— Мне кажется, по мне что-то ползёт, можешь посмотреть?
Скарлет кивнула, присела и попыталась рассмотреть таинственное нечто на плече Жака. Но она ничего не видела и, сощурив глаза, всё приближала и приближала своё лицо…
Когда лицо Скарлет оказалось достаточно близко, Жак положил ладони ей на щёки и приблизил к себе.
Скарлет не сразу поняла, что происходит. Её губы касались чего-то мягкого и влажного. Неужели именно это чувствуешь, когда целуешься? Губы Жака двигались нежно, аккуратно, Скарлет были приятны эти прикосновения. Сначала, правда, она не понимала, что должна делать, но вскоре отошла от шока, расслабилась и ответила на поцелуй.
Когда Жак отстранился от неё, Скарлет не знала, как усмирить эмоции — сердце колотилось, щёки горели, руки тряслись, хотелось куда-то бежать и смеяться, смеяться… Свои слова контролировать она тоже теперь не могла, поэтому спросила то, что первое пришло на ум:
— У тебя на плече ведь ничего не было, правда?
Жак покраснел:
— Да, ты права. Прости, просто я очень хотел тебя поцеловать, но не знал, как подступиться. Ничего умнее в голову мне не пришло…
— Ничего страшного, — Скарлет счастливо рассмеялась. Ей нравилось, что этот брутальный с виду мужчина смущается с ней, как маленький мальчик.
Они снова легли на траву и ещё долго смотрели на чистое голубое небо…
— Спасибо, что привёл меня сюда, — сказала Скарлет позже, когда пришла пора уходить с волшебного места. — Мне очень понравилось здесь.
— Правда? Ты любишь природу?
— Места, подобные этому, нравятся мне намного больше шумного города.
— Знаешь, я знаю ещё одно место, где тебе должно понравиться. Только не знаю, согласишься ли ты поехать со мной туда…
— Пока не спросишь — не узнаешь, — улыбнулась Скарлет.
— У моих родителей есть загородный дом. Это — одна из немногих их приобретений, которым я с удовольствием пользуюсь. Но он довольно далеко, поэтому на его посещение нужно будет освободить целый день, а то и несколько. Поедешь ли ты туда со мной?
Сердце Скарлет снова сжали противные опасения, но она тут же прогнала их прочь — сегодня у Жака был более чем удачный момент для того, чтобы сделать что-то плохое, но он ничего не сделал, а значит — не хотел.
— Я не против.
— Ну вот и отлично! У меня выходной через три дня. Освободишь время?
— Да было бы, от чего освобождать, — честно ответила Скарлет и вновь рассмеялась.
Домой девушка летела, как на крыльях. Ей очень хотелось поделиться радостью нового для неё чувства, и не с кем-нибудь, а с папой. Сейчас она чувствовала перед ним вину за свой утренний побег и хотела сполна искупить её.
Она вбежала в дом и сразу же направилась в столовую, откуда доносились стук пальцев по кнопкам ноутбука и вкусный запах кофе.
— Папа, я вернулась! — радостно поприветствовала Скарлет родителя.
Алекс Миллер удивлённо взглянул на дочь — давно он не видел её такой воодушевлённой. Но он тут же напустил на себя строгий вид — всё-таки она ушла из дома без спроса, на целый день, не сказав даже куда. Этого нельзя было так оставлять.
— Хорошо. Где ты была?
— На свидании!
Теперь Алекс Миллер не мог скрыть удивления. Скарлет нашла себе парня так скоро после выпуска? Или они были знакомы ещё во время её обучения? В любом случае — почему она не рассказала? Стеснялась? Но почему тогда теперь говорит так свободно?
Алекс Миллер быстро помотал головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать все эти надоедливые вопросы, которые лишь сильнее путали его. Наконец придя в себя, он спросил у дочери:
— Может, расскажешь поподробнее?
И Скарлет начала рассказывать всё в мельчайших подробностях. Лишь о поцелуе она решила умолчать — чувствовала, что это слишком личное, что об этом должны знать только двое.
— Судя по твоему рассказу, он — хороший человек, — улыбнулся дочери отец. — Только мой тебе совет — если ты действительно влюблена, то не отпускай, зубами вцепись и не отпускай. А если нет, то не морочь парню голову.
— Что ты, папа, я совершенно точно влюблена!
Алекс Миллер улыбнулся дочери и кивнул. Он понимал, что о настоящей любви после первого свидания говорить рано, но то, что Скарлет не на шутку очарована этим Жаком — факт.
