Глаза получилось открыть примерно с третьей попытки, и Маринетт невольно вспомнила тот день, когда попала в этот надоевший до чертиков подвал. Тогда у нее было похожее состояние. Перед носом неожиданно оказался край чего-то зеленого и мягкого, что в итоге оказалось одеялом. Вот почему было так тепло. Это одеяло было достаточно толстым и большим, чтобы полностью укрыть обоих пленников. Но откуда оно здесь? А еще одежда? Когда она успела одеться? Что вообще вчера было?
Рука, обнимавшая ее за талию, напряглась, и Маринетт почувствовала, как спавший рядом Адриан чуть повернулся. Присмотревшись, она заметила, что он тоже одет в свою нормальную одежду. Когда они успели?
— Доброе утро, — сонно пробормотал парень и вяло улыбнулся. Но стоило ему разглядеть одеяло и свой наряд, как улыбка мгновенно пропала с лица. Он побледнел и с каким-то странным выражением посмотрел на Маринетт.
— Т-ты в порядке? Как… как себя чувствуешь?
— Голова немного кружится. И пить хочу, — шепотом ответила девушка, так как от сухости во рту голос почти отказал. — А что случилось? Откуда взялась одежда?
— Вот, держи, — Адриан протянул ей небольшую бутылочку воды, продолжая настороженно вглядываться в лицо. — Это… Молчун принес. И одеяло. И аптечку. Ты… ты вчера заболела. Точно, у тебя даже температура поднялась! Вот я и попросил, а он… Ты… помнишь, что б-было вчера?
— Я… — Маринетт честно попыталась вспомнить, что именно произошло прошлым вечером. Кажется, они разговаривали, потом выпили воды перед сном, а потом… Потом все как в тумане. Она помнила, что ей было очень жарко. И какие-то странные силуэты, испуганное лицо Адриана, остатки ее майки, почему-то валявшиеся на полу недалеко, а потом просто темнота. Было что-то еще. Что-то страшное, о чем ей не хотелось вспоминать. Она действительно заболела? Из-за температуры не могла понять, что происходит? — Нет, не особо. У меня был жар? Это… это ты меня переодел? С-спасибо. Так… намного удобнее…
Адриан облегченно выдохнул и закрыл глаза. Не помнит. Слава всем богам, она не помнит вчерашний ужас! Значит, нужно просто постараться… Эй, почему она замолчала? И что это за взгляд?
— Маринетт? Что-то случилось? Тебе опять плохо? Опять снился кошмар?
Девушка не отзывалась. Она молча смотрела куда-то ему за спину, и ее зрачки постепенно расширялись, свидетельствуя о том, что она видит что-то пугающее.
Маринетт слушала его голос словно через толщу воды. Все вопросы и эмоции отошли на второй план. Остался только страх. Липкий, всепоглощающий страх, постепенно обволакивающий сознание. И вызывала его маленькая красная туфелька, лежавшая в дальнем углу. Точнее, не сама туфелька, а тот поток воспоминаний, который обрушился на девушку, стоило ей увидеть этот поцарапанный кусочек красной кожи. Странные образы и пугающие прикосновения из ее памяти сложились в цельную картину. И это точно не было кошмарным сном. И даже не бредом воспаленного температурой сознания. Это было реальностью.
— Он… он… он был здесь, да? — Маринетт затрясло от отвращения, когда она вспомнила прикосновения мерзких холодных пальцев. — Это… это ведь был не кошмар? Этот… этот… мерзавец… он надел на меня… туфелька! Он надел на меня эту чертову туфельку, я помню! А потом посмел лапать меня своими мерзкими руками! Это… это было ужасно! И потом он… он… я… не помню, что было потом. Но я помню его гадкий голос! Он… он м-меня и… из-знаси…
— НЕТ! — крикнул Адриан и крепко обнял плачущую девушку. — Нет, Маринетт, он ничего не сделал! Он не успел! Слышишь? Он ничего тебе не сделал! Этот гад подлил в воду какой-то наркотик, чтобы мы не смогли сопротивляться. Но Молчун пришел вовремя и вырубил его. Слышишь, он его остановил. Этот извращенец просто сильно напугал тебя, ничего больше. Не плачь, пожалуйста! Мне так жаль, Маринетт. Это я виноват, прости. Я ведь обещал защищать тебя, но ничего не смог сделать, прости Маринетт! Если хочешь, можешь ударить меня. Я заслужил. Только не плачь, пожалуйста!
Маринетт крепко вцепилась в него, стараясь хоть немного унять рыдания. Она вспомнила, как Адриан лежал на полу, беспомощно глядя на нее, а по его лицу стекала кровь. Стоп, кровь? Его ранили?
Эта мысль послужила спусковым крючком, отогнавшим страх на задний план. Слова Адриана, наконец, достигли сознания. Крыса ей ничего не сделал. Пришел Молчун и прогнал его. Нельзя поддаваться панике! Она ЛедиБаг, и стычка с простым извращенцем не должна так капитально выбить ее из колеи!
Самовнушение помогало не особо. Сознание то и дело подбрасывало воспоминания о вчерашнем. Хотелось немедленно встать под горячий душ, чтобы смыть с себя ощущение этих мерзких прикосновений.
Кажется, Адриан продолжал что-то говорить. То и дело извинялся и обещал, что больше не даст ее в обиду. Маринетт не слушала. Ее взгляд был прикован к маленькой капле крови на его лице. Похоже, что он нечаянно задел вчерашнюю ранку, и теперь красная капля медленно набухала на нижней губе. Точно, его же ударили! Эта крысоподобная сволочь сам сказал, что ударил «вредного мальчишку». Сознание словно отключилось. Как будто кто-то поставил в мозгу специальную заслонку, которая отсекла все страшные воспоминания и отодвинула их на второй план. Сейчас единственной связной мыслью было беспокойство за Адриана. Ранку нужно обработать! И синяк на лице. Он, наверное, болит. Точно, аптечка! Адриан сказал, что Молчун принес аптечку.
— Маринетт? — Адриан совсем не понимал, что происходит. Только что она плакала и дрожала от страха, а через секунду уже решительно отстраняется и что-то ищет. — Что ты…
— Лежи! Нужно обработать ранки, пока инфекция не попала, — приказала девушка и потянулась за небольшой коробочкой, обнаруженной в изголовье. Внутри нашлась вата, антисептик, пластырь и какие-то незнакомые таблетки.
— Не стоит, все нор…
— Ничего не хочу слышать! — перебила Маринетт и дрожащими руками попыталась открыть маленькую бутылочку. Думать только об Адриане! Сейчас нужно думать только об Адриане и о лечении. Забыть вчерашнее! Не вспоминать! Молчун и Адриан ее спасли. Самое страшное не произошло. Забыть! Нельзя вспоминать!
— Как скажешь, — покорно выдохнул Адриан. Ему вспомнились слова Молчуна о том, что нужно отвлечь Маринетт чем угодно. Главное, не давать вспоминать. Если обработка его царапин чем-то поможет, то он согласен хоть искупаться в этом антисептике. Правда, если судить по ее состоянию, то все не так хорошо, как она пытается показать.
— Ш-ш-ш, — не сдержался парень, когда пахучая жидкость попала на ранку.
— Прости, — тут же повинилась Маринетт и тихонько подула, словно он был маленьким ребенком. — Больше не щиплет?
— Н-нет, — отозвался Адриан и посмотрел на нее так, словно видел впервые. Почему-то сейчас Маринетт показалась ему очень красивой. И доброй. Она очень аккуратно протирала его ранки и тихонько дула на каждую, опуская свое лицо близко-близко. А еще она очень смелая! Не каждая девчонка смогла бы так быстро прийти в себя после пережитого ужаса. Наверное, из всех его знакомых так смогла бы только ЛедиБаг.
— Прости меня, — в очередной раз извинился Адриан. — Плохой из меня получился рыцарь.
— Ага. Знаешь, а я не хочу, чтобы ты был моим рыцарем, — Маринетт прекратила обрабатывать синяк на его виске и посмотрела ему в глаза. Сердце пропустило удар. — Мне не нужен рыцарь. Я хочу, чтобы ты был просто Адрианом. Именно за это я тебя и люблю.
Агрест подавился следующей репликой. Что она сейчас сказала? Может, ему послышалось? Не может она после всего пережитого вот так просто признаваться ему в любви. Она должна его ненавидеть!
Ранка на губе вновь открылась, и он невольно скривился, слизнув капельку крови.
— Больно? — Маринетт склонилась к его лицу и… поцеловала! Точнее, просто слегка прикоснулась губами к ссадине и вопросительно посмотрела на него. — А так не болит?
— Э… я… — возможность связно выражать свои мысли временно покинула Адриана. Он лишь неверяще смотрел в глаза Маринетт и пытался понять, что именно сейчас произошло.
Вдруг девушка как-то странно дернулась, словно только сейчас пришла в себя. Ее лицо начала заливать краска, и она поспешила отстраниться. Но Адриан не дал. Нет уж, она первая это начала, и теперь он ее никуда не отпустит!
Обхватив ладонями ее лицо, он притянул девушку к себе и поцеловал, наплевав на саднящую ранку. Маринетт сказала, что любит его. Именно его, Адриана! А значит, теперь он может остаться с ней навсегда. Будет оберегать и защищать ее. И никому больше не позволит обидеть!
«А как же ЛедиБаг?» — спросила совесть почему-то голосом Плагга. — «Ты ведь всегда говорил, что любишь ее!»
Любит? А любит ли? Мадам Бюстье как-то недавно пыталась донести до подростков разницу между любовью и влюбленностью. И Адриан, к своему стыду, понял тогда, что по всем признакам в ЛедиБаг он именно влюблен, хотя и пытался это отрицать. А что теперь? Может ли он считать, что любит Маринетт? Да какая вообще сейчас разница? Он хочет быть рядом, хочет защищать ее, хочет видеть на ее лице улыбку! Он уверен, что готов полюбить ее! Им просто нужно побыстрее выбраться отсюда. И узнать друг друга поближе. Точно! Как только они освободятся, то обязательно пойдут на свидание. Только вдвоем.
«Ага, лет через пять. Когда папочка согласится тебя из дома выпустить» — вновь влез внутренний Плагг.
«Значит, приглашу ее в гости» — мысленно ответил странному собеседнику Адриан. — «Не зря Нино мою комнату мини филиалом парка развлечений называет».
Парень тряхнул головой, прогоняя странные мысли. Так недолго и с ума сойти!
Маринетт лежала рядом, крепко обнимая его, и уткнувшись носом в шею.
— Я больше никогда тебя не оставлю, — поклялся Адриан, бережно сжимая ее ладонь. — Мы выберемся!
Маринетт лишь кивнула и прижалась к нему еще крепче, если такое было возможно. В голове было пусто. Все плохие воспоминания отошли на второй план. Не исчезли, нет, просто стали казаться какими-то не важными. Важным было только одно — Адриан. Она призналась ему в своих чувствах. Небо не упало на землю, и ангелы с фанфарами тоже не летали вокруг. Но это было и не нужно. Он обещал больше никогда ее не бросать. А значит, теперь они справятся со всем. Вместе.
====== Глава 7. Маски сняты ======
Маринетт вынырнула из легкой дремы, когда прядь волос упала на глаза и пощекотала щеку. Крыса куда-то дел ее любимые резинки, так что волосы теперь топорщились в разные стороны и то и дело лезли в глаза. Голова чесалась, да и вообще, очень хотелось помыться.
Адриан спал рядом, так и не отпустив ее руку. Во сне он казался очень спокойным, расслабленным и каким-то… уютным. Ссадина на его губе больше не кровоточила и выглядела менее припухшей, синяк на скуле, наоборот, стал более видимым.
Маринетт невесомо погладила парня по лицу и покраснела, вновь посмотрев на его губы. Подумать только, она сама полезла к нему с поцелуями! На самом деле, все получилось спонтанно. Он так забавно скривился, когда ранку защипало от лекарства, что она просто не удержалась. А уж выражение его лица после этого и вовсе было неописуемым! Пожалуй, она в первый раз видела его таким растерянным и смущенным. Но он довольно быстро взял себя в руки и перехватил инициативу. Интересно, они теперь пара? Наверное, да, ведь Адриан сам поцеловал ее. И сказал, что никогда не оставит. Все прямо как в кино!
Перевернувшись на бок, Маринетт поморщилась от легкой боли в ноге. Кажется, она поранила пятку, когда бегала по коридорам склада, но за последнее время научилась не замечать раздражающее покалывание. Похоже, что пятка решила отомстить, так как даже легкое прикосновение заставило поморщиться от боли.
Маринетт вспомнила про аптечку и решила обработать ранку, пока появилась возможность. Она осторожно высвободила свою ладонь и, не сдержавшись, снова легонько погладила Адриана. Тот что-то довольно буркнул, но не проснулся.
