Джон открыл было рот, но затем понял, что ещё одно «извини» будет явно излишним, так что он просто кивнул. Секунду спустя он осторожно сказал:
— Мне не очень понравился твой друг Мориарти.
— Мориарти — клиент, а не друг, — резко ответил Шерлок. — У меня нет «друзей».
Джон на мгновение задумался, чтобы возразить на это заявление, но не смог убедить даже себя, что происходящее между ними это просто дружба.
— Хорошо, не важно. Он всё ещё мне не нравится.
— А он и не должен. Джеймс Мориарти достоин порицания.
Джон изучил Шерлока, немного обеспокоившись из-за его тона.
— Но…? — спросил он.
Шерлок не смотрел на него.
— Он интересный.
В груди Джона что-то перевернулось, он сам не знал что.
— Интересный?
— Жизнь скучна, Джон, — сказал Шерлок, и, казалось, в его словах звучала настоящая боль. Затем он скривился. — Почему мы тратим наше время на разговоры о нём?
— А о чём бы ты хотел поговорить?
Вместо ответа Шерлок просто взмахнул рукой между ними.
— Аа.
Шерлок нахмурился.
— Ты же не отрицаешь всё до сих пор, Джон? Потому, что это становится скучным. — Должно быть, он заметил нечто в выражении Джона. — Ох, не будь нелепым. Я имел в виду, что твоё поведение скучно, а не ты. Ты — никогда.
— «Никогда» — это долгий срок, Шерлок, — ответил Джон, вкладывая в слова страх, о глубине которого даже не подозревал.
В ту же секунду лицо Шерлока изменилось. Взгляд смягчился, а его обычное выражение показалось внезапно до боли молодым и ранимым.
— Недостаточно долгий, — тихо проговорил он. Он протянул руку через стол и слегка коснулся руки Джона. — Времени всегда недостаточно.
Джон подумал, собирается ли он снова дышать. Спустя бесконечность он справился. А затем спросил:
— Что мы будем делать, Шерлок? — Он спросил почти грубо, но слова излучали искренность.
Шерлок осторожно отпил кофе.
— Могу я рассказать, о чём думаю?
— Пожалуйста, расскажи.
Через мгновение Шерлок склонился над столом, пристально посмотрев на Джона.
— Хотя, ты уже в курсе, не так ли? Я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу жить с тобой, и не хочу никого другого в своей жизни. Хочу рисовать и смотреть, как ты пишешь. Если бы в этом скверном мире была возможность, я бы всем объявил, что люблю тебя. Я бы связал себя с тобой перед глазами всего мира. Я хочу… — он запнулся, а затем понизил голос. — Хочу заниматься с тобой любовью. И ещё больше хочу, чтобы ты занимался любовью со мной. — Затем он откинулся назад, допил кофе и слабо улыбнулся. — Наконец, я хочу делать это конца своих дней. И просто на случай, если ты задаёшься вопросом, я никогда и никому не говорил подобного и никогда не скажу.
Джон вновь обнаружил, что потерял дар речи, не говоря уже о способности дышать. Он также едва сдерживался от того, чтобы перегнуться через стол и сгрести в охапку это невозможное создание, которым был Шерлок Холмс, и держаться за него, словно от этого зависит жизнь. Он стал думать, что она зависит.
Но затем Шерлок отрезвил его.
— Вот чего я хочу. Но, что произойдёт на самом деле… что ж, Джон, это полностью зависит от тебя. Я поделился с тобой надеждами на то, какой будет наша совместная жизнь. Но решение за тобой.
— Шерлок, — отрывисто сказал Джон. — Мне просто нужно подумать. С тех пор как мы встретились, я не в состоянии по-настоящему думать. Но я хочу…
Шерлок поднял руку, прерывая его.
— Пожалуйста, не говори ничего сейчас, Джон. До тех пор пока не будешь уверен. — Его голос перешёл в ещё более низкий регистр. — Если мы начнём, а затем ты изменишь мнение, это прикончит меня. — Он неожиданно встал. — Думай, сколько потребуется.
Казалось, он хотел сказать больше, но Шерлок лишь мимолётно дотронулся до плеча Джона. А затем ушёл.
Джон смотрел, как тот уходит, это всё, что он мог, чтобы не окликнуть Шерлока.
Однако прежде чем он пришёл в себя, кто-то плюхнулся на стул.