— Кстати, папа, — Скарлет густо покраснела, но понимала, что уж теперь она обязана спросить разрешения на поездку у отца. — Жак пригласил меня за город через три дня. Возможно, придётся там переночевать.Вообще-то я уже согласилась, но если ты против…
— А почему я должен быть против? Поезжайте, развлекайтесь.
— То есть вот так просто?! — в воображении Скарлет отец должен как минимум побеседовать с Жаком. Отправлять единственную дочь в дальний путь с неизвестным молодым человеком — несколько легкомысленно.
— Скарлет, — закатил глаза отец. — Ну ты серьёзно? Ты только что рассказала мне о том, как провела весь день в безлюдном месте с парнем, который не воспользовался моментом и не тронул тебя даже пальцем, а теперь ждёшь, что я наплюю на твоё доверие к этому человеку и устрою бессмысленную разборку?
Скарлет окончательно успокоилась — папа своими словами подтвердил её чувства. Но тут же другой, очень знакомый страх, сжал её сердце:
— Папа, а как ты думаешь… Как бы мама отнеслась к Жаку? К тому, что он не берёт готовое у родителей, а добивается сам? Ведь кто знает — а вдруг не получится?
— Знаешь, Скарлет, — отец накрыл своей ладонью руку дочери. — Когда мы с твоей мамой познакомились, я был никем. Я не видел ничего, кроме пьянок отца и вечно злой на весь мир матери. Я вообще не знал, чем хочу заниматься. Но, когда в моей жизни появилась она… Всё изменилось. Именно благодаря ей я стал тем, кем являюсь теперь. А благодаря тебе я не забросил дело всей своей жизни. Знаешь, Скарлет, за каждым состоявшимся мужчиной стоит мудрая женщина, а у меня их целых две, и я совсем не прочь с кем-нибудь поделиться.
— Ты думаешь, у меня получится?
— Я вижу в тебе тот же свет, что видел в твоей матери.
— Спасибо, папа.
Скарлет отрешённо улыбалась — она получила одобрение любимых родителей.
— Но знаешь, Скарлет, кое-что в тебе очень сильно расстроило бы маму. Твоя причёска.
Скарлет округлила глаза и провела рукой по бритым вискам. И как она могла забыть распустить волосы?! Дочь испуганно смотрела на отца, ожидая строгого выговора, но тот лишь улыбался:
— Я не сержусь, Скарлет. Просто больше никогда не делай ничего такого. Мама всегда мечтала, что у её дочери будут длинные, густые и красивые волосы.
— Хорошо, папа.
— Ну, а теперь идти спать, поздно уже.
— Хорошо, папа. Спокойной ночи.
Скарлет встала и послушно направилась в свою комнату. То, что подумала бы мама, занимало все мысли девушки, малейшее неодобрение, пусть и высказанное устами отца, превращало бунтарку в пай-девочку. Алекс Миллер знал об этом и бессовестно пользовался, особенно тогда, когда не знал, чем ещё можно утихомирить дочь. Но сказанное им сейчас было совершенно искренне — его жена действительно хотела, чтобы у Скарлет были длинные волосы, особенно сильным это желание стало в последние годы жизни.
Закончив работу, Алекс Миллер пошёл в свою комнату. Там его встретили холодное ложе вдовца и тумбочка, на которой стояла фотография жены, держащей на руках малютку Скарлет. Эта комната была местом скорби и в то же время святыней. Холодная постель, где Алекс Миллер всегда ложился с краю, потому что у стены любила спать она. Фотография, на которой она ещё красивая, здоровая, так похожа на Мадонну с младенцем.
Все говорили, что Скарлет похожа на отца. Объективно, это было так — большинство черт лица она переняла от него. Но было в ней кое-что и от матери — большие, круглые, будто всегда удивлённые глаза и рыжие, почти красные, волосы. Только сейчас Алекс Миллер подумал о том, что, быть может, Скарлет красит волосы в этот цвет не ради бунта, а в память о безвременно ушедшей матери.
В этой комнате никогда не было женщины. Алекс Миллер решил, что никогда больше не заведёт отношений, ведь, как писал Сэлинджер: «Оттого, что человек умер, его нельзя перестать любить, чёрт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?». С некоторых пор эта цитата стала жизненным кредо Алекса Миллера.
