POV Эдвард
Тук-тук-тук!
Тук-тук-тук! Ба-Бах!
- Эдвард, я знаю, что ты там, открой дверь. Нам нужно поговорить.
«Нет! Я не открою дверь», - по-детски подумал я, продолжая лежать на кровати и надеясь, что голос по ту сторону просто исчезнет.
БАХ! БАХ! БАХ!
- Во имя Богов, я не уйду, пока ты не откроешь дверь и не поговоришь со мной!
Я перевернулся и встал с кровати. Золотисто-розовый свет струился из окна над моей головой. Сейчас не могло быть больше шести утра.
Черт возьми, Джаспер!
Я поплелся к двери и распахнул ее. Взглянув на высокого светловолосого мужчину на пороге, я вернулся назад, присаживаясь на свою кровать, желая лишь еще немного поспать. Я жестом указал на стул, и Джаспер сел. Он не отрывал от меня взгляда, пока я не посмотрел в его голубые глаза, мои же зеленые были по-прежнему сощурены из-за раздражения.
- Полагаю, ты знаешь, почему я здесь, - начал он, пристально глядя на меня. Мне стало неудобно, и я отвернулся. После стольких лет, он, казалось, видит меня насквозь.
Мы с Джаспером сражались плечом к плечу в течение многих лет, но наши взаимоотношения были намного глубже. Он является лидером Апеннинской армии. Мы встретились, когда он шел через Фивы – откуда я родом, – направляясь в Ахайю. Однако, не зная местности, он понятия не имел, как туда добраться. Вот и я предложил провести его кавалерию в Ахайю. С тех пор мы стали друзьями.
- Да. Думаю, знаю, - насмехался я.
Он потер виски и посмотрел в потолок, словно умоляя Зевса сделать меня сговорчивее.
- Эдвард, я пришел сюда не для того, чтобы доводы приводить. Я здесь по приказу, ты же понимаешь это, брат. Король Аро послал меня, чтобы я убедил тебя вступить в наши ряды и присоединиться к войне против Трои. Ты знаменитый воин, Эдвард; ты должен быть там, на стороне своих соотечественников.
- Подумай о трофеях - женщины, золото, слава, Эдвард! Ты мог бы стать бессмертным, запечатлевшись в истории для будущих поколений, как великий воин, который привел своих людей к победе. Подумай об этом. Что тебе терять?
Я задумался над его словами.
Я был известным воином в Греции, являясь ценным приобретением для греческой армии, но сражаться в войне против страны, обладающей лучшими лучниками и стенами, неприступными как горы, мне вовсе не хотелось. Но не это было главным – я не желал участвовать в войне против страны, которая не сделала ничего плохого; разве что их принц был слишком развратным для собственного блага. Нет.
Мне не нужны были женщины - в Греции было бессчетное множество девушек, готовых согреть мою постель. Моя мать учила меня быть почтительным с женщинами, а не осквернять их тела изнасилованием.
Мне не нужно золото - у меня было все, о чем только можно мечтать.
- У меня нет оснований сражаться, Джаспер, особенно за такого короля, как Аро.
- Тогда не сражайся за него, сражайся за меня. Сражайся за своих мужчин. Сражайся за свою страну! – Он был полон живой надежды, произнося последнее предложение.
Я задумался над его словами.
- И мне не придется общаться с Аро?
Чувствуя победу, Джаспер слегка усмехнулся. Самодовольный бастард.
- Только если ты захочешь.
Я фыркнул от смеха.
- Я ведь не хочу выглядеть сволочью, поэтому согласился сражаться за тебя, не за него.
Джаспер широко улыбнулся.
- Я и не ожидал большего от великого Эдварда Каллена, - ответил он, встав и с издевкой поклонившись мне. Я поднялся, подталкивая усмехающегося Джаспера к двери.
- Убирайся отсюда, скотина, - сказал я, усмехаясь, пока он садился на лошадь.
- Эдвард, помни – мы уплываем в Трою через три дня. Будь у берега на рассвете, - сказал он и ускакал.
Я покачал головой и забрался на лошадь; мне нужно было подготовить свое войско.
