? Алекс знает как по обыкновению должны выглядеть русские люди. Признаться честно у него был один омега из этой страны, но Тони на него ни капли не похож. Невероятная внешность. Что-то ангельское и неповторимое.
Он очень любит своего малыша.
Телефон загорается, тем самым освещая тёмное помещение и альфа быстро перехватывает телефон в свои руки.
Стив. 3:16:
«Я обещал через пару часов, но я кое-что проверял. Мне показалось очень странным один момент. Я уверен, ты сам это заметишь. Я отправляю две ссылки. Самая первая — информация про телефон и местоположение этого устройства тогда и в данный момент. Вторая — архив из России уже на английском, но своего ненаглядного ищи сам. У меня силы закончились. С тебя — бутылка коньяка с выдержкой не меньше двадцати лет. Желаю удачи, Ромео.»
Алекс несколько раз перечитывает сообщение присланное другом, а после переводит внимание на первую ссылку и его на самом деле распирает невероятное любопытство, смешанное с каким-то очень странным и пока неясным ему чувством.
Мужчина с полминуты смотрит на вложение и после кликает по нему два раза. Ссылка открывается и его перебрасывает в документ:
06.12.2017 год.
1-800-692-7753 — «Детка, я нашёл город в который ты сбежал. Я даже больше скажу. Я уже тут. И даже не надейся, что я не смогу найти то место, где ты живёшь».
Место отправление — Южный Бронкс. Дом 112.
Сердце у Алекса замирает. Он смотрит на адрес и понять не может кажется ему или нет. Южный Бронкс — район где расположена квартира Тони, а 112 — это именно тот дома, где живёт омега. Мужчина переходит на ещё одну ссылку и попадает на карту города, сразу находя красную мигающую точку, которая медленно двигалась по этому же самому району, неумолимо приближаясь к заветному дому. Альфа нахмуривает брови и почему-то вытаскивает из штанов телефон младшего, который тот предварительно поставил на «авиа режим». Джонсон включает гаджет и всё смотрит немигающим взглядом на красную точку, что уже совсем к этому дому близко. А потом резко пропадает, а телефон Тони сильно вибрирует, оповещая о только что пришедшем сообщении.
Неизвестный номер. 03:23:
«Детка. Я стою напротив твоего окна. Может покажешь своё красивое личико для меня, как делал это совсем недавно?»
Кулаки сильно сжимаются, а на скулах ходят желваки, настолько плотно мужчина стискивает челюсть. Он тяжело дышит и буквально рычит с шумом бросая телефон, что беспомощно разбивается об стенку. Он совершенно забывает о мальчике, что в этот момент резко подскакивает и понять не может, что происходит.
— Сука! — эта была последняя капля всего терпения.
Он никогда так раньше не злился. Он никогда так сильно не боялся. Он никогда не чувствовал такое убийственного чувства ревности, которая стала съедать его изнутри уже давно, а сейчас счастливо улыбается, доедая последний кусочек.
— Алекс? Что… Что происходит? — мальчик кладёт свою ладошку на щеку мужчины, и тот аж подрывается от этого. Резко перехватывает запястья младшего и припечатывает их к постели, вместе с этим нависая над хрупким телом, которое начало сильно трясти, — т-ты чего…?
— Либо ты, блять, мне всё немедленно рассказываешь, либо я тебя прямо здесь и сейчас грубо насилую, — он неимоверное близко. Их губы постоянно соприкасаются, а дыхания смешиваются, — и я не шучу.
Мужчина выпускает своего зверя наружу.
Ему быть хорошим до чёртиков надоело.
========== Часть 19 ==========
В тёмной комнате, освещаемой только беззвучным телевизором, раздаётся два совершенно разных дыхания. Одно сильно злое и до предела возбужденное, другое же — неимоверно испуганное. У омеги во рту разом пересыхает, а на глазах наворачиваются непрошенные слёзы.
Он вдруг вспоминает его.
Тело под мужчиной начинает трясти ещё больше и глаза наполняются слезами настолько, что они ручьями стекают на подушку иногда попадая на тыльную сторону руки альфы. Сиплое дыхание Алекса больше похоже на один большой гортанный рык, что пугает мальчика всё больше и больше. Мужчина смотрит на эти глаза и понимает — переборщил. Но сделать с собой уже ничего не может.
Он и так сильно долго терпел.
Уж правду альфа точно заслужил.
