— А откуда его знаешь ты? — всё же Одинсон не удержался и вспылил. — И что он делал ночью в твоём номере? Ответь мне!
— Мы разговаривали, потом я заснул, — они всё так же неторопливо шли по аллее, тихая ночь укрыла от суеты и переживаний, Том чувствовал себя спокойно. — Локи спал на диване. Вообще я его плохо знаю, но он хороший друг моего друга, от него теплом веет.
Тор только выдавил из себя саркастичный смех. Теплом веет? Ага, ещё каким! Бог огня всё-таки!
— Если я скажу, откуда его знаю, ты всё равно не поверишь, а так, считай, мы были друзьями очень давно, пока он меня не предал, — признался Тор. — У нас с ним натянутые отношения.
Актёр вспомнил о том, как Локи предлагал ему амулет для защиты от богача, ночью ему не показалось это странным, тем более после напряжённого рабочего дня, однако сейчас Хиддлстон задумался об этом.
— Я заметил. Всё как у богов, — ас в ответ опалил его то ли строгим, то ли сердитым взглядом. — Я в том смысле, что языческие боги Тор и Локи тоже некогда были друзьями, а потом остальные обозлились на него и довели трикстера до безумия.
— Ты так это видишь? — в голосе собеседника откровенно сквозило непониманием. — Локи не был славным парнем, он начал Рагнарёк. То есть когда-то Локи был нормальным, — Тор даже остановился и выделил особой интонацией свои нравоучения. — Очень давно. А потом началось, да он уничтожил бы Асгард.
Том тоже остановился и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что с позицией собеседника не согласен.
— Асы изгнали и истязали его детей, они вершили суд так, как было удобно, — констатировал Том менторским тоном. — Он должен был начать Рагнарёк, привести мир к обновлению, новому витку жизни.
Тор прищурился, спор распалял его, а это в высшей мере недопустимо. Нельзя терять контроль рядом со смертным. Но тема уж больно щекотливая, и бога грома она касается самым прямым образом.
— Он не герой, Том, он принёс разрушения, — рыкнул богач.
— Я и не говорю, что он герой, в том смысле, что всех спас, — согласился Хиддлстон. — Но он был отправной точкой, концом старого и началом нового устоя жизни. Без него не было бы нового мира, как долго ещё асы смогли держаться на плаву, верша свои законы и карая неугодных? Рано или поздно Рагнарёк случился бы, и если не Локи, то подобный ему стал бы тому причиной.
Где-то над головой в пышной кроне дерева раздалось короткое карканье, мужчины подняли головы в унисон, спор распалил обоих, но возглас в тишине заставил их отвлечься. Оба видели, как ворон слетает с ветки и тонет в темноте, держа путь в неизвестность.
— Странно, — задумчиво проронил Том, опуская голову, так же поступил Тор.
— Что странно?
— Вороны — посланники Одина, — Том сперва растягивает губы в улыбке, ощущая себя в эпицентре Младшей Эдды, а затем начинает смеяться как заведённый. Должно быть, это глупо выглядит, но он хохочет, заливается как мальчишка. Тор, наблюдая за ним, не удерживается от улыбки, хотя даже не знает, что так позабавило Тома. Но хочется смеяться вместе с ним, а ещё хочется поймать его в объятия и прижать к себе.
— Что? — улыбается Одинсон. — Что смешного? Ты хоть мне скажи, вместе посмеёмся?
Хиддлстон отсмеялся, выдохнул со свистом и пропел:
— Чувствую себя в чужом мире, это глупо, конечно, — Хиддлстон лопочет то, что на ум приходит, он не пытается как-то собраться с мыслями, просто говорит как есть. — Со мной рядом доблестный Тор, защитник Асгарда, а над головой вьются вороны Одина. Так не бывает! Как в сказаниях.
Одинсон не хмурится, ведь смертный прав. И это, по правде говоря, смешно, с его стороны даже смешнее. Смертный рассказывает божеству о тех событиях, в которых громовержец принимал непосредственное участие, и мнение Хиддлстона сильно отличается от его собственного. Но в этом и кроется вся прелесть ситуации. Тор не может ударить кулаком по асфальту, расколоть на две части, этим и доказав свою сверхъестественную силу и превосходство. Он может лишь спорить и отстаивать свою точку зрения. Хотя, наблюдая за тем, как Том смеется, не хочется ничего отстаивать.