Алекс Миллер сел на кровать и взял в руки фотографию. Две пары одинаковых зелёных глаз, волосы жены — ещё не парик, её настоящие волосы. Ему вспомнился её тёплый голос, её ласковые руки. В нём загорелось желание поговорить с ней, спросить о самом главном:
— Кира, я ведь всё правильно делаю? — он никому не позволял видеть своих слёз, но сейчас, находясь в одиночестве, дал волю чувствам. — Я ведь правильно воспитываю нашу дочь?
Кира Миллер лишь смотрела на него с фотографии и счастливо улыбалась.
========== Без любви ==========
Мэри сидела на скамейке в парке, нетерпеливо покачивая ногой. Ларри опаздывал, причём довольно сильно. Непунктуальный мужчина не был пределом мечтаний Мэри, но она всё-таки решила дождаться.
Вдалеке показался знакомый силуэт. Мэри поднялась со своего места и направилась ему навстречу. Совсем скоро стало ясно, что она не ошиблась — это действительно был Ларри. Он был крупным молодым человеком, чем-то напоминающим медведя. Его нельзя было назвать красавцем, но даже кривой, явно не единожды сломанный нос, не мог перекрыть впечатление, которое производили его ярко-голубые глаза.
— Привет, Ларри, — пропела Мэри. — Ты опоздал.
— Привет. У меня были на то причины. Перейдём сразу к делу.
Мэри отметила про себя его деловую хватку, и кивнула, показывая тем самым, что готова слушать.
— Начнём с того, что я не люблю тебя, Мэри. Это не потому, что ты плохая, а потому, что я решил вообще никого никогда не любить. Это чувство делает человека слабым, безвольным. И не жди от меня романтических поступков и признаний — я не хочу тебе лгать.
— Что же, спасибо за честность, пожалуй, она и есть гарант счастливых отношений, — усмехнулась Мэри, внутренне согласившись с доводами Ларри. В конце концов — разве браки по любви заканчиваются чем-нибудь хорошим?! — Что-то ещё?
— Да. Раз уж мы решили быть честными друг с другом, то скажу — я буду тебе изменять. На самом деле, все мужчины изменяют, а те, что отрицают это, либо лгут, либо уродливые неудачники, которых женщины просто не хотят. Лгать я тебе не намерен, а на счёт второго… Не думаю, что ты захотела бы со мной встречаться, будь я уродливым неудачником. Но ты мне изменять не должна. Узнаю — будет плохо.
— Я не против твоих измен, но с одним условием — все любовницы должны быть здоровы, не хочу подцепить какую-нибудь гадость. Идёт?
— Конечно. Может, ты тоже что-то хочешь мне сказать? — Ларри испытующе взглянул на Мэри. Ей показалось, что он готов в любую секунду уйти, если услышит что-то, что ему не понравиться.
— Нет, вроде ничего. Твои условия и требования достаточно разумны, и я склонна согласиться с ними.
— Хорошо. Знаешь, я не намерен сегодня устраивать подобие свидания, поэтому предлагаю просто разойтись по домам. Пока, — Ларри протянул Мэри руку для рукопожатия, а она обхватила её сухой ладонью и слегка потрясла.
— Пока.
Они пошли в противоположные стороны, а для наблюдавших их разговор прохожих так и осталось загадкой, кто они — влюблённые или же деловые партнёры, решившие обсудить своё сотрудничество в неформальной обстановке.
========== Отдых на природе ==========
С раннего утра Скарлет суетливо складывала в сумки всё, что могло понадобиться ей в загородном доме. Когда она уже по второму кругу проверяла, не забыла ли чего, за дверью послышались тяжёлые — явно отцовские, — шаги. Папа остановился прямо перед входом в комнату и, немного помедлив, постучался.
— Заходи, пап!
Алекс Миллер открыл дверь, переступил порог и с каким-то смущением посмотрел на дочь.
— Что-то случилось? — забеспокоилась Скарлет. Она надеялась, что отец не станет в последний момент запрещать ей ехать, надеялась, что её раннее пробуждение и тщательные сборы были не зря.
— Ничего особенного, просто… Я подумал… Я хочу увидеть этого твоего Жака перед тем, как ты поедешь, — Алекс Миллер нервничал — ещё совсем недавно он полностью доверял выбору дочери, а теперь хочет лично убедиться, что её можно отпустить. У него было чувство, что он предал Скарлет. Но она будто не видела в этом ничего особенного:
— Хорошо, без проблем. Заодно подвезёшь меня на место нашей встречи.