— Пожалуйста… Не надо, — тихий шёпот режет наэлектризованный воздух острее медицинской стали, а стук сердца мальчика, казалось слышен из соседней комнаты, — я не выдержу этого… Снова, — последнее слово было сказано одними губами, но Алекс всё прекрасно понимает. И оно гораздо громче всех остальных прозвучавших ранее.
— Снова? — шипение опаляет нежную кожу, а запах перепуганного омеги наполняет лёгкие мужчины и хотя успокаивающе на него действует, но этого недостаточно, чтобы гнев опять скрылся в свою пещеру глубоко в сердце альфы, — что значит «снова»?
— Пожалуйста…
— Что значит «снова» Тони?! — он чуть слюной не плюётся и буквально оглушает своим криком! — отвечай!
— Я не хочу снова… Прошу остановись, мне страшно… — омега задыхается в своём плаче и сделать с этим ничто не может, — умоляю, не смотри на меня так. Ты напоминаешь мне о нём.
— О ком? — мужчина опускает голову и соприкасается лбом, лба мальчика. Тот весь горит.
Ему неимоверно страшно.
Он тебя боится…
Одна мысль и Алекс возвращается трезвое сознание в свою голову. Мужчина тянется к ноутбуку и открывает файл, в который автоматически скопировалось только что пришедшее сообщение.
— Малыш, — альфа пододвигает компьютер ближе к закрывшему глаза омеге, — пожалуйста, посмотри на этот номер и что с него пришло… — но мальчик даже не шевелится. Всё еще продолжая тихо всхлипывать и прикрывать глаза руками, — прошу тебя… Я не сделаю тебе плохо, — альфа произносит эту фразу с такой болью в голосе. Он тянется к запястьям маленького и видит красные полосы на бледной коже, — какой же я мудак…
Мальчик размыкает мокрые веки и ему правда больно от этого неожиданного света. Из-за большой влажности внутри всё расплывается и зрачки никак не могут сфокусироваться на мониторе, так что приходится пару раз моргнуть. И первое, что видит мальчик — это незнакомый номер, которых тысячи, миллионы, но то что прикреплено вместе с этими неизвестными цифрами — до боли известно омеги. Только один человек может так писать. Только один человек может говорить в таком стиле. Тони широко раскрывает глаза и отводит взгляд в сторону. Потом вновь переводит обратно и снова отворачивается. Он поверить в увиденное не в состоянии…
— Милый… Ты знаешь, кто мог писать тебе такое? — мужчине уже не нужен ответ. Он хорошо выучил тело и жесты своего мальчика. Алекс на все сто процентов уверен — омега понял. Он узнаёт в этом неизвестном номере кого-то до боли известного. Мужчина томно вздыхает и перевернув экран к себе, находит самое первое сообщение, — а вот это? Оно пришло ещё пару дней назад.
— Это брат моего отца, — голос младшего не узнать совершенно. Он то ли шепчет, то ли хрипит. Но это абсолютно не тот мелодичный и детский тембр, который привык и так любит Алекс.
Мужчина отодвигает прочь уже ненужную технику и тянет на себя омегу, принуждая сесть к нему на колени. Мальчика всё ещё потряхивает и Джонсон чувствует, как Тони буквально вырваться готов.
— Расскажи мне, любимый.
Словно дешёвых драмах, ей Богу.
— Его зовут Виктор. Я сбежал от него из Остина в Нью Йорк. Это просто ужасный человек. Я ненавижу его всем сердцем, — маленький вновь всхлипывает, но в руках себя держать старается. Он просто берёт широкую и очень тёплую ладонь Алекса и начинает теребить его пальцы, — я до десяти лет жил в России. С папой и отцом, но потом, потом… Папа вдруг неожиданно умер и отец увёз меня в Америку. Он возненавидел эту страну после смерти своего супруга. Мы перебрались в штат Техас и купили квартиру неподалёку от его семьи. Тогда у нас семья была небольшая. Два дедушки, Виктор, я и отец. Виктор тоже является альфой и, по-моему, на три года старше отца. Он с самого детства был очень странным. Наверное, поэтому отец и купил отдельную квартиру. Я всегда боялся дядю Вика. И через четыре года после переезда в штаты… — мальчик замолкает и крепко сжимает своей ладошкой длинные пальцы Алекса, — а потом произошло нечто ужасное… Мой отец тогда забирал своих родителей с пригорода под Остином. Он… Он уехал рано утром, но так и не вернулся. Я прождал его до поздней ночи, а на утро пришёл Виктор и сказал, что они разбились на дороге, встретившись с огромным грузовиком. После этой новости, суд назначил Виктора моим законным опекуном и в моей жизни настал ад… Алекс… Я не могу. Мне мерзко и стыдно… Я…
— Тихо, тихо… Успокойся, малыш, — Джонсон приближается к виску своего чуда и нежно того целует, — пожалуйста, расскажи мне до конца.