— Ох, бедный Уотсон, — сказал Мориарти. — Ты же понимаешь, что этого никогда не будет, не важно, что он сейчас говорит? Заурядный ум наподобие твоего никогда надолго не удержит его внимание.
Джон просто уставился на него.
Мориарти вздохнул, как будто объяснения утомляли его.
— Шерлок Холмс имеет потенциал стать великим, но его потенциал нужно развивать и поддерживать. Правильно направлять и определенно не растрачивать на глупую, приземлённую и сентиментальную привязанность. Я поведу его к жизни, которой он должен жить…
Джон наконец заговорил.
— Думаю, ты должен заниматься своими чёртовыми делами, Мориарти. — произнёс Джон мёртвым голосом.
— Холмс и есть моё дело, — ответил Мориарти холодно. — Заруби себе на носу. — Он встал, наклонился к Джону и тихо проговорил: — Я никогда не позволю тебе испортить его сантиментами, или что ты там ещё предлагаешь. Кто-то умрёт первым, и должен сказать, мне плевать кто.
Пока Джон всё ещё переваривал слова этого маньяка, Мориарти ушёл.
Джону потребовалось время, чтобы осознать насколько он зол. Он разозлился как никогда в своей жизни.
Гнев укрепил его. Забавно, но своим вмешательством Мориарти добился ровно противоположного эффекта.
Неважно, что он говорил и чем угрожал, что он сделает на самом деле? Мужчина очевидно слетел с катушек. Шерлок, который замечает всё, разумеется, понимал это.
А что до Джона, то у него есть более важные вещи, о которых стоит подумать.
Комментарий к Глава 19. Не спящая мечта
У меня сегодня день рождения и эта глава — мой подарок вам, мои любимые читательницы __
========== Глава 20. Великие печали ==========
Майкрофт когда-нибудь уберётся домой? В конце концов, Джон понимает сам себя и ему нравится то, что он хочет.
Самые великие печали те,
что мы вызвали сами.
— Софокл
Шерлок был одет в свой голубой халат и предавался безделью, разглядывая Париж в тусклом свете солнца, обдумывая попытку приготовить чай, который давно хотел. Затем он услышал, как открылась дверь внизу, и нахмурился. «Однажды, — со злостью подумал он, — я сменю этот чёртов замок. Или заминирую дверь».
Как бы то ни было, всё, что он мог поделать сейчас — это кинуться в свой излюбленный диван и насупиться. Как обычно.
Майкрофт проскользнул в студию со знакомой елейной улыбочкой, застывшей на лице. Он притворился, что не заметил сердитый взгляд. Как обычно.
— Дорогой брат, — сказал он. — Неплохо выглядишь.
Шерлок презрительно усмехнулся.
— Я говорю искренне, ты знаешь.
— Поверить не могу, что тебе известно значение этого слова. — Шерлок потянулся к сигаретам, но затем понял, что зажигалка всё ещё в спальне и отложил серебряный портсигар.
— Почему ты вернулся в Париж? Или ты теперь возглавляешь французское правительство в добавок к британскому?
Фальшивая улыбка скривилась.
— О, разве ты не забавен поутру?
Шерлок действительно пожалел, что не выпил чая, прежде чем оказался втянут в этот разговор. А затем, словно из ниоткуда, возникла странная мысль. Вероятно, Джон Уотсон заваривал хороший чай. Доказательств тому не было, конечно, но Джон похож на человека, который умеет готовить отличный чай. (Этому тоже не было доказательств, с грустью признал Шерлок). Вместо того чтобы прислушиваться к болтовне Майкрофта, он задумался о том, как было бы приятно начинать своё утро с чашки идеально заваренного чая, протянутой Джоном. Чай был бы подходящей температуры, с правильным количеством сахара (два куска) и молока (лишь капля). Джон, как он полагал, знал бы, какой чай любит Шерлок, без лишних слов.
Шерлок понимал, что всё это было до нелепости нереально, и так ему несвойственно. Но, вместе с тем, идея всё ещё выглядела, как отличное начало каждого утра. До конца его дней.
— Я не вполне понимаю, что вызвало такое выражение на твоём лице, Шерлок.
Голос Майкрофта наконец выдернул его из сна наяву. Шерлок моргнул разок и принял беспристрастный вид.
