— Ладно, посмотрели и хватит, — резко все голоса затыкаются, а Лили и Мари обращают внимание на новую фигуру мужчины с жестяной баночкой Кока-Колы в руке.
— Мистер Ди? — внезапно рядом с ними появляется светловолосая девушка возраста Перси. Тут же Аннабет Чейз становится прямо рядом с сыном Посейдона, коротко улыбнувшись ему, а затем снова повесив маску серьёзности на лицо.
— Да, дорогуша. Боги опять загуляли? — вздыхает, тут же рявкая практически на всех жителей лагеря:
— Вы глухие, или как? Разошлись мигом по всем делам, — практически все зеваки расходятся по своим делам, кидая заинтересованные взгляды в сторону собравшихся. Вот только, как замечает Мари, Питер Стивенс остаётся стоять на месте, а затем подходит к ним, несколько секунд неотрывно глядя на Мари, а затем обращаясь к Дионису:
— Мистер Ди, как там дела на Олимпе? Отец ничего не говорил обо мне? — так беззаботно спрашивает, спокойно дыша. Не хмурится, просто улыбается уголками губ, чтобы казаться приветливым.
Мужчина сначала с сомнением переглядывается с Хироном, а затем небрежно кидает:
— Пити, или как тебя там, иди по своим делам. Ты же вроде здесь не живёшь? — хмурит брови, задумчиво уставившись в пустоту и потянув глоток колы через трубочку.
— Дионис, новое пророчество, как мы поняли, касается его и этих двух девушек. Аннабет и Пайпер сегодня привезли его из Нью-Хейвена, — кентавр вздыхает, зовя подростков за собой. Лили и Мари молча переглядываются, удивлённо шепнув друг другу:
— Ты что-то из этого поняла? — Лили косится на Перси, который что-то тихо обсуждает с Аннабет.
— Не уверена, — Мари вздыхает, шагая вперёд. И тут же слышит интересующийся голос Питера рядом с собой:
— Если она дочь Посейдона, то ты кто? — спокойствие, никаких претензий. Просто заинтересованно смотрит на неё из-за стёкол очков, склонив голову. Лили наблюдает за реакцией подруги, что резко отвечает:
— Я уже сказала, что меня типа не признали, — практически рычит, начиная идти ещё быстрее. Для успокоения сжимает в ладони свой кулон, чувствуя теперь его обжигающий холод.
Стивенс хмыкает, кидая оценивающий взгляд на Лили. Как девушка, она не в его вкусе. А вот Мари…
Они следуют за кентавром и богом виноделия, больше не разговаривая. Чувствуют что-то странное, но совершенно неописуемое. Лили нервно моргает, кидая непонятливые взгляды в сторону Перси. А Джексон лишь проверяет, идёт ли она всё ещё рядом с ним. Не хочет потерять только найденное.
— Если её признали, значит тебя скоро тоже должны, — Питер упорно не отстаёт от брюнетки, продолжая говорить весьма учтиво. Будто пытается просветить её или же объяснить что-то непонятное.
— Её зовут Лили, если ты всё ещё не понял. И эта шумиха вокруг признаний никак меня не волнует, — отрезает Вуд, шарахаясь от Стивенса, а точнее осторожно отходя на некоторое расстояние. Питер заинтересованно следует по пятам за ней, замечая изучающий и в то же время отчуждённый взгляд Лили на себе.
Он коротко усмехается, передернув плечами. Да, он умеет останавливаться вовремя. Только пока он не видит причин, чтобы отступать.
— Ты ей надоедаешь, — тихо комментирует шёпотом Лили, на секунду подойдя ближе к Стивенсу.
— Понимаю, — он вздыхает, поджимая губы. — Питер Стивенс, сын Гермеса, — любезно представляется.
— Лили Коулман и, как я понимаю, дочь Посейдона, — девушка вздыхает, наблюдая за быстро идущей впереди подругой. Та гордо поднимает подбородок и ускоряет шаг.
— Она такая со всеми, или я просто не приглянулся с первого взгляда? — усмехается Питер, получая в ответ тихий приглушённый смешок Лили, что осторожно прикрывает рот.
— Нет, абсолютно со всеми кроме меня и своих родных. Не поверишь, но порой она такая бука, — смеётся, привлекая внимание Нико и Мари, что оборачивается, хмурясь:
— Любишь же ты меня обсуждать прямо за моей спиной, — поджимает губы, складывая руки на груди. Недовольно смотрит на подругу, которая улыбается.