— Сначала всё было более менее нормально, — мальчик замолкает и немного прокашлявшись, продолжает снова, — он продал дом, в котором мы с отцом жили и мне пришлось переехать к Виктору. Я ходил в частную школу для омег и за неё надо было платить каждый месяц. Там такая же система, как в университете. Сначала я просто всё делал по дому, изредка выслушивая ядовитые пошлости со стороны дяди. Мне было четырнадцать и он на большее не шёл, либо боялся, либо брезговал, — мальчик почему-то горько улыбается, — Но потом, когда мне исполнилось шестнадцать и я перешёл в старшую школу, он стал до меня домогаться. Господи… Как противно…
— Продолжай.
— Я всё это терпел. Так как он, в принципе, ничего такого мне не делал. Только иногда трогал… Но один поздним вечером, Виктор пришёл со своим другом альфой вдребезги пьяный и… Они тогда завалились ко мне в комнату, я уже в тот момент спал. Виктор меня растолкал и вышвырнул из комнаты. А потом они смеясь вышли за мной и этот взгляд… Господи… Ты минутой ранее смотрел на меня именно таким взглядом. Я его никогда забыть не смогу. Они стали ко мне приставать. Срывать одежду и грубо пихать в сторону кровати. Я сопротивлялся… Но я омега и априори слабее альфы. Особенно если их два и они пьяные. Я тогда как-то вырвался и укусил его мерзкого дружка, а Виктор разозлившись толкнул меня и я почти виском упал на край опрокинутого стула. Помню очнулся тогда в больнице. Вокруг было много врачей… Человек пятнадцать. Оказывается я пролежал в коме около трёх месяцев. Представляешь…?
— Мразь, — мужчина слушает всё это, буквально пропуская всё через себя и с каждым произнесённым словом ему становится всё хуже и хуже.
С его мальчиком столько всего произошло.
Когда Тони переживал всё это, Алекс вёл разгульный образ жизни, даже не подозревая, что происходило с его истинным.
— После этого я восстанавливался около полугода. Восстановил всё. Кроме чувства обоняния. После долгих обследований и у меня и у врачей силы закончились и из больницы я уже вышел с диагнозом «аносмия» — Тони вздыхает и пожимает плечами, — неполноценный.
— Малыш, не говори так. Ты же знаешь, что мы сейчас с тобой это исправляем и я обещаю, обещаю, что уже через несколько месяцев ты почувствуешь! Веришь мне?
— Верю… — мальчик облокачивается на крепкую грудь хрупкой спиной и глубоко вдыхает, — тогда Виктора посадили на три с половиной года и вот, когда он должен был выйти, я переехал сюда. Восстал из пепла. Как феникс. Создал себя заново, познакомился с Джеймсом. Сначала с Крисом — его омегой, а уже после с ним самим и с тех пор он стал что-то на подобии моей стены от реальности. От мира. Он знает про меня гораздо больше всех, иногда, мне кажется, что этот человек знает меня намного лучше, чем я сам себя лично…
Алекс кладёт свой подбородок на макушку мальчика и начинает понемногу покачиваться, имитируя колыбель. Ему на самом деле, так легко.
— Надеюсь, когда-нибудь, я заслужу такого же доверия от тебя…
Слышать про другого альфу у мужчины сил нет. Даже если он является просто другом.
Он этому другу завидует безумно.
Омега лишь кивает, но говорить ничего не хочет. Ответ и так лежит на поверхности. Он доверил Алексу свою жизнь, рассказав о ней историю.
***
Судьба громко хлопает в ладоши, даже встать за такую сцену готова. Настолько её поразили эти двое. Она ждала зрелищ — она их получила. Жизнь же просто саркастично на них поглядывает восхищаясь такой чрезмерной преданностью и доверием. С этой парой они уж точно не промахнулись. И обе делают галочку где-то у себя в голове. Теперь можно идти дальше. Эти двое словно в игру живыми людьми играют, поражаясь, как они так далеко за такой короткий промежуток времени прошли. Завершают уровень за уровнем и отмечают что-то своё с каждым шагом в этой самой игре.