Мечислав направлялся в дом епископа. В окнах на первом этаже горел свет, это значит, что его отец еще не лег. Юноша вошел в коридор. Полутьма помещения окутала его, не позволяя как следует оглядеться. Падре окликнул епископа, но в ответ он услышал лишь немую тишину. Мечислав тихо прошел в гостиную — никого. Он поднялся на второй этаж и пошел вдоль длинного холла, пока не оказался у лестницы, ведущей на тот самый злополучный чердак. Прошлое мгновенно вернуло его в детство. Юноша задумался и хотел было вернуться вниз, но вдруг услышал шорох над головой. На чердаке кто-то был. Мечислав громко позвал:
— Отец! Это вы? — падре поднял голову. Наверху все затихло.
— Да, сынок, — печальный озабоченный голос послышался в ответ. — Поднимись, Мечислав.
Юноша быстро взобрался по лестнице и предстал перед епископом. Крис стоял у тех непонятных таинственных сундуков и грустно взирал на юного священника.
— Что вы здесь делаете? — Мечислав боялся детских воспоминаний. Он помнил тот угрюмый вечер.
— Стараюсь забыть, но в то же время я почему-то храню все эти вещи, — Крис развел руками.
— Вы еще слабы, отец, — Мечислав подошел к епископу. — Давайте спустимся вниз, здесь сквозняк, да и темно уже, чтобы разбирать тут что-то.
Они аккуратно сошли на первый этаж и уселись у очага, в котором потрескивал разведенный слугами огонь. Крис любил запах горящих поленьев и посиделки в старом кресле. Мечислав расположился напротив. Он хотел завести необходимый ему разговор, но не знал, с чего начать. Открыться епископу сразу — значит, признаться в подслушивании. Но после пяти минут молчания Арджент начал говорить сам.
— Послушай, мой мальчик, — голос епископа звучал немного хрипло. То ли от волнения, то ли от болезни руки его были холодными. Мечислав привстал и заботливо укрыл отца пледом. Тот продолжил: — Ты все равно когда-то узнаешь, так пусть лучше ты услышишь это лично от меня.
***
Юный Крис только-только закончил обучение на философском факультете и с великой радостью прибыл домой. Отец его всю жизнь провел при дворце. Он был верен королю, служил в местном костеле и всем сердцем любил жену и сына. Молодой Арджент никогда не думал идти по пятам отца, но того резко подкосила смертельная болезнь. Священнику оставалось жить от силы года два. Отец призвал сына к себе и заставил поклясться в том, что тот не оставит семейное дело и возьмет на себя обязанности священника после смерти старшего Арджента. Крис, сидевший напротив отца, был в панике и растерянности. Он не ожидал, что все его планы рухнут в один день. В один миг. Молодой человек собирался в скором времени снова покинуть отчий дом вместе с другом детства — Питером Хейлом. Они оба мечтали уехать из страны и поселиться на каком-нибудь отдаленном островке, чтобы искренне любить друг друга. Крис знал, что здесь им не позволят быть вместе. Он — сын священника — не может быть рядом с братом будущей королевы. Уже тогда было известно, что наследнику подобрали супругу из государства-союзника, как и подобает царственным особам. Талия с малолетства посещала дворец вместе с родным братом, так и познакомились Крис и Питер. Так и сдружились, и затем влюбились, а чуть позже решили сбежать отсюда вместе.
Но отец Арджент изменил все их планы, самолично уготовив будущее и судьбу для родного сына. Крис, видя умирающий взгляд отца, не смог отказать ему в последнем желании. Юношу отправили учиться в семинарию, Питер же на время покинул дворец. Хейл рванул вслед за любимым. Пока Крис жил в общежитии, Питер снимал квартирку рядом. Вечерами они частенько оставались наедине и предавались горячей, страстной и довольно жесткой любви, память о которой сейчас и хранится на чердаке Арджента. Окончив учебу, Крис вернулся домой и попал как раз на похороны отца. Мать пережила его на какие-то полгода. Молодой священник остался с горем один на один. Он принял на себя обязанности священнослужителя и продолжил обучение уже в академии. Крис много плакал, а утешением ему служил все тот же Питер, который упорно не желал его покидать. И когда Крис понял, что, служа в костеле и наставляя свою паству на путь истинный, сам продолжает неимоверно грешить, то прогнал от себя Питера и велел больше никогда не показываться в его доме. Это было слишком жестко, слишком печально, но необходимо. Криса могли лишить сана, а он не мог себе позволить подвести отца. Питер повиновался велению священника и исчез из его жизни на несколько лет. Остатки их былой любви Крис спрятал в сундуке и отнес на чердак. Никто их не видел до тех пор, пока не появился малыш Мечислав. И теперь Питер вновь вернулся в эти места.
***
Мечислав сидел молча, замолчал и епископ. В гостиную тихо вошел пожилой слуга и так же тихо спросил — не нужно ли чаю, чем вывел обоих сидевших в тишине мужчин из задумчивости. Епископ обернулся и кивнул в знак согласия. Слуга удалился, и Мечислав наконец обрел дар речи.
— Отец, зачем вы мне поведали об этом? — юноша подвинулся к Крису.
— Затем, что я не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки, — странно и загадочно ответил Арджент.
— Какие? — Мечислав дотронулся до руки отца. Она согрелась и уже не была столь ледяной.
— Я знаю короля, как свои пять пальцев, и заметил сильные изменения в тебе, мой мальчик, — Крис смотрел на юношу. В голубых печальных глазах отражались искорки огня от очага.
— Я не понимаю, о чем вы, — Мечислав отвел взгляд. Он обманывал епископа, и тот, видимо, догадывался об этом.
— Я думаю, ты все прекрасно знаешь, Мечислав, — епископ поднялся и направился в столовую, куда должны были подать чай. — Король венчается на следующей неделе. Будь добр, помоги ему встать на правильный путь, а не сойти с него.
Комментарий к
Фундаменталисты (христиане, толкующие Библию буквально) и даже некоторые католики удивляются, узнав, что безбрачие не является правилом для всех католических священников. В восточных обрядах Католической Церкви женатые мужчины могут быть рукоположены. Это правило существовало с самого начала. Но после рукоположения неженатый священник не может жениться, а женатый священник, овдовев, не может вступить в брак во второй раз. Брак не является злом в глазах Церкви (вспомним, что именно Католическая Церковь заявляет, что Христос возвысил брак до таинства), и никому из католиков не запрещено вступать в брак.
(Источник верен)
========== Часть 13 ==========
Утро нового дня принесло с собой монотонный дождь. Капли, стуча по стеклу окон спальни, вывели Мечислава из сна совсем рано. Серые тучи заполонили собой небосклон и не собирались покидать его в ближайшее время. Фруктовый сад наслаждался дождем, впитывая в себя долгожданную влагу. Падре стоял у окна и раздумывал над словами епископа. Да, Крис был умным мужчиной и, конечно же, раскусил юного сына. Мечислав, видимо, слишком увлекся и не смог скрыть своих чувств. Арджент догадался о любви падре и пресек на корню все, что могло перерасти во что-то большее.
В дверь раздался тихий стук. Мечислав вздрогнул от неожиданности. В такую рань даже слуги короля не заходили к нему. Священник подошел к двери и распахнул ее. Дерек ворвался в спальню падре и стремительно закрыл за собой дверь. В глазах Хейла одновременно отображались интерес и гнев.
— Где ты был вчера вечером? — слова отскакивали от зубов. — Ты сказал, что пойдешь к себе, но тебя здесь не оказалось.
— Я… — Мечислав испуганно взирал на короля. Но тот не дал ему договорить.
— Я искал тебя, — король дрожал, его тело выглядывало из-под распахнутой рубашки. Видимо, он оделся наспех. — Ты нужен мне. Теперь я — король. Я многое могу. Я изменю конституцию. Я не могу и не хочу жить без тебя, и ты это знаешь.
Дерек прижал к себе падре, тот не знал как себя вести и оторопел. Его руки, словно плети, висели вдоль туловища. Волосы щекотали нос короля, Мечислав потерял дар речи.
— Ну почему? — Хейл вдохнул аромат волос падре и все еще тесно прижимал его к груди. — Почему именно ты? Почему никто иной? За что мне достались такие мучения?
Голос Хейла срывался на хрип, он слегка отстранил от себя юношу и теперь смотрел в его глаза.
— Я люблю тебя, — шепот раздался эхом по комнате. Это был слишком страстный шепот. — Почему ты такой холодный? Зачем тебе этот сан? Эта служба на благо других — это не твое. Прошу тебя — откажись от всего. Откажись, и мы оба будем счастливы. Я же чувствую тебя. Я вижу твои взгляды и слышу сердцебиение. Ты тоже любишь меня, я знаю это.
Мечислав смотрел на короля безумным взглядом. Откуда он все знает? Как он догадался? Мечислав был слишком наивен и невинен. Он не мог понять, что его бросаемые взоры и увлеченные беседы раскрыли перед королем все карты. Дерек обо всем догадался еще до причастия. И теперь столь настойчиво просил его о совершенно невозможном.
— Я не могу, — сглотнув слюну, тихо прошептал падре. — Я не оставлю службу. Епископ вчера отчитал меня и велел вести себя прилично. Зачем ты мучаешь меня, Дерек? Ты же знаешь, мое призвание — сан священника. Еще немного, и я приму целибат. После венчания ты должен будешь находиться с супругой. У тебя будет семья и появятся наследники. А я стану вашим верным слугой и помощником…
— Да не хочу я такого помощника! — король перешел на крик, но, опомнившись, снова понизил тон. — Ты нужен мне не только душой, но и телом. Понимаешь? Хватит быть настолько наивным. Неужели ты не видишь, как мне тяжело? Неужели не чувствуешь, как я страдаю рядом с тобой, зная, что не могу дотронуться до тебя так, как мне хочется? Ты же все понимаешь, ты все замечаешь. За эти две недели ты изменился, Стайлз. Я тоже изменился.
— Уходи, Дерек, — неожиданно произнес падре, отходя от короля и убирая его руки от себя. — Уходи, пожалуйста. Через два дня состоится венчание. Подумай о Лидии. Она не должна чувствовать себя одинокой. Я должен вести праведный образ жизни. Я забуду все то, что ты тут мне говорил и помолюсь за тебя…
— Достаточно, — Дерек стремительно подскочил к юноше, схватил его в объятия и примкнул губами к его пересохшим устам.
Поцелуй полностью обезоружил священника. Настойчивый язык Хейла нагло и упорно проник в рот Мечислава и действовал там довольно по-свойски. Тело падре обмякло под напором страсти короля. Глаза закрылись, мысли ушли вдаль. Мгновение, секунды, минуты. Сколько прошло времени, они не знали, но Дерек с огромным трудом сдерживал себя, чтобы не накинуться на юношу. Король нехотя оторвался от губ юноши, тот чуть не рухнул на пол, но ловкие крепкие руки удержали Мечислава. Хейл уложил его на кровать и привстал над ним на локте, притулившись рядом.
— Я — грешник, — тут же раздалось из уст падре.
— И я обожаю этого грешника, — Дерек улыбался. В паху у обоих оттопыривались брюки, приходилось приложить немало труда, чтобы не дать взорваться восставшим органам.
— Я не в силах больше противостоять тебе, Дерек, — со слезами в глазах произнес падре. — Я люблю тебя и совершенно не готов принять сан. Я уеду отсюда, чтобы не расстраивать епископа. Я честно все расскажу ему и уеду.
— Никогда! — Дерек соскочил с кровати. В глазах мелькали искры гнева. — Я не отпущу тебя, тем более теперь. Теперь, когда ты сам признался мне. Мы будем вместе, мы будем рядом. Навсегда, Стайлз.
Мечислав качал головой, усевшись на постели. Он страдал, мучился и терзался. Совесть не позволяла ему подставить Криса, но в то же время он соображал, что уже погубил себя и не уверен, что в дальнейшей жизни избежит соблазна. Что делать? Король стоял над ним в ожидании ответа или хоть какой-то реакции, тишина и лишь стук капель дождя по стеклу. Юноша поднялся и под пристальным взглядом Хейла прошел к окну. Задумавшись, он судорожно ворошил воспоминания прошлого. Перед глазами вставал добрый взгляд епископа, детский приют и Скотт. И тут же картинка сменилась, явив перед глазами Мечислава короля и будущее падре. Что им предстоит? Абсолютно ничего. Мечислав устремил взор вдаль. Серое покрывало неба навевало лишь горестные мысли.
— Мы не можем и не будем с тобой, Дерек, — юноша понуро смотрел вниз. — Мы разные. Ты — король, а я лишь — священник. Позволь мне присутствовать на твоем венчании, а после сразу уехать. Ты не заставишь меня остаться, я должен сам подумать обо всем и решить насчет себя лично, а тебе необходимо будет уделить внимание твоей королеве.
— Хорошо, — король скрестил руки на груди. — Делай, как знаешь, но помни одно — я не смогу без тебя. Возвращайся, когда захочешь. Я жду тебя, Стайлз.
***
День венчания выдался теплым. Дождь, который затянулся на пару дней, еще ночью закончился, уступив место прекрасной погоде. Дворец с раннего утра чистили, украшали, сдували последние пылинки с мебели. Слуги суетились, мельтеша по комнатам и коридорам. Мечислав с рассветом направился в дом епископа и был сильно удивлен присутствием там Питера Хейла. Тот сидел в кресле с газетой в руках и пил свежий кофе. Падре застыл на месте от внезапности увиденного, но дядя короля не растерялся.
— Мечислав, доброе утро, — тут же приветствовал он священника.
— Доброе утро, Питер, — юноша осмотрелся. Криса нигде не было. — А монсеньор?
— Он еще в спальне, — тут же отозвался Хейл. — Скоро спустится. Он готовится к таинству венчания. Морально и духовно.
— Да, конечно, — Мечислав поклонился Питеру и присел.
— Я в курсе, что Крис все тебе поведал о нас с ним, — Питер отложил газету и поставил чашку на столик. — Надеюсь, ты понимаешь меня. Я все еще верю в чувства Криса и жду, когда он передаст бразды правления костелом тебе. Тогда мы спокойно сможем уехать отсюда.
Мечислав опешил. Как? Значит, Крис специально взял его из приюта и готовил к сану, чтобы самому затем покинуть его, своего сына, и предаться истинной людской любви? Но этого не может быть… Или может? Ведь Крис тоже человек, он тоже хочет счастья, а какое счастье без любимого? Мечислава словно обдало холодной водой. Теперь он точно не сможет покинуть это место. Крис дал ему все, что мог. Он дал ему дом, любовь отца и знания. Но почему он до сих пор молчал? Почему не рассказал все своему преемнику? Мечислав услышал шаги и встал, отвлекшись от мыслей.
— Монсеньор, — поклонился юноша и взял руку Криса в свои ладони.
— Присядь, сын мой, — зычный голос Арджента раздался в гостиной, заполнив ее. — Нам надо поговорить.
Душа и сердце Мечислава ушли в пятки. В этот миг он понял, что сейчас рухнут и его мечты, и утвердятся его домыслы.
========== Часть 14 ==========
Мечислав смотрел на двух мужчин, стоявших перед ним. Голубые глаза обоих горели огнем. Крис не был похож на себя. Что сделал с ним Питер?
— Монсеньор, — юноша долго молчал, переваривая информацию, и теперь решил высказаться. — Но как же так?
— Мальчик мой, — епископ положил теплую ладонь на его плечо. — Я подам прошение святому отцу и отойду от дел как только ты примешь решение. До этого дня я остаюсь епископом королевской церкви.
Питер улыбался, но Мечиславу было совсем не весело. Крис уже был в праздничном одеянии и говорил с сыном абсолютно спокойно.
— Но еще недавно вы говорили мне о невозможности вашей…любви, — совсем тихо произнес юноша. — Как случилось, что за два дня вы поменяли свое решение?
— Я не смог удержаться, — Крис слегка похлопал падре по плечу. — Мечислав, прости меня. Я не в силах сопротивляться больше. Я всю жизнь жил так, как хотел мой отец, но сейчас я понял, что оставшиеся годы хочу прожить в свое удовольствие.
— Но зачем же вы мне тогда сказали забыть о моих чувствах? — не громко, но все же вспыхнул падре. — Вы не даете мне шанса попробовать жить так, как хочу я.
— Прости? Что ты имеешь в виду? — Крис оторопело смотрел на сына.
— Я думал, вы знаете обо мне, — печально говорил юноша. — Вы так усердно старались меня оградить от принца, теперь короля, что я думал — вы все знаете…
Питер и Крис переглянулись. Хейл опустил глаза, он на расстоянии прочувствовал боль юноши. Арджент стоял молча. Да, епископ догадывался, но лишь только догадывался. И вот его преемник открывает перед ним душу, а он не может ничего ответить в данный момент.