У них было полгода на то, чтобы насладиться жизнью. И это были самые лучшие шесть месяцев в жизни Тора. Локи не просто позволял быть рядом, он принимал Тора как брата и любовника, уважал как друга, и за всё это время умудрился съязвить всего-то десяток раз; он не лгал, не изворачивался, вообще изменился до неузнаваемости, словно подменили, хотя в постели оставался по-прежнему горячим и отзывчивым. Дюк смотрел на нового друга босса с подозрением. Камень, помогающий Одинсону скрывать своё лицо иллюзорной маской, в порыве злости был варварски стёрт в порошок. Локи представил его как Тора Одинсона, и теперь громовержец привычно слышал своё имя из уст мага. Больше никаких иллюзий.
Говорят, когда человек счастлив, время для него летит незаметно, — так оно и есть. И вечности будет мало, чтобы насладиться идиллией, какая была между братьями, они не спорили, не ругались, а целовались, обнимались и занимались любовью.
Всё переменилось, когда Один призвал Тора в Асгард. Целуя Локи на прощание в то утро, громовержец ещё не знал, что это их последний поцелуй перед долгой разлукой.
Прибыв в Асгард, Тор хотел сообщить отцу, что Локи в Мидгарде, но укрытие его скрыто от глаз. Однако Один заговорил первым, сообщил, что в Свартальвахейме началось какое-то движение, собираются воины, и норны известили его о начале конца. Богу грома надлежит собрать воинов и отправиться выяснить причину сбора иноземцев. Всеотец подозревал, что тёмные альвы и цверги в этой войне будут против асов в их желании противостоять хаосу. По времени Одинсон не успевал предупредить Локи о том, что задержится дольше, чем ожидалось, и отбыл по приказу отца для выяснения ситуации. Тор и его воины не вмешивались, только наблюдали из укрытия, у Локи громовержец научился терпению и рассудительности и за ожидание был вознаграждён, асы увидели странную картину: альвы и цверги обменивались каким-то оружием или чем-то небольшим, помещённым в сферу. Тор слишком поздно понял, что это мог быть один из камней бесконечности, который враги намерены преподнести Таносу в дар. Асы напали поздно, альвы с артефактом испарились, словно и не было, цверги в частности поспешили отступить. Громовержец доложил отцу о своих опасениях, тот воспринял новость спокойно, даже с некоторым равнодушием.
А затем и совершенно обескуражил Тора своим заявлением:
— Ётунхейм примет нашу сторону в этой войне, — сообщил Один со знанием дела.
Громовержец не поверил своим ушам.
— С чего вдруг? — развёл руками Тор. — Ётуны никогда не примут нашу сторону!
— Некто заверил меня в обратном и был весьма убедителен и красноречив, — расплывчато отозвался всеотец, в тронном зале сын и отец остались наедине, но верховный ас умалчивает о том, кто пообещал ему кота в мешке. Кто явился к нему столь неожиданно и успел переговорить с царём в отсутствие Тора? — Просто будь готов, что они придут к тебе на помощь, но не раньше, чем смертные соберут своих героев, два камня бесконечности находятся в Мидгарде у существа, созданного с помощью научных средств, а другой - в руках мага. Смертные знают о грядущей войне?
— Я сообщу им немедленно, у смертных есть средства для сдерживания, я думаю, не лишним будут любые силы.
— Верно думаешь, — покивал отец. — Отправляйся, держи меня в курсе, если альвы и цверги готовятся присягнуть Титану, и нам пора собирать войско.
Отправляясь обратно в Мидгард, Тор чувствовал сердцем, отец всё очевидней скрывает от него какую-то информацию. Одинсон хотел переговорить с Локи, но, вернувшись в клуб ближе к восьми вечера, был встречен Дюком. Рейнольд сообщил о решении Локи, передал ему, своему помощнику, все юридические права на управление клубом на неопределённый срок, а для Одинсона оставил записку в чистом белом конверте без пометок. Тор забрал конверт дрожащей рукой, вскрыл его и торопливо прочитал послание, на клочке белой бумаги было написано ровным почерком брата: «Время пришло. Я люблю тебя». В первую минуту воин решил, что это шутка, но уже через миг понял, что нет. Если брат ушёл сейчас, значит, игра началась, инопланетные волнения тому свидетельство.