— Ты совершенно не имеешь к этому отношения, — огрызнулся Шерлок.
Взгляд Майкрофта оказался более проницательным, чем хотелось бы.
— Чего тебе надо? — резко спросил Шерлок.
Вместо ответа Майкрофт обошёл вокруг мольберта. Когда он увидел картину в работе, то нахмурился. Его недовольство всегда было гораздо более искренним, чем улыбки.
— Что ж, признаю, это вызывает беспокойство. Я надеялся, что мои данные ошибочны, но очевидно, всё правда.
Притворяясь более расслабленным, чем на самом деле, Шерлок вытянул ноги и скрестил их в лодыжках.
— Какие ещё данные? — спросил он лениво, ни капли не переживая, но зная, что его брат не уйдёт, пока не скажет зачем явился.
— Твоё общение с Мориарти.
Шерлок продолжил изображать равнодушие, хотя слова Майкрофта на самом деле вызвали у него неподдельный интерес.
— Общение? Я лишь отрабатываю гонорар. Вот и всё. Нет никакого «общения». Не больше необходимого.
— Встречи с ним в кафе? Это часть твоего гонорара?
— Ты когда-нибудь перестанешь следить за мной?
Майкрофт проигнорировал его. Единственное, что выдавало его напряжение, это постукивание кончиком зонта по заляпанному краской деревянному полу.
— Ты думаешь, что он действительно печётся об окончании своего чёртового портрета? — Майкрофт никогда не ругался. — Шерлок, Мориарти никогда ничего не делает без полдюжины причин, как минимум.
Шерлок искренне изумился.
— Скажи мне, Майкрофт, — сказал он, — а в своём глазу ты не замечаешь бревна?
— Я не шучу, — отрезал Майкрофт.
Шерлок фыркнул, как делал, начиная с пяти лет.
— Пожалуйста. Если ты думаешь, что я не представляю, кто такой Мориарти, ты сильно недооцениваешь меня.
— Я никогда не недооцениваю тебя, Шерлок. Проблема в том, что ты иногда слишком уверен в своей сообразительности. Ты умный. Но допускаешь ошибки. — Майкрофт склонился над рисунком. — Мориарти не обычный преступник. Он обладает извращённым, блестящим умом. Насколько ты искусен в раскрытии людских тайн, настолько он опытен в сокрытии того, что желает спрятать. Он показывает только то, что хочет.
Шерлок пристально посмотрел на Майкрофта.
— Почему ты настолько озабочен? Почему правительство так заинтересовано умным преступником?
Майкрофт взглянул на рисунок ещё раз, а затем подошёл к Шерлоку.
— Потому, что этот мужчина не просто умный преступник. Он создаёт огромную преступную сеть, которая затрагивает каждый континент. Убийства, шантаж, торговля женщинами в аморальных целях. Наркотики и оружие. Назови мерзость, и Джеймс Мориарти вовлечён в неё. Не говоря уже о его тревожащих связях с различными политическими группировками на континенте.
— Я также нахожу его невыносимо грубым, если захочешь добавить это к своему списку, — скучающе добавил Шерлок. Он оставил при себе, как сильно разозлился, когда Мориарти так жестоко попытался унизить Джона, потому что тогда слишком сильно раскрылся бы перед Майкрофтом.
Джон принадлежал ему. Ни Майкрофту, ни Мориарти нельзя вмешиваться.
Майкрофт всё ещё выглядел странным образом обеспокоенным, что было ему несвойственно.
— Вряд ли ты отменишь сделку? Вернёшь непомерное вознаграждение, что он заплатил, и выставишь Мориарти из своей жизни?
— Не похоже на то, что я бы сделал, — с лёгкостью согласился Шерлок.
— Тогда ты должен быть осторожным, Шерлок, — голос Майкрофта звучал очень серьёзно, Шерлок никогда в жизни не слышал его таким.
Шерлок посмотрел на него, ощущая лишь лёгкую дрожь наступающего предчувствия. Он справится с Мориарти.
— Со мной всё будет в порядке, Майкрофт, — нетерпеливо заверил он.
— Надеюсь. Мамуля расстроится, если с тобой что-нибудь случится.
— Пф, — презрительно отозвался Шерлок. — Только подумай, как взлетит в цене семейное собрание. — Внезапно заскучав, он отмахнулся. — Прощай, Майкрофт, — сказал он.
Всё ещё хмурясь, Майкрофт медленно развернулся и покинул студию.
Шерлок оставался на месте, слушая затихающие шаги и звук закрывшейся двери. Наконец, оставшись в одиночестве, Шерлок стал думать, как было бы замечательно, если бы Джон готовил чай для него. Всё было бы лучше.
Он не допускал возможности, что его жизнь повернётся по-другому.
Неожиданно, Шерлок понял, чем ему следует заняться этим утром.
***
Джон не особо удивился, когда получил записку от Майкла Стэмфорда, в которой говорилось, что тот всё ещё в Париже, но скоро отправится в Берлин и хотел бы встретиться с ним перед отъездом. «Пообедаем сегодня? Если ты согласен, придёшь, пожалуйста, в отель «Мерис» в 13.00?»
Со вздохом Джон черкнул быстрый ответ с согласием и, сопроводив монеткой, отдал послание мальчишке.
Он находился дома один, что стало в порядке вещей в последнее время. Возможно, ему стоило переживать больше, но его мысли двигались в другом направлении. Очевидно, что они оба с Мери понимали, что их отношения подошли к концу, но та же апатия, которая удерживала их вместе последние лет пять, теперь мешала им поговорить.
В первую очередь его мысли занимал вопрос, когда он снова увидит Шерлока. Они не строили определённых планов, что казалось соответствующим обстоятельствам. Пробовать поймать Шерлока всё равно, что пытаться пленить фантастическое создание из света и дыма. К своему удивлению Джон понял, что ему всё нравится, хотя не знал, что это говорит о его душевном состоянии. Шерлок не входил ни в одни знакомые рамки, в которых жил Джон до их встречи.
В любом случае, он только радовался, что был дома один. Джон сидел за столом с печатной машинкой, пока не наступило время одеваться к обеду и, поразительно, но он смог написать несколько страниц, чтобы доказать Стэмфорду, что он действительно работал. Затем он надел один из новых костюмов, который купил для переезда в Париж, тёмно-синего цвета и дополнил его таким же галстуком.
Идеальная картинка успешного писателя.
Точно вовремя Джон подошёл к «Мерис» и сразу же был подавлен замысловатым декором в стиле Людовика XVI. Он чувствовал себя не в своей тарелке среди гостей из высшего общества, даже в своём новом костюме. От волнения он сжал лацкан пиджака.
Ему пришло в голову, что Шерлок отлично вписался бы в эту публику, а вот он сам — никогда, неважно, сколько книг напишет или сколько денег заработает.
Джон Уотсон до сих пор на самом деле был мальчишкой-стипендиатом, как вообще такой как Шерлок Холмс может им интересоваться? Возможно, Мориарти был прав.
Он погрузился в мрачные размышления, пока шёл в обеденный зал, и его настроение испортилось, когда он добрался до столика. Там его уже ждал Стэмфорд с ополовиненным стаканом алкоголя. Джон заметил, что Стэмфорд набрал вес, а его лицо приобрело тревожный красный оттенок, в прошлую встречу он не обратил на это внимания.
Но его агент одарил Джона привычной светящейся улыбкой, той самой, которой сиял много лет назад в окопах во Франции.
— Париж пошёл тебе на пользу, мой друг, — сказал он приветливо, когда они пожали руки. Затем он указал Джону на другое кресло.
— Правда? — ответил Джон. — Виски, пожалуйста, — обратился он к подошедшему официанту.
Стэмфорд кивнул.
— Ты выглядишь более счастливым. Или отдохнувшим. Как-то так.
Забавно, что Стэмфорд считал, что Джон выглядит более счастливым, потому что на душе у него бушевали смешанные чувства. Он отпил виски.
Стэмфорд всё ещё смотрел на него.
— Так что переезд сработал? У вас с Мери всё наладилось?
Джон удивился. Он и не думал, что в Лондоне бросалось в глаза, что его отношения находились на грани. Но если уж Стэмфорд (хорош в своём деле, но вероятно хуже разбиравшийся в людях) заметил, значит, трещины были даже больше, чем казалось всё это время. Джон отпил ещё виски, а затем слизал капли с верхней губы.
— Думаю, — начал он осторожно, — что мы с Мери подошли к концу совместного пути. — Он впервые озвучил это вслух (по крайней мере сам), но как только слова вырвались, Джон понял, что это правда.