***
Три дня спустя. Середина утра
POV Белла
- Элис! Помедленнее, похоже, ты хочешь, чтобы я упала, - воскликнула я, когда маленькая черноволосая нимфа бросилась через труднопроходимую местность.
Я подняла юбку своего бело-голубого платья, ступая по лестнице храма Аполлона.
Мы с Элис – моей кузиной и очень близкой подругой – часто приходили сюда, чтобы насладиться морским воздухом. Воздух в Трое всегда был теплым и сухим, но морской бриз помогал избавиться от изнуряющей жары. Вода была прохладной и успокаивающей, и очень освежающей в сравнении с грубой средой.
Сегодня все было иначе. Я слышала, как мужчины на берегу ворчали и кричали, возводя оборонительные сооружения против греков. Воздух нисколько не охлаждал и не успокаивал меня, наоборот, казался угнетающим, а вода - беспокойной. Будто знала, что плывет к берегу.
Меня переполняла не только печаль, когда я думала о кровопролитии, которое вот-вот состоится, но и яростный гнев. Греки не имели права угрожать моей родине, не имели права приходить сюда, требуя нашего подчинения эгоистичному королю! У них было достаточно земли, достаточно богатства, и, что более важно, уже погибло много людей.
- Прости, Белла, нам надо торопиться! Мы должны вернуться в город до прихода греков, – воскликнула Элис и бросилась к широким дверям храма, врываясь внутрь.
Я неуклюже последовала за ней, открывая свой кожаный мешочек. В своей мягкой сумке я искала цветы и монеты, что мы с Элис приносили в дар Аполлону. Я отодвинула пергамент и тесьму для волос и достала мешочек монет и цветы, передав их Элис.
Мы поприветствовали верховного жреца, положили наши цветы и монеты на алтарь и начали молиться.
Я молила Аполлона, чтобы вместе со своей семьей я пережила надвигающееся нападение на наш город, чтобы как можно меньше моего народа погибло, если это возможно. А еще я молилась за греков. Я молилась, чтобы они поняли, что их путь ошибочный, и вернулись к своим семьям. Дело было безнадежным, но если кто-то из Богов и мог сделать это, то только наш великий защитник Аполлон.
Я встала и подошла к Элис, тихо беседующей с одной из жриц о своих опасениях по поводу предстоящей войны.
- Простите, - обратилась я к жрице, которая, заметив меня, почтительно поклонилась. Мы с Элис были частью королевского двора в Трое. Наши родители, ее отец и моя мать, брат и сестра короля – или дяди, как мы его зовем, – Приама. Мне не нравилось, когда люди кланялись или приседали передо мной, однако с этим мне приходилось жить. – Элис, нам, правда, нужно вернуться во дворец до прибытия кораблей.
Она кивнула, широко распахивая свои серые глаза, и взяла меня под руку. Мы прошли по Храму, выходя на солнце.
Мы не прошли и двадцати футов, когда услышали звон колоколов, раздающийся от ворот нашего города. Я повернулась к Элис с паническим выражением на лице. Оглянувшись на море, я почувствовала страх.
Я в ужасе ахнула. Сотни судов плыли к берегу. Цветные флаги колыхались на ветру, простираясь так далеко, насколько позволяло видеть наше зрение.
- Белла! Мы должны вернуться в город, - воскликнула Элис и развернулась, намереваясь уйти.
Я схватила ее за руку.
- Нет. Времени больше нет! Наши солдаты уже выступили, нет ни единой возможности безопасно вернуться в город! Мы должны спрятаться в Храме, - торопливо крикнула я, таща ее обратно.
Она кивнула, и мы побежали обратно к лестнице. Мы подбежали к двери, и я повернулась, чтобы еще раз взглянуть на суда - некоторые уже вот-вот подойдут к берегу. Мной овладела паника, и Элис пришлось втаскивать меня в храм.
- Давай, Белла! Мы должны спешить, - пропищала Элис, когда вокруг нас образовалось столпотворение.
Жрецы, жрицы и подручные слуги носились вокруг; мужчины, вооруженные кинжалами, направлялись к задним и передним выходам; женщины бегали по храму, пытаясь спрятаться.
