— Сука! Пусти, мне больно!
Один из охранников кинулся нас разнимать, пока Халиб приготовился усмирить пыл Сол. Все вышло еще лучше, чем задумывалось. В полнейшей суматохе надсмотрщик не заметил, как связка ключей выпала из его кармана. Отбиваясь ногами, я как бы случайно задела второго охранника и схватила ключи.
— Мерзавка! Только подожди, я тебя так отделаю, что даже мать родная не узнает! Сол прекрасно справлялась с предоставленной ей ролью, и даже после того, как Халиб поднял ее над полом, пытаясь утихомирить, она продолжила брыкаться уже в воздухе.
— Сумасшедшая, я с тобой больше ни одной минуты не проведу в этой комнате. Я добьюсь, чтобы тебя упекли в карцер! Там тебе самое место! Схватившись за голову, Сол принялась за спектакль по-новой.
— Ты мне все волосы выдрала, тварь!!! Я немедленно пойду к Вере, пусть она и решает что с тобой делать. Не слушая гневных предостережений Халиба в свою спину, Риваролла таким образом отвлекла охранника на себя. Он тут же вылетел следом из комнаты и пошел за ней, предварительно приказав одному из надсмотрщиков, следить за всеми моими передвижениями в доме.
— Убери здесь все, и чтобы больше не звука, — угрожающе предостерег охранник и закрыл дверь комнаты ключом с обратной стороны. Я оказалась заперта вместе с Фейлиситас.
Черт, все вышло совсем не так, как я предполагала, и теперь в панике я металась по комнате, чтобы придумать новый план действий. Нужно выбраться отсюда во чтобы-то ни стало, любой ценой. Решение пришло в мою голову мгновенно. Убрав весь беспорядок, я постучала в дверь.
— Я закончила.
Охранник внимательно посмотрел через мое плечо, как-бы оценивая проделанную работу.
— Хорошо, оставь мусор здесь, — он указал на порог и уже собирался запереть дверь, как вдруг, я снова его остановила:
— Мне нужно выйти. Я порезалась. Показывая на свой окровавленный палец, чтобы вызвать хоть каплю сострадания, я упросила его глазами.
Мужчина только лишь покачал головой. — Халиб приказал тебя не выпускать.
— В туалете на первом этаже есть аптечка, позволь мне взять оттуда хотя бы бинт. Видя как надсмотрщик сомневается, я надавила сильнее. Он был новеньким, до сегодняшнего дня я его раньше никогда не видела.
— Пожалуйста, — протянула я милейшим голосом, — Халиб даже не узнает. Мне нужна всего минута.
— Ладно, только быстро, и я пойду с тобой.
Мужчина проводил меня до туалетов и приказал пошевеливаться.
Оказавшись внутри, я защелкнула замок с обратной стороны и быстро достала из аптечки бинт. Перевязав рану, полученную специально, я принялась беззвучно открывать вентиляционное окно.
Услышав стук кулаком, я вздрогнула. — Ну что ты там копаешься?
— Э… сейчас. Возникли проблемы. Кровь не останавливается.
Пульс зашкаливал, ноги едва не подкашивались от волнения. Наступая ногами на белый унитаз, я потянулась на руках и попыталась пролезть в полученное отверстие. Мне пришлось избавиться от лишней одежды и обуви. В самый ответственный момент сандалия соскользнула с моей ноги, и не успев поймать ее ударилась о бетонный пол. Я, прикрывая глаза, с тихим придыханием выпустила весь воздух из легких, когда поняла, что охранник ничего не заподозрил. Услышав еще один голос, я предположила, что подошел кто-то из охранников со второго этажа. Надсмотрщики были заняты своими разговорами на арабском, и потеряв всякую бдительность, они как будто забыли, что я нахожусь за дверью. Со второй попытки я пролезла в узкое вентиляционное окно и ползком направилась к запасному выходу с обратной стороны здания. В узком пространстве не хватало место для маневров, но я старалась перемещаться как можно быстрее, зная что у меня не больше двух минут, чтобы добраться до конечной цели.
Осторожно сняв решетку, я спрыгнула на пол и поняла, что от нужной двери, меня отделяет всего один охранник. Нужно как-нибудь выудить его со своего поста. Но как? Миа бы сейчас очень мне пригодилась. Из-за ситуации с Фейли охрана усилилась. Надсмотрщиков стало в два, а то и в три раза больше, но в основном все они дежурили на втором этаже, у спальни девушек.