Алекс Миллер кивнул и вышел из комнаты. Скарлет была даже рада, что отец принял такое решение, она ждала его. Она считала, что защищать её, в том числе и от неблагонадёжных кавалеров — его прямая обязанность. Скарлет совершенно не беспокоилась — она была уверена, что Жак понравится папе, а поездка не будет сорвана.
Скарлет сложила сумки с вещами на заднее сидение машины, а сама села вперёд, рядом с папой, и они помчались на место встречи.
Жак уже ждал их там. Сначала из машины вышла Скарлет и помахала ему, он улыбнулся и последовал её примеру, не чувствуя подвоха. Но когда из машины вышел водитель, Жак оцепенел — он узнал Александра Миллера — прославленного автора и отца Скарлет. Пока девушка разбиралась с сумками, её отец подошёл к Жаку, они пожали друг другу руки и о чём-то заговорили. Скарлет не слышала их слов, лишь тогда, когда она, уже навьюченная сумками, подходила к ним, она услышала финал разговора:
— Береги её. Она — моя единственная дочь, я не переживу, если с ней что-нибудь случится.
— С ней всё будет хорошо, обещаю.
Они ещё раз пожали друг другу руки, после чего отец похлопал Скарлет по плечу и кивнул, выражая так своё одобрение.
Жак взял у Скарлет две самые большие сумки и, явно удивившись их весу, усмехнулся:
— А вещей-то набрала, будто не на день едешь, а навсегда.
— Здесь только самое необходимое! — обиженно взвизгнула Скарлет.
— Готов поспорить, что большей частью из этого ты не воспользуешься.
— Посмотрим, — Скарлет пожала плечами, и они с Жаком направились в ближайший магазин.
На выходе из магазина, Жак вызвал такси, объяснив, что никак иначе они не доедут. Скарлет поёжилась. Она боялась таксистов и никогда не пользовалась их услугами. Если ей нужно было куда-то поехать, то её либо подвозил отец, либо она пользовалась городским транспортом. Ей не хотелось садиться в машину к незнакомому человеку, от одной мысли об этом она чувствовала себя уязвимой. Но, к тому моменту, как их машина подъехала, её страх отступил и ни разу не вернулся за всё время пути. Скарлет понимала, что причина в Жаке, в том, что с ним она чувствует себя в безопасности. Ещё никогда ей не было так спокойно рядом с, по сути, посторонним человеком, это было новое для неё чувство, и оно нравилось Скарлет.
Выйдя из такси, Скарлет увидела двухэтажный коттедж из белого кирпича, стыдливо спрятавший нижнюю свою половину за высоким глухим забором. Её поразило великолепие этого дома. Расплатившись, Жак и Скарлет зашли на участок. Девушки не могла оторвать взгляда от открывшейся ей картины — будто бы густой лес, посреди которого стоит дом, а чуть поодаль — беседка, украшенная диковинной лепниной.
— Добро пожаловать в наши скромные владения! — попытался Жак вывести её из оцепенения.
— Скромные?! Это ты называешь скромным?! Да я в жизни не видела такой красоты!
— Ну, я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся Жак. — Располагайся.
Вместе они занесли сумки в дом, после чего пожарили мясо и, сидя в беседке, съели его.
Полную впечатлений, сытую Скарлет начало клонить в сон, и Жак это заметил:
— Хочешь прилечь? Пойдём, я провожу.
Они вместе прошли по коридорам коттеджа, пока не вошли в одну из комнат — светлую, уютную, с большой кроватью и красивым видом из окна. Скарлет легла и зарылась лицом в подушку, Жак сел рядом с ней:
— Ты не против, если я побуду с тобой до вечера?
— Конечно. Это твой дом, ты можешь находиться, где хочешь.
— Просто я подумал, что это может тебя смутить. Я прилягу?
Скарлет кивнула, и Жак лёг на спину, положив руки под голову.
Они лежали рядом, болтали о какой-то ерунде, и Скарлет даже не замечала, что Жак пододвигается к ней всё ближе и ближе. Более того — она сама, повинуясь какому-то незнакомому инстинкту, приближалась к нему. Вот они уже держаться за руки, вот обнимаются, целуются… В какой-то момент Скарлет поняла, что сидит на нём сверху, что почти неспособна думать головой, что разум затмили инстинкты, заставляющие всё её тело совершать странные движения, похожие на танец похоти и страсти. Она не могла совладать с собой, но Жак мог: