- Вам нужно было сдаться раньше, и вы… И вы бы сохранили жизнь многим зверям, - проговорил он. - Так что лучше воткните её в себя, мистер Кретин.
У рыжего капитана дёрнулся глаз и уши.
- Я защищал свой корабль. Вы пираты, и мы не знали, чего от вас ожидать!
- Скажите это им, - Кристиан кивнул на трупы. - Так или иначе, теперь вы получили хороший урок. Иногда лучше отступить, чтобы ударить снова, а не переть бараном на смерть, да ещё и тащить с собой всё стадо!
Он вытащил из кармана платок и вытер запачканную кровью шпагу Дейтона, после чего всунул её в ножны и обратился к вражеской команде с короткой и сильной речью. Итогом её стало то, что звери, потупив взгляд, принялись вытаскивать из трюма свой груз и переносить его на борт «Адаманта». Удача улыбнулась пиратам — им достался груз кофе и специй, которые вполне можно было выгодно продать в Гавани. Корабельная касса «купца» составила всего четыре тысячи золотых и серебряных монет, но в каюте капитана пираты обрели коробочку с драгоценностями, которые придирчивый Артур оценил в две с половиной тысячи, а также немного дорогого вина и красивую древнюю вазу. Порох, ядра и припасы, обретённые в трюме, тоже немало обрадовали команду. Вообще, эта не слишком богатая добыча немало подняла их дух, ведь досталась она им малой кровью. «Адамант» не получил ни одного серьёзного попадания, во время абордажа лишь двое пиратов схватили лёгкие раны, а ещё один лишился уха, но при этом убитых среди них не оказалось. Кроме того, с борта «купца» на «Адамант» перешёл чёрный волк с белым ухом и белыми задними лапами. Он представился странным именем Морфей, и заявил, что ему осточертело служить идиоту-капитану, и что он хочет стать пиратом, на что Кристиан согласно кивнул и разрешил волку вступить в свою команду.
После нападения на «купца» череда неудач прервалась. Взяв прежний курс на юго-восток, «Адамант» вскоре обнаружил шлюп из Фландрии. Кристиан приказал поднять имевшийся у них флаг Фландрии и тем самым обманул вперёдсмотрящих, которые не догадывались о пиратской принадлежности фрегата, пока флаг не соскользнул вниз, а орудия не нацелились на шлюп. После этого капитан шлюпа решил не геройствовать и послушно лёг в дрейф. Груз оказался скромным, но корабельная касса в шесть тысяч золотых и три тысячи серебряных монет с лихвой окупила эту небольшую задержку. Попрощавшись с капитаном шлюпа, Кристиан велел прекратить охоту и направить «Адамант» прямиком к Гавани Корсаров, что Джереми и выполнил. Оставив позади себя море страданий и волнений, «Адамант» уходил к Гавани Корсаров.
*
Довольный, хотя и заметно уставший Кристиан сидел у себя в каюте и почитывал старинную книгу, когда с палубы донёсся крик «Земля!». Мигом выскочивший на шкафут Кристиан сам вскарабкался на ванты, чтобы получше рассмотреть зелёный остров, который, по мере приближения «Адаманта», всё больше и больше увеличивался в размерах.
- Добрались… - хриплым голосом проговорил лисяра и вдруг завопил в полный голос. - Мы добрались! Мы всё-таки добрались!
…Гавань Корсаров, он же остров Мон-Бантар, перешёл во владения «флибустьеров-буканьеров» много десятилетий тому назад, когда Фландрия, Эспантилия и Портфранс только-только осваивали регион моря Фортуны. Сюда сбегали бродяги и матросы, солдаты, доведённые до отчаяния поведением офицеров, которые не удосуживались закупить для подчинённых свежего мяска или заплатить больше, чем несколько десятков монет, в то время как серебро и золото на территории Старого Света достаточно сильно обесценилось. На территории Гавани существовал строгий курс, не допускавший ни дальнейшего понижения, ни внезапного повышения цен: золота здесь было столько, что им можно было бы вымостить улицы, заряжать в пушки вместо шрапнели или просто кидать в море.