Как только я придумала уловку, все вышло даже лучше, чем я ожидала.
Бог услышал мои молитвы, и как по заказу, проснулась Фелиситас и стала звать на помощь. По близости никого не было, поэтому охраннику, нехотя, пришлось оставить свой пост.
Как только я оказалась вне поле его видимости, побежала к двери и трясущимися руками стала подбирать нужный ключ. В ушах все заложило от ужаса. Дыхание сперло. Отчет счет на секунды. Я могла различать только биение собственного сердца, которое вот-вот должно было вырваться из моей груди. Ключ никак не хотел подбираться, меня охватила тихая паника. Наконец, когда я нашла подходящий, в коридоре послышались чьи-то шаги. Спрятаться и бежать было негде. Я приготовилась к худшему. Паника и отчаяние сковали мое тело мертвым грузом.
— У меня до сих пор голова от нее раскалывается! Эта сука, — Сол замолкла, заметив как я стою у двери, вжимаясь в дверное полотно, и с выпученными глазами смотрю на нее.
— В чем дело? — донесся со спины голос Халиба.
— Ай, — отвлекая охранника очередным спектаклем, Сол увлекла его за собой, — мне что-то снова нехорошо.
Беги, набатом отбивалось в моей голове. Я чуть слышно сделала последний поворот ключа в замочной скважине, и ринулась на улицу.
Первый глоток свежего воздуха опьянил меня. Кровь прилила к вискам. Моя долгожданная свобода отдавала запахом дождя, смешанного с пылью. Времени, чтобы сориентироваться не было. Я бежала куда глаза глядят. В тот момент меня вела агония. На улице уже порядком стемнело, и в отчаяние я пыталась найти хоть кого-то из случайных прохожих. Никого, только узкие проспекты с горящими фонарями, но я не сдавалась и продолжила свои поиски. Страх куда-то испарился. Босиком, в дождь. Со стороны я походила на бродяжку. Моя одежда была грязной и порванной. Мне не хватало дыхания, чтобы справиться с волнением, наполняющим меня изнутри, перешедшему на смену обреченности и панике. Перебегая дорогу, я не обращала внимания на мигающие вывески, не оглядывалась по сторонам, и просто продолжала искать. В секунду с правой стороны я услышала бешеный свист тормозов в свете фар. Меня моментально ослепило. Я была похожа на загнанного в угол зверька. Водитель не выходил из машины и не глушил двигатель. Что-то было не так. В дожде было сложно разглядеть лицо мужчины, но спустя еще секунду я увидела знакомый взгляд голубых глаз, прожигающий мое тело изнутри. Мелкая дрожь пробежала вдоль всего позвоночника. От шока я непроизвольно разинула рот.
— Пабло… — неосторожно слетело с моих губ, а все происходящее вокруг стало напоминать мне другую реальность.
Мы смотрели друг на друга и оба не понимали как поступить. Я металась, между тем, чтобы просить его о помощи и бежать без оглядки, ведь он ясно дал понять мне, что палец о палец не ударит, чтобы вытащить из плена. Не знаю как долго мы вот так зависли, но время будто остановило свой ход.
Пабло разговаривал по мобильному, когда я выскочила на дорогу, но теперь он не мог произнести и слова. Его рука, сжимающая телефон, в полном неверии, медленно опустилась на колени. В его взгляде я прочитала обиду, плотно засевшую в голове Пабло после последней нашей встречи, смешанную с шоком от всего происходящего. А я стояла словно вкопанная, пока дождь холодными каплями бил по моему лицу и босым ногам. В следующий момент, Пабло резко дернул за рычаг коробки передач, и его красный автомобиль, обогнув меня, со свистом дернулся с места.
У меня не было времени понять его поступок или осудить его, потому что на противоположном конце тротуара я увидела несколько мужчин в национальных костюмах. Я метнулась в их сторону, словно угорелая.
— Пожалуйста, помогите!!! — стала кричать, словно в бреду.
Незнакомцы разговаривали на чистом арабском и явно не понимали, что со мной произошло. Они переглядывались и переговаривались, глядя на меня обезумевшими глазами.
— Меня насильно удерживают в сексуальном рабстве, пожалуйста позовите полицию. Слезы душили мое горло. Слезы от того, что меня не понимают. Слезы счастья от того, что я наконец-то на свободе и скоро весь этот кошмар закончится. Все эмоции просто зашкаливали.
Мужчины активно жестикулировали руками. Они явно были возмущены моим внешним видом, который совсем не вписывался в местные обычаи.
— Пожалуйста, — Я едва не падала на колени, цепляясь за полы их длинных хиджабов.
— Откуда ты? — произнес один из них на ломанном английском.
Я пыталась сделать свою речь более связной, объясняя как попала в эту страну, но кажется словарный запас английского у немолодого мужчины ограничивался несколькими общедоступными фразами.
— Burlesque! — произнесла я в попытке объяснить случившееся со мной, но сделала только хуже.
Незнакомцы стали с отвращением смотреть в мою сторону, выкрикивая на всю улицу, харам, харам! Я пыталась добиться от них помощи, но они только убегали от меня как от чумы.
Встав посреди улицы, я уткнулась лицом в раскрытые ладони и принялась рыдать. В этой мусульманской стране с совершенно другим менталитетом добиться правды и помощи не представлялось возможным. Они все видят и воспринимают буквально, даже не пытаясь понять ситуацию изнутри. Слабый луч надежды промелькнул в моей голове, когда собравшись духом, я подняла лицо, и увидела вдалеке мелькающую вывеску. Я быстро ринулась в ту сторону и подойдя ближе, осознала что попала ровным счетом туда, куда было нужно.
Полицейский участок.
Слава богу!!!
— Помогите! На помощь! — забежав внутрь, меня встретили двое полицейских арабской наружности в форме песочного цвета. Они смотрели на меня так же, как и те мужчины на улице.
— ننظر لها هل هي عاهرة? (пер.с араб. Посмотри на ее одежду. Она проститутка?)
— ربما هرب من بيت دعارة (Наверняка, сбежала из притона)
— Помогите, я журналистка из Аргентины! Меня обманом упекли в сексуальное рабство. Там еще двадцать девушек, помимо меня. Нам нужна помощь.
— ما تقول (Что она говорит?)
— لا أفهم (Не понимаю!)
— إظهار جواز سفرك (Покажите ваш паспорт)
— Что? — я поочередно смотрела на полицейских, пытаясь понять о чем они разговаривают.
— Я не понимаю! Кто-нибудь здесь говорит на английском или испанском?
— Passport, please, — произнес один из них на корявом английском.
— У меня все забрали, вы не понимаете. Меня похитили. Я журналистка из Аргентины. Свяжитесь с моим консульством!
— أنظر في عينيها ، يبدو أنها رجم (Посмотри на ее глаза, похоже она под кайфом)
— بالضبط (Точно!)
— Burlesque! Burlesque! — я начала изъясняться посредством рук и языком жестов.
Полицейский, что был повыше ростом, ударил другого по руке, словно они спорили, и один из них выиграл.
— كنت على حق, انها عاهرة (Я оказался прав, она проститутка!)
Мужчина самодовольно усмехнулся, поправляя ремень на своих штанах.
— دعوة إلى الإيمان ، دعه يرس (Позвони Вере, пусть пришлет кого-нибудь из ребят)
Услышав знакомое имя, в душе промелькнула надежда, что я оказалась понятой.
— Да, Вера! Вера! Вера вербует девушек в моей стране и обманным путем отсылает сюда!
— Вера, Вера, — с натянутой улыбкой и как-бы успокаивая меня, один из мужчин стал набирать номер на стационарном телефоне.
— ا خذها إلى الكامير (Отведи ее в камеру)
— وأنهلما (А она ничего…)
— الرصاص أقول (Веди, говорю!)
Полицейский у телефона, провел глазами по моему телу, заостряя внимание на голых лодыжках.
— Что вы делаете? — по жестам я поняла, что полицейский попросил меня вытянуть руки вперед.
— Вы хотите взять мои отпечатки пальцев? Заметив блестящие наручники, которые он достал из-за своей спины, я дернулась.
— Что происходит??? Нет!!! Нет!!! Вы что, не понимаете? Я журналистка из Аргентины, меня похитили!!! Это преступная сеть! Я брыкалась и вырывалась, пока представитель закона, скрутил мои руки и потащил к камерам.