— Ты же знаешь, что я это делаю из огромной любви к тебе, — обнимает брюнетку за плечи, отсалютовав. Питер скрывает за улыбкой некую печаль и подавленность, ведь у него не было никогда именно такого друга. И всё равно он не говорит ничего, коротко улыбнувшись.
Он следует за Хироном, тихо интересуясь у идущего рядом Нико, что хмурым взглядом буравит Мари и Лили, последняя из которых уже о чём-то радостно щебечет, а её подруга лишь удручённо кивает в ответ, хмурясь:
— Почему Пайпер Маклин и Аннабет Чейз сказали, что я попал в пророчество? Это же невозможно… — ди Анджело выгибает бровь, щуря глаза:
— Похоже, что возможно. Сын Гермеса на севере или как там она сказала. Сам факт того, что Перси сразу рассмотрел твою кандидатуру, меня уже порядком удивляет, — пожимает плечами, без интереса уставившись себе под ноги. Стивенс щёлкает языком, кинув мимолётный взгляд на Аннабет и Перси за спиной.
— Я вообще предлагал ему хоть чуть-чуть навести справки, разобраться со всеми, но он, похоже, решил сделать всё как обычно по-своему, — Нико говорит тихо, практически бубня себе под нос. — Персей Джексон — всегда сам себе на уме.
— Но Перси на самом деле герой. Как и ты, — Питер говорит это едва слышно, последнее уже шепча. Чувствует давящую ауру Нико, который поднимает на него свои тёмные глаза. И тут же Стивенс поникает, склонив голову и уставившись пустым, но в то же время выражающим лёгкую нервозность взглядом.
— Да. Но это не означает, что его решения всегда будут истинными, — угрюмо сужает глаза ди Анджело, прожигая в виске Питера дыру. — Сколько ты знаком с ним?
— Где-то четыре года. Я не помню, когда точно попал в лагерь, но уже знал, что сын Гермеса, — вздыхает, поправляя очки на переносице. Питер кидает короткий взгляд в сторону темноволосой девушки, что, гордо держа спину прямо, идёт перед ними, тихо беседуя со своей лучшей подруги. — А чья дочь Мари?
— Не имею ни малейшего понятия, — рявкает как-то слишком резко Нико, заставляя Питера замолкнуть и вздрогнуть. А сам ди Анджело поджимает губы, чувствуя из-за этой ситуации одно лишь раздражение. В одно время ощущает что-то знакомое, а затем будто упускает связующую нить между ним и чем-то знакомым.
И вновь всё сводиться во ощущениям именно к Мари Вуд, которая бросает один короткий и изучающий взгляд в сторону парней. Сохраняет на лице серьёзно-хмурое выражение, за которым врывается ожесточённая работа мысли. Лили тем временем лишь с неким интересом разглядывает идущего рядом Перси, интересуясь:
— Так это как… Типа я твоя сестра? — ни капли тактичности или стеснительности. Такая молодёжная уверенность, что полностью показывает её лёгкий характер.
— Да, отец, видимо, решил сделать мне очередной подарок, — хмыкает, улыбнувшись.
— Это забавно? — Лили тоже улыбается, сверкнув глазами цвета морских пучин. Перси переглядывается с Аннабет, продолжая:
— Не совсем, но в каком-то роде это даже хорошо. Знаешь, как-никак, а приятно узнать, что у тебя есть сестра, особенно спустя практически десять лет после того, как сам узнаёшь о своём божественном родителе, — кидает взгляд на Нико и поникшего Питера, мысленно для себя вынося лишь один весьма конкретный вывод — кое-кто, а именно ди Анджело, вновь очень толерантно потолковал с сыном Гермеса.
— Ты здесь прямо герой, как и Нико? — тихо изумляется Лили, решив поднять услышанную ранее тему. Сохраняет улыбку на лице.
— Да, два раза мир вместе с ним спас. Ну и ещё парочкой людей, — усмехается по-своему Перси, снова переглянувшись с Аннабет. Лили хмыкает:
— Классно, — тянет гласные, всё ещё чувствуя удивление. Надо же, получается, её родной брат ещё и мир спас два раза. Это же просто…
— Вот мы и здесь, — но её мысли нагло прерывает Перси, указывая на Большой Дом, что возвышается практически буквально прямо над ними. Лили и Мари поднимают изучающие взгляд вверх, разглядывая фасад здания. А затем неуверенно переплетают руки, двинувшись внутрь.
— В этот раз оно правда относиться именно ко мне? — спрашивает Питер, останавливаясь рядом с Перси и лишь потирая затылок.