Весь остров представлял собой огромную скалу-пирамиду, покрывшуюся кольцами зелени. На побережье раскинулись несколько деревенек с пристанями для кораблей, но эти деревушки в основном представляли собой судоверфи, и их обитатели жили тем, что ублажали команды пиратских судов. Настоящий город, с церковью и домом губернатора, расположился на вершине скалы, вне досягаемости для любого палубного орудия. От города между скал вилась дорога, спускающаяся к побережью и к огромному форту, защищавшему северо-восточную, южную и юго-восточную части острова. С севера тянулось мелководье, к тому же запруженное потопленными судами, а с запада, у деревень, почти всегда находились несколько пиратских кораблей, да и из самих деревушек жители в любой момент могли уйти в горы, где так же были установлены орудия и располагались небольшие гарнизоны. Впрочем, мало кто отважился бы напасть на Гавань — около острова, у пристани всегда находились не менее десятка судов, а пушки форта и гарнизон в пятьсот хвостов давали надёжную защиту всему острову. Кроме того, не стоит забывать о мирных жителях и «сухопутных матросах», ждавших в кабаках свою очередь записаться на какой-нибудь корабль, потому что они тоже могли взять в лапы оружие или весло. Наконец, для высадки команд нужна серьёзная огневая поддержка, а то пушки главного города и запрятанные в скалах и джунглях орудия легко смели бы любой десантный отряд обратно в море. Правда, после окончания сезона штормов, Гавань становилась чуть более уязвимой по причине ухода из неё пиратских кораблей и большей части гарнизона, члены которого вступали в команды буканьеров, но даже тогда она всё же оставалась самым грозным пиратским оплотом в море Фортуны.
Конечно, создать такую цитадель пиратам удалось далеко не сразу. Когда-то давно, эспанцы построили на этом островке и крепость-форт, и первые поселения. Фландрия же объявила остров своим и в доказательство своей власти послала в атаку целый флот, в помощь которому подошли пять корсарских капитанов, и среди них — полярная лисица Анжелика Аморе, капер из Портфранса. На своём грозном «Мщении королевы Виктории», прекрасном линейном корабле, она стала предводителем корсаров, а позже взяла на себя право придумать план атаки на Мон-Бантар. Результатом её плана стало то, что корсары потеряли убитыми и ранеными около полусотни хвостов, тогда как силы Фландрии лишились всех кораблей, кроме двух, и свыше четырёхсот зверей одними убитыми. Уцелевшим, как и сложившим оружие эспанцам, Анжелика потом предложила сесть на оставшиеся кораблики и уплыть без орудий и без ценностей, а все корсары (и некоторая часть эспанцев) остались на острове полными хозяевами. Усилив форт снятыми с фландрийских кораблей орудиями, Анжелика стала не только первой самкой-губернатором, но и первым правителем Гавани. После её тихой смерти в окружении несметных богатств, управление Гаванью перешло к её сыну, Джозефу. Именно он приказал использовать уже вконец истрёпанное «Мщение» как плавучий форт, показавший себя во время осады Гавани Корсаров силами Портфранса. После смерти Джозефа, управление островом перешло в лапы к правнучке Анжелики, к волколисице по имени Вероника Аморе, ещё молодой, но уже деятельной самке.
Столь же умная и решительная, как и её предки, Вероника быстро завоевала титул Королевы пиратов. Благодаря ей Гавань Корсаров достигла пика своего величия. Например, ещё три года назад Вероника ввела запрет атаковать торговые корабли на расстоянии десяти миль от острова, а любому судну, спустившему флаг и закрывшему орудийные порты, в Гавани будет оказана помощь и ремонт. Естественно, за деньги. В результате, теперь в Гавань то и дело заходили потрёпанные фрегаты и галеоны, команды которых ремонтировали корабли, закупали припасы и уходили без всякого преследования. Торговцы тоже были рады посетить Гавань, во-первых, потому что проходя через неё на юг не стоило опасаться пиратских набегов, а во-вторых, потому что цены на товары в Гавани были ниже, чем по всей Фортуне. Хотя кое-кому из пиратской братии такие порядки были не по душе, по большей части буканьеры мирились с ними, так как с моряков военных кораблей взималась немаленькая плата, а торговцы с охотой покупали у них награбленное. В конце концов, в месяцы, когда на море Фортуны бушевали бури и штормы, к пристаням Гавани становились десятки пиратских кораблей. И их капитаны были рады тому, что цены на ром, сырую рыбу, вяленое мясо и жареных насекомых всегда держатся на невысоком уровне.
