- Порой я задумываюсь, что из него могло бы получиться… – вздыхает она, окончив рассказ.
Она помнит снисходительную улыбку Лелианы и ее ленивое: «Расслабься, Жози. Это Игра, здесь не обходится без кровопролития – и кому, как не тебе, это знать». Антиванка почти уверена, что Инквизитор тоже скажет нечто подобное и, пусть и вежливо, но осудит ее сентиментальность.
Вместо этого Лавеллан тоже вздыхает.
- Путь тени и мести – опасный путь, - замечает он. – У меня была подруга в клане… весьма приятная в общении, хорошая девушка. Она выбрала Вир`Ассан, Путь стрелы, но не из кровожадности, а следуя заветам Андруил… Она… Эллана выросла в нашем клане, но родилась в другом. И вот однажды узнала, что ее мать была поражена проклятием: люди, превращенные в оборотней, вымещали свою злобу на эльфах. Ее мать была убита… Узнав об этом, Эллана сразу отринула все, остригла волосы и вступила на Путь мести – Вир Банал`Рас, чтобы отомстить людям за свою мать. Поблагодарив Хранительницу Дешанну за гостеприимство и попрощавшись с нами, она покинула клан… и десять лет о ней не было вестей даже на Арлатвене.
- Она погибла? – осторожно интересуется Жозефина.
- Мы считали Эллану погибшей. Только недавно я получил от нее письмо. Оказывается, она вышла замуж за Стража-Командора Ферелдена и уже многие годы живет в Амарантайне. Стала настоящей леди. – Инквизитор тепло улыбается. – Лана теперь сама пишет мне письма, хотя в нашем клане охотников не учили грамоте. Однажды она рассказывала о том, что они с Командором выезжали на какое-то празднество в Денерим, и знать Ферелдена встречала их, эльфов, с большим почетом: за Ланой даже пытался ухаживать какой-то банн… Она говорит, что, если бы не встретила Командора, то одичала бы в своей мести и погибла, до самой смерти обагряя руки в чужой крови – и при этом не найдя душевного покоя…
Смутившись, он откашливается:
- Простите, я немного увлекся. Вам это вряд ли интересно.
- Отчего же, милорд, - улыбается антиванка. – Я поняла вашу мысль. Но… вы говорите, ваша подруга вам пишет? Почему же эти письма идут не через меня?
- Я не знаю, - пожимает плечами Лавеллан. – Мне их передает Лелиана. Наверное, они приходят вместе с письмами от Командора специально для тайного канцлера. Лана говорит, что ее мужа и Лелиану связывает давняя дружба.
- А я-то думала, ее связывает давняя дружба с другим Героем Ферелдена, - растерянно бормочет леди Монтилье, опуская голову на согнутые руки. Спустя несколько секунд она понимает, что данная поза совершенно неприемлема, и резко выпрямляется, надеясь, что Инквизитор ничего не заметил.
- Извините меня, - говорит Жозефина, вежливо улыбаясь. – Я ведь даже толком не поблагодарила вас – а ведь вы столько для меня сделали…
- Но ведь вы сделали для Инквизиции гораздо больше, леди Монтилье. Это самое малое, чем я мог отблагодарить вас… за все.
Антиванка удивленно смотрит на него:
- Вы назвали меня «леди Монтилье»?
Долиец растерянно пожимает плечами:
- Я подумал, что вы, наверное, больше привыкли к подобному обращению…
- Нет-нет, - Жозефина произносит это чересчур поспешно, - я уже привыкла к тому, что вы называете меня по имени. Вы были правы: членам Инквизиции необязательно соблюдать такие формальности в обращении друг к другу. Поэтому, думаю, лучше оставить все как есть… Фарель.
Антиванка почти никогда не произносила его имени вслух – и теперь понимает, что зря: имя удивительно красивое и певучее – как будто антиванское. А Лавеллан смотрит на нее с таким изумлением и радостью, будто ему только что преподнесли дорогой и ценный подарок.
И краснеет до кончиков острых ушей.
- Может, нам с вами стоит вернуться в Скайхолд? – предлагает леди Монтилье в надежде сменить тему и не смущать его еще больше. – Вал Руайо – это город сплетников: они и из меньшего могут извлечь сенсацию.
- Одну минуту. – Инквизитор поспешно отворачивается от нее и снова любуется безмятежной гладью Мируар де ля мер. – Пусть это и город сплетников, но он потрясающе красив… Он похож на Антиву?
- Боюсь, Антива еще прекраснее, - мечтательно вздыхает Жозефина, тоже опираясь на мраморные перила. Ей вспоминаются ресторанчики на берегу моря, галдеж чаек, соленый ветер… Как же она соскучилась по родине.
Рядом согласно вздыхает Инквизитор, и антиванка неосознанно подбирается к нему поближе.
- Не хочется уходить, - тихо произносит долиец. На губах его застыла все та же улыбка-поцелуй, но предназначенная не Жозефине, а морю и небу. – В прошлый раз я и не заметил толком, как здесь красиво.
- Я первые полгода жизни в Вал Руайо ходила с разинутым ртом. – Антиванка улыбается своим воспоминаниям.
- Теперь я вас понимаю…
Все же Лавеллан поворачивается к ней и на удивление галантно подает ей руку. Леди Монтилье смущается от этого внезапного знака внимания, но отказываться от него не хочет. Пусть даже, начиная с сегодняшнего вечера, их будут обсуждать все столичные сплетники.
В Вал Руайо всегда что-нибудь да обсуждают.
Когда они покидают залитую солнечным светом площадь, Инквизитор – Фарель? – тихо спрашивает ее:
- Так вы правда поете?
- Иногда… такое случается, - смущенно отвечает антиванка.
- Я бы очень хотел когда-нибудь услышать, как вы поете… Если можно, конечно.
Теперь краснеет уже Жозефина. И глупо улыбается, как девочка.
- Я… подумаю об этом, - бормочет она.
Комментарий к Recuerdos
Recuerdos - воспоминания (исп., он же антив.)
больше флаффа богу флаффа, блджад
Примечание насчет двух ГФ: Амелл в роли “канонного ГФ из Инквы, шлющего бесполезное письмо” - в романе с Лелианой. Сурана, действующий Командор Ферелдена - в романе с долийкой, появляющейся в DA2 в крохотном квесте на Рваном берегу (мстит бывшим оборотням за убитую мать).
========== Хоук ==========
- Вот дерьмо, - говорит Агнес который раз за последние несколько часов.
Она ненавидит Тень. Убьешь одного демона – тут же нападет другой. Минуешь одну ловушку – угодишь в другую. Так было в тот раз, когда ее послали в Тень сражаться за душу почти не знакомого ей пацана; так было и теперь. Только в три раза хуже.
Они только что разделались с огромным демоном, тварью, похожей на паука (видит Создатель, пауков за последние часы Хоук тоже навидалась по гроб жизни). И еще с кучей демонов. А теперь впереди еще один – здоровенный, не меньше целой киркволльской Церкви размером.
По крайней мере, до того, как ее взорвал ублюдок Андерс…
Они втроем – Агнес, Логэйн Мак-Тир и Инквизитор – стоят перед жуткой тварью, которая закрывает путь к выходу. Тварь смотрит на них, и кучка спутников Инквизитора успевает сбежать. Счастливые мерзавцы.
Тварь тоже выглядит, как громадный паук. Кто бы ни создал ее и это место, он явно ненавидел Агнес Хоук. От обилия пауков уже не страшно, но противно – до ужаса.
Хоук вообще не так представляла себе события сегодняшнего дня. Двое доблестных мужчин и не менее доблестная женщина (точнее, до одури злая на этот мир, но со стороны это часто путают) должны были возглавить атаку на Адамант, сразиться с Серыми Стражами и победить их. Вместо этого они торчат в Тени – да еще во плоти, как древние магистры, вторгшиеся в Золотой город – окруженные со всех сторон демонами: от их доблести не осталось и следа.
Вроде как таким Героям с большой буквы – Герою реки Дейн, Защитнице Киркволла и Вестнику Андрасте – непозволительно испытывать страх в принципе. Но, наверное, никто не сможет оставаться спокойным в присутствии громадного паука размером со здание. Особенно если это демон.
- Нам надо его обойти! – Логэйн, как и положено опытному военачальнику, первым соображает, что делать по ситуации. Агнес машинально кивает. Инквизитор не реагирует: его внимание приковал громадный паук. А жаль. Почему-то Защитница надеялась, что именно он, со своей непростительной везучестью и зеленой меткой на руке, сейчас мгновенно сообразит, как им выкрутиться из этой ситуации.