Мы с Элис нырнули за одну из больших каменных колонн, которые образовывали круг внутри храма. Казалось, мы просидели там несколько дней. Я следила, как солнце сдвигало тени в комнате, пока Аполлон катил яркий шар по небу.
Я вся тряслась, слыша удары мечей, победные крики и стоны боли.
Я подпрыгнула, услышав крики мужчин слишком близко к Храму.
Они ведь не станут осквернять священное место?
Я ошиблась. Они стучали и колотили в двери, пока их не выломали. Поток яркого света хлынул внутрь, а вместе с ним и греческие воины. Я молилась, чтобы они не нашли нашего укрытия.
Я слышала страшные истории о том, что творили греки с женщинами из завоеванных ими стран. Они забирали себе женщин в качестве трофея и убивали их, когда те им надоедали. Я задрожала - уж лучше умереть, чем быть развлечением для тошнотворного грека.
Дыхание Элис участилось, когда борьба достигла круга колонн, за которыми мы прятались. Мертвые тела жрецов лежали подле наших ног, из перерезанных глоток на пол все еще струилась кровь – даже у тех, кто не был вооружен.
Я осмотрелась вокруг и заметила большой стол примерно в восьми футах от нас. На нем была желтая скатерть, ниспадающая до пола. Я пихнула Элис в бок, и она резко посмотрела на меня. Я кивнула головой в сторону стола, но она покачала головой, глазами умоляя меня не ходить. Многозначительно посмотрев на нее, я огляделась вокруг, чтобы убедиться, что по близости нет греков.
Со стороны побережья все было чисто, и, быстро чмокнув Элис в щеку, я стала ползти к столу. Почти там! В тот момент, когда начала поднимать скатерть, я почувствовала острую боль в затылке - воин нашел меня.
Я стала брыкаться и извиваться, когда его рука, ухватив мои длинные каштановые волосы, потянула меня вверх. Я впилась своими ногтями в его руки. Мне необходимо бороться. Выйти победителем из этой ситуации не было ни единого шанса, но возможность нанести моему похитителю увечья была мне только в радость.
Я почувствовала его рот рядом со своим ухом и вздрогнула от отвращения.
- Ты, дерзкая потаскушка! Посмотрим, сколько храбрости останется в тебе, когда я с тобой разберусь.
Он развернул меня, ударив так сильно, что я упала на землю. Тут же поднеся руку ко рту, я почувствовала кровь. Волна тошноты прошла через меня, но тут же отступила, вытесненная чувством ненависти ко всей греческой армаде. Он снова схватил меня за волосы, поднимая на ноги.
- Обыщите тут каждый угол, найдите все живое, что только сможете!
Покрытый кровью загорелый мужчина кивнул и двинулся по кругу, переходя от колонны к колонне и проверяя каждую из них. Я дернулась вперед и закричала, когда увидела высокого воина со светлыми волосами, торчащими из-под шлема. Он грубо вытащил Элис из ее укрытия. Она храбро сражалась, но была намного меньше в сравнении с солдатом.
Они вывели нас под палящий зной. Вместе с другими женщинами нас выстроили возле храмовой стены, словно скот на базаре. До моего слуха донеслось громкое одобрительное восклицание, - победный возглас – застыл в воздухе… Я поняла, что мы потеряли берег.
- Джаспер! Иди сюда, - один из стражников окликнул высокого белокурого солдата. Он тут же подошел, продемонстрировав самоуверенную походку.
- В чем дело? – спросил он мужчину. Солдат наклонился ближе и прошептал что-то на ухо Джасперу. Он жестом указал в нашу с Элис сторону и тяжело сглотнул. Я знала почему. Мы обе были в одинаковых золотых ожерельях. На подвесках красовалась королевская печать Трои. Мы надевали их каждый раз, когда выходили в город или за его пределы.
Джаспер медленно кивнул и подошел к нам, в его льдисто-голубых глазах отчетливо читался холодный расчет.
- Итак, потрудитесь-ка объяснить мне, почему две девушки из королевской семьи вне стен города?
Элис плюнула ему в лицо, и он наотмашь ударил ее по левой щеке.
- А ты, маленькая, потом пойдешь со мной, - зашипел он, вытирая лицо.
Схватив за руку, он толкнул меня к другим стоящим рядом солдатам.