Поначалу, как Локи и обещал, он отправлял короткие сообщения Тору, но сам не появился ни разу, даже иллюзии не отправлял, только мелкие записки, начерченные руническими символами. Записки брата всегда попадали в руки Тора, да и кто бы из смертных понял рунопись. Герои-мидгардцы не подозревали о сговоре братьев, не знали даже об участии Локи в этой войне, свято полагая, что мага посадили в охраняемую тюрьму в далёком Асгарде, но это продолжалось до поры до времени. До тех самых пор, пока в одной из битв Локи не появился собственной персоной в рядах приспешников Таноса: самоуверенный, безумный, наглый и чужой.
Полем битвы стал Нью-Йорк. Снова. Земляне успели собрать свои силы, около сотни воинов, обладавших экстраординарными способностями, выступили против многотысячной рати Титана, сам он не явился, а нападением командовал его верный слуга, — странно, что не Локи, впрочем, он тоже успел попортить Мстителям в их широком составе много крови. Казалось, он наслаждался каждой секундой, каждой жертвой на своём счету, он мстительно продвигался в сторону Тора, и многим показалось, что Лафейсон жаждет убить брата в этот день, коль скоро не удалось доселе. Неизвестно, удалось ли без поддержки сдержать наступление, никто не узнает, что могло случиться, если бы не подмога.
Вспышки радужного моста мерцали то здесь, то там. На миг Одинсон решил, что отец отправил им в помощь асов, но вышло иначе, на землю смертных ступили инеистые великаны. Тони, чертыхаясь, хотел было приказать отбиваться и от этих, но Тор его остановил. И с чего он только взял, что ётуны пришли помочь? Только из-за слов отца? Он сам ни на секунду не верил в это. Однако на поле битвы приоритеты были расставлены верно, великаны устремились в атаку против войска Таноса. Но что удивило Тора больше всего прочего, так это оснащение ётунов, предводитель инеистых великанов не выпускал из рук ледяной ларец из сокровищницы всеотца. Может ли быть, что Один сам отдал ларец великанам и заключил с ними перемирие?
Битва закончилась ничьей, было много пострадавших и убитых с обеих сторон, Нью-Йорк понёс огромные потери. Тор едва успел зацепить взглядом торопливо исчезнувшую с поля боя фигуру брата, что обернулся к нему спиной, и, хотя Тор был в значительном отдалении, он рассмотрел, как брат торопливо, но отчётливо показывает ему цифру — четыре пальца. Если Тор правильно его понял, Танос уже имеет четыре камня, не потому ли он так открыто выступил против мидгардцев, чтобы заполучить камни разума и времени? Сегодня захватчики с позором бежали, те, кто уцелел, но что-то подсказывало Тору, Танос не заставит себя ждать, он нападёт снова, они получили лишь короткую передышку. После победы Старк не оставил без внимания вмешательство Локи, ссора среди мстителей была знатная, в основном Тони орал на Одинсона, а тот отмалчивался. Одинсону казалось, что жертвы Локи на его совести, их кровь на его руках, впрочем, у аса нет времени думать об этом. Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, Тор спокойно сообщает мстителям, что у Таноса на руках четыре камня бесконечности.
И что, интересно знать, Локи хотел этим сказать? Они на всех парах мчатся к глобальной катастрофе? Громовержец не знал как реагировать.
— Что?! — заорал Старк, его несдержанность и нервозность можно было понять, в этой битве погибли люди, которых он знал и набирал для сопротивления, он был ответствен за их жизни. — Каким образом? Откуда тебе знать?
Костяк команды замер в ожидании ответа, поскольку он интересовал многих. В данный момент выжившие расположились в городской больнице, где у врачей было очень много работы, и на них практически не обращали внимания, поскольку повреждения у героев были больше поверхностными и незначительными. Беннер взялся сам перебинтовать Наташе предплечье. Остальные были более или менее в порядке.
— Двух камней у него всё ещё нет, — отозвался Тор, совершенно не намеренный отвечать на вопрос инженера. Мстители опасливо переглядывались, все понимали, что время работает против них, да и перевес силы и удача, как видно, на стороне Таноса.
— Ты не уйдёшь от ответа, Тор. Говори немедленно! — Старк поднял руку в железном костюме и активизировал заряды. Он устал смотреть на то, как гибнут люди, как мельчают их ряды, хотелось спросить с кого-то, потребовать объяснений, наконец, выпустить пар.
— Тони! — повысила голос Чёрная вдова, привлекая к себе внимание команды. Старк перевёл на неё недовольный взгляд. — Нам всем, наверное, интересно узнать ответ, но это не выход.
Разумеется, живой бог в этой войне лучше, чем мёртвый, да и они все здесь вроде как друзья и должны помогать друг другу, но ситуация настолько сложная, что уже нет сил с достоинством всё это переносить.
— Ну конечно, убивать бога нельзя, — проворчал Тони, но руку так и не опустил, в его глазах плескался гнев и бессилие, он не властен над смертью и не может вернуть утерянные жизни.
— Ну давай, посмотрим, как у тебя получится, — с вызовом отозвался Тор.
Роджерс справедливо решил, что второго раскола Мстителям не пережить, и взял слово:
— Мы все устали, к тому же выяснять, кто из вас круче, у нас просто нет времени.
— Ты вступаешься за него? — Тони стиснул зубы, а когда капитан встал между ним и Тором, Старку пришлось опустить руку, где-то в глубине души инженер был благодарен за вмешательство в эту перепалку. — Я всего лишь хочу знать, откуда он знает о камнях…
— Это не так уж и важно, — неожиданно раздался голос доктора Стренджа, он появился незаметно, так же как имел привычку исчезать. Все взгляды обратились к нему. — Вы собираетесь устроить гладиаторский бой, или мы поговорим о концепции ведения войны?
— А ты где был? — прицепился Тони, переводя на него подозрительный взгляд.
— Гулял и думал о высоких материях, — коротко и самодовольно ухмыльнулся Стивен, глубокая царапина на виске кровоточила, что причиняло ему неудобства, но он не обращал на неё внимания. — Итак, два камня всё ещё у нас, Танос отправит за ними снова, мы должны быть готовы, ему не понадобится много времени, чтобы собрать армию, наша задача - сдерживание.
— Это не новость, — хмыкнул капитан Америка.
— Но это ещё не всё, нам нужно взбесить его, заставить явиться за камнями самому.
— То есть за Виженом и твоим глазом? — Тони раздражённо потёр лоб ладонью, перевёл взгляд на друга в металлической броне, обладающего, пожалуй, самым холодным разумом, наверное, только поэтому он не вступал в перепалки. — С чего бы вдруг нам его злить? Танос в Нью-Йорке, все это слышали?
— А действительно, зачем? — Зимний солдат сложил руки на груди, он выглядел равнодушным вообще ко всему, казалось, его присутствие - это лишь дань уважения капитану и его другу. Его война длится уже очень долго. Он долгое время был на службе у нацистов, теперь убивает ради мира во вселенной, но оправданы ли эти риски и жертвы?
— Я думал, это очевидно, — развёл руками доктор Стрендж. — Разве нет?
— Не особо, — покачал головой Стив, не поддерживая собеседника в данном вопросе.
— Это игра на нашей территории, — спокойно пояснил доктор.
— Нам не хватит воинов, чтобы вывести его из себя, сколько человек должно умереть просто для того, чтобы привести Таноса сюда? — покачал головой Беннер, ему всё это не нравилось.
— Мы на пороге вселенского краха, — со вздохом обозначил мидгардский маг. — Умрёт множество не повинных ни в чём людей, но если нам удастся сыграть на своей территории, возможно, мы победим.
— Слабо в это верится, — покачала головой Чёрная вдова. — Эти великаны, они запоздали, причём изрядно, откуда нам знать, что в следующий раз они вообще придут?
— Они придут, — прогудел Тор. — Я полагаю, отец заключил с ними что-то вроде перемирия.
— А никто не задумывался над тем, что проще спрятать камни, без них Танос не наберёт достаточно силы и вынужден будет отложить эту битву на неопределённое время, — произнёс Зимний солдат, он был уверен, что об этом многие уже подумывали, только не говорили вслух.
— Это слишком великое искушение, — доктор Стрендж взглянул на Барнса, словно видел перед собой наивного ребёнка. — Обязательно найдутся те, кто пожелают отдать камни в руки Таноса, мы - смертные, а он — нет. Он подождёт, выждет время и нападёт снова. Лучшая позиция с нашей стороны - заставить его действовать.
Обсуждение так ничем и не закончилось, каждый остался при своём мнении, в группе присутствовало напряжение. Но Тор готов был поклясться, что предложение мага было хоть и безумным, но одним из самых реальных в этом хаосе. Возможно, если бы Локи сейчас был здесь, он предложил бы поступить именно так. Иллюзия контроля над ситуацией осталась далеко позади, сопротивление ведётся вслепую, информации слишком мало, о позиции врага приходится догадываться, они знают лишь о том, что у титана четыре камня, он собрал уже слишком много, от победы его отделяет всего два камня бесконечности, и оба они на Земле. Одинсон опасался покидать Мидгард, чтобы узнать, какую политику собирается вести всеотец, и словно ответом на все его вопросы стало появление верных друзей. Странно то, что появились они неизвестно откуда, не используя Бифрёст.
Троица воинов и леди Сиф показались в холле городской нью-йоркской больницы, не удивляя своим видом никого, смертные, раненые и испуганные, можно сказать, стали равнодушны к удивительным костюмам спасителей вселенной. Изумлению Тора не было предела, у него было много вопросов, но он не успел задать ни одного. Когда асы прошли в закуток, где переводили дух Мстители и другие воины, обладавшие неординарными возможностями, смертные герои немедленно оживились.
— Это все силы, на которые нам приходится рассчитывать? — в очередной раз взорвался Тони, указывая рукой в сторону гостей.
Тор немедленно подскочил со своего места и рванул навстречу друзьям, осторожно обнял Сиф, пожал руки верным воинам и открыл было рот, чтобы заговорить, но Старк его опередил, вмешиваясь в разговор.
— О каком сдерживании может идти речь, если у нас нет и сотни воинов, даже с ними не дотянем, — бросил Старк недовольно.
Воительница скосила на смертного такой взгляд, что тот живо замолчал.
— Тор, всеотец отправил нас первыми, чтобы не привлекать внимание, — начала объяснять Сиф. — Асгардское войско полностью мобилизовано, и, как только будет необходимо, их переправят в Мидгард.
— На что мы можем рассчитывать? — серьёзно переспросил Тор.
— Пять тысяч воинов, — ответил Огун. — Ётунов всеотец решил придержать до последней битвы, они мощнее и агрессивней.
— Отец выжил из ума? — опешил громовержец. — Пять тысяч воинов? Он что, собирается оголить защиту Асгарда? Это безумие!
— Тор, — Огун покачал головой, — Один знает, что делает.
— Почему не переправить воинов прямо сейчас? — вступил в разговор капитан Америка. — Нам будет проще отбиваться, когда есть на что рассчитывать.
— Всеотец отправит наших, как только ему будет дан сигнал, — спокойно оповестил присутствующих Фандрал. Тор нахмурился, прищурился, всё это было очень странно и подозрительно.
— О каком сигнале речь? — Чёрная вдова заметила, что, судя по всему, даже Тор был не в курсе того, каким образом Один собирается им помогать.
— Об этом нам не доложили, — развёл руками Вольштаг.
Запутанная стратегия Одина приводила Тора в замешательство. Он демонстративно подхватил Сиф под руку и отвёл её в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз.
— Сиф, что происходит? — напрямую спросил громовержец.
— Ты всё слышал, — спокойно отозвалась воительница.
— Если отец оголит нашу защиту в Асгарде, мы потеряем наш дом, он этого не понимает?
— Тор, в Асгарде больше нет того, что нужно титану, сейчас у Таноса другие дела, и всё, что ему нужно, находится здесь в Мидгарде. Если мы проиграем здесь, не важно уже будет, есть у нас войска для защиты дома или нет, он поработит все девять миров.
— Четвёртый камень был в Асгарде? — Тор схватил Сиф за руку в бессильной ярости что-либо изменить, она кивнула, и Одинсон немедленно отпустил ее, возвращая себе контроль. — Ты знала?