Мэри была неприятно удивлена таким поведением Ларри:
— И куда же ты пойдёшь? — только и смогла спросить она.
— Пока в этом мире есть девушки более сговорчивые, чем ты, мне будет, куда пойти. Пока.
И дверь за Ларри захлопнулась. Мэри было до слёз обидно — разве многого она просила? Разве требовала невозможного? Ларри не смог сделать для неё самую малость!
Это стало последней каплей для Мэри. Слишком многое она терпела, слишком многое прощала… Она была «за» жизнь без любви, смирилась с патологической ревностью, но она хотела хоть что-то получить взамен за свои лишения. Но теперь она поняла, что ничего не получит. У Ларри вообще бесполезно что-либо просить. Этот человек не способен отдавать, только забирать, требовать, рушить…
Мэри приняла решение. Это не могло так дальше продолжаться, это пора было прекратить. И теперь Мэри была готова. Она взяла телефон в руки и принялась писать сообщение, в котором высказала всё, что думала, не стесняя себя в выражениях. Мэри надеялась, что это сообщение сможет положить конец этим отношениям.
Но больше всего Мэри была разочарована другим. Она думала, что любовь — рудимент, думала, что важно другое. Но расчёт подвёл её, хотя, казалось бы, в нём не было ошибки. Во что же Мэри верить теперь?
========== Доказательства, которых нет ==========
Ирэн одевалась, чтобы отправиться к Скарлет. Та уверяла, что уже продумала все возможные варианты, поэтому Ирэн была уверена в себе, уверена, что всё получится.
Ирэн вышла из своей комнаты и пошла к выходу, прямо мимо матери, которая сидела в гостиной.
— Куда это ты собралась?! — моментально обратила внимание на дочь Хелен Смит.
— К Скарлет, — Ирэн была спокойна — она ведь почти не лгала.
— Что-то ты в последнее время сильно сдружилась со Скарлет, — сощурила глаза мать. — Подозрительно сдружилась.
— Мы всегда были дружны, — Ирэн изо всех сил старалась не терять самообладание. — Если хочешь, можешь ей позвонить.
— Ну, раз уж ты сама это предлагаешь, то, наверное, твоя совесть чиста. Я не буду ей звонить. Но всё же я надеюсь, что ты не рассказала ей лишнего. И не расскажешь. Тогда проблемы будут не только у тебя. Ты ведь не хочешь подставлять подружку?
Ирэн стало не по себе от этих слов, но она держала себя в руках и ничем не выдала волнение:
— Конечно, мам, я никому ничего не скажу.
— Вот и славно, — Хелен Смит попыталась улыбнуться, однако эта улыбка куда больше походила на оскал. Ирэн поняла, что мать всё-таки не до конца ей доверяет, всё-таки что-то подозревает.
Всё время, пока Ирэн добиралась до места встречи, она чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Однако никаких внешних признаков слежки не было — за ней никто не шёл, пытаясь подстроиться под её шаг, Ирэн не заметила в толпе подозрительных или просто знакомых лиц. Но она была уверена — за ней следят, она чувствовала это. Конечно, Ирэн ожидала этого. Но теперь она не была уверена, что всё пройдёт гладко.
Скарлет уже ждала Ирэн в назначенном месте. Девушки поприветствовали друг друга, а после Ирэн прошептала Скарлет на ухо:
— А сейчас сделай вид, что я рассказала тебе что-то смешное. Мне кажется, что за мной следят.
Скарлет натянуто улыбнулась, попыталась рассмеяться, а сама тем временем огляделась. Вокруг не было ни души. Теперь уже Скарлет, всё с той же улыбкой, наклонилась к уху Ирэн:
— С чего ты взяла? Здесь нет никого подозрительного. Здесь вообще никого нет.
— Я чувствую, — нахмурилась Ирэн, и Скарлет поняла, что придётся действовать по плану, идти окольными путями — хотя бы для того, чтобы Ирэн была спокойна.
— Пойдём, — Скарлет повела подругу, попутно объясняя всё, что задумала. — В непосредственной близости от полицейского участка есть магазин одежды, я там постоянно закупаюсь, поэтому сдружилась с одной из продавщиц. Я объяснила ей ситуацию, и она согласилась провести тебя через чёрный ход. На выходе ты сразу увидишь полицейский участок и пойдёшь туда, а я буду ждать тебя в магазине и делать вид, что ты в примерочной. Потом ты вернёшься ко мне, и мы разойдёмся по домам.