Инквизитор всю дорогу успокаивал какого-то странного мальчишку нездорового вида по имени Коул – и тем успокаивался сам. Теперь Коул убежал, и отвлечься от парализующего страха долийцу стало уже нечем.
Хоук смотрит на здоровенного демона и понимает: в лучшем случае уцелеют и вернутся обратно двое. Третий останется отвлекать демона столько, сколько сможет.
Если сможет.
Ей снова приходится первой принять решение.
- Идите, - решительно говорит женщина, поворачиваясь к спутникам. – Я вас прикрою.
Инквизитор наконец переводит на нее взгляд, полный неверия и ужаса. Его зеленые глаза не такие, как у Мерриль, но выражение их невольно напоминает Защитнице ее подругу-долийку. Та же невысказанная мольба.
- Нет, - еле слышно бормочет эльф. – Не надо…
- И правда, - громыхает Логэйн. – В этом виноваты Стражи. И Страж должен…
- Вернуться и помочь им сделать все, как надо! – обрывает его Хоук. – Это ваша забота. А Корифей – моя.
- Не порите чушь!
Они оба делают шаг вперед, готовые пожертвовать собой ради… чего? Победы над Корифеем? А стоит ли оно того? Агнес уже убила тевинтерского гада один раз, и это не помогло. Стало только хуже. А теперь ради победы над непобедимым магистром Защитнице придется принести себя в жертву – и, может быть, Инквизиция победит. Наверное. Если только Инквизитору повезет чуть больше, чем Хоук, и он в конце концов не останется ни с чем, называемый героем разве что с издевкой.
Если этот демон растерзает Агнес – а ведь это может произойти в любую секунду – Фенрис, наверное, повесится. Он и так наверняка локти грызет, что отпустил ее в этот поход одну. И страшно напивается. Что же будет, если ему придется ее потерять?.. А что будет с Бетани? А с Варриком?..
Жертвовать собой куда страшнее, если знать, что оставляешь других осиротевшими.
Хоук сжимает губы и делает еще шаг вперед, но чьи-то цепкие пальцы удерживают ее. Она оборачивается и видит искаженное мукой лицо Инквизитора.
Все это время Агнес, как ни силилась, не могла испытать к нему никаких чувств. Вообще. Долиец просто оказался в нужное время в нужном месте и стал очередным героем, имя которого забудут через пару лет. Он не Вестник Андрасте – зеленая метка на его руке появилась поистине случайно; он не великий воин, как Логэйн Мак-Тир; он лишен варриковского обаяния и чувства юмора; он не очарователен в своей непосредственности, как Мерриль; у него нет мрачного напора и непоколебимости Фенриса и Авелин. Инквизитора боготворили солдаты и уважал его отряд, но на саму Защитницу долиец не произвел ровно никакого впечатления – ни хорошего, ни плохого. Она сочувствовала его доле, но не более того.
Однако теперь, когда Инквизитор смотрит на нее и Логэйна с мольбой и мукой, пытаясь отговорить их от жертвы – ведь это ему придется решать, кто из них останется на растерзание демону – Агнес становится его искренне жаль. Она уже поняла, что долиец не хочет жертвовать ничьей жизнью в принципе: он даже своих противников-Стражей щадил при первой возможности. А теперь ему предстоит выбрать, кто погибнет во имя его и Инквизиции – герой реки Дейн или Защитница Киркволла.
Хоук надеется, что эльф не настолько безрассуден, чтобы самому ринуться в погибельную схватку с демоном.
- Пожалуйста, - Инквизитор протискивается между ними и выходит чуть вперед, пытаясь затянуть принятие решения, - не надо. Никто не должен… я сейчас попробую открыть разрыв…
- Инквизитор…
Логэйн не дает ей закончить. Он грубо отталкивает Инквизитора в сторону, выхватывает из ножен меч и несется на демона в атаку, словно бешеный мабари.
- За Стражей!..
Хоук зачарованно смотрит, как тэйрн-предатель кромсает демона, секунды две. Затем, спохватившись, хватает Инквизитора за руку и бежит к разрыву.
Корить себя за трусость она будет потом.