Но в груди жестокой птицей колотится и другая его суть. Одинсон делает шаг, Том уже отсмеялся и быстро поймал взгляд богача. Тор приблизился отрывисто, словно хотел напасть и повалить на землю, но вместо этого одной рукой обхватил смертного за талию, прижался не сильно, их тела лишь едва соприкасались, громовержец не хотел пугать, только коснуться. Хиддлстон нервно сглотнул, но не сопротивлялся, когда сильные пальцы едва скользнув по волосам, заправили прядь волос за ухо; когда губы коснулись виска, Том выдохнул и медленно закрыл глаза, теряясь в этой нежности. Но Одинсон не отстранялся, горячие губы скользнули по щеке и нашли его рот. Тор припал к нему едва не в ужасе от того, что делает.
«Оттолкни меня, оттолкни» — умолял бог грома.
Но актёр не сопротивлялся, он приоткрыл губы, впустил горячий язык и принялся отвечать, сначала настороженно, потом жадно, перехватывая инициативу, и казалось, его вовсе не волновало, что Тор прижимает его к себе, шарит руками по гибкому телу. Ладони Хиддлстон запустил в светлую гриву, и ни одной мысли в голове. Только обжигающая близость языческого бога, она будоражила кровь, доводила до безумия.
Первым опомнился Тор, он неожиданно разорвал поцелуй и, тяжело дыша, уставился на смертного, тот вовсе не был напуган, напротив, его взгляд, сбившееся дыхание говорили об ответной тяге.
— Прости, я не должен был, снова я за своё, — выпалил громовержец, злясь на себя.
Том не прятал глаза, он облизнулся и медленно, словно всё ещё был пьян, пробормотал:
— Это было странно, но приятно, — он медленно потянулся к губам богача, не в состоянии критически анализировать своё поведение, просто он хотел эти губы, а Тор не нашёл в себе сил отказать ему.
Они долго целовались, прижимаясь друг к другу, как призрачные тени под мощными кронами деревьев. Их образы внимательно разглядывали чёрные вороньи глаза, словно прокаливая, но парочке до этого не было дела.
— Всё же это свидание, — выдохнул Тор в губы актёру.
Том улыбнулся.
— Я нагулялся, — проронил он и предложил. — Поехали в отель?
========== Глава 5 ==========
Идут снова молча, но так уютно в этой тишине. Тор не знает, зачем обхватывает тонкую ладонь сильными пальцами. Просто хочет и делает. Хиддлстон даже не оборачивается к нему, только смущённо улыбается, не противясь нежности, исходящей от Одинсона. Тор смотрит на смертного, не таясь, ему приятно наблюдать за спокойным улыбчивым британцем. Он мог смотреть бы на этого рыжего вечность, его улыбка - лучик света во мраке ночи, а взгляд - звёздное мерцание.
Однако Хиддлстон вдруг напряжённо хмурится, и Тор незадачливо переводит взгляд туда, куда смотрит актёр. Прямо перед выходом из парка на лавочке сидят парочка коренастых мужиков, внешний вид, можно сказать, бандитский: так и чудится, что поджидают лёгкую добычу. Хиддлстон сразу определил, что это не к добру. Однако пока приятели на почтительном расстоянии, стоит повернуть обратно, в парке есть ещё дальний выход.
— Тор, давай пройдём обратно, выйдем с другой стороны, — говорит Хиддлстон, опасливо косясь на парочку, уж эти двое точно не на свидание пришли. Хулиганы, не иначе.
— Это ещё зачем? — не понял Одинсон, оценив равнодушным взглядом смертных.
— Вон те двое прямо перед выходом, — отозвался Том, останавливаясь, бог грома тоже остановился и посмотрел на актёра, умиляясь. Неужели он думает, что эта парочка обеспокоила Тора хотя бы на секунду? — Не хорошо, что они там сидят, у меня плохое предчувствие.
— Том, — Одинсон нежно скользнул ладонью по щеке британца. — Ничего со мной не бойся.
— Послушай, — строго возразил Хиддлстон. — Ты носишь имя бога, и это здорово, правда. Но не надо испытывать судьбу. Прошу тебя, пойдём другой дорогой. Вдруг они не одни. Может, ещё кто-то прячется в тени.
— Ты серьёзно? — Тор напрягся. — Думаешь, я не могу тебя защитить?
— Зачем идти на риск, если можно просто обойти? — не унимался британец, он даже схватил Тора за запястье, опасаясь, что тот ринется в бой, не дослушав до конца. — Я вижу, что ты сильный парень, и не сомневаюсь в тебе, просто не хочу, чтобы ты пострадал.
— Всю жизнь не будешь обходить, — нервно бросил Тор, оглядываясь на возможное приключение, можно было бы кулаки почесать, перед Томом покрасоваться.
— Я не любитель напрашиваться на неприятности, и, как ты уже заметил, решать вопросы кулаками не в моих правилах, — веско выдал Хиддлстон и, развернувшись, пошёл в обратном направлении.
Пару минут он шагал быстро, злясь на Тора и на себя.
Что за баран? Не пробьёшь! Том не оборачивался и уже начал сомневаться в том, что богач последует за ним. Однако спутник нагнал его быстро, и Хиддлстон немного сбавил шаг, смерил божество высокомерным взглядом, но смягчился и улыбнулся.
— Доволен? — буркнул Тор, чтобы разбавить напряжение.
— Очень.
— Нравится, когда я подчиняюсь? — глаза у Тора опасно сощурились. — Иду у тебя на поводу.
— Я бы выразился по-другому, — Том не понял этого выпада. Он ничего такого не сделал.
— Я не люблю быть подвластным, — резко перебил Тор. — Не делай так больше.
— Как скажешь, — быстро согласился Хиддлстон. — Я больше ничего не буду делать. Ты можешь вернуться и потешить своё самолюбие, я доберусь один.
— Не переворачивай всё с ног на голову, — закатил глаза Одинсон. — Не веди себя как Локи, этого мне только не хватало.
Тор осёкся, зря он о нём заговорил. Даже невинная болтовня о мятежном божестве могла испортить настроение, уже не говоря о хрупком понимании между богачом и актёром.
— Уж простите, Ваше королевское величество, — не выдержал Том, сравнение с Локи его не задело, вовсе нет, смертный уважал Лофта, огонь нёс разрушения, но вместе с ними и обновлял. — А я похож на него, уж волосами-то точно.
— Не будем об этом, — отмахнулся Тор.
«Не похож, совсем не похож», — снова и снова повторял Одинсон, в противном случае могло сложиться впечатление, что именно из-за этой самой иллюзорной похожести Тор и положил на Тома глаз.
— Отчего же? Может, наше сходство имеет значение? Ты явно настроен против него, неплохо знаешь мифологию.
Тор ещё больше нахмурился, хотя дальше было уже некуда. Смертный непостижимым образом ввинчивался в его мозг и выхватывал оттуда сокровенные мысли. Вот это не к добру. Надо быть внимательнее.
— Лучше чем ты думаешь. Хочешь, расскажу, что было после Рагнарёка?
Тор смотрел на смертного будто на ребёнка из другой вселенной, которому хотелось рассказать обо всём: о чужой неправоте, о скитаниях в поисках забытого. Но Том был достаточно начитан и знал, как произошел Рагнарёк, и что было после, он знал лишь то, что просочилось в Мидгард. Но более боги не афишировали себя, не назывались своими прежними именами, спускаясь в мир людей. Разве что вездесущий Локи не постеснялся взять истинное имя и блуждал по миру, не изменяя себе.
— Мир возродился, возродились боги, и снова спокойно правят в царстве вечности, — отозвался Том.
Они оба замедлили шаг, даже не замечая, что подстраиваются друг под друга. Беседа вызывала у собеседников интерес, со стороны Тора даже наиболее острый. Ему хотелось поговорить об этом, он бы не отказался поведать всю историю, чтобы его рассудили, но это невозможно. Во всяком случае пока.
— Возродились не все, — уточнил Тор. — Один так и не вернулся. А Локи изгнали в Мидгард.
Том удивился, об этом он не читал. Странно.
Тор, в свою очередь, задумался об этом. Почему отец не возродился? Должна же быть причина. Оно было бы к лучшему, всеотец не допустил бы, чтобы Локи поклонялись в Асгарде. Уж кому поклоняться, но только не ему.
— А источник не подскажешь? — заинтересовался актёр, о повествованиях после Рагнарёка он не слышал. — Я бы с удовольствием почитал.
— Я тебя не устраиваю? — Тор смерил Хиддлстона тяжёлым взглядом, порой он забывал о том, что никто не знает о его истинной сущности.
Было бы куда лучше, если бы смертные понимали, с кем имеют дело. С другой стороны, смертные стали осмотрительней, создавали группы по защите населения от таких как Тор или иных опасностей извне. Одинсон обнаружил такую организацию под названием ЩИТ и благополучно слил туда информацию о Локи. Себя он позиционировал как доброжелателя. Но на Локи не обрушились огненные шары, агенты ЩИТа просто наблюдали, а с недавних пор стали и захаживать к Локи. Тор, мстительно гордый своей подначкой, только радовался, что у старого друга из-за него будут проблемы. Всё возвращается, пусть теперь и Локи поймет, как чувствуешь себя, когда тебя обманывают, оплетают лживыми речами.
— А что было с Локи, когда его изгнали? — полюбопытствовал Хиддлстон, выдёргивая богача из воспоминаний.
— А что было с Тором, узнать не хочешь? — вопросом ответил громовержец. — Почему всех интересует Локи?
— Сейчас есть отдельное ответвление, возрождённая вера в Локи — Локианство.
Тор даже зарычал от досады. Ему ли не знать.
— В курсе. Что наверху, то и внизу, — удручённо пробормотал сын Одина. Локи отравил кровь богам и людям, чёртов проныра. Одинсон часто злился на Лофта, хотелось разыскать его и вломить по полной программе, чтобы костей не собрал, а, с другой стороны, слишком много чести.
— Я посмотрю, тебя это сильно задевает, — Тому стало смешно. — А не из-за этого ли ты меня донимал, Тор-громовержец?
— Ты просто мне понравился, я и не думал о нём, — возразил озадаченный Одинсон и вдруг неуверенно проронил. — Может, вы и похожи, но очень отдалённо.
— Но я не Локи, так что не относись ко мне так же как к нему, — Том печально поник. — Он гораздо сильнее меня, он ведь бог огня, а я просто человек. Кстати, твой Локи, я имею ввиду Лафейсон, похож на него, только волосы чёрные, хотя ему это не мешает на мой взгляд.
Тор уже хотел бы закрыть эту тему. И даже успел пожалеть, что вспомнил о мятежном боге. По-хорошему надо было просто сразу согласиться обойти, тогда и разговор не ушёл в нежеланное русло. К счастью, Том почувствовал напряжённость Тора и продолжать говорить о Локи не стал.
До отеля они добрались без проблем. Поймали такси. Одинсон посматривал на актёра, пытаясь понять, о чём тот думает. Не жалеет ли об этом свидании, о поцелуе. Может, это всего лишь порыв, или, того хуже, он всё это допустил специально, чтобы прогнуться под Тора, дать ему то, чего он так жаждет, а потом сделать вид, что ничего не было. Просто чтобы не бояться его, ведь всё самое страшное будет позади. Может, он думает, что когда Тор получит желаемое, то отвяжется, оставит в покое. Как в тумане Одинсон шел рука об руку со смертным, они поднялись на лифте, вышли на своём этаже, и Том с уверенностью шагал в сторону чужого номера.
Одинсон опомнился только тогда, когда они оказались напротив двери в его номер. Хиддлстон не улыбался, просто смотрел на него в ожидании. Тор теребил ключи в руке и не знал что сказать.
— Том, я…
Хиддлстон потянулся и забрал ключи из безвольной руки богача. Сам открыл дверь, миновал порог, включил свет. Тор прошёл следом на деревянных ногах. Какого чёрта? Он не должен, по крайней мере, не сейчас.
— Послушай, — снова попытался обличить мысли в слова бог грома. — Тебе лучше уйти. Не потому что я не хочу, чтобы ты остался, просто…
— Тор, — перебил Хиддлстон. — Мне понравилось целовать тебя, правда. Я не ожидал, на самом деле. Ты странный, но это не плохо. Понимаешь, я… не готов к тому, чего бы ты хотел от меня. Но я хочу твои губы, очень. Хочу целовать тебя.
Одинсон сорвался с места, подошёл ближе, стремительно обхватил за талию, без стеснения притискивая к себе, и тихо прошептал в губы:
— Правда хочешь?
— Да, но на большее я пока…
— Только не бойся меня, хорошо? Я не наврежу, обещаю.
Тор мягко накрыл губы смертного, не дождавшись согласия. Впрочем, Том открылся ему навстречу, и это было его согласие. Одинсон не пытался оттеснить его в спальню или повалить на диван, они просто обнимали друг друга и целовались. Громовержец даже успел изумиться собственной внимательности. Том сказал «пока», прозвучало это как-то не очень хорошо, да и голос не вполне уверенный. Хиддлстон вообще понимает что делает?