— Вероятнее всего, — отвечает ему Джексон, только взглянув буквально на несколько секунд. Они уже не дети, как был он когда-то. Но всё равно кто знает, что их ждёт впереди.
========== Глава 3 ==========
Порой наши эмоции выходят наружу, не так ли?
Сказать честно, Мари попросту предпочла молчать, ведь большая часть людей, окружающих её в данный момент, бесила. Да, в этом она была профессионалом, как бы сказала Лили, — быть молчаливой букой, которая всегда сама себе на уме.
Сам факт того, что её лучшая подруга оказалась дочерью Посейдона, ввёл девушку в довольно-таки глубокое удивление. Тут тебе и мифы Древней Греции оказались реальны, а вдобавок ты — тоже их часть.
Она встряхивает волосами, кидая прищуренный взгляд в сторону Лили, что весело болтает со своим новоиспечённым братом и его девушкой. О чём-то заинтересованно расспрашивает Перси Джексона, будто ничего удивительного не случилось за этот день.
Факт того, что Вуд — обычный подросток, был полностью нарушен сегодня. Второе обстоятельство, а именно то, что она всегда была никем, тенью — также можно смело перечеркнуть. Ну и кто теперь сам творец своей судьбы? Боги что-ли?
Их просят подождать несколько минут до так называемого «сбора» главных лиц в лагере. Хирон слегка нервно постукивает пальцами по подлокотникам кресла, Нико ди Анджело со всем присущим ему мистицизмом пристроился в тени. Пайпер Маклин поспешно распрощалась со своими друзьями и уехала в аэропорт — навстречу своему возлюбленному Джейсону. Перси и Аннабет, как и ранее заметила Мари, мирно разговаривают с Лили, улыбаясь друг другу, а еще одна фигура в этой комнате — в данный момент сохраняющий молчание Питер Стивенс — просто присел на край дивана и спокойно уставился в окно, будто происходящее — для него лишь обычная рутина.
Мари поджимает губы, невольно укусив внутреннюю часть щеки. Отводит тёмные пряди волос за ухо, теперь делая свой обзор комнаты ещё шире. Вдоль стен — стеллажи книг, пол выложен тёмной паркетной доской, которая всё же скрипит при некоторых движениях присутствующих, будь то шаги или же просто переминания с ноги на ногу. Слабое приглушенное освещение от двух торшеров по углам и трёх настольных ламп на длинном дубовом столе ровно посередине комнаты. Стульев здесь ровно двадцать, хотя Мари и уверенна, что в большей части случаев занимаются только десять или двенадцать.
По краям комнаты два небольших дивана, один остаётся незанятым. Два выхода, справа и сзади от Мари. Задние двери сейчас закрыты, через главные постепенно заходят некоторые личности, что, возможно, принимают основные решения в этом лагере.
Разум аналитика для Мари представлялся не чем-то сокровенным, а скорее необходимым. Вечные сосредоточенность и точность — её жизненные спутники. Настороженность на самом деле порой помогает избежать проблем, даже не ввязавшись в них. Удобно, даже ничего не скажешь.
— Лу, кто ещё отсутствует? — Хирон поднимает глаза, заинтересованно нахмурив брови. Темноволосая староста домика Гекаты кивает, обводя своим внимательным взглядом всю комнату.
— Джейсон Грейс, Пайпер Маклин, Батч Уокер и Нисса в отъезде, — на удивление громко произносит девушка, чуть привстав со своего места. Вытягивает шею, будто игнорируя присутствие посторонних. Да, в начале дочь Гекаты лишь с неким мнимым удивлением посмотрела на Мари, Лили и Питера, а так же так внезапно появившегося Нико ди Анджело, которого так редко можно лицезреть в лагере. — Так что пока опаздывают лишь Уилл Солас и Миранда Гардинер.
— Уже здесь! — раздаётся звонкий и низкий голос дочери Деметры, которая встряхивает руки, проходя к своему месту и аккуратно присаживаясь. Кидает заинтересованные взгляды сначала в сторону Мари, затем уже Лили и Питера, который поднимает голову, кивком приветствуя старосту домика Деметры.
— Я схожу за Уиллом, — как всегда небрежно бросает Нико, в тот же момент исчезая в тени одного из стеллажей. Мари лишь хмыкает у себя в мыслях, тут же слыша тихую реплику Лили, сказанную шепотом:
— Чего мы вообще ждём?