— Ты всё рассказала какой-то продавщице?! — хоть Ирэн и понимала, что дело будет предано огласке, но всё же сама мысль о том, что о случившемся узнают посторонние люди, приводила её в ужас.
— Я не вдавалась в подробности, — поспешила Скарлет успокоить подругу.
Скарлет довела Ирэн до нужного магазина. У входа и встретила симпатичная девушка, которой Скарлет взглядом указала на Ирэн. Ирэн поняла, что именно за этой девушкой ей надо следовать и покорно пошла.
Девушка завела её в комнаты для персонала, провела по ним и в результате вывела к двери, ведущей на улицу. Ирэн сразу увидела небольшое здание полицейского участка, поблагодарила свою проводницу и отправилась вершить правосудие.
С каждым шагом в душе Ирэн усиливалась тревога. Станут ли её слушать? Может, нужно было послушать маму? Но нет, Ирэн уже слишком далеко зашла, чтобы просто сдаться.
Немного потоптавшись на пороге полицейского участка, Ирэн всё же решилась войти. Она описала ситуацию дежурному, который провёл её в кабинет. Там за столом сидел совсем ещё молодой парень, явно совсем недавно окончивший полицейскую академию. Ирэн села напротив него и заговорила:
— Я хотела бы написать заявление.
— О каком преступлении вы хотите сообщить? — без особого интереса спросил парень.
— Об изнасиловании.
В глазах молодого человека появился огонёк заинтересованности. Ещё бы — до этого к нему обращались только полусумасшедшие старухи, которые жаловались на шум у соседей. И вот, наконец-то — серьёзное дело!
Полицейский протянул Ирэн листок и ручку, объяснил, что писать, и, пока Ирэн писала, решил расспросить её о подробностях случившегося:
— Когда это произошло?
— Около месяца назад. У меня был выпускной в школе.
— Как же злоумышленник попал на мероприятие?
— Я сама его пригласила. Мы какое-то время общались в интернете. Я думала, что это любовь.
— А он, получается, вас обманул?
— Как бы объяснить… Мы планировали переспать на выпускном. У меня очень строгая семья, которая ни за что не согласилась бы выдать меня за него замуж. А там им было бы некуда деваться.
— Что произошло потом?
— Когда мы уединились, я уже успела всё проанализировать и понять, что мы, возможно, слишком торопимся, о чём я ему и сказала. Но он меня не послушал и взял силой.
— Вы были пьяны в тот момент?
— Совсем нет.
— А почему тогда не вырвались и не убежали? — полицейский недоверчиво сощурился.
— Не знаю. Сил, наверное, не хватило.
— Вы были у врача после произошедшего? У вас на руках его заключение?
— У врача была, а вот заключение куда-то потерялось, — Ирэн стыдно было признаться в том, что мать избавилась от заключения, тем самым покрывая преступника.
— Очень подозрительно, — хмыкнул полицейский. — Нет свидетелей, нет доказательств, новое медицинское освидетельствование проводить уже слишком поздно. При этом вы сами признались, что первоначально вы были инициатором встречи. Так что же? Вас обманули, а вы теперь хотите отомстить?
— Нет! — Ирэн не ожидала таких жестоких слов.
— В любом случае, я не возьмусь за это дело, пока вы не предоставите хоть что-то, доказывающее факт изнасилования.
— Разве искать доказательства — не ваша работа?
— А я ничего не найду, — пожал плечами полицейский. — Уверен, вы уже позаботились об этом. То есть, когда дело дойдёт до суда, всё обвинение будет строиться лишь на ваших показаниях. Судьи, как правило, принимают сторону жертвы. Я знаю, я наслышан о случаях, когда сидит невиновный. Поймите, ваши показания заставляют сомневаться в вашей честности. Если бы не столько странных совпадений, то я непременно бы взялся за дело и наказал преступника.
Ирэн не верила своим ушам. Она не могла оторвать взгляда от листка, исписанного аккуратным мелким почерком — её почерком. Теперь Ирэн не понимала, зачем всё это нужно, зачем она вообще сюда пришла?!
— И что мне теперь делать? — тихо спросила она.
