Слегка потянувшись, я наслаждаюсь усталостью, раздражением кожи, и даже апатией.
Сейчас это моя жизнь.
Джон всё ещё крепко спит, и это радует меня гораздо больше, чем следовало бы, исходя из наших отношений.
В то время как я сам не очень люблю спать (существует множество других, более важных, чем сон, вещей), я чрезвычайно люблю наблюдать за тем, как спит Джон. На самом деле, это одно из самых моих любимых времяпрепровождений.
//На ложе моём ночью ищу я любимого души моей.// (Здесь и далее до конца главы выделены через // // цитаты из Песни Песней Соломона, п.п.)
Я не утверждаю, что понимаю идею Душ. Наоборот, я глумлюсь над подобными представлениями. Но всё же… всё же. Я не дурак (часто), а только дурак стал бы игнорировать доказательство, что находится прямо у него под носом. Если такая вещь существует, и она у меня есть, тогда совершенно ясно, что душа моя лежит рядом со мною.
Это путешествие - подарок Джону на день рождения. Сегодня ему шестьдесят, и это просто необходимо как-то по-особенному отметить. К этой ситуации я отношусь двояко. Да, я хочу отпраздновать этот очень важный день. Что, если бы он никогда не родился? Смог ли бы я каким-либо образом узнать, что части меня всегда недоставало? Может быть, я ощущал эту нехватку даже раньше, чем встретил его, и именно поэтому я был потерян столько лет. Однако, празднуя этот день, в то же время я не могу удержаться от мысли, что года мчатся слишком быстро.
Эту мысль я немедленно отбрасываю.
Не могу удержаться и тянусь, чтобы провести пальцами по его волосам. Луч солнца позволяет заметить несколько золотистых прядей, всё ещё сохранившихся в седине. Нет ничего столь же знакомого и родного, как ощущение его волос под подушечками моих пальцев. Я склоняю голову вперёд, ровно настолько, чтобы мои губы могли прижаться к задней части его шеи.
//Шея твоя словно башня из слоновой кости.//
Когда-то я верил, что любовь скучна и абсолютно ненужна, костыль для слабых и жалких. Это не имело никакого отношения к Шерлоку Холмсу.
Сейчас я не могу представить себе, как вообще кто-то может жить без неё. Но, разумеется, я в особом положении, которое я никогда не воспринимал как должное, поскольку я люблю и любим Джоном Уотсоном. Если бы жалость была свойственна моей натуре, я бы жалел всех остальных в мире, потому что этот человек не любит их.
Само собой, вещи такого рода я никогда не говорю вслух.
//Руки его – золотые кольца (стержень, на котором висит дверь, кольцо, п.п.), наполненные топазами, живот его – изделие из слоновой кости, покрытое сапфирами.//
Джон, буквально, сияет в лучах греческого солнца.
Я аккуратно скручиваюсь вокруг него, по-прежнему изумляясь тому, насколько идеально наши тела подходят друг другу. Уверен, именно для этого мы и были рождены. Он бы назвал это судьбой, я же просто благодарен за это.
//Ноги его – мраморные столбы, поставленные на золотых основаниях.//
Эти ноги пробежали бессчётное количество миль рядом со мной. Даже когда одна из них подводила его, он никогда не подводил меня.
Мои ноги переплетаются с его.
Я думаю о подарке, что подарю ему этим утром, и надеюсь, что он будет дорожить им, и поймёт, с какой любовью он создан. Знаю, что так и будет, потому что это Джон.
//Уста его сладкие, и всё в нём желанно.//
Шепчу его имя снова и снова; это единственная настоящая молитва, что я когда-либо произносил.
Джон потихоньку начинает шевелиться.
У него разные способы пробуждения ото сна.
Раздражающий сигнал будильника, в те дни, когда он по-прежнему ходит в клинику, вяло приводит его в сознание. Работа стала чем-то вроде бремени, хотя теперь он только замещает других врачей в случае нужды, а я пытаюсь убедить его бросить это.
Всё совсем иначе, когда он просыпается от моего крика “Джон! Дело!”. Его глаза распахиваются, кровь бурлит от волнения, он ухмыляется, и тогда снова выглядит молодым.
Мои любимые пробуждения именно такие, как сейчас (даже без греческого солнца и запаха средиземноморского воздуха), когда я обнимаю его целиком, и оставляю мягкие поцелуи на каждом участке кожи, до которого могу дотянуться. В такие дни он просыпается медленно, с неохотой открывая глаза, слабый румянец появляется на его лице. Неспешно улыбнувшись, произносит моё имя вместе с выдохом, слетающим с его губ.
Именно так Джон просыпается сейчас.
//Покрой меня поцелуями уст твоих.//
Мы просто смотрим друг на друга пару мгновений, потом легко целуемся.
- Ты знаешь, - тихо говорит он, - когда я буду умирать, я был бы рад ощущать твои губы на своих.