— Начала конца, — произносит Мари в шутку, усмехнувшись одними лишь уголками губ. Замечает пристальный взгляд Питера, который поднимается на ноги и медленно подходит к Коннору Стоуллу, протягивая ладонь для рукопожатия. Советник домика Гермеса усмехается своему сводному брату, приветствуя того и о чём-то спрашивая, на что Стивенс лишь пожимает плечами, спиной прижавшись к полкам с множеством книг.
— Не думал, что ты вернёшься так скоро, — Мари рывком поворачивает голову, тут же замечая внезапно появившихся рядом со стеллажом Нико и какого-то светловолосого парня, что внезапно просто чуть наклоняется вперёд, целуя сына Аида.
Мари не меняется в лице, тихо хмыкая самой себе под нос. Перекидывает несколько прядей себе за спину, облизнув губы. Кидает настороженный и хмурый взгляд на лучшую подругу, что радостно щебечет о чём-то в другом конце комнаты, лучезарно улыбаясь. Ей самой бы пригодился бы порой такой по жизни оптимистичный настрой, вот только собственные гордость и предубеждение не позволяют. Мистер Дарси из произведения Джейн Остин может даже позавидовать такой холодности, а тем более горделивости. Мари — идеал резкого, умеющего составить себе цену, стервозного начальника. К такому характеру людям обычно привыкать приходиться долго — слишком уж силён выходит в результате конфликт сторон.
— Что ж, думаю, мы можем уже начать, — произносит Хирон, привлекая внимание абсолютно всех в комнате, включая также и брюнетку, что лишь с безразличным выражением лица выгибает одну бровь вверх, будто бы беззвучно произнося: «Что, так быстро? Удивлена вашей скорости.» — Как вы знаете, сравнительно недавно наш Дельфийский оракул Рейчел поведала нам пророчество, что впоследствии стало неким предупреждением для нас относительно прямо сейчас происходящих событий на Олимпе, — часть полубогов слушает руководителя внимательно, пристально наблюдая за его каждым малейшим движением, остальные же просто выслушивают информацию, попутно думая о чём-то своём.
Мари смотрит на это исподлобья, сохраняя молчание, как пока делают и все остальные.
— Может, вы нам всё же поведаете его содержание, м? — интересуется вроде бы учтиво, но, как затем оказывается, резко и надменно, Кларисса Ла Ру. Мари переводит взгляд на брюнетку в камуфляжной куртке, что сложила руки в воинственной позе на груди. Такой человек чаще всего обычно сразу же отталкивает при встрече, но, судя по её присутствию сейчас и здесь, девушка является почётным жителем лагеря.
Мари уже в мыслях шутливо ставит ставки: является ли крепкая Ла Ру дочерью Ареса или же Зевса? Наверное, первый вариант подходит намного больше.
— Минутку, — говорит учтиво Хирон, откладывая в сторону одну из книг, что лежат на столе. Он аккуратно открывает другую, доставая свёрнутый вдвое листок чуть пожелтевшей бумаги, что, видимо, только и оказалась в нужный момент в нужном месте. — Итак… — он так же осторожно разворачивает его полностью, и, прочистив горло, начинает читать:
Олимп весь спорит впервые за века.
Пять полукровок решат его судьбу,
Хоть та давно уже предрешена.
Раздор и хаос поглотят богов,
Но пятерым на время всё же
Суждено восстановить покой.
Сын Гермеса на севере,
Две девушки к западу,
Два полубога в дороге,
Но всё как в бреду.
Беречься зеркал и сна им необходимо,
Хоть без второго и мыслить невообразимо.
Но соберётся небо вновь
И падёт повсюду кровь.
Враг восстанет из земли
И задует все огни.
Волчица завладеет тёмной душой
И погубит всё силой иной.
А спасти лишь смогут те,
Кто неподвластен темноте.
Мари сжимает губы в тонкую полоску, тут же почему-то начиная сосредоточенно рассуждать вслух, даже не замечая этого:
— Спор Олимпа может означать что угодно, но больше всего это похоже на намёк на то самое Яблоко Раздора Эриды, — невольно загибает один палец, чуть склоняя голову набок. Сосредоточенно смотрит в пустоту, будто бы разговаривая сама с собой. — Пятеро полукровок очевидно означают пятерых детей богов, а так же указывается, где они объявятся. Решать судьбу — дело сложное и странное, но очевидно означает, что огни связаны с этим нитями судьбы, как сказали бы древние греки. Беречься зеркал и сна — очевидно, Эриды и самого отражения раздора и также Морфея, ведь порой сон может втянуть нас туда, откуда не выйти…