- Отведите ее к Эдварду из Фив – он заслуживает приятного удовольствия после сегодняшней трудной битвы. Не трогать ее. Это приказ. Эдвард не выносит блудниц, а на ней одежда девы, - мужчины жадно меня оглядели, отчего возникло чувство, будто я подверглась изнасилованию.
- Давай, девка, двигайся. И не пытайся что-нибудь вытворить, иначе мой клинок окажется в твоем милом горле, - засмеялся крупный мужчина, схватив меня за руку и потащив вперед.
Я не обратила внимания на его угрозы, изворачиваясь, чтобы взглянуть на Элис в последний раз, не уверенная, что увижу ее снова.
POV Эдвард
Я люблю битвы.
Все просто и понятно.
Мне нравится держать в одной руке меч, а в другой – человеческую жизнь. Но я не всегда ненавидел всю ту грязь, что оставалась после сражения. Кровь, пот и грязь запекались на моей коже, превращаясь в дурно пахнущую смесь. Все, чего мне хотелось, - это вернуться к себе в палатку и помыться.
Я шел по пляжу, направляясь к своему шатру. Я проходил мимо групп мужчин, рядов из других шатров и груды тел. Воины кричали от радости, наслаждаясь легкой победой – мы взяли троянский пляж всего за несколько часов. Я был абсолютно уверен – Троя падет очень быстро.
- Господин, у меня есть радостные новости.
Я повернулся, взглянув на человека, который только что подошел. У него были темные волосы, загорелое лицо и добрые – для воина – карие глаза. Его звали Джейкоб, и он был моим главным противником.
Я снял шлем и провел рукой по своим влажным бронзовым волосам.
- Что такое, Джейкоб? Аро наконец прибыл?
- Оу, нет. Боюсь, не настолько хорошие, - усмехнулся он. – Когда мы ворвались в храм, то нашли двух королевских женщин… Одну Джаспер оставил себе, а вторую приберег для тебя.
Конечно, он так и сделал. Больше сражений Джаспер любил только женщин.
- Королевские? Что они делали в Храме? – спросил я, когда мы достигли моего шатра. Членам королевской семьи полагалось находиться в замке, за десятью рядами стражников…
- Какая разница? Сегодня Боги улыбнулись нам, мой друг. Возьми ее, насладись трофеем!
Он ушел туда, откуда пришел, а я только покачал головой.
Я откинул полы ткани и вошел внутрь шатра.
Полуденное солнце ярко освещало его, но на ночь окна можно было закрыть тканью. В центре располагалась металлическая пластина с разбросанными на ней камнями. Сверху лежали дрова – можно будет развести огонь, если станет холодно. Сено, шкуры животных и парусина сброшены вместе в качестве импровизированной кровати, располагающейся в дальнем углу палатки; на маленьком столике рядом с кроватью стояла тарелкой с едой. Справа от меня был таз с водой, полотенца и масла, чтобы я мог помыться.
А еще здесь была девушка с привязанными к столбу шатра руками.
Ее грязное голубое платье шелестело и закручивалось, пока она пыталась освободиться. Спутанные каштановые волосы струились по плечам, доходя до талии. Ее кожа, покрытая грязью, поблескивала от пота.
- Как тебя зовут? - спросил я, снимая покрытые кровью латы с груди и рук. Бросив их рядом с мечом и щитом, я подошел к тазу. Плеснул воды на грязные руки и лицо, используя одно из грубых полотенец, смывая с себя пот, грязь и кровь.
Она повернулась ко мне лицом, как только я заговорил с ней. Она уставилась на меня, явно заметив, что я раздет, а потом быстро отвернулась. Я закатил глаза, снимая с ног латы и сандалии. Быстро вытер полотенцем голые ноги и бедра. Вытащив одежду из сумки, надел ее.
- Ты плохо меня расслышала? Я спросил: «Как тебя зовут?» - повторил я.
По-прежнему никакого ответа. Я подошел ближе, опускаясь рядом с ней на колени. Она не желала на меня смотреть. Я вздохнул и посмотрел на ее запястья, они были перепачканы кровью. Я протянул руку, желая помочь девушке, но она начала кричать.