Сантименты прекрасны, да, не спорю. Но всё равно хмурюсь, поскольку это не то, о чём я хочу думать. Он понимает это, конечно же, и целует меня снова в своего рода извинении.
- Счастливого дня рождения, - говорю я.
- Спасибо. И за это путешествие тоже спасибо.
Медленно текут минуты, приятные, томные. Некуда торопиться. Мы никуда не собираемся идти. Спустя некоторое время я кладу голову на его грудь, и он проводит пальцами по моим волосам.
- О, - вдруг произношу я. - Твой подарок.
- Я думал, путешествие было моим подарком.
- Частью его.
Я скатываюсь с него, затем с кровати, чтобы взять футляр со скрипкой. Он спрашивал, зачем я взял её в отпуск, ведь раньше я так никогда не делал.
- Я могу заскучать, - тогда ответил я с улыбкой.
- Ты ведь будешь на красивом греческом острове со своим прекрасным мужем. Как ты сможешь заскучать? - он ухмыльнулся.
Отвлёкшись от упаковки багажа, я посмотрел на него.
- Мне никогда не бывает скучно с моим прекрасным мужем. А вот остров может наскучить.
Сейчас я достаю свою скрипку Страдивари и встаю напротив балконной двери. Он бросает на меня долгий и откровенно оценивающий взгляд. Возможно, стоило надеть хотя бы нижнее бельё, но уже поздно.
- Ты собираешься сыграть для меня? - Он обожает, когда я это делаю, всегда.
- Да. - Я прочищаю горло, совершенно неожиданно начиная нелепо нервничать. - Я написал композицию. Для тебя.
- Правда? - тихо спрашивает он, затем усаживается в центре огромной кровати, скрестив ноги. - Хорошо.
Я проверяю настройки скрипки, затем вновь смотрю на него.
- Это соната, написанная в классической форме. - Он кивает. - Ты, разумеется, заметишь отсутствие клавишного аккомпанемента, но…
- Я не замечу, - мягко обрывает меня Джон.
Это правда, конечно же. Познания Джона в музыке остаются на элементарном уровне, в лучше случае. Но он ценит мою игру.
- Что ж, хорошо. Это Размышление О Джоне. - Просто на всякий случай я добавляю: - Это название.
Он вновь кивает.
Я надеюсь, что ему понравится. Подняв скрипку, начинаю.
Аллегро открывает тему наших отношений. Оно напоминает о встрече двух детей, годах одиночества, неожиданной новой встрече.
Я могу чувствовать Джона, даже не видя его, ускользая в музыку. Он смотрит на меня с такой нежностью, что я едва не теряю концентрацию.
Закрыв глаза, я избегаю этого, позволяя нотам, чувствам окружить меня.
Продвигаясь к анданте, я ощущаю вновь те ужасные дни, что привели к моему падению, ужасные, но всё равно с подспудным надёжным присутствием Джона, он всегда рядом, всегда верен. Месяцы врозь. Достигаю момента, когда он пришёл к моей постели и простил меня.
Всё моё тело движется в такт с музыкой.
Через аллегро я стараюсь передать то, что значат для меня годы вместе, с самого начала и до этого момента в номере греческого отеля, и это то же самое, как если я бы сказал “Всё”.
Закончив играть, я замираю неподвижно, глаза всё ещё закрыты. Иногда непокорным чувствам удаётся раскрыть меня.
Наконец, я делаю глубокий вдох, успокаиваюсь и открываю глаза.
Джон по-прежнему сидит на постели. Он улыбается, но слёзы катятся по его лицу. Аккуратно убрав инструмент в футляр, иду к нему.
- Спасибо, это великолепно, - шепчет он.
- Этого недостаточно. Ничего никогда не будет достаточно.
Он обхватывает меня руками, и мы вместе заваливаемся обратно в кровать. Мы купаемся в солнечном свете, и единственный звук в комнате это наш шёпот друг другу.
//Возлюбленный мой мне принадлежит, а я ему.//
Комментарий к История 18-я. “Т - о Туристах”
Иллюстрации:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=257f41a1864ea1044392c133b8a677e0
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=1df074f1f3b37c889233367b194b1380
========== История 19-я. “У - об Узах доверия” ==========
Если двое и могут быть одним целым,
то это, несомненно, мы…
- Энн Брэдстрит
Что ж, это весьма типично, разве нет?
Чем бы “это” ни оказалось, разумеется.
//Думай, Джон, попытайся реконструировать события.//
Спасибо тебе, Шерлок, за этот совет.
Что ж… Значит, реконструировать.
Я был в клинике, первый день после возвращения из двухнедельного отпуска.
Нет, это был не обычный отпуск.
Медовый месяц.
И это до сих пор заставляет меня слегка хихикать.