— Заявление можете оставить, но я вряд ли возьмусь за него, пока у меня не будет хоть чего-то ещё, кроме ваших слов. Вы написали в нём информацию о подозреваемом?
— Да, всё, что мне было известно.
Ирэн распрощалась с полицейским и ушла. Она не верила, что всё так получилось. Если бы Фред просто её обманул, то у неё и в мыслях бы не возникло мстить ему так — в конце концов, сама виновата. Но ведь было совсем не так!
Какие могут быть доказательства? Какие свидетели? Мать, которая изначально была против этой идеи? Доктор, которая ни за что не станет сотрудничать? Люди, нашедшие её тогда в уборной и видевшие лишь результат? Подруги, которые знают всё только с её же слов, со слов Ирэн? Это всё не то. Те, кто могут помочь, не станут этого делать. Те, кто искренне хотят помочь, уже исчерпали все ресурсы. Ясно одно — теперь Ирэн не может сдаться. Слишком далеко она зашла, слишком многих людей в это втянула. Но теперь она должна бороться одна, без чьей-либо помощи.
У чёрного хода магазина Ирэн встретила всё та же улыбчивая продавщица и провела её в зал. Там ждала Скарлет, которая потрясающе справлялась со своей задачей — Ирэн с трудом сдержала улыбку, когда та артистично закатила глаза и проворчала что-то о том, что незачем так подолгу примерять одежду, если всё равно не собираешься ничего покупать.
Девушки попрощались с продавщицей, и теперь, оказавшись на улице под оранжевым закатным небом, Скарлет решила расспросить Ирэн:
— Как всё прошло?
— Нормально. Заявление приняли, — солгала Ирэн. Она больше не собиралась слушать советов и просить помощи. Тем более, что для Скарлет всё случившееся — приключение, которого так не хватало в школьные годы. Она не понимает всей трагедии Ирэн и не поймёт никогда.
— Это замечательно! — улыбнулась Скарлет в ответ. — Теперь надо сообщить об этом Тайре. Она обещала, что поговорит с родителями и уговорит их помочь, помнишь?
Конечно, Ирэн помнила. Сначала она хотела сделать вид, что забыла, чтобы не рассказывать подругам правду, чтобы не попасться на лжи. Но теперь, когда Скарлет напомнила об этом, нужно было найти другой способ выкрутиться:
— Не думаю, что это понадобится. Со мной очень мило побеседовали и пообещали разобраться со всем в кратчайшие сроки, — Ирэн поймала себя на мысли, что, должно быть, за всю жизнь лгала меньше, чем за один сегодняшний день.
— А мы ведь тебе говорили, что заявление нужно подать, что всё будет хорошо! — широко улыбнулась Скарлет. — А ты боялась! Но, в любом случае, не забывай про обещание Тайры — мало ли что.
На этой ноте девушки и распрощались: у Скарлет было приподнятое, радостное настроение, Ирэн же в который раз впадала в отчаяние.
И обе они так никогда и не узнали, что все их планы, все меры предосторожности были пустой тратой сил и времени. За Ирэн никто не следил, все её странные чувства — лишь разыгравшаяся фантазия вкупе с паранойей. Сначала Хелен Смит действительно хотела организовать слежку, но потом поняла, что это ни к чему. Она хоть и вздорная женщина, хоть мало что понимает в жизни, но в работе полиции и юридического аппарата в целом разбиралась не плохо. Она знала, что даже если у Ирэн хватит смелости пойти в полицию, даже если она сможет рассказать обо всём случившемся совершенно чужим ей людям, её заявление, в лучшем случае, отложат в самый тёмный угол ящика, в худшем — не примут вовсе. Нет, Хелен Смит ни с кем ни о чём не договаривалась, никого не подкупала. Она просто знала, как будет.
Но кое-чего Хелен Смит не учла. Она не подумала о том, что полицейские, вместо того, чтобы просто отказать Ирэн в каком-либо содействии, могут отправить её саму искать доказательства, свидетелей, хоть что-нибудь, подтверждающее факт изнасилования. И уж тем более она не могла даже предположить, что Ирэн это не остановит, что желание добиться справедливости, на мгновение угасшее, вскоре вновь вспыхнет в ней с новой силой.
Это стало роковой ошибкой Хелен Смит. В будущем это принесёт немало страданий. Но не ей, а Ирэн.