…Подняв на фок-мачте самодельный чёрный флаг и закрыв пушечные порты, «Адамант» приближался к пиратской крепости. Оливер, Джереми, Томас и Кристиан собрались на носу корабля, внимательно разглядывая очертания величественного острова. Никто из них всё ещё не мог поверить, что они всё же доплыли сюда, и в то же время каждый был обеспокоен вопросом, что же им теперь делать.
- Кажется, жизнь налаживается, - наконец нарушил затянувшееся молчание Оливер. - Островок-то прям как из нашей книги.
- Ага, - кивнул Кристиан. Перед глазами у него всплыла страница из «Морского Путеводителя», той книги, где наряду с мерзостями пиратских порядков описывались их неисчислимые богатства и удачные походы — именно эта мысль когда-то вдохновила четвёрку зверей на пиратскую жизнь, к которой они упрямо шли столько лет.- Однако, что-то мало кораблей находится у пристани. Барк, каракка и какая-то шнява. Всего-то?
На самом деле у другой пристани, чуть в стороне, стояли ещё два торговых судна, но у них на фок-мачтах были подняты флаги Портфранса, поэтому их лис не учитывал.
- Это вполне ожидаемо, - заявил Томас. - В Новом свете сейчас зима, а тут сезон дождей закончился. Теперь море вновь спокойно, и пираты принялись за обычную охоту.
- Вот и мы примемся, - заметил Кристиан. - Только сначала нам надо представиться королеве Веронике. К губернатору пойдём все вместе?
- Не стоит, - покачал головой Джереми. - Идите вы с Оливером и Робби, а мы останемся на корабле. Наш «Адамант» слишком заметный кораблик, поэтому лучше пока нам с него не уходить.
- Я не совсем понял твою мысль, Джереми…
- А она очень проста, кэп. Судя по тому, что у Гавани остался какой-то сброд, неспособный на крупные операции, его команды вполне могут захотеть разжиться кораблём покрупнее.
Кристиан немного помолчал, раздумывая над словами оленя.
- Не думаю, что это возможно.
- И всё же мы входим в самые опасные воды моря Фортуны. Кто знает, что придёт на ум их властителям? Да и экипаж наш стоит пока удержать от увольнения, а то они в первый же день налакаются до беспамятства!
- Вот с этим я согласен, - вдруг сказал Оливер. - Тогда сделаем так — пусть на берег пойдут Кристиан, Робби и ты, Тур. Мы с Томасом проследим за всем на корабле, пока вы будете представлять наши интересы губернатору… Кто у них сейчас? Вроде Вероника Аморе?
- Именно она, - кивнул Кристиан. - Что же, раз я в меньшинстве, то я уступлю. Как думаешь, Оли, мне стоит взять с собой какой-нибудь подарок для губернатора?
- Об этом не может быть и речи, бери обязательно! Знаешь… Наша шкатулка не слишком ценна, но самки любят драгоценности, так что её и бери в качестве презента! А пока вы ходите к госпоже губернатору, я пошлю Артура с парочкой крепких ребят обойти здешние магазины и поискать торговцев. Думаю, груз нашего трюма вполне окупит потерю красивых безделушек.
Кристиан согласно кивнул. Однако, так как они сами принимали свой устав, то и следовать ему обязаны были даже они. Поэтому, пока Питер Фоус уверенно вёл судно к берегу, на палубе собрали совет из «черни» и «господ», на котором матросам объяснили, что захваченные драгоценности им нужно отдать в подарок губернатору. К счастью, никто особо не возражал — при честном дележе каждый всё равно получил бы всего две-три золотых монеты, ну или с десяток серебряных: цена парочки бутылок дешёвого пойла. Лучше уж пустить их в куда более выгодное дело. А что может быть выгоднее, чем налаживание отношений с сильными мира сего?
