========== Харли ==========
Вспышка яркого зелёного света — вот единственная память о том, что произошло…
— Вставай! — Стук в дверь. — Живо!
Противный визгливый голос тёти Петуньи будил Харли каждое утро на протяжении многих лет. Девочка лениво потянулась и хрипло зевнула, затем дёрнула за выключатель и в чулане под лестницей зажёгся свет. Это было единственное место во всём доме Дурслей, где Харли могла почувствовать себя более ли менее комфортно. Она зажмурила глаза от яркого света и затем распахнула, обнажив изумрудно зелёную радужку. Длинные вороные пряди были разбросаны по подушке. Тётя Петунья не раз пыталась коротко подстричь их, но по какому-то странному волшебству волосы отрастали вновь.
Мистер и Миссис Дурсль были в ужасе, когда десять лет назад под своей дверью обнаружили свёрток из одеял и письмо с восковой печатью. Но в ещё больший ужас они пришли, когда поняли, что находящемуся в свёртке существу придётся жить у них. У людей, которые люто ненавидели всё странное и мистическое — всё, связанное с гербом на конверте и тайной смерти родителей Харли.
Потому Харли с самого рождения была обречена на весьма непростое существование. Тётя Петунья с самого раннего детства заставляла Харли делать работу по дому. Порезы от ножей, ожоги от плиты — всё это было абсолютно нормальным явлением на маленьких детских ручках. Каждый вечер, ровно в девять, если быть точным, Харли отправлялась спать в чулан под лестницей. В полную темноту и одиночество.
Будни девочки омрачали не только порой неимоверно деспотичные дядя и тётя. Кузен Дадли был не особо лучше своих родителей. У этой уменьшенной копии Вернона Дурсля была своя забава — бить Харли, когда портится настроение. Девочка так привыкла к этому, что даже когда братец бил её ногами, она молчала. Нет, разумеется ей было больно. Просто сил на крики не осталось вовсе. Харли терпеливо ждала, когда Дадли устанет и уйдёт в свою комнату играть в компьютерные игры.
В школе ей тоже не нравилось. На уроках было скучно, а одноклассники не упускали возможности бросить в её сторону очередную насмешку. Поводов для этого у них было предостаточно. Во-первых, жуткий шрам в виде молнии на лбу. Как ни старалась Харли прикрыть его чёрными прядками, он то и дело привлекал к себе внимание её соучеников. Вторым поводом был бестолковый вид. Раскошеливаться на красивые платья и кофты дядя Вернон не желал. Потому Харли донашивала одежду Дадли. Мало того, что в ней она выглядела «по-пацански», так ещё и сама одежда висела мешком на ней из-за того, что кузен был раза в четыре больше её. Ну и конечно же, очки в круглой оправе — одноклассникам казалось, что Харли выглядит в них нелепо. Она бы с огромной радостью избавилась от них, но, увы, у неё было неважно со зрением, потому приходилось носить их постоянно.
«Ваш ребёнок просто отсталый!» — в один голос твердили преподаватели. На самом деле, будь у Харли интерес к таким заурядным предметам, как математика или история — она бы учила их. Но, увы, никакого интереса, а в результате оценки средние, либо ниже среднего.
В общем-то, Харли свыклась с таким положением вещей в своей жизни и терпела боль, которая иногда терзала её сердце. Как терпела то, что в доме Дурслей ей не рады и рады никогда не будут. Как терпела издевательства от кузена, и то, что ему всегда достаётся всё самое лучшее.
Единственный вопрос, который тревожил её, — это где её место в этом мире. И есть ли оно вообще…
***
Ответ на него уже спешил к Харли, спрятанный в конверте с восковой печатью, в клюве у ушастой совы. Птица сделала несколько оборотов вокруг Тисовой улицы и, тихонько скользнув мимо окна второго этажа дома номер четыре, выпустила конверт. Письмо пролетело над лужайкой и попало точно в почтовый ящик входной двери.
— Харли, принеси почту! — скомандовал дядя Вернон, сидя в кресле.
Девочка вышла в коридор и подобрала с пола несколько конвертов, среди которых были открытка от сестры дяди Вернона Мардж, счета и… Письмо для Харли? Она удивлённо распахнула глаза, перечитывая надпись на странном конверте снова и снова:
«Мисс Х. Поттер, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей.»