— Пожалуйста!!! — у меня уже не было слез, я вообще мало что понимала в тот момент. Для меня было дикостью и настоящим шоком, что полицейский участок и его служащие не оказывают помощь людям, попавшим в беду.
Я не переставала бороться за собственную свободу и всячески отбивалась от рук мужчины в форме, хватающего меня за все только что было можно ухватиться.
Но почувствовав тупой удар по голове, силы покинули мое тело, и я отключилась… Последнее что я помнила серые бетонные стены и белый ряд зубов на контрасте, проглядывающий сквозь широкую улыбку охранника, склонившегося над моим лицом…
====== 8 История Сол. ======
Я проснулась мгновенно. Сразу после того, как кто-то окатил меня с головы до ног ледяной водой. Успев урвать жадный глоток воздуха, в глаза ударил свет, похожий на яркий прожектор.
— Где я? — оглянувшись по сторонам, я попыталась подняться со стула, но встретив препятствие в виде закованных в наручники запястий, мгновенно откинулась назад. Цокот каблуков по бетонному полу прозвучал в моей голове так же ясно, как бы напоминая о прожитых днях в заточении.
— Ты дома! Присмотревшись внимательнее, я разглядела лицо Веры, которая облокотившись двумя руками на стол, сверлила меня своим пронизывающим до самых костей взглядом.
— Итак, ты посмела сбежать… — барабаня пальцами по столу, светя красным маникюром, она переместила руки, воинственно скрестив их на своей пышной груди. — Неужели ты правда надеялась на то, что у тебя получится?
Я молча внимала каждому ее слову, понимая что отвечать мне не требуется. Все итак было слишком очевидно.
— Знаешь, за все время существования нашего заведения, тебе единственной удалось добраться до полицейского участка. Двое остальных беглянок были пойманы еще до того как им удалось вырваться наружу. Твоя смелость, Мариса, не может не восхищать. Но смелость ли это или на самом деле глупость? Пожимая плечами, Вера обратилась к собственным мыслям, напрягая зрение. Пусть она не кричала и внешне ничем не выдавала собственной злости, ее хладнокровие и спокойствие заставляли думать меня о скорой расправе.
Словно читая мои мысли, Вера затронула больную тему. — Убить тебя было бы слишком просто, ведь ты была права, я не убийца. При этом я достаточно проницательна, чтобы понимать, что это не последняя твоя попытка сбежать из этих стен. Я ведь права? Это было риторическим вопросом.
— До твоего появления в «Burlesque» было все спокойно. Девушки, конечно, иногда высказывали свои недовольства, но проведя здесь несколько месяцев, они укрощали свой буйный нрав, а вскоре и вовсе смирялись со своей участью. Но ты другая, Мариса. Ты сеешь в их головах сомнения, ты питаешь их баснями о свободе и доме и они становятся… Вера осеклась подбирая нужные слова. — Неуправляемыми… Мне как ответственной за все, что происходит «Burlesque» это очень не нравится. Мне не нужен хаос в заведении. Когда ты убежала, у меня было время, чтобы подумать. Я думала, что же удержит Марису в этих стенах по ее возвращению? Что заставит ее смириться также как и других девушек?
Вера достала пачку сигарет из верхнего ящика своего стола, и подкурила одну из них, чиркая блестящей зажигалкой.
— Ты сильная. Тебя невозможно подавить. Тебя сложно сломать, но в то же время ты простой человек. А у каждого простого человека, пусть даже у самого сильного, есть свои слабости.
— Так о чем это я? — женщина выпустила облако дыма, смакуя фильтр красными губами. — Слабости… И тогда я задумалась, какие слабости есть у Марисы?
Женщина указала на меня сигаретой и продолжила свои умозаключения.
— Мариса Андраде определенно любит свою работу, иначе стала бы она рисковать собственной жизнью ради сенсационной статьи? Мариса Андраде определенно любит своих друзей, иначе стала бы она помогать им материально и пускать их пожить в собственную квартиру. Ведь так ты сделала с Надией Родригес и ее чудной дочуркой Алисией после развода подруги?
У Марисы Андраде нет любимого мужчины, ее слабость определенно не в них. Нет, — Вера покачала головой, вторя своему очередному предположению.