Царапина оказалась довольно глубокой и выглядела воспаленной, внутрь явно попала грязь. Маринетт даже удивилась, как могла не замечать ее все это время. Она стиснула зубы и плеснула антисептик прямо на ранку, стараясь не шипеть слишком громко. Щипало неимоверно! Наверное, нужно было вскрыть присохшую корочку, выдавить гной и обработать царапину повторно, но это было долго, больно, да и вообще страшно. Решив немного собраться с духом, Маринетт отложила в сторону ватку и невольно перевела взгляд на яркое пятно, привлекшее внимание.
Туфля!
Дурацкая красная туфля так и валялась в углу у противоположной стены. Маринетт тут же отвернулась, чтобы не видеть ненавистный предмет, но взгляд против воли притягивался обратно. Миниатюрная, с парой замшевых вставок и кокетливым камешком в верхней части каблука, туфелька могла бы показаться ей достаточно милой, если бы не обстоятельства, при которых она ее увидела впервые.
Вновь вспомнился мерзкий голос Крысы и его предложение поиграть.
— Хватит! Наигралась! — прошипела Маринетт, кое-как обула балетку на босую ногу и доковыляла до противоположного угла. Схватив туфлю, девушка в два шага оказалась возле дырки в полу и выбросила в нее ненавистный предмет, плюнув вдогонку. Больше эта красная гадость не будет мозолить глаза.
— Маринетт? — тревога в голосе Адриана позволила прийти в себя и прекратить гипнотизировать канализационное отверстие.
— Я здесь. Разбудила? Прости, я просто… Ауч-ш!
— Что такое? Ты поранилась? — парень взволнованно смотрел, как она доковыляла до матраса и чуть не рухнула, споткнувшись о собственную обувь.
— Ничего страшного, просто царапина болит, — храбрилась Маринетт. — Я ее уже промыла.
— Покажи, — не повелся на уловку Адриан и не успокоился, пока ему не продемонстрировали обе пострадавшие конечности.
Маринетт шипела, ойкала, возмущенно пищала, строила умоляющие глазки, но ничего не помогало. Адриан Агрест в ультимативном порядке заявил, что не отстанет от нее, пока не обработает все порезы. В итоге она просто зажмурилась и стала стоически ожидать окончания лечебных процедур.
Никто из них не обратил внимания, когда дверь тихонько открылась, и на пороге замер Молчун, наблюдая за происходящим. Он напряженно всматривался в лицо Маринетт, пытаясь понять, насколько сильно на девушку повлияло вчерашнее происшествие. Бледная, растрепанная, с темными кругами под глазами. Но при этом легкий румянец и едва заметная улыбка доказывали, что произошедшее ее не сломало. Возможно, этому поспособствовал мальчишка, который заботливо заклеивал пластырем каждую царапинку и каждый раз извинялся, стоило ему заметить легкое недовольство подруги.
Спускаясь в подвал, Молчун до дрожи в коленях боялся увидеть вместо боевой девчушки сломанную куклу, вздрагивающую от каждого прикосновения. В ушах до сих пор звучал ее отчаянный крик. Если бы он опоздал хоть на минуту, то все могло закончиться гораздо хуже. Точно так же, как семь лет назад.
Он смотрел на этих детей и в очередной раз напоминал себе, что не имеет права нарушить приказ. Не может прямо сейчас вывести их отсюда, особенно после того, как узнал довольно неожиданную вещь. Осталось только удостовериться, что он все правильно понял, и лежавшие в его кармане побрякушки на самом деле являются теми самыми пресловутыми Камнями Чудес, которые когда-то требовал от него таинственный кукловод. Некто по кличке Бражник так настойчиво транслировал ему в мозг картинку с изображением кольца и сережек, что Молчун помнил их даже после того, как очнулся посреди городской площади в толпе журналистов, не понимая, как вообще там оказался.
Кто бы мог подумать, что все это время город защищала парочка малолеток! Наверное, в другой ситуации он сделал бы вид, что ничего не знает. По сути, ему вообще не было никакого дела до того, кто скрывается под масками. Он и узнал-то все это случайно. Не выдержал, и ночью заглянул к пленникам, благо знал, как незаметно отключить камеры в коридоре. Девочка вцепилась в парня и в бреду постоянно повторяла что-то про сережки, которые нужно обязательно вернуть. Молчун не знал, чем они так важны для нее, но решил обязательно найти и вернуть их, если это сделает ее счастливой. Он поклялся себе, что в память о Марии сделает все, чтобы девочка с таким похожим именем и судьбой осталась жива и не потеряла рассудок.