Значит, ни шага назад?
- Значит, ни шага назад? - спросила просто потому, что дальше молчать было глупо. Ответа я не ждала. Ответ мне был не нужен. Ответ – несмотря на очевидность – взбесил так, что волосы на затылке вздыбились. Как есть дикая кошка, готовая напасть. И поэтому я снабдила вопрос не только вопросительным знаком, квартой яда, но еще и саркастической улыбкой. Вышло убойно, словно тройной выстрел, но на пижона произвело впечатления не больше, чем на меня его пижонский смокинг и блестящие – от жирного слоя того же пижонства – ботинки.
- Да, - сказал пижон. Мне не показалось, я была уверена, что он надо мной издевается.
Значит, ни шага назад! Представив, как за моей спиной трубы проревели сигнал «к атаке!», я выставила вперед челюсть, уперла кулаки в бока и принялась буравить пижона леденяще-огненным взглядом. Все просто, сначала холодное, как сосулька, презрение, потом расплавленный гнев. Или наоборот. Точнее, да, вышло наоборот. Сначала я распалила в пижоне упрямство, а потом закалила до стадии несгибаемой вредности. Можно сказать, своими руками выковала разящий меч его победы.
- Мы ведь равны, - заявил пижон. Мне захотелось обозвать его социалистом и отправить маршировать в ногу под косым взглядом товарища Чем Ына. Тоже мне поборник равноправия. А как насчет уступить дорогу даме? Или надеть смокинг – еще не значит приобрести хорошие манеры. В каком же темном веке мы живем – ни единого проблеска галантности, ни огонька вежливости. Вместо мягкости, танковый напор и стальная пластина цинизма, прикрывающая лицо.
- О’кей, хоть и найдутся занятия более приятные, чем смотреть на вас, но я готова стоять, если придется, до вечера, - подумав, добавила веско: - Или до самой ночи.
Пижон в карман за словом не полез и в долгу не остался. Весь мой яд вернул до последней капельки, да еще по повышенной процентной ставке.
- А может, до весны? Или до следующего Рождества? Заодно знаю способ облегчить вам задачу. Если так противно смотреть на меня, достаньте зеркало и любуйтесь на прекраснейшее отражение.
Это был не комплимент. Это была горсть цианида, засохшая на дне чашки нахальства.
- Обойдусь без глупых советов.
- Я от чистого сердца желал вам помочь. Сделать шансы равными. Это ведь справедливо, если мы оба будем видеть один и тот же неземной образ. Простите, я хотел сказать, образ неземного эгоизма.
От возмущения я открыла рот, и он как конфетку поспешил вложить туда последние, ядовитые паточно-сладкие слова.
- У вас самомнение богини.
Ругательных слов было слишком много. А я явно пребывала не в том состоянии, чтобы выбрать одно или два. Оставалось окатить пижона бесконечным потоком брани, но на зачистку результатов синтаксического разлива не оставалось времени. Мне нужно было отнести дурацкие слайды Ньютону. Еще пятнадцать минут назад передать в руки одному из ассистентов и свалить в сторону – пить кофе. Доклад должен был начаться через полчаса, меж тем слайды все еще уютно лежали в моей сумочке, а Майк наверняка точил топор и прикидывал, на какой из стен его кабинета более выигрышно будет смотреться моя голова. Сама бы я выбрала место между рогатой антилопой и бра в форме старинного канделябра. Самомнение-то у меня с Гималаи, но лишний раз попадаться на глаза я не любила. Что поделаешь, моя внешность не совсем соответствует моему эгоизму. Стоя в переулке и глядя на точечный аполлоновский профиль незнакомца, слушая язвительные намеки, я разом вспомнила и про низкий рост, и про бледную кожу, и чуть более крупные губы, чем хотелось бы, и про недостаточно вытянутый овал лица. Короче, прошлась по всему списку своих недостатков. Пижон как бы следовал за мной, дыша в спину, но при этом умудрялся глядеть в глаза.
И тут у меня объявился нежданный помощник. Предатель в стане врага. Мобильный пижона в тот день был на моей стороне, не стесняясь, он излил на мирную французскую улочку громогласные потоки, и мне показалось, что даже старые кирпичи поморщились от безвкусной мелодии. “Сладкий, сладкий”, - известил телефон, затем, не задумываясь, добавил “пупсик” и припечатал “нежный”. Все равно что гол под финальный свисток. С облегчением я вернула пижону широкую улыбку, сочувственно-понимающий взгляд и чашу цианида, но уже с горочкой. Телефон не затыкался. Пижон схватился за свое пальто, как будто его внезапно накрыл сердечный приступ, что вполне могло случиться, поводил рукой и наконец выудил предателя на свет. То ли от шока, то ли из-за злости он никак не мог справиться с телефоном. Вертел, тыкал пальцами в экран, наконец сорвал заднюю крышку и достал аккумулятор.
Я могла бы сказать “ну что сладкий?”, полить тройным слоем карамели из “пупсиков” каждое свое слово, но это было слишком очевидно. Я уже вошла в азарт и хотела не просто отыграться, а сделать победу эффектной.
- Теперь понятно, в чем дело, - лениво протянула я, стараясь не думать об утекающих невозвратно секундах – красивые жесты, за них всегда приходится платить и иногда временем, которого в обрез.
- И в чем? - показалось или на мгновенье в глазах пижона промелькнула тревога. Но я настолько упивалась собой, изяществом, с которым умою наглого типа, что на того, кого собственно хотела умыть, мало смотрела. Как оратор в момент наивысшего триумфа, я благодушно и медленно сходила с вершины, при этом позволяя голосу звенеть мелодией горних высей.
- Ты же сладкий пупсик, а значит, растаешь в воде, - я перешла на ты.
- Но там реально грязь и глубокие лужи, и я не намерен пробираться через них еще дважды.
Однако конфуз с телефоном заставил его маленько сбавить обороты. Вздохнув, как жертва страшных пыток, пижон внезапно выдвинул предложение. Или это было внезапное предложение? В общем, и выдвижение, и предложение обрушились, словно снег на голову.
- На самом деле мы ведь довольно разумные люди и не будем стоять тут до Рождества? Так что давай повернемся боком, и ты протиснешься мимо. Все просто.
Просто и глупо. Просто глупо! Я посмотрела на мужчину со смесью сожаления и осуждения. Его план явно был болен болезнью Альцгеймера. То есть, во-первых, пижон предлагал прижаться к его груди. А во-вторых, протереть плесневую стену моим новым пальто. Не для того я пару дней назад вырвала его из загребущих лапок старой перечницы в одном милом бутике, чтобы так легко потерять в первой же битве. Поняв, что я не соглашусь, пижон закатил глаза.
- Тогда почему бы тебе не вернуться к началу улицы и не подождать?
- Мы уже это проходили.
Повернуть? Возможно, стоило сделать это раньше, когда еще реально было спасти ситуацию. Но игра зашла слишком далеко. И потом, показать пижону спину или признать, что обходного пути я не знаю, было бы так же ужасно, как оказаться перед ним в хлопковых трусах, подаренных мамой на прошлое Рождество.
Ни шагу назад. Уж точно не тогда, когда в ушах отчетливо нарастал звон тех самых молотов, что ковали мою победу. Не будь такой спешки, я бы, конечно, дожала, добила, додавила пижона. К его радости и моему огорчению, до того, чтобы успеть к докладу Майка, оставалось десять минут. Чуть ли не скрипя зубами, я вынуждено разбавила триумф ледяной водой уступок.
- Предложение такое – ты садишься, а я через тебя перешагиваю.
- Да нет! - даже не обдумав всего хорошенько, выпалил он. - Ты свихнулась? Никогда! Ты не будешь через меня перешагивать. Неподходящий план.
Я свела брови.
- Или так или никак.
Мы еще минуты три от души поспорили, но в итоге здравый смысл и перспектива избавиться от моего общества заставили пижона выбросить белый флаг. Артистически кряхтя, он сел на корточки.
- Давай сделаем это по-быстрому, - буркнул он. Прошла минута, а я все так же стояла на месте. Странно, но я готова была согласиться с ним в том смысле, что план не ахти. Святые небеса, чем я только думала! На мне же было платье. Не дав себе даже представить последствия, а тем более проанализировать, я перенесла через согнутую пижонову спину сначала одну ногу, потом другую и тут же, заливаясь краской стыда и не оборачиваясь, рванула вперед. Я была как птица, вспорхнувшая с ветки, но всю дорогу до отеля меня не отпускало странное ощущение, какая-то заноза в мыслях. Что-то было неправильно.
***
Вернувшись через несколько дней в Сиэтл, я пригласила подруг на поздний завтрак. Заказала столик в замечательном кафе. Привлекли меня пышные букеты и гирлянды из еловых веток, спускавшиеся по каменным стенам, ненавязчивая, но приятная атмосфера небольшого европейского курорта, царившая в главном зале, и состаренная мебель из сосны. Белые жесткие скатерти, букетики фиалок на каждом столике, аромат свежей выпечки и карамели. Я едва не спасовала перед ценами, но душа требовала разрядки, непринужденной болтовни в красивых декорациях.
Элис, полистав меню, одобрила мой выбор и не поскупилась с выражением восторга. Взлохмаченные короткие волосы только что не потрескивали от электрических зарядов. Элис – это не девочка-батарейка или там зажигалка. Или костер. Элис – это атомная станция, мощный генератор и водородная бомба. Розали была более сдержанна. Как полюса магнита – север и юг – они влияли на меня. Одна – бегущая вода, вторая – застывший лед. Посередине была самая комфортная температура, и мне нравилось мое место – между зимой и летом.
- Хорошо провела время? - спросила Розали, когда Элис закончила с комплиментами интерьеру и меню. - Наверняка припасла пару пикантных историй, эм?
- Это ведь была работа. И потом, Париж не Таиланд.
- Фу, как грубо. Париж намного утонченнее, - Элис закатила глаза к известковому потолку.
- В мире почти нет мест прекраснее Парижа перед Рождеством. Никто с таким вкусом не умет украшать улицы, как это делают французы. Это же просто мистерия, магия из елочных украшений, зеленых веток и света. О, как много потрясающей иллюминации, – Элис явно впала в экстаз от собственных слов и воспоминаний о том, как однажды провела две недели перед Рождеством в Париже. – А как же ярмарки? Там столько милых вещичек! О, еще невероятное оформление витрин. Сколько фантазии. Это даже круче, чем иллюстрации к сказке, это и есть сказка! Ах, Париж! Париж! Будь у меня возможность, я бы переехала туда жить.
- И разорила все до одного модные бутики, - Розали мгновенно остудила пыл Элис и повернулась ко мне. - Значит, поездка прошла как всегда: скучно и бессмысленно?
- Даже хуже, - доклад Майка оказался совсем не захватывающим, к тому же я уже слышала несколько отрывков, пока он готовился к выступлению. Ну и прочие выступающие были на том же уровне, оседлали одну – серую и занудную – волну. Стертые лица, будто бы сделанные не из плоти, а напечатанные на листах бумаги, занимавшие места в одном ряду со скучными тезисами их владельцев. Неприметные шерстяные костюмы, плохие стрижки, давно немодные очки. В общем, ни одного корсета и никакого намека, что в конце ожидается исполнение канкана.
- А что? Им стоило хотя бы попробовать, сделать несколько шагов в верном направлении. Скажем, организаторы могли бы выдавать всем участникам боа с перьями или шелковые тюрбаны, - Элис неслась, как локомотив, по рельсам фантазий. Розали поспешила плеснуть ведро холодной воды в топку, пока котел не перегрелся.
- Элис, это не съезд сутенеров, а научный конгресс.
- О’кей, тогда как насчет таблеток ЛСД на входе? Бьюсь об заклад, это поможет оживить атмосферу, народ мог бы получать не только пользу, но и удовольствие.
- Идея мне нравится.
Мы обсудили с Элис перспективы раздачи бесплатных наркотиков на разных скучных мероприятиях, которые тем не менее нужно посещать. Пара экстази сделала бы выборы не такими тоскливыми. Или понюшка кокаина в очереди к налоговому инспектору?
- Значит, никаких парней? - вмешалась Розали, когда тема психотропов себя исчерпала. Я приготовилась печально кивнуть, но вспомнила пижона и нашу великую битву за право прохода по тесному переулку. По правде сказать, мысли о незнакомце в смокинге я намеренно загнала в самый недоступный и непроветриваемый уголок сознания. Надеялась, что без притока свежего воздуха они там сгинут. Но хватило пары слов, чтобы все перевернуть – после вопроса Розали появилось такое чувство, что преследовали и загоняли меня саму. Преследовали крамольные мысли и загоняли в клетку из прутьев сожалений и обиды. Беспомощным “Титаником” я летела навстречу своему личному айсбергу “упущенный шанс”. Мое рацио попробовало сгладить острые углы и быстренько залатать прореху, а внутренний голос с усмешкой спросил: “Да какой еще шанс?” За смехом четко звучала истерика. Это же классическая сцена из учебника для Золушки – случайная встреча с принцем. “Только принц не был достаточно вежлив и уступчив. Баран с рогами в смокинге”.
- Что ты он нас скрываешь? - Элис чутко уловила смену настроения за столом. Рука с узким запястьем и тонкими пальцами замерла, не донеся вилки до рта, в глазах вспыхнули праздничные фейерверки. Я обернулась к Розали, но и тут меня поджидала засада – под слоем льда таился интерес строгой мамочки. Так или иначе, меня взяли в тиски и не собирались выпускать, не выдавив как лимон.
- Был один инцидент, - прозвучало непринужденно, но еще горче ударило осознание того, как часто люди называют катастрофы инцидентами, уменьшая масштаб и пытаясь втиснуть неудачи хоть в какие-то рамки, не дать им разрастись и заслонить небо.
Нехотя я рассказала девчонкам о пижоне и его упрямстве. Чутко и четко подбирая слова, описала внешность незнакомого мужчины, при этом ощущая, как внутри все трепещет, словно желе. Роняя слово за словом, как капли яда, одна за другой растворявшие мое спокойствие, я выдала подругам и про волосы с отливом бронзы, и про густые ресницы, не забыла и зеленые глаза. Напоследок оставила скульптурный подбородок и звериную пластику. Я повстречала в шкуре барана хищника. Зверя под смокингом. Дни, прошедшие с момента нашего столкновения, я тешила себя мыслью, что играла с ним, унизила и ушла с победой. А тут вдруг оказалось, это он потешался и смеялся надо мной. Мое безоглядное бегство – оно уж никак не было триумфальным. Я перешагнула через пижона и дала прекрасный повод повеселить друзей слегка скандальной историей об истеричной дурочке. Наверняка они здорово развлеклись, пытаясь вытянуть больше подробностей, например, спрашивая, какого цвета у меня было белье. Я же в это время злилась и кусала локти.
- Не верю! - отталкивая коктейль, крикнула Элис. Несколько человек посмотрели в нашу сторону, увидели компанию слегка захмелевших девушек и с недовольными минами продолжили завтрак. - Как ты могла упустить такого красавчика?
- Как же Джейкоб? - ожидаемо ввернула Розали, и было не до конца ясно, кому из нас она адресует вопрос и вопрос ли это.
- Что Джейкоб? - вскинулась Элис. - Они даже толком незнакомы. То есть я хочу сказать, они знают друг о друге почти все, но они же ни разу не встречались лично. Никакие слова не способны заменить живого общения.
- Я как раз сегодня с ним встречаюсь.
- И что думаешь? - притворившись глухой, Элис продолжала наступление.
- Думаю что?
То ли желая защититься, то ли напоминая себе о своих отношениях с Джейкобом, я достала телефон и принялась рассеянно просматривать почту, пока в итоге не открыла присланное им фото. Красавец серфер с карамельным загаром, сахарной улыбкой и живым, но немного приземленным взглядом. И ни легкомысленный антураж, ни цветочная гирлянда, ни пальмы и зонтик для коктейля, торчащий из кокосовой скорлупы, не в силах были сделать этот взгляд легче. Практичен до мелочей, хоть и пытается скрывать свою натуру за яркой оберткой. Крепкий и надежный. Из подобных парней получаются хорошие мужья, заботливые отцы, патриархи семейств. Чего сказать было нельзя – нужен ли мне именно он. Я разозлилась и поэтому бросилась в ответную атаку.
- Да ладно тебе! Какая-то глупая встреча в переулке. Я теперь должна всю жизнь перекроить? Только потому, что судьба бросила мне под ноги пижонистого красавца? Сидеть тут и слезы лить? Или броситься на его поиски?
- Эй, я ничего такого не говорила, это все твои мысли.
Мне не оставалось ничего другого, как горько улыбнуться, признавая, что подруга ловко обвела меня вокруг пальца. Элис тоже все поняла и поспешила увести разговор в безопасное русло.