========== Драко ==========
«Чистота крови навек»
Ночь в Малфой-мэноре выдалась непростой. Люциус мерил шагами коридор, стараясь не обращать внимания на раскаты грома за окном и барабанящие по чёрной крыше капли. Он то и дело нервно теребил светлые пряди и отгонял от заветной двери взволнованных не меньше его домовиков. Каждый крик Нарциссы заставлял его поёжится.
Домовики впервые видели таким своего хозяина. Люциус Малфой всегда был скуп на какие-либо эмоции. Его выражение лица в обычном состоянии было холодным, а глаза чётко выражали только одно — чувство собственной важности. Но сейчас сдерживать себя не получалось. Перед глазами стоял какой-то туман, затрудняя возможность чётко видеть перед собой всё и в без того мрачном особняке.
Шло время, большие настенные часы из чёрного дерева с отливающим серебром маятником отстукивали секунды. А Люциусу казалось, что эти чёртовы часы забрались ему в голову и стучат внутри черепа, вызывая тянущую боль в висках.
Но вдруг по всему дому разнёсся младенческий крик. Малфой припал к двери вместе с домовиками, которые обступили его ноги и схватились за его мантию. Врач, принимавший роды, что-то тихо говорил своей помощнице.
Прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем врач покинул комнату и вышел к Люциусу. Выйдя в коридор, он практическим нос-в-нос столкнулся с Малфоем. Тот поглядел на него вопрошающе и готов был вцепится в ворот тёмно-синего пиджака.
— Ну?! — нервно процедил Люциус, когда помощница вышла из комнаты вслед за доктором.
— Поздравляю с наследником, — похлопав по плечу, произнёс врач. — Здоровый малый. Крепким вырастет.
Люциус шумно выдохнул и обмяк, словно выпустив из себя всё, накопившееся за девять месяцев беременности Нарциссы, напряжение.
— Ей недельку надо будет отдохнуть. — Доктор кивнул в сторону двери. — Я приду через пару дней и осмотрю её. Тяжёлые роды, но она справилась.
Врач покинул Малфой-мэнор с увесистым мешочком волшебных денег. Люциус же нерешительно шагнул в комнату к жене и сыну. Нарцисса держала в руках шевелящейся свёрток и не сразу заметила прихода мужа. Люциус опустился рядом с ней на кровать и протянул руки к свёртку. Заглянув крохотному мальчику в глаза, он сразу понял, что тот будет очень на него похож.
***
Драко Малфой подрастал и совершенно ни в чём не нуждался. Малфой-старший с самого раннего детства приучил его к мысли, что он особенный.
— Ты чистокровный, Драко, — отвечал ему отец на вопрос «Почему?». — А в нашем мире таких очень мало в сравнении со всяким отребьем, с которым любят нянчатся предатели, вроде Уизлей.
На последнем слове отец Драко нахмурился и словно бы выдавил фамилию ненавистной семейки сквозь зубы.
Драко был вполне доволен тем, что он особенный и всем, что к этому прилагалось. Например, такие же особенные друзья — дети чистокровных волшебников, возможность посещать вместе с отцом мероприятия, куда простых смертных не пускали, вседозволенность, ведь наследника одного из самых известнейших чистокровных родов никто не смел попрекнуть в плохом поведении.
Драко уважал в своей жизни лишь одного человека — своего отца. Он подражал ему во всём: в высокомерной манере вести диалог, в хладнокровном выражении лица и умении довести до обморока домовика одним лишь озлобленным взглядом. Даже внешне он казался уменьшенной копией Люциуса: такие же белые волосы, глаза цвета стали, аристократично бледная кожа.
Наследник Малфоев чётко осознавал своё место в волшебном мире и перспективы. Обеспеченная жизнь, учёба в лучшей школе магии, женитьба на одной из представительниц такого же известного рода. Думая об этом, Драко становился неимоверно горд собой. Он любовался собою в зеркале, накинув тёмно-зелёную мантию отца и представлял, как вокруг него толпятся журналисты и поклонницы.
Игры с ровесниками были ему абсолютно неинтересны. Его страшно злило, когда на очередной вечеринке в каком-нибудь из богатых поместий, принадлежавшем друзьям Малфоя-старшего, отец отводил его в комнату к другим детям и оставлял на весь вечер. Пока детишки играли друг с дружкой, Драко, насупившись, сидел в углу, сложив на груди руки. Но однажды ему стало скучно и он нашёл для себя занятие повеселей. Помимо недюжего ума, Драко перенял от отца ещё кое-что — умение ловко манипулировать людьми. И когда в очередной раз его отвели к детям, Драко удалось всего за десять минут при помощи парочки хитростей заставить всех их перессориться между собой, а после этого убежать к родителям в жуткой истерике. И что было самым поразительным — никто из ребятишек не смел даже подумать о том, что виноват сын Малфоя. Настолько мастерски Драко всё делал.
Именно на таких мероприятиях Драко впервые повстречал своих прихвостней — Крэбба и Гойла. Оба были достаточно сильны, чтобы в случае чего прикрыть в драке, и достаточно бестолковы, чтобы слушаться Драко.
В общем и целом, Драко был доволен своим окружением. А оно, надо сказать, было не совсем обычным и придерживалось определённых взглядов. Взглядов, которые не одобрил бы ни простой волшебник, ни министр магии и уж конечно не одобрил бы сам Альбус Дамблдор. Мать Драко строго-настрого запретила обсуждать с кем-либо эти взгляды вне семьи и приближённых к ней. Исключением было только одно — ненависть к грязнокровкам и маглорожденым. На эту тему Драко разрешалось разглагольствовать абсолютно свободно.
***
Нарцисса Малфой до сих пор содрогалась, вспоминая ту самую ночь, когда тёмный лорд исчез. Люциус Малфой вернулся тогда домой весь мокрый и растрёпанный, словно попал под ураган. Впрочем, отчасти именно так и было. Увидев его побелевшее от шока лицо, миссис Малфой вздрогнула и чуть не выронила уснувшего сына из рук.
— Его уничтожили, — беспомощно проронил Люциус.
По его волосам стекали капли и пятнами расходились на чёрной мантии. Малфой-старший медленно прошлёпал мокрыми ногами в центр комнаты и опустился в кресло.
— Кому это удалось? Дамблдору? — схватившись за сердце, осторожно спросила его жена.
— Нет… — поспешно ответил Люциус. — Поттеры… Их ребёнок… Он хотел её убить. Не смог… Исчез.
Голос Малфоя дрожал и, казалось, вот-вот сорвётся. Он теребил руки и судорожно соображал, как жить теперь без тёмного лорда дальше.
***
Драко много раз слышал историю о ребёнке, который выжил после смертельного заклинания от Того-кого-нельзя-называть. Он ни раз становился свидетелем дискуссий о том, как годовалой девочке это удалось. В семье Драко прочно укоренилась только одна теория — Малфой-старший решил, что победить Того-кого-нельзя-называть мог только ещё более могущественный тёмный волшебник. А точнее волшебница. Всё казалось ему более, чем очевидным — Дамблдор просто побоялся, что девочка окажется куда сильней тёмного лорда, потому директор Хогвартса решил изолировать её от магического мира.
За несколько дней до получения заветного письма, Драко стал свидетелем очередного разговора отца и матери, в котором Люциус говорил об этой самой Харли Поттер. Говорил, что если она действительно Великая тёмная волшебница, то у Малфоя есть шанс воплотить в жизнь некоторые свои планы, реализовать которые раньше помешало исчезновение Волан-де-Морта.
В тот день Драко решил во что бы то ни стало по прибытию в школу завести дружбу с девочкой-которая-выжила. Он знал, что отец явно его не похвалит, если Драко, находясь каждый день рядом с Поттер, упустит возможность узнать какие-то интересные сведения.
Через несколько дней Драко получил заветный конверт с восковой печатью.
«Мистеру Д. Малфою, графство Уилтшир, родовое поместье семьи Малфой, спальня на втором этаже.»
========== Первая встреча ==========
Харли ощутила прилив возбуждения, когда взглянула в окно. Платформа пропала из вида, замелькали дома и улицы. Она удобно устроилась у окна и, поправив очки на носу, стала вглядываться в движущийся пейзаж за окном.