//Сосредоточься, Джон.//
По-прежнему не сентиментален, да?
//Сейчас действительно подходящее время для обсуждения моих недостатков?//
Вероятно, нет. Хорошо, хорошо. Но улучить момент и предаться приятным воспоминаниям это ведь не преступление? Ты найдёшь меня, верно?
//Да.//
О!
//Что-то вспомнил, Джон?//
Преступление.
Но сначала клиника. Очередь пациентов с простудой. И парочка с ЗППП.
//Неважно.//
Любая деталь может оказаться важной, Шерлок. Ты учил меня этому.
//Да, Джон, учил. И научил.//
Спасибо.
Моя смена кончилась. Я пожелал спокойной ночи Диане, девушке с ресепшена. Сара выглянула, чтобы попрощаться.
//Ха.//
Просто друг, Шерлок.
//Ты такой наивный, Джон. Она бы вернула тебя себе в один момент, стоит исключить меня из картины.//
Шерлок, если тебя “исключить из картины”, никто не захочет то, что от меня останется.
// //
А теперь, если ты не возражаешь?..
//Мои извинения. Продолжай.//
Ты ищешь меня? Нет, не бери в голову; это была глупость.
Конечно, ты ищешь.
//Конечно, я ищу.//
Далее я направился к станции метро.
//Если бы ты только воспользовался кэбом.//
Я не сделан из денег, даже если и женился на человеке с внушительным трастовым фондом.
Я позвонил тебе, чтобы сообщить, что уже в пути. Чтобы ты не волновался. Но ты бы и не стал.
//Спасибо за звонок.//
Спасибо тебе за подробный рассказ о том, что ты конкретно собираешься со мной сделать, как только я переступлю порог.
//Кстати, я этого до сих пор жду.//
Прости за это. Не моя вина.
Решил срезать через переулок. Наверное, не лучшая идея, но я знал, что ждёт меня дома.
И вот тогда я наткнулся на убийство.
//Убийство, Джон? Только сейчас ты упомянул убийство?//
Ну, извини. Я ведь был связан, и с кляпом во рту засунут в этот багажник…
//Какого чёрта?!//
О, я разве не сказал? Извини. Да, меня связали как… ну, что там обычно связывают, и запихнули в грязный багажник автомобиля, который сейчас куда-то едет.
Что в последнее время на меня весьма похоже, да?
//ДЖОН!//
Вернёмся к убийству.
//Меня это мало заботит.//
Возможно, это поможет найти меня. Подсказки и всё в таком духе, ты знаешь.
//Да. Прости. Я сейчас нахожусь под давлением стресса. Что ж, подсказки. Расскажи мне.//
Невысокий, полный, шикарно одетый козёл в дорогом костюме. Двое мужчин в чёрном перерезали ему глотку. Очень грязно. Они не знали, что я был там, пока не стало слишком поздно.
//Почему ты не убежал?//
Я был слишком ошеломлён, а потом, когда попытался, было уже поздно. Полагаю, мне повезло, что они не перерезали шею и мне тоже.
// //
Прости, любимый. Не тот образ, который ты хотел бы представить, уверен.
//А ты?//
Боже, нет.
Один из них схватил меня и ударил чём-то по затылку, и всё вокруг почернело. А зачем я очнулся здесь. Ожидая тебя.
//Джон.//
Вот и вся история. Теперь не помешал бы герой. И не говори, что их не бывает, или что ты не один из них. Потому что это практически моя единственная надежда.
О.
//Что?//
Машина остановилась. Интересно, что это значит. Думаю, ничего хорошего.
//Проклятье. Джон.//
Всё нормально. Ты найдёшь меня.
Мне слышно голоса, громкие, как будто они ругаются, но невозможно разобрать слов.
Также, если тебе интересно, я заметил, что в багажник просачивается кровь. Теория: толстяк с перерезанной глоткой, должно быть, лежит на заднем сиденьи. Стоит порадоваться, что нас не засунули сюда обоих.
//Я найду тебя.//
О, я знаю. Ты просто хочешь остаться верным своей драматичности. Это твоя специализация - спасать в последний момент.
//Джон…//
Прости, Шерлок. Полагаю, мне стоило взять такси. Не знаю, как долго я здесь пробыл, но, думаю, ты начал паниковать. Полагаю, люди Майкрофта уже отсматривают записи с камер наблюдения. От него есть польза, от твоего брата.
С трудом верится, что всего лишь несколько дней назад мы были в том чудесном отеле в Венеции. Самая огромная кровать из тех, что я видел. Я любил ту постель.
//Я тоже.//
Да. Ну, это хорошее воспоминание, не так ли? Ты его сохранишь? Не удаляй его.
// //
Извини… Ты бы никогда не удалил его. Я буду хранить его так долго, как смогу, Шерлок.
//Ты пообещал не оставлять меня.//
Я не намеревался. Я не хочу этого.