Они прыгают в разрыв и снова оказываются в пахнущем гарью Адаманте. Агнес думала, что ненавидит эту крепость, но сейчас искренне рада видеть ее обугленные стены.
Инквизитор машинально закрывает разрыв, и остатки сочащихся оттуда демонов исчезают. Солдаты приветствуют его восторженными возгласами.
На Инквизиторе лица нет.
Женщина не решается сказать ему ничего ободряющего.
Тут же подбегает какой-то солдат и начинает говорить долийцу что-то про архидемона, про солдат и про Стражей. Инквизитор едва ли вслушивается в его слова.
- Где Логэйн? – спрашивает кто-то из Стражей, и повисает тишина.
Все выжидающе смотрят на долийца с зеленой меткой на руке, надеясь, что он скажет что-то торжественное. Но он молчит. И Хоук не вправе его винить.
- Страж Логэйн пожертвовал собой, чтобы защитить нас, - произносит она. Получается совсем не торжественно, потому что Агнес никогда не умела толкать такие речи. Инквизитор вот умеет – по крайней мере, язык у него хорошо подвешен – но ему сейчас не до того.
А женщине ничего в голову не приходит, кроме трусливого: «Потому что кому-то надо было пожертвовать собой».
- Ваша милость, - говорит какой-то Страж, обращаясь к Инквизитору, - у нас не осталось ни одного командира. Что нам теперь делать?
«Драпать отсюда, пока я вас не догнала» – хочет сказать Хоук, но сдерживается.
Долиец опять молчит.
- Ваша милость?
- Помогайте Инквизиции всем, чем сможете. – Голос Инквизитора очень тихий, но в повисшей тишине его прекрасно слышно. – Страж Логэйн верил в ваш орден, как и… – Он хочет назвать имя, но вдруг удерживается: - Неважно. Сражайтесь с демонами, а не друг с другом. Большего я не прошу.
Суровая женщина-Искательница Истины из отряда Инквизитора смотрит на него с осуждением, но ничего не говорит. На несколько секунд повисает благоговейная тишина.
- Спасибо, ваша милость, - говорит Страж. – Мы вас не подведем. – Затем он поворачивается к Агнес и спрашивает: - Защитница, мы можем просить вас отправиться в Вейсхаупт и доложить о произошедшем? Вы были свидетелем… того, что произошло.
- Вот Бетани обзавидуется – я увижу Вейсхаупт раньше нее, - усмехается женщина себе под нос и произносит вслух уже громче: - Да, конечно.
Она сочувственно смотрит на Инквизитора, но тот, кажется, позабыл о ее существовании. Наверняка у него тоже стоит в ушах это всепобеждающее: «За Стражей!..»
- Удачи вам, Инквизитор, - серьезно говорит Агнес. – Позаботьтесь о Варрике, пожалуйста.
Эльф кивает, не меняя выражения лица.
«У реки Дейн больше нет героя».
Хоук уходит из Адаманта, не оглядываясь.
========== Еxplicaciоn ==========
Жозефина откладывает перо в сторону и вздыхает с облегчением. Общаться с мадам Меприз было непросто даже по переписке – и это при том, что антиванка всегда тщательно подбирала слова. Иногда ей в голову приходила шальная мысль предложить Каллену ответить на одно из писем властолюбивой орлесианки, но тогда против Инквизиции мог бы ополчиться весь орлесианский двор. Особенно если бы командир использовал хоть пару из тех словечек, которых порой удостаивались непонятливые новобранцы.
Подумав о солдатах, Жозефина поднимается с места и с тоской смотрит в зарешеченное окно. За окном светит солнце и поют птицы. Антиванка все это время пыталась делать вид, что не слышит их пения, но составление вежливого ответа для мадам Меприз высосало из нее все соки вместе с желанием работать до самой ночи, как это бывало обычно. В конце концов, иногда можно позволить себе небольшой отдых.
С наслаждением вдыхая свежий воздух, леди Монтилье выходит из замка и окидывает взглядом пространство внутреннего двора. В лазарете трудится военный врач, туда-сюда носятся посыльные Каллена и Лелианы, на тренировочной площадке размахивают мечами солдаты… Ничего необычного, думает Жозефина – и вдруг что-то приковывает ее взгляд.
Солдат всего двое, и у них какие-то странные мечи. Слишком уж блестящие.
Антиванка спускается с лестницы и заинтересованно подходит поближе.