Дверь приоткрылась и в купе заглянул мальчик. Харли взглянула на него и тут же узнала в нём одного из рыжих мальчишек, которых видела на платформе.
— Можно я тут присяду? — произнёс он. — Везде занято.
— Конечно, садись, — кивнула Харли.
Рыжий мальчик присел напротив и девочка заметила, как он бросил на неё украдкой какой-то странный взгляд.
— Так ты действительно Харли Поттер? — внезапно выпалил он, видимо не сумел сдержать порыв любопытства.
— Ну… Да.
Лицо рыжего озарил восторг.
— А я уж думал что Фред с Джорджем пошутили, — выдохнул он. — Значит у тебя и правда есть…
— Что?
— Шрам! — почти прошептал рыжий мальчик.
Харли отбросила со лба чёлку.
— Ого! — воскликнул он. — Так ты видела Сама-знаешь-кого?!
— Получается так, — ответила Харли. — Но я совершенно ничего не помню.
***
Рыжего мальчика, как оказалось, звали Рон Уизли. И с ним было довольно интересно. Оказалось, что вся его семья — это волшебники. Рон рассказывал о своих братьях интересные и забавные истории. Из этой беседы Харли поняла, что Джордж и Фред любят разыгрывать учеников в Хогвартсе и все розыгрыши отрабатывают на младшем брате. Что Перси задрал нос после того, как его назначили старостой, что отец работает в министерстве магии и что живёт семейство Уизли в большом доме.
Харли так же поделилась с Роном своими опасениями по поводу того, что она ничегошеньки не знает о магии и боится быть хуже всех, но тот успокоил её, когда сказал, что многие ученики Хогвартса не знали о существовании магии до поступления в школу.
В общем-то компания Рона была приятна Харли. Пока они ехали, к ним заглянули близнецы и ещё раз поздоровались. Ещё приходила странноватая девочка, которая представилась Гермионой Гренджер. Рону она сразу не понравилась, он даже сказал, что не хотел бы оказаться с ней на одном факультете.
Поезд мчался дальше. Рон и Харли уплетали сладости и мальчик вовсю рассказывал о такой замечательной игре, как квиддич. Харли внимательно слушала его с неподдельным интересом. В самый разгар беседы дверь купе резко открылась. Вошли трое мальчиков. Один бледный с белыми прилизанными волосами, худощавый и с каким-то надменным выражением лица. Двое по бокам были гораздо крупнее и выше и напоминали его телохранителей.
— Так это правда? — начал блондин. — В этом купе едет Харли Поттер?
— Да, — ответила Харли.
Её изумрудные глаза встретились с холодными серыми и внутри словно что-то нервно подпрыгнуло. К горлу подкатил ком, руки задрожали. Харли попыталась скрыть это, поняв, что такая реакция ненормальна.
— Это Крэбб и Гойл, — представил блондин своих телохранителей, не сводя с Харли взгляда. — А я Малфой. Драко Малфой.
Харли заметила, что Рон как-то не натурально прокашлялся, словно попытался сдержать смех.
— Моё имя кажется тебе смешным? — обратился Драко к Рону. — Рыжий, в обносках… Веснушки. Мой отец говорил, что если видишь такого ребёнка, то это Уизли. А ещё он говорил, что детей в этой семье больше, чем родители могли бы позволить себе.
Малфой вновь повернулся к Харли.
— Знаешь, тебе не пристало дружить с кем попало. Гораздо лучше водиться с династиями, которые выше всех остальных по статусу. Я могу помочь тебе во всём разобраться.
Блондин протянул Харли руку для рукопожатия.
— Знаешь, я обойдусь, — твёрдо ответила девочка.
Блондин заметно помрачнел и его глаза налились холодной злобой.
— На твоём месте я был бы поосторожнее, — сказал он. — А то закончишь, как твои родители.
Малфой развернулся на каблуках и ушёл. Крэбб и Гойл молча двинулись за ним небрежно закрыв дверь в купе.
========== Дуэлянты ==========
Харли с Роном побагрели от смеха, когда профессор Снегг уже в третий раз поразил заклинанием Локонса. Гермиона, стоявшая рядом, безуспешно пыталась заставить их замолчать, то и дело бросая на профессора по защите от тёмных искусств сочувственные взгляды.