Наконец, все вопросы были решены и Кристиан отправился в свою каюту, переодеваться. Скинув мундир и рубашку, Фор залез в шкаф Дейтона. Ещё до всеобщей пьянки Робби перетащил сюда одежду лиса, но и одежда Дейтона до сих пор висела в шкафу. Надевая новую рубашку, Кристиан быстро пробегался глазами по мундирам, и выбрал для себя кое-что из гардероба капитана. Синий мундир с золотыми пуговицами и красными цветами на плечах сам Дейтон носил всего пару раз, когда представлялся губернатору Порт-Гранда. Он пришёлся почти в пору и лис удовлетворённо рыкнул. Пройдя к трюмо, лис вытащил из выдвижного ящика круглую щётку и принялся расчёсывать шерсть на своём пушистом хвосте. Затем, взяв расчёску, он причесал шерсть на голове, особо уделяя внимание ушам, скептически оглядел свои когти и зубы. Всё было в порядке. Вернувшись к шкафу, Кристиан вытащил из него парочку широких и длинных шёлковых лент чёрного цвета. Присев на край кровати, лис начал заматывать свои задние лапы от щиколоток до самых пальцев. Финалом стал широкий пояс, к которому Фор прикрепил шпагу Дейтона, вложенную в позолочённые ножны.
- Годится, - хмыкнул лис, посмотрев на своё отражение.
Взяв в лапу шкатулку, Фор вышел на палубу, где его уже ждали остальные «парламентёры». Джереми вырядился в красный с синим мундир, явно взятый из каюты какого-то офицера; на голове у оленя был белый парик, а рога украшали короткие чёрные ленты. На поясе у него висела офицерская шпага. Робби Йорк был одет в одну только белоснежную рубашку и чёрные брюки, но на правое ухо зайчишка повязал пышный белый бант. Так как шпага или сабля была бы для него велика, он нашёл выход в виде кинжала, ножны с которым всунул за широкий светло-коричневый пояс.
- Отличный у вас видок, господа, - одобрительно заметил Кристиан. - Ну, пойдёмте, друзья. Представим губернатору наши лапы, шпаги и шляпы!
Оливер не терял времени — под его рычание команда выстроилась у борта и замерла, наблюдая за капитаном. Пара ящеров спустили сходню и тройка парламентёров стала спускаться на берег. Как оказалось, их уже ждали — пришвартовавшись возле одной из деревушек, «Адамант» произвёл странное впечатление на её жителей, потому что они все как один высыпались на берег, и вместе с ними прикатили ещё и три повозки, запряжённые волами; извозчики, лис, песец и какой-то собачий, громкими голосами зазывали «Сэров» и «Господ» сесть к одному из них. Кристиан выбрал рыжего собрата, и Джереми с Робби не стали возражать. Повозка, в которую был запряжен вол, казалась переделанной из обычной телеги: деревянные борта поддерживали тряпичную крышу, а внутри лежали мешки, набитые чем-то мягким. Столь жёсткие места не смутили ни юнгу, ни рулевого, а что до Кристиана, то тот и не стал присаживаться. Забравшись в повозку, он перешёл к извозчику и склонился над его ухом.
- К губернатору! Плачу золотом!
- Серебро и не принимаем! - хохотнул извозчик и кнутом ударил по спине вола. Рогатый издал обиженное мычание и потянул повозку, вывозя её на главную улицу деревни.
Кристиан, безо всякого зазрения совести упираясь лапой на плечо лиса, оживлённо вертел головой и старался запомнить малейшие детали деревни. Впрочем, запоминать было особо нечего. Одноэтажные жилые домики сделаны кое-как, большинство и вовсе походили на хижины. Это говорило о непостоянстве населения и его готовности в любой момент оставить свои дома, уйдя под защиту скалы и стен главного города. Нежилые здания были сделаны куда лучше. Так двухэтажный паб (наверняка ещё и совмещавший функции борделя) и торчащие тут и там склады были построены из дерева, а небольшой домик с надписью «Порох и пушки» над входом и вовсе был возведён из кирпича. Со стороны моря Фор заприметил здания судоверфи, почти полностью скрытые густой растительностью; к пристани подходила каракка.
В конце концов, оставив позади деревушку, повозка выкатила на развилку. Одна дорога вела дальше по берегу, к следующей деревне, другая, изгибаясь, шла в горы, и именно туда направился вол. Миновав небольшую каменную гряду, явно лапотворную, повозка выехала на достаточно узкую тропку и стала подниматься вверх.
- Пушка! - воскликнул вдруг Робби, как раз в этот момент высунувшийся из повозки.
Кристиан осмотрелся и увидел, что у каменной гряды стояло двухколёсное, но длинноствольное орудие, так хорошо замаскированное, что увидеть его им удалось лишь сверху. Возле пушки лежала горка ядер, стояли бочки с порохом, а у шалаша, стоявшего неподалёку, сидели два воина в красных мундирах и лёгких кожаных панцирях.