========== Знакомство с родителями ==========
Скарлет редко носила платья. Они у неё были, их было много, но она всегда ими пренебрегала. Сегодня же она просто обязана была выбрать среди всех своих платьев лучшее и надеть его.
Жак пригласил Скарлет на семейный ужин.
Впервые за долгое время Скарлет не хотела выглядеть бунтаркой, напротив — она хотела предстать перед родителями Жака эдакой феей, нежнейшим существом. Поэтому она выбрала нежно-розовое платье средней длины.
Ещё час ушёл на укладку и макияж. Никогда раньше Скарлет не проводила столько времени перед зеркалом — считала, что нравиться нужно только себе, а себе она нравилась даже по утрам, неумывшаяся и в пижаме. Но сейчас она хотела произвести впечатление, поэтому очень критически рассматривала себя. Ей всё ещё что-то не нравилось, всё ещё хотелось что-то изменить. Однако времени оставалось мало, а опоздать было бы ещё хуже, чем явиться в непотребном виде.
Когда Скарлет подошла к дому Жака и взглянула на часы, выяснилось, что всё-таки она поторопилась, пришла слишком рано. Раньше Скарлет никогда это не смущало, но сейчас она поняла, что её столь ранний приход может причинить неудобства хозяевам дома. А вдруг у них не убрано, ещё не накрыт стол, да и сами они совсем не готовы? Сегодня всё должно быть идеально, но дурацкая пунктуальность Скарлет может всё испортить!
Скарлет взвесила все «за» и «против». Да, она приехала рано, слишком рано. Ну и что теперь? Слоняться по улице без цели, просто чтобы убить время? Скарлет показалось, что это глупо, тем более, что она почти не знала этих мест. Плюнуть на всё и постучаться? Но хозяев может разозлить то, что она пришла настолько рано. Хотя, у этой медали была и обратная сторона — Скарлет ведь могла помочь родителям Жака накрыть на стол, подготовиться к ужину, тем самым зарекомендовать себя не только как девушку пунктуальную, но и как очень хозяйственную.
Второй вариант Скарлет понравился больше, поэтому она, пусть и помедлив, но всё же постучалась. Открыл ей пусть уже седой, но ещё очень статный мужчина с обворожительной улыбкой, такой похожей на улыбку Жака.
— Жак, Марина, кажется, к нам пришли! — позвал мужчина, а сам протянул Скарлет руку, чтобы поздороваться с ней. — Ты ведь Скарлет, верно? Сын много о тебе рассказывал. А меня зовут Саймон Нильсон. Впрочем, можешь называть меня просто Саймон. Называть меня отцом предлагать не буду — мне кажется, что для этого ещё рановато. Хотя, если тебе будет так удобно…
— Нет, что вы, мне совсем не нужно… — Скарлет засмущалась, от чего густо покраснела и начала заикаться. Саймон Нильсон же в ответ на это добродушно рассмеялся. Эту неловкую ситуацию прервала женщина, вышедшая в прихожую — мать Жака.
По этой женщине было видно, что она уже в возрасте, но при этом следит за собой. Она отнюдь не выглядела, как молодящаяся старуха, напротив — в ней были статность и красота зрелой женщины. Как в деревьях осенью, в тот короткий миг, когда листва на них уже пожелтела, но ещё не опала.
— Марина Нильсон, — сдержанно представилась женщина. — И я попрошу никак иначе меня не называть. Никаких «Марина» и «мамочка».
Скарлет несколько разозлило подобное отношение. Ей бы и так никогда не пришло в голову называть мамой какую-то чужую женщину. У неё была своя мама, пусть и давно умершая, но лучше её нет и не будет никого.
Теперь из комнаты вышел Жак:
— Скарлет, ну зачем же ты так рано?! — ласково пожурил он Скарлет. — У нас ведь ещё даже стол не накрыт!
— А я помогу! — неожиданно для самой себя произнесла Скарлет. Видимо, нечто в подсознании подсказало ей, что нужно во что бы то ни стало наладить контакт с Мариной Нильсон, во что бы то ни стало понравиться ей. Помочь накрыть на стол — самое меньшее, что могла Скарлет сделать для этого сейчас.
— Ну что же, пойдём, — Марина Нильсон слегка улыбнулась и провела